Жестокая фэнтезийная трилогии Ребекки Куанг⁠⁠

Сегодня исполнилось 25 лет Ребекке Куанг — молодой американской писательнице китайского происхождения. Несмотря на сравнительно юный возраст она уже имеет на счету одну из самых громких фэнтезийных трилогий последних лет, «Опиумную войну», а также ряд престижных премий — в том числе Astounding Award, которая вручается лучшим молодым фантастам.

В честь дня рождения автора публикуем перевод статьи ресурса Los Angeles Review of Books с анализом трилогии, содержащихся в ней исторических отсылках, а также о персонаже Рин и сложных выборах перед лицом абсолютной власти. Предупреждаем, в статье содержится ряд спойлеров.

«Дети перестают быть детьми, когда в их руки вкладывают мечи», — размышляет главная героиня трилогии трилогии «Опиумная война» Рин вскоре после поступления в элитную военную академию, где ее учат тому, как перестать быть человеком и стать винтиком военной машины. Однако Рин не желает быть безвольным инструментом империи Никан, недавно объединившей дюжину провинций (это очевидная параллель с Китаем XX века). Вместо этого, будучи смуглой (в Азии светлая кожа считается достоинством, а смуглая — недостатком и возможной причиной дискриминации — прим. пер.) сиротой из глухой провинции, Рин черпает свои силы в глубоком чувстве несправедливости и инстинктивном понимании, что с миром что-то не так. Ее желание власти в первую очередь обусловлено растущей жаждой мести.

«Опиумная война» — это гримдарк-фэнтези Ребекки Куанг. Первый том был опубликован в 2018-м, а третий и последний, «Пылающий бог», — в ноябре прошлого года. Первая книга, «Опиумная война», знакомит читателя с 14-летней Рин, живущей в Тикани, провинциальной деревушке, где незамужняя девчонка «стоит дешевле петуха». Стремясь сбежать от отвратительного ей брака по расчету, Рин начинает готовиться к кэйцзю, государственному тесту, очень похожему на экзамены для госслужащих времен империи Сун. Несмотря на нехватку формального образования, Рин поступает в самую престижную военную академию империи, и, более того, оказывается единственной студенткой, которой за это не приходится платить. Рин поддерживает мотивацию к учебе, капая себе на кожу горячим воском: все для того, чтобы уместить десятилетие упущенной учебы в два года. Молодым читателям наверняка будет близка тема волнения о финансовой стабильности, умноженного на надвигающийся тест, который определит будущее экзаменуемого.

Спустя месяцы самоистязания, недосыпа и закаливания воли Рин сдает экзамен лучше всех в своей провинции. Она поступает в Синегард. Но ее сложности на этом не заканчиваются. Близится война с Федерацией Муген, расположенной на острове-полумесяце к востоку от империи Никан. Муген подбирается к границам империи, игнорируя Пакт о ненападении, подписанный после Второй опиумной войны. Политика и стратегия в этом военном фэнтези играют большую роль: персонажи цитируют Суньцзы, легендарного писателя и тактика, который является аллюзией на Сунь-цзы, реально существовавшего китайского генерала и военного стратега, жившего в конце шестого века до н.э. «Любители одержимы стратегией, — говорит преподаватель Рин своим студентам. — Профессионалы одержимы логистикой».

Когда читаешь «Опиумную войну», кажется, что это две книги в одной. Есть отчетливая разница между повествованием до войны и после. Если первая часть — это типичная история о закрытой школе, соперничестве, однообразных лекциях и захватывающих соревнованиях, то во второй школы больше нет, а все учителя мертвы. Соперничество и подначки забыты; Рин и ее однокурсники просто пытаются выжить. Риск и ставки растут и влекут за собой все более сложные моральные дилеммы.

По мере продвижения сюжета Рин все больше использует войну как средство добиться власти. Ее создавали как оружие уничтожения, и теперь хозяева готовы пустить его в ход. Но это возможно лишь отчасти: пусть сила Рин контролируема, сама она далеко не марионетка. Ее чувство добра и зла тесно связаны с ее прошлым и произрастает из субъективного опыта и отношений. Однако эта наивность — и есть то, что позволяет читателям сродниться с Рин: она быстро и эффективно впитывает новую информацию об окружающем мире, моментально подстраивая знания под свои цели.

Во второй книге, «Республика Дракон» (2019), на смену войне с внешним врагом приходит гражданская. Только что основанная Республика Никара готовится свергнуть правящую власть. Рин находит себе нового кумира — но на этот раз не учителя или командира, а харизматичного военачальника республики, Инь Вайшру. Но вскоре Рин осознает, что слепая вера в героев может закончиться сожалениями. Пережив еще одно предательство, в третьей книге она приходит к заключению, что и в одиночку сможет спасти свой народ и править империей.

Итак, «Пылающий бог» заново запускает кровавый цикл. Рин, отныне стоящая во главе Южной коалиции, объявляет войну Вайшре и его неудавшейся республике, в надежде вернуть Никару Югу. И без того узкий, круг ее друзей становится еще меньше. Она сильна, как никогда, и никогда еще она не была столь разбита и потеряна. «Однажды я была твоей жертвой. Кричала, молила о пощаде, — говорит Рин, готовясь к хладнокровному убийству. — А теперь ты трясешься от страха предо мной».

На первый взгляд кажется, что Рин будет трудно сочувствовать. Однако ее персонаж развивается таким образом, что читатель болеет за нее, веря, что, несмотря на все ее неверные решения и повторяющиеся ошибки, Рин стремится к лучшему. Именно из-за Рин я продолжала читать, несмотря на то, что трилогия изобилует сценами насилия. Я хотела, чтобы Рин выбралась, если не невредимой, то хотя бы живой, вопреки отчетливо высказанной мысли автора о том, что в войне не бывает победителей.

Пусть параллели истории с современным Китаем очевидны, о том, что Рин — местный Мао Цзэдун, основатель КНР и лидер Компартии, я не догадывалась до самого финала. Я выросла в семье, на которую сильно повлияла Культурная революция, и с раннего возраста слышала жуткие истории о Мао. Во времена Культурной революции мою бабушку отправили в трудовой лагерь на севере, а дедушку посадили в тюрьму. Моего дядю, еще совсем мальчишку, приговорили к тяжелому труду в лагере для переподготовки, а мама тогда была младенцем — и осталась одна в Шанхае. Ее, плачущую в пустой квартире, нашел сосед.

В современном Китае легенда об умершем в 1976-м Мао приобретает разные формы: он одновременно и добродушный отец, и строгий учитель, и безумный диктатор. Возможно, настоящего Мао не знает никто, и мы никогда полностью не поймем его мотивы и цели. Но что, если мы все же отыщем истоки безумия знаменитого вождя? Эта идея и лежит в основе серии: не принять, но понять. Как и Мао, Рин жаждет власти, а ее главная мотивация — месть, однако в целом ей легко симпатизировать. Ее желания человечны, а страдания и ложные убеждения лишь подчеркивают эту человечность. Трагично и захватывающе осознавать, что деструктивность Рин не обусловлена каким-то врожденным безумием. На ее месте мог бы оказаться каждый из нас.

Мао, как и Рин, вырос в глухой провинции, и воспитывался жестоким и строгим отцом. Образование помогло ему сформировать определенные взгляды на мораль и политику, а затем, как и Рин, Мао пришлось прервать обучение из-за разгоревшейся войны. Его путь к власти не был прямым: поначалу его считали добросердечным идеалистом, даже героем. К концу правления многие — как минимум, диссиденты — видели его кровожадным, безжалостным и непреклонным. Власть изменила его также, как меняет Рин. «Я превратилась в нечто чудесное, — думает она в конце своей первой войны. — Я превратилась в нечто ужасающее».

По мере развития сюжета Рин становится все сложнее оправдывать свои действия и примиряться с разрушением, которое она сеет вокруг. Однако Рин не останавливается, потому что альтернатива куда хуже: признать, что она сбилась с пути; признать, что она оказалась не на той стороне.

Бездонная пропасть вины, старый друг, смотрит прямо ей в глаза. Она отворачивается. Она прекрасно умеет забывать воспоминания: именно поэтому она все еще не сошла с ума. «Дети могут быть убийцами, — напомнила она себе. — Мальчишки могут быть монстрами».

Мао в своем восхождении на вершину власти тоже не смог проявить мягкость. Когда-то он мечтал о мире и достатке; о стране, которая сможет поднять голову высоко над другими мастодонтами. О стране, которая больше не будет презираемой и больной, истерзанной внутренними распрями и коррупцией. Мао любил свою страну и желал для нее лучшего. Но когда пришло время, он сделал выбор в пользу личной власти, пожертвовав своими взглядами на справедливость. И был уверен, что последствия не коснутся его самого.

И Рин верит, что сможет увернуться от последствий. Она верит в помощь ребенку, которого травят, женщине, которую бьет муж, крестьянину, которого топчет система. Она готова встать на защиту того, что правильно, готова следовать определенной морали, но также она надеется причинить боль тем, кто причинял боль ей, десятикратно отплатить за свои давние страдания. Ее жажда власти никак не может прийти в баланс с ее же врожденным пониманием ограниченности этой власти, с осознанием того, что получить силу можно, лишь отобрав ее у тех, кого Рин так стремилась защитить.

Простых ответов в этой ситуации, как в истории, так и в литературе, нет.

В «Опиумной войне» есть момент, когда Рин совершает абсолютно отвратительную вещь. Читателю остается лишь переживать потрясение. Я слышала, что некоторые читатели говорили, что Рин разбила им сердце, предала их доверие. Я же чувствовала некоторое родство с Рин. Было что-то знакомое в ее инстинктивном порыве дать рациональное объяснение своему поведению, оправдать его хотя бы гневом, потому что гнев в своей мощи может парализовать разум. Я понимаю, откуда родилась ее ярость: из постоянного ощущения предательства, изо лжи длиной в жизнь, из осознания того, что система, которую ты так старалась покорить, на самом деле всегда была направлена против тебя.

Кем мы становимся, спрашивает Ребекка Куанг, после того, как всю жизнь бьемся, пытаясь преуспеть в манящей богатством и властью системе, столь же привлекательной, сколь и отталкивающей, несправедливой и коррумпированной? И надеемся, что именно нам повезет.

Когда же мы наконец осознаем, что власть имущие не собираются нас спасать, что мы будем делать? Как и Рин, нам придется самим защищать себя.

Материал подготовлен редакцией издательства интеллектуальной фантастики fanzon.