В «Опиумной войне» Ребекка Куанг задается вопросом: что, если бы Мао Цзэдун был девушкой-подростком?⁠⁠

Американская писательница китайского происхождения прогремела благодаря роману «Опиумная война». Это фэнтези по мотивам истории Китая XX века, только с шаманами, боевыми магами и божественными силами, оказывающими прямое влияние на конфликты смертных. Главная героиня — сирота Рин, несмотря на низкое происхождение, становится одним из вершителей судеб своей родины.

Публикуем перевод статьи ресурса NPR об истоках героини Рин и о том, как Ребекка Куанг отразила посредством фэнтези кровавую историю Китая.

Однажды Ребекка Куанг описала свой фэнтези-цикл «Опиумная война» так: «а что, если бы Мао Цзэдун был девушкой-подростком?».

«Опиумная война» — это история пылкой, но безжалостной Фанг Рунин, также известной как Рин, которая осиротела в результате войны и выросла в бедности. Однако Рин выучилась, поступила в элитную военную академию и развила шаманский дар, позволивший ей призвать огненную силу мстительного бога-феникса. Рин выиграла войну и присоединилась к следующей, гражданской, войне за новую республику, где столкнулась с врагами из собственной страны, бывшим захватчиком, и колониальными войсками с огнестрельным оружием, воздушными судами и прочими продвинутыми технологиями. Финальная книга трилогии, «Пылающий бог», только что вышла.

«Мне стало интересно, как кто-то из… болота невежества может в конце концов встать во главе целой страны», — говорит Куанг. — «Мне стало очень интересно, что создает монстра… как один человек может быть ответственным за столь многое? Как может (Мао) быть таким влиятельным, что судьбы миллионов зависят от случайно брошенных им комментариев?»

В странах «Опиумной войны» отчетливо видны параллели с Китаем, Японией и Европой. В начале XX века пала китайская Империя Цин, завершив тысячелетия правления императоров, которых считали сыновьями небес.

Герои серии участвуют в эпических битвах, основанных на фундаментальных вопросах того времени. Каково это родиться наделенным властью? Что значит получить власть? Как кто-то вроде Мао проходит путь от борьбы за угнетенных до превращения в того монстра, с которым некогда боролся?

Куанг основала мир «Опиумной войны» на своей интерпретации истории Китая, и на истории собственной семьи. Она выросла в США в семье китайских иммигрантов, которые никогда не говорили о своей жизни в Китае, как вспоминает Куанг в эссе для Uncanny Magazine. Мать учила ее: не говорить о Коммунистической партии, не писать о ее жестоком режиме, потому что боялась, что кто-то может услышать. Даже в США. Куанг описывает действия своей матери как своего рода защитный механизм, выставленный против душевной травмы.

В качестве студентки Университета Джорджтауна Куанг провела год в Пекине и освоила китайский язык на высоком уровне. Она поговорила со своими дедушкой и бабушкой об их опыте жизни в Китае XX века, и в конце концов написала целый роман, чтобы осмыслить то, что услышала.

Куанг написала черновик первой книги, «Опиумной войны», после того, как прочла о Нанкинской резне, знаменитом эпизоде Второй японо-китайской войны. Японские солдаты захватили китайский город Нанкин и расправились с сотнями тысяч окруженных солдатов и гражданских, и это событие Куанг отразила в книге.

«Я писала в ярости и гневе, потому что считала поразительным и невероятно трагичным, что о событии такого масштаба Запад практически не говорит, а Япония… толком не признает и не приносит извинений за содеянное», — говорит Куанг.

Но, продолжает она, она больше не пишет с гневом. Она узнала, как Коммунистическая партия Китая политизирует травматические события вроде Нанкинской резни, чтобы поощрять национализм. И она осознала, что рассказывать историю мести, где главная героиня уничтожает целую страну угнетателей, может быть опасно.

С другой стороны, Рин все еще зла. Куанг говорит, что Рин воплощает собой хаотичную личность, «самую яростную, самую импульсивную, самую безответственную часть меня». В твиттере она описала свою первую книгу так: «местная девчонка плохо справляется с гневом».

Рин, при всей своей хаотичности, завоевала одобрение критиков и страстных фанатов по всему миру; Куанг недавно выиграла Премию Джона В. Кэмпбелла лучшему новому писателю-фантасту на церемонии «Хьюго». Я спросил нескольких поклонников писательницы, что особенно зацепило их в серии.

Читательница Алекса Моралес говорит, что поначалу ей сложно было полюбить Рин. Она указывает на запоминающуюся сцену, в которой у Рин начинаются первые месячные. Рин выясняет, что это такое, ужасается, что месячные могут помешать ее учебе, и быстро принимает лекарство, которое обеспечивает ей гистерэктомию и целые дни боли.

«Я думала, это разрушит все впечатление… потому что всю книгу Рин принимает подобные решения, но на самом деле это лишь добавило удовольствия от чтения», — говорит Моралес.

В конце концов, говорит Моралес, она полюбила серию за то, как в ней рассматриваются вопросы расы и власти. Например, она даже выписала цитату Рин из второй книги и повесила на доску у себя в комнате: «Я видела, как работает власть. Дело не в том, кто ты, а в том, каким тебя видят. И если в этой стране ты запачкался однажды, то навечно останешься грязным».

Куанг говорит, что хотела, чтобы Рин было проще сопереживать, чем Мао так что сделала ее смуглой девчонкой из низов общества, которую дразнят товарищи по военной академии (в Азии реально существует предубеждение против смуглой кожи). Куанг также говорит, что вдохновлялась Дин Лин, членом Коммунистической партии Китая, которая в 1940-х критиковала партию за суровое обращение с женщинами.

Автор фэнтези Джанетт Инг говорит, что ей серия понравилась тем, что она рассказывает о том, как осознать и принять исторические события. Ее особенно поразила сцена, вдохновленная Нанкинской резней, потому что Рин — главная героиня — не становится очевидцем резни. Вместо этого она сталкивается с мрачными последствиями этих событий и разговаривает с людьми, которые там были.

«Это сцена заключает в себе… то, как я ощущаю серию в целом, это желание разобраться с тем, что произошло, — говорит она. — Не все события происходят с тобой лично, но именно тебе предстоит разбираться с последствиями, и задавать вопросы “как?”, “почему?” и “что дальше?”».

Инг говорит, что в детстве посетила Мемориальный зал жертв резни в Нанкине, но этот визит не смог заставить ее переосмыслить случившееся так, как это сделала книга Куанг.

«Музей в Нанкине мне запомнился серией ужасов, серией карикатур, этаким мерзким привкусом в горле, — говорит она. — Я помню, как мне снились кошмары после этого, но смысла в трагедии не было, просто “эти люди плохие, а эти хорошие”... Я уверена, что часть этого смысла появилась только что: у Ребекки Куанг более близкий мне бэкграунд, она говорит на более понятном мне языке — языке фэнтези».

Куанг говорит, что не вернется к миру «Опиумной войны». Ее следующая книга вдохновлена учебой в Оксфорде и Кембридже, а также ее работой в качестве переводчика художественной литературы с китайского языка. Она говорит, что новая книга исследует вопрос, как элитные университеты создают блестящих ученых, при этом беря свое начало в колониальных империях, и дискриминируя людей по расовому, гендерному и классовому признаку.

Куанг сейчас в процессе получения докторской степени по восточно-азиатским языкам и литературе в Йеле, и говорит, что не планирует заниматься исключительно литературой, потому что ей нравится преподавать и продолжать учиться.

«Если бы моим единственным источником вдохновения были бы мои собственные воспоминания и мой опыт, я бы писала очень скучные романы о девушке, которая учится в колледже. Важно, чтобы я как минимум вторую половину жизни провела… исследуя интересные вопросы и постоянно учась новому».

Материал подготовлен редакцией издательства интеллектуальной фантастики fanzon.