Теперь я тебя вижу⁠⁠

Это перевод истории с Reddit

Объявление было маленьким и простым, затерялось в бесплатных местных объявлениях между тем, кто продавал щенков питбуля, и тем, кто хотел купить подержанную бензопилу. Там было написано:

Инвалиду нужна помощь с оформлением дома к Хэллоуину. Могу платить 50 долларов в час за ожидаемые 3 часа работы. 75 долларов за каждый час сверхурочно.

Сидя в машине, я жевал вяленое мясо и скептически разглядывал объявление. Мне совсем не хотелось возиться с каким-нибудь странным старикашкой, который часами будет требовать вешать скелеты строго в «правильных» местах. И кто его знает, где хранятся украшения и в каком они состоянии — перспектива рыться в каком-нибудь чердаке или подвале в поисках барахла меня тоже не радовала.

Я глянул на приборку машины. Сраный индикатор тормозной системы всё ещё горел. Мне позарез нужны были деньги на новые тормоза и шины, и эти лишние баксы могли бы помочь начать ремонт, пока я жду следующую зарплату. Плюс, кто знает? Вдруг если им понравлюсь, дадут ещё и чаевые. Вздохнув, я достал телефон и набрал номер под объявлением.

— О… алло?

Я почувствовал, как морщусь в трубку. — Эмм, да? Я… ну, я увидел ваше объявление насчёт помощи с хэллоуинскими украшениями, и если вам всё ещё нужен человек, я мог бы прийти и заняться этим.

Пауза, потом: — Нет, помощь всё ещё нужна. Вы могли бы прийти сегодня?

— Сегодня вряд ли, но, наверное, завтра часов в шесть вечера, если это нормально?

— Хм, да, звучит хорошо.

— Не слишком поздно? Я просто… собирался зайти после работы.

— Нет, шесть — самое то. Только вы один, пожалуйста. Не хочу показаться грубым, но я немного пуглив с незнакомыми и не хочу, чтобы у меня в доме одновременно было больше одного человека.

Окей, странно. Наверное, затворник какой-нибудь. — Конечно, без проблем. Я буду один. Оплата как в объявлении? 150 за первые три часа и 75 за каждый следующий?

— Да, верно. И если всё пройдёт хорошо, смогу добавить немного сверху в конце.

О да. — Договорились. Тогда до встречи… — я замялся, не зная, обратиться «мадам» или «сэр». Голос был чуть высокий, но дрожащий, водянистый — сложно понять, мужчина или женщина. — …и спасибо за возможность.

— Нет, это вам спасибо. До завтра.

Повесив трубку, я пару минут смотрел на телефон. Люди какие же всё-таки странные. И всё же деньги хорошие, к тому же дело приятное, и по голосу это явно не маньяк с топором. Скорее просто одинокий человек, которому нужна помощь.

Выруливая с парковки у заправки, я подъехал к светофору — тормоза жалобно взвизгнули. — Да слышу я тебя, ублюдок. Работаю над этим.

Дом оказался двухэтажной белой фермерской постройкой на окраине города. Когда-то, возможно, это и правда было частью фермы, хотя вид у него был не настолько старый. Этот район на участки под застройку начали делить ещё до моего рождения, и хотя забор участка уходил далеко во всех направлениях, сквозь северную линию деревьев я всё равно видел силуэт соседнего дома.

Подойдя к парадной двери, я заметил записку, приклеенную рядом со звонком. На ней было: «Дверь открыта, заходите. Я в гостиной».

Скривившись, я живо представил старуху, голую и раскинутую на диване, обёрнутом плёнкой, как из фильма, — ждёт, чтобы я вошёл и поддался её затхлым чарам. Меня передёрнуло, и я сунул записку в карман. Глупости. И я уже опаздывал. Толкнул входную дверь — она легко поддалась, и я вошёл.

Внутри дом был немного странный. Не то чтобы запущенный или грязный — наоборот, очень чисто, ни пылинки. Но почти без декора и цвета — светлые, выцветшие стены, кое-где прерванные бежевыми наличниками. Слева я заметил мебель и решил, что это и есть гостиная. Да, там кто-то сидит в… что за…

В комнате было так темно, что я сначала едва не пропустил: на дальнем конце, в кресле, сидел кто-то. Похоже, тот самый человек, который меня нанял, но разглядеть было невозможно — он был полностью накрыт зелёной простынёй, как дешёвый привидение из магазина распродаж.

— Эм, здравствуйте?

Простыня-призрак слегка шевельнулась. — Да, я здесь.

Я старался не показывать, что меня колотит, но меня, блядь, колотило. — Эм, вы… в порядке?

Призрак тихо потрясся от смеха. — О да. Сейчас объясню. Хотел сказать по телефону, но побоялся, что вы передумаете. Ничего страшного.

— Эм… и что «ничего страшного»?

— Моё состояние. У меня генетическая особенность — глаза крайне чувствительны к свету. Я нормально переношу небольшие источники в темноте и лунный свет, но дневное освещение или когда светят на всю комнату — это для меня очень болезненно.

Я сглотнул и коротко кивнул. — О, эм. Понятно. Мне жаль. И извините, что немного опоздал.

Призрак поднял руку и отмахнулся. — О нет. Я просто рад, что вы пришли. Украшения в комнате в конце коридора, напротив. Все в коробках. На коробках подписано, куда что примерно ставить.

Обернувшись, я увидел край стопки коробок в комнате напротив. — Ладно. Эм, вы хотите указать, куда что конкретно, или просто…

— Нет, под этой штукой я толком ничего не вижу, и ещё долго не будет достаточно темно, чтобы её снять. Я на вас полагаюсь. Просто размещайте по зонам, как на коробках, — это всё, о чём прошу.

Я кивнул, прежде чем вспомнил, что она уже сказала, будто не видит меня. — Эм, хорошо. Постараюсь сделать всё как надо.

— Я уверена, у вас выйдет. И не волнуйтесь, как стемнеет, я смогу вас видеть.

Я запнулся на последней фразе. Наверное, она не хотела, чтобы это звучало крипово, но вышло охуенно крипово. Я тряхнул головой и перешёл через холл. Неважно. Платят нормально, и, похоже, ничего сложного…

Твою же, коробок до хрена.

Шестнадцать, если точнее. Пять — для комнат на первом этаже, все они пустые, кроме гостиной, где мой работодатель сидел тихо, и кухни, где стоял стол без стульев и холодильник. Я подумал спросить, куда именно ставить то, что подписано как «вторая дверь справа, первый этаж», но передумал. Она уже сказала — действовать по своему усмотрению, так ведь?

И всё же, хоть я и не ас в праздничном декоре, расставлять что-то в пустых комнатах оказалось на удивление трудно. Без ориентира в виде мебели и картин всё казалось мрачно чужим: каждый череп, каждый тыквенный фонарь, каждый призрак выглядели не поставленными, а брошенными.

От всего этого внутри как-то не по себе становилось, и я облегчённо перевёл дух, когда закончил с внутренними коробками и перешёл к тем, что предназначались для улицы. Парадное крыльцо. Боковое крыльцо. Снаружи гаража. В таком духе. И ещё пара коробок с пометкой «Двор».

Час на улице — и я поймал себя на том, что мне даже нравится. Дом-странность остался где-то на заднем плане, а развешивать декор снаружи оказалось весело. В основном вещи были качественные, и, к моему удивлению, в хорошем состоянии. Я повесил скелетов на крыльцо, расставил на лужайке надгробья и крадущихся чёрных котов. Вокруг одного из двух больших деревьев во дворе я устроил маленький шабаш ведьм вокруг, как я понял, котла или чего-то такого. Выглядело классно, но с наступлением темноты я уже понимал, что издалека это будет плохо видно. В одной из коробок я видел прожектор, но удлинителей не было.

Зайдя в гараж, я порылся на тесных полках и удивился, когда нашёл длинный шнур. Розетки на фасаде были рядом, и шнур позволял дотянуться до дерева и прожектора с запасом. Аккуратно настроив свет от дома, я наклонил прожектор так, чтобы силуэты ведьм были видны по мере приближения к дому. Я довольно усмехнулся. Вышло реально круто, если уж сам себя не похвалишь.

Вернувшись к коробкам, я обнаружил несколько мелочей, но ничего, что стоило бы выставлять. Резиновая летучая мышь забавная, но не в тему, а вот эта бумажная тыква слишком выцвела и пожелтела…

Я замер, когда пальцы наткнулись на пластиковую карточку. Достал и прищурился, не понимая, почему водительское удостоверение лежит среди декора.

На правах — симпатичная улыбающаяся девушка по имени Жасмин Паркс. На вид примерно ровесница… нет, на два года старше, двадцать шесть. Но кто она? И почему её права в коробке?

Я глянул на дом. А вдруг мой работодатель — это Жасмин? По голосу и росту это вполне могла быть женщина, хотя уверенности ноль. Всё ещё странно, но логичнее: права случайно затесались из дома, а у меня сложилось впечатление, что она живёт одна. Значит, это странное привидение внутри — Жасмин Паркс?

Я ощутил странную смесь грусти и щемящей надежды. Если у неё и правда такая чувствительность к свету — это ужасно. Звучала она мило, и на фото действительно очень красивая.

Я встряхнулся. Нельзя тупеть из-за симпатичной мордашки. Фантазии про незнакомку, которая может оказаться вообще не тем человеком. Поднявшись, я сунул права в задний карман. Нет, надо закончить обход, отдать ей права, получить деньги и свалить. Кивнув шабашу в знак одобрения, я взял две коробки, в которых рыскал, и направился в дом проверить всё напоследок.

Когда я вошёл обратно, внутри было кромешно темно.

— Эй, алло? Кажется, я закончил. — Я боком протиснулся внутрь с охапкой почти пустых коробок, проводя рукой по стене, пока не повернул в комнату, где они стояли. Чёрт, внутри и правда тьма. Даже привыкнув, я еле различал тени других коробок, ставя свои. — Я поставил прожектор для тех ведьм, но… эм, направил его от дома. Если хотите, могу выключить.

— Замечательно. Вы проделали отличную работу.

Я дёрнулся и тихо охнул — голос прозвучал совсем близко. Я думал, что она всё ещё в гостиной, но это было как будто отсюда, из той же комнаты, хоть в темноте я терял ориентиры. Сердце бухало, я кивнул, потом спохватился и сказал: — Спасибо! Думаю, вышло как раз три часа, так что сверхурочки не надо. Если можно $150, я поеду.

Мягкий смешок, потом: — Деньги в моей сумочке. На диване, в гостиной. Если не сложно, возьмите сами.

Я почти хотел возразить — мол, не хочу лезть в чужую сумку, — но она сама предложила, да и, может, ей правда трудно это делать. Я нащупал путь в коридор, размахивая перед собой руками, как слепой. Да, ей включать свет, чтобы искать в сумке, — больно, а в темноте она же не видит…

— Теперь я вижу тебя.

Я застыл, моргнул. — А?

Голос определённо шёл из комнаты с коробками, за моей спиной.

— О да. Я вижу тебя очень хорошо. Ты очень красивый.

В груди снова ёкнуло, но теперь к этому примешивалось липкое беспокойство: я оглядывался в мутной темноте и никого не видел. — Эм, спасибо? Я… вообще-то вас не вижу.

Обернувшись, я увидел, как из-за стопки коробок поднимается тёмный силуэт.

— А сейчас?

В этом силуэте было что-то такое, что сердце перешло на галоп, горло сжалось. Я быстро пошёл в гостиную, вытащил телефон и включил фонарик, шаря по дивану в поисках сумочки. — Да-да. Простите, я возьму деньги и мне надо бежать.

Мне было дико неловко лезть в чужую сумку, но страх и жгучее желание свалить отсюда перевесили последние остатки приличий. Красная сумочка лежала у спинки дивана, я запустил руку в основное отделение и другой рукой, с телефоном, распахнул его шире. Под пальцами шуршали купюры, и в тот же момент в коридоре протяжно скрипнула половица. Посветив на деньги, я отсчитал $150, остальное сунул обратно и развернулся, чтобы рвануть в коридор и наружу.

Я застыл: из-за дверного косяка в гостиную выглядывал силуэт головы. Он казался уродливо неправильным, но в темноте деталей не разобрать — может, мне просто мерещится. Я ещё размышлял, не промчаться ли мимо, когда она снова заговорила.

— Ты уверен, что уже уходишь? Я хотела посмотреть на тебя ещё.

Меня пробрал озноб. — Да, сорян, мне правда пора. Я взял только $150. Спасибо за работу и…

Фигура вышла в проём, и голос у меня оборвался. Что-то было не так. Это был не глюк: её тело выглядело неправильно. Я сдерживал себя, чтобы не светить на неё, с тех пор как включил фонарь, но надо было убираться, а она приближалась, и я стоял как вкопанный, и надо было что-то сделать, потому что это неправильно, это очень неправильно, и, чёрт…

Я направил фонарь на неё — и мы закричали оба.

Она была из глаз. Голая — вся, от головы до пят, вздутая, бугристая, покрытая гроздьями мерзких глаз: маленьких, больших, мутных и ярких, которые наводились на меня с яростью, даже если это означало смотреть прямо в слишком яркий свет. Их было так много — все двигались каждый сам по себе, так густо устилали кожу, что между ними едва проглядывали пятна бледного, серого мяса. Что-то во мне сломалось при этом зрелище, и я сорвался с места, свистя и воя, уворачиваясь от её хватки и ломясь к входной двери. Она же визг перешёл в шипение — густое, кипящее, и становилось всё громче, пока она гналась за мной.

— Я же, блядь, сказала, как ненавижу свет!

Я не сбавлял, только распахнул дверь. — Простите! Мне надо идти! — Извиняться в таком моменте — полный бред, но рот работал сам по себе, пока остальное тело спасало нам жизнь. Я сиганул с крыльца и припустил к машине, и на долю секунды мелькнула надежда, что она не выйдет из дома. Потом шипение взвилось, как поезд срывается на нас. Она, сука, реально догоняет? Кажется, да…

Она сбила меня с ног как раз у ведьминого круга, который я сделал у дерева. Оставаться на ногах не было шанса — она ударила сбоку, и я кубарем вылетел в пятно света от прожектора, который тут же погас. Я отчаянно думал снова его включить и ослепить её, но времени не было. Она уже навалилась — влажные, вздутые пальцы впились в пояс, потащили назад, к дому. Никаких слов, только мой визг и её уставшее, злое шипение.

Я вгрызался пальцами в траву, в землю — зацепиться не за что. Нужно было вырваться и найти оружие, хоть что-нибудь, быстро. Она уже протащила меня треть пути обратно.

И тут я увидел удлинитель, которым подключал прожектор возле ведьм. Рванув вправо, я схватил шнур покрепче, свернулся на секунду клубком. А потом, пока она не успела среагировать, перевернулся на спину и изо всех сил ударил её ногами в грудь. Под левой пяткой что-то хрустнуло, она взвыла по-новой и отпустила меня — по крайней мере на миг. Я увидел, как она скорчилась, прижимая правое плечо, тёмная жидкость сочилась меж длинных, тонких, ветвистых пальцев.

Часть меня хотела просто рвануть к машине. Может, она достаточно ранена или отвлечена, и я успею. Но потом она подняла голову — смотрела не только сотнями глаз по всему телу, но и двумя тёмными провалами в глубине того, что у неё вместо головы. Там была злость, но хуже — там был голод.

Хрен с этим.

Вскочив на колени и выпрямившись, я дёрнул удлинитель с обеих сторон — вырвал вилку из наружной розетки, а прожектор отлетел и грохнулся у основания дерева. Перевёл дух, метнулся ей за спину и быстро обмотал шнур вокруг шеи два раза, затянул и поволок к стволу. Всё происходило странно — я видел себя как бы со стороны: был какой-то простой, животный план, но не помню ни мыслей, ни чувств. Нужно было просто сделать. Сделать — и выжить.

Я тащил её, не обращая внимания на дёрганья, перекинул длинный конец шнура через одну из толстых нижних ветвей и начал подтягивать. Она лезла пальцами к шее, пыталась освободиться или подтянуться выше, но она устала, а я следил, чтобы не поднять её настолько, чтобы она достала до ветки. Она только сучила ногами и глазела на меня всеми этими ужасными-ужасными глазами. Я держал шнур, рычал и потел, готовый сорваться и бежать, если дерево или провод не выдержат.

Но выдержали. И она, наконец, перестала шевелиться. Только тогда во мне шевельнулась вина. Вдруг она просто несчастная мутантка? Может, та самая девушка, чьи права я нашёл?

Но нет. Тогда я этого не знал, но потом наводил справки. Она давала то же объявление шесть недель каждый из последних пяти лет. В эти же периоды в округе пропали без вести восемь человек — в том числе в прошлом году, когда студентка по имени Жасмин Паркс исчезла без следа.

И даже без этих знаний вина быстро схлынула. Адреналин уходил, и, пятясь от висящего тела, я отстранённо понял, что дрожу и плачу. Что бы это, блядь, ни было, она хотела меня убить. Или оставить у себя. Да пошла она.

Сев в машину, я уставился на её силуэт, качающийся на фоне восходящей оранжевой луны. Лучшая декорация за весь вечер. Хрипло хохотнув, я завёл двигатель — на приборке в сумраке вспыхнул оранжевый индикатор тормозов. Я поморщился, взгляд скользнул на часы и вернулся к последнему штриху моего «оформления».

Я отработал уже больше трёх часов.

Оставив двигатель включённым, я поплёлся назад — через двор и в дом. Сумочка лежала там, где я её оставил, и мне повезло. Внутри было ровно $75. Засунув деньги в карман, я пошёл обратно тем же путём, обходя дерево с его «пассажиром» подальше и прислушиваясь, нет ли движения.

Только у машины я обернулся и показал ей средний палец. — С днём, блядь, всех святых.

Тело дёрнулось в октябрьском лунном свете, и я плюхнулся в машину и вжал газ. Если оно дёрнулось ещё раз — я этого уже не видел.

Следующие несколько дней я мониторил газеты и сайты — ждал новостей о найденном чудовище или хотя бы о каком-то убийстве. Ничего. Через полгода дом и дерево снесли бульдозером.

Думаю, некоторые вещи скрыты. Их не должны видеть, и мир помогает держать их в тени. Уберечь тебя от встречи с ними. Но это не значит, что их нет. И не значит, что иногда, когда час приходит, они не могут увидеть тебя, найти тебя — во тьме.

Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit