Создатель⁠⁠

Жаркий тягучий полдень липкой патокой облил небольшую деревеньку, и жизнь в ней замерла до сумерек. Солнце старалось с самого утра, и к обеду камни старинной брусчатки раскалились так, что даже сквозь подошвы сандалий жгли ноги. Белоснежные стены маленьких домиков хоть как-то спасали от зноя, и жители и немногочисленные туристы попрятались кто по домам, кто по кофейням.

Я всегда любил это местечко на берегу теплого моря. Любил местных жителей, улыбчивых и очень добродушных, узенькие мощеные камнем улочки, музыку и танцы на пляже между огромных костров по ночам, вкусное местное вино и шелест волн. Он был слышен всегда в любой точке деревни. Не знаю, была ли тому виной отвесная скала, на которой уютно устроилась деревенька, обрывавшаяся прямо в воду, или что-то еще, только именно ради разговоров с морем я и приезжал сюда при любой возможности.

Сегодняшняя жара не смогла загнать меня под крышу. Я выпросил у хозяина ближайшей кафешки большой зонт, установил его у самой воды и с наслаждением растянулся на мелкой гальке. Лежал и слушал медленные волны, ища в них вдохновения, и, кажется, умудрился даже задремать под их негромкий шепот.

Его шагов я не расслышал, он просто возник рядом.

- Здравствуй, создатель, - раздался надо мной неуловимо знакомый голос. – Разрешишь?

Создатель? Чего именно создатель? Я лениво открыл глаза и посмотрел на говорившего. Крепкий поджарый молодой мужчина, вряд ли ему больше двадцати пяти. Черные как смоль волосы, уверенный и спокойный взгляд льдисто-синих глаз, привычные к работе руки. Одет он был в свободную белую сорочку и такие же белые штаны, закатанные до колена. Ни обуви, ни смартфона, ничего. На кого же он похож? Так сильно похож, что я невольно начал мысленно перебирать всех своих знакомых.

- Садись, - места под зонтом мне было не жаль.

Незнакомец неуловимым движением оказался рядом. Он уселся, опершись на левую руку, и устремил взгляд к горизонту. С воды тянул легкий бриз, и мы некоторое время молчали, наслаждаясь морем.

- Ты неплохо устроился, - заговорил он вдруг. – Хорошее место.

- Да, Матвей, место хорошее, одно из любимых у меня.

- Узнал наконец, - он усмехнулся, не повернувшись. – А я все думал, узнаешь или представляться придется.

- Не сразу, - признался я, усаживаясь. – Не каждый день герои твоих книг оживают.

- Мы оживаем ровно в тот момент, когда ты нас пишешь, - Матвей повернулся и испытующе посмотрел на меня. – Не знал?

- Ты первый, кто ко мне пришел.

- Остальные заняты, их сейчас много читают, - он белозубо улыбнулся.

- А ты что же? Неужели не читают?

- Читают, но я взял отпуск за свой счет, - его улыбка стала еще шире.

Ну да, ну да, чье еще чувство юмора может у него быть.

- И ты решил меня навестить?

- Почему бы и нет? Море я первый раз вижу, ты ведь меня в тайге поселил, да еще и сотню лет назад. Наверстываю.

- Ты неплохо выглядишь для своего возраста, - эта легкая пикировка доставляла мне огромное удовольствие.

- Разговаривал на днях с братьями Соболевыми, - он замолчал, глядя на меня, но я сделал вид, что не удивлен.

Он улыбнулся понимающе и продолжил:

- Так они когда узнали, что я к тебе собираюсь, просили узнать, зима у них когда-нибудь закончится или нет? Устали ребята мерзнуть.

- Ты им скажи, пусть тоже отпуск за свой счет берут и сюда, на юга, косточки греть, - не удержался я.

- Саня сказал, чтобы я, когда ты это предложишь, намекнул тебе на твою ответственность перед своими персонажами. Вот они уедут, и что с остальными тогда будет? А с детьми как? Тоже всех под нож? - он намекнул на свою вторую книгу.

Я неопределенно хмыкнул и промолчал.

- Прости, - он виновато опустил голову. – Но это было больно. И страшно.

Я снова промолчал, крыть мне было нечем.

- А куда ты Алёнку с Любавой подевал? Нет, в целом я догадываюсь, конечно, но…, - он замолчал.

Мысли об ответственности перед читателем меня посещали регулярно, но чтобы перед своими же персонажами…

- Кстати, Дима с Эрикой прозрачно намекнули, что им хотелось бы уже родить ребенка и достроить мотель. Кстати, ты знаешь, у них ведь девочка будет, УЗИ показало…

- Какое УЗИ?! – не выдержал я. – Я не писал ничего ни про какое УЗИ!

- Но ведь думал, - спокойно парировал Матвей.

- Если вы так здорово читаете мысли, то зачем тогда вопросы задавать?

- Вот об этой ответственности я и говорю, - он вновь улыбнулся, но глаза сменили выражение. Теперь он смотрел очень серьезно. – Ты нас придумал, написал, дал нам жизнь и...? Что дальше?

- Что дальше…, - буркнул я. – Пока не знаю.

- А мы хотели бы знать, нам ведь жить хочется. Как тебе.

- Вы все точно будете жить, - вырвалось у меня.

- И на том спасибо, - уже без тени улыбки ответил Матвей. – Я просто хочу, чтобы ты знал, как нелегко нам приходится. Мы ведь в голове у каждого читателя тоже живем. И все они, не получая от тебя продолжений, начинают додумывать наши истории так, как им хочется.

Я посмотрел на него и едва не отшатнулся – лицо моего Матвея вдруг стало чужым. Злым и жестким. Он все понял по моему лицу и грустно улыбнулся.

- Вот видишь? Это кто-то из читателей так обо мне подумал, и я на миг стал другим. Это мучительно, создатель.

Я почувствовал, как краснею, жарко и быстро.

- Извини…

- Вот Димка с кордона довольный ходит. Кай подрос, бок зажил… Гуляй не хочу. Да и из рассказов твоих никто не жалуется. А вот мы… Нет, мы не жалуемся, ты не подумай. Мы там все ребята прочные и морально устойчивые. Просто любопытство сжигает – что там дальше? А ты особенно не торопишься.

- На билеты тебе поди все гуртом скидывались? – я хохотнул.

- Не без того. Дед Савелий, кстати, просил передать, что ты как в гости придешь, он тебя в бане очень сильно напарит. Так что ты готовься.

- Да я как тот пионер…

- Всегда готов, - закончил он за меня, и мы расхохотались.

Отсмеявшись, он спросил:

- А почему так у тебя с нами? Не любишь нас больше?

В его глазах плескалась такая тревога, что я поежился.

- Ты ведь меня знаешь. Не мог я вас разлюбить, никак не мог. Просто…

Я не знал, как сказать ему о моей ветреной Музе, нехорошо о женщинах за глаза говорить. Но как-то ведь нужно объясниться, иначе не поймут меня парни, я-то их знаю как себя.

- Ты не темни, - Матвей улыбнулся ободряюще. – Говори как есть, мы поймём.

- Ладно, - я выдохнул словно перед прыжком в прорубь. – Муза от меня ушла, понимаешь? Долго ее нет, я уже переживать начал. А вдруг с ней что-то случилось? Или она меня разлюбила?

Он смотрел на меня и не говорил ни слова. Смотрел мучительно долго, а затем вдруг покраснел и сказал смущенно:

- Так ведь это… Я с ней… Ну, в общем, красивая она очень.

- И? – я не верил своим ушам. – Продолжай.

- Я ее к себе в тайгу увез, - выпалил Матвей и посмотрел мне прямо в глаза.

Я не выдержал и расхохотался в голос. Я смеялся до слез, а он все смотрел и смотрел на меня. Наконец, я успокоился и выдавил из себя:

- Нет, ну каков наглец! Взять и увести Музу! И у кого? У своего создателя! Ой, не могу, держите меня, - и я снова заржал.

- Прости, - взялся виноватиться Матвей, но я его перебил:

- Ну, и как вы с ней уживаетесь?

- Выдерга она, - прочувствованно признался Матвей. – Целыми днями надо мной смеется, но говорит, что очень любит.

- Как мне это знакомо, - вздохнул я. – Ты ее не спрашивал, когда она ко мне собирается?

Он отрицательно помотал головой.

- Так ты спроси.

- Не стану, - буркнул Матвей. – Сам спрашивай.

- Как же это я ее спрошу, если она меня и видеть не хочет?

- А ты всерьез думаешь, что она меня одного на море отпустила? – он хитро улыбнулся и посмотрел мне за спину.

Я резко обернулся и вскочил на ноги. По пляжу шла Она. Босая, в развевающемся ярко-красном платье, с легким туфельками в руке, она неспешно шла в нашу сторону, глядя на море. Когда до нас осталась пара шагов, она повернулась и спросила с легкой усмешкой:

- Скучал?...