Возвращение. Глава 5. Прежние поиски, новый шаг. Часть 8⁠⁠

Под удивленным взглядом официантки через семь минут один из молодых парней подошел к нам с уставленным подносом. Тот самый, которому так убедительно объяснила о справедливости и распределении труда сама Ярга.

Он выставил на стол три больших чашки, заполненных ароматным напитком, мало походившим на сливовый шей, который так требовал Ергад, большое блюдо с крохотными сандвичами и неглубокую пиалу с соусом необычного пурпурного цвета. После официант неуклюже убрал поднос, прижал его к себе и, задержав на каждом из нас короткий взгляд, вдруг резко развернулся и поспешил прочь.

- Никакого воспитания, - буркнул длинноволосый бунтарь.

- А что ты от него хотел? – насмешливо поинтересовалась северянка, придвигая к себе чашку и втягивая горячий аромат напитка.

- Как минимум «приятного аппетита», - ответил Ергад, но от принесенного заказа не отказался – тоже придвинул к себе чашку одной рукой, второй же подхватил сандвич и окунул его в пиалу с соусом по самые кончики пальцев.

- В родных местах ты часто такое слышал от официантов? – спросила я, завороженно рассматривая, как парень с большим аппетитом и задумчивостью жует крохотное угощение.

- Ни разу не слышал, - согласно кивнул тот.

- Тогда с чего ты взял, что тут будет иначе? – на моих губах заиграла насмешливая улыбка.

- Это же Еастер. Здесь должны быть другие порядки.

- Они и другие, - согласилась я, делая первый, неуверенный глоток. Язык тут же обожгло что-то горячее, плотное, густое и сладкое. А через пару секунд вдруг появился вкус – легких фруктов, крепкого кофейного зерна и незнакомого прежде ореха.

- Я ожидал больше любезности. Как-никак мы в месте, где не выполняем работу, а пользуемся трудами других. Значит, выше по положению или статусу, как тут это называют.

- Как быстро ты отвернулся от своих убеждений в том, что люди должны быть равны, - не удержалась я от смешка.

- Вовсе нет. Но это сервис. Даже у нас учат, что работники сферы услуг должны быть доброжелательными.

- А еще у нас учат, что если ты по тестам проходишь в категорию механиков, то никогда не будешь писать картины или не получишь образования инженера, - мои глаза стали намного серьезней.

Взгляд Ергада тоже резко посмурнел. Он внимательно посмотрел на меня, выискивая иронию или насмешку. Но, не найдя ничего, что превратило бы последнюю фразу в шутку, согласно кивнул:

- Тут я вынужден с тобой согласиться.

- Тогда откуда в тебе сейчас проснулось праведное негодование к тому, как себя ведут другие? Разве не ты должен ратовать за равенство и справедливость?

Длинноволосый бунтарь молча взял второй сандвич и принялся его внимательно жевать, делая вид, что предыдущего разговора и не было.

Ярга насмешливо ухмыльнулась, оглядела зал, заполнившийся до предела, и тоже принялась за еду.

Она явно что-то хотела сказать. Возможно, вывалить на меня свои замечания по предыдущим событиям. Дать какую-то теоретическую базу для лучшего моего понимания, почему нужно меньше бояться и больше надеяться на то, что я обычно прячу. Но присутствие Ергада сильно портило обстановку и меняло ее настроение.

Отчего трапезу мы продолжили если и ни в полном молчании, то, как минимум, в праздном перебрасывании фразами на тему вкуса еды, напитка, поведения прочих посетителей и коротких предположений, чего сможет за один день добиться Лемер.

- Если здесь нет предвзятого отношения к нашему статусу, - заметил длинноволосый бунтарь. – То его знакомства по-прежнему остаются очень полезными связами. И никто не будет отворачиваться от него только потому, что родной город объявил старика изгоем.

Я строго посмотрела на парня, лишь глазами напоминая, что говорить о Сарстве в этих местах не стоит. Он намеренно ухмыльнулся, мотнул головой и продолжил:

- В этот месте такое не должно привлекать внимание. Здесь мы все не привлекаем внимания, благодаря Портняге.

- Да ну, - вырвалось у меня, а взгляд скользнул по троице официантов, тихо переговаривавшихся за стойкой и порой поглядывавших в нашу сторону.

- Ладно, мы не должны были привлекать внимания, но кое-кто, - Ергад сделал многозначительную паузу. – Внес свой вклад. И теперь на нас все косятся.

- Ты всегда можешь отправиться обратно и предложить свою компанию той регистратору, что так радостно вручила тебе кучу бумажек с маршрутами, - спокойно заметила Ярга, не отвлекаясь от изучения зала.

Северянка явно видела в царившей атмосфере куда больше, чем мы. Отчего ее взгляд цепко перепрыгивал от одного посетителя к другому, а лицо оставалось непроницаемо-строгим. Будто в любой момент, из-за любого столика на нас могут накинуться с целью захватить и обездвижить.

- Еще чего, - возразил бунтарь. – Если ты при мне умудрилась столько натворить, то что будет, если я уйду.

- Много на себя берешь, - бесцветно, будто отмахиваясь, произнесла воительница.

- Лемер просил держаться вместе.

- А мы по одному и не ходим.

Ергад набрал воздуха для новой едкой фразы, но вдруг задержал дыхание и выдохнул, так и не позволив ей слететь с языка. Рука же снова потянулась к сильно опустевшему блюду:

- Может, закажем еще?

- У тебя есть, на что? – уточнила Ярга.

- Нет. Но у тебя есть.

- Не злоупотребляй. Мы пока не нашли здесь источника дохода. Так что привыкай к рациону родных мест.

- Спасибо, картонного мяса и клейстерного пюре я уже наелся вдоволь.

- Рада за тебя.

Мы снова умолки, заметив, как к нашему столу направился официант – темноволосый, худой молодой человек с острым профилем и глазами-воронками, способными растворить в себе любой свет.

- Нас обслуживает другой, - спокойно заметила Ярга, когда парень начал убирать пустую посуду.

- Я лишь хочу убрать лишнее, - тихо, но дружелюбно пояснил официант, а после бросил на меня короткий, но жутко неуютный взгляд.

Сложив опустевшие чашки северянки и длинноволосого бунтаря на поднос, он ловко, практически незаметно придвинул ко мне какой-то лист бумаги, загнав его под донышко пиалы, и торопливо зашагал прочь.

- То ни одного, то толпами к нам находят, - с ноткой недовольства произнес Ергад и притянул к себе блюдо с остатками сандвичей.

Вслед за закусками он потянулся и к пиале, едва не обнаружив оставленную для меня бумажку. Но я ловко, на уровне рефлексов, подхватила посуду одной рукой, второй скомкивая клочок, и поставила ее перед бунтарем.

- Я и сам бы справился, - недоуменно заметил тот.

- Ты слишком шумишь, - не найдя ничего более правдоподобного, оправдалась я и села на свое место.

Ярга, замечавшая, в отличие от нашего компаньона, все, задумчиво нахмурилась, поглядела на мой кулак и вопросительно мотнула головой. Я лишь пожала плечами, не зная, что и как ответить. Отчего просто огляделась по сторонам, в поисках места, где можно было бы тихо развернуть бумагу и изучить ее содержимое.

Но память о первом вечере в Исатерре все еще горела свежей раной. Отчего не хотелось уходить от своих далеко. Особенно если придется выйти на улицу в одиночку.

Прочитав мои опасения лучше меня самой, воительница встала из-за стола, положила мне на плечо руку и строго приказала:

- Пошли.

- Куда это вы? – возмущенно спросил Ергад, разрываясь между необходимостью следовать за нами и остатками закусок на тарелке, стоявшей перед ним.

- В сортир, - грубо ответила Ярга и хищно улыбнулась. – Хочешь посторожить?

- Э, нет! Там уж вы как-нибудь без меня обойдетесь, - тут же ретировался бунтарь.

Я невольно улыбнулась смекалке северянке и встала из-за стола, последовав за ней.

Впрочем, оказалось, что мы и вправду отправились на поиски уборной. Остановив все еще загруженную заказами на улице официантку, воительница ловко выяснила, где в заведении находится искомое нами помещение. После чего подхватила меня за руку и потащила в указанном направлении, будто оставались считанные секунды до катастрофы.

Туалет оказался небольшой кабинкой на одного человека с раковиной, вынесенной за ее пределы. Видимо, сюда часто заглядывали не по физиологической нужде, а для более простых потребностей или сплетни, которую можно разделить только в особо узком кругу.

Ярга втолкала меня внутрь, закрыла за нами дверь и подперла ее собой, будто кто-то собрался ломиться внутрь:

- Читай.

Я удивленно уставилась на нее, потом на свой все еще крепко сжатый кулак, развернула все же бумажку, попробовала немного разгладить, чтобы иметь возможность видеть весь текст и вслух прочла:

- Ты – Кай?...