Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 5. Восемнадцатое июля, часть вторая⁠⁠

Роман "Нити. Красная Хроника" - Глава 5. Восемнадцатое июля, часть первая

Нога в черной лакированной туфле вступила на белые полоски «зебры», когда светофор сменился на зеленый. Обходя редких прохожих, идущих ему навстречу, мужчина быстрым шагом продвигался вперед. Он заворачивает в ближайший переулок и останавливается. Глен достает револьвер и наводит на бегущую впереди фигуру. Но решимость, с которой он оставил открытой дверь сегодня утром, почему-то покинула его, стоило столкнуться с реальностью.

Память - предатель, подкидывает новые и новые воспоминания, заставляя сомневаться в правильности принятых решений. Как бы то ни было, он был счастлив рядом с девушкой, которая, вместо возможности быть искренне любимой, выбрала его. Даже если он не любил ее безоговорочно, даже если лишь эгоистично позволял быть рядом, но так и не отпустил те чувства, что разделяли их. Она все равно дарила ему лучезарную улыбку и возможность забыться. В тот момент, он был готов провести с ней в том сне остаток жизни…

Когда прошлое отпускает его, уже слишком поздно. Демон скрывается из виду за очередным поворотом. Он выдыхает, не преследуя ее, и опускает оружие, усмехаясь - неужели так размяк? Где былая хватка? Резко почувствовав слабость во всем теле и боль в районе сердца, маг выронил револьвер. Чертов ученый, он все-таки добился своего… Быстро залез рукой в карман, вытащив телефон - номер, первый в списке.

– План Б. Рассчитываю на вас,- сказав это, он сбрасывает, выключая аппарат, прекрасно осознавая, что она попытается перезвонить. Боль усиливается, голова начинает кружиться. Сзади подлетает бабочка, она зарывается ему в волосы и, замирая, передает сообщение. Шатаясь, мужчина поворачивается назад и делает шаг прочь.

Острие двуручного меча волочилось по асфальту, оставляя кровавые следы. Она специально выбрала безлюдный переулок, чтобы незаметно добраться домой. В голове все перемешалось. Произошедшее до этого казалось дурным сном. Ной останавливается и поднимает голову. Стоило увидеть его и все потеряло значимость. Она замерла, не в силах сделать шаг. Почему именно сейчас? Демон боится пошевелиться, словно одно неверное движение и он исчезнет.

Мужчина медленно подходит к ней все ближе, но в один момент просто теряет равновесие и падает. Грам отпущен и исчезает в пламени. Ной подрывается с места, опуская перед ним на колени. Глен переворачивается на спину. Пот льет с него в три ручья. Дыхание сбито, сердце болью пульсирует внутри. Видно, что он мучается. Демон пытается докричаться до него, узнать, что случилось, но все бесполезно. Пытаясь хоть как-то помочь, она использует Эфир, но магия - не чудо. Она не может вылечить то, чего не понимает и не видит, и это не жар, который просто могла бы забрать себе. От беспомощности из глаз водопадом начинают течь слезы.

– Нет, ты можешь вот так появиться и вновь исчезнуть из моей жизни. Только не так…

Наконец, до нее доходит, что нужно достать телефон и позвонить в скорую, но пытаясь подняться она вновь опускается на колени, руки дрожат и все в чужой крови, поэтому трубка просто выскальзывает из ее ладоней, падая на землю. В глазах внезапно потемнело. Ной хватается за голову. Почему же беда никогда не приходит одна? Ужасное самочувствие с самого утра из-за приближающейся Волны, к тому же девушка истратила свой Эфир в бессмысленных попытках хоть что-то сделать. Почему же она такая бесполезная? Ее накрывает истерика.

Глен открывает глаза. Видит ее плачущую над ним. Но сильнее прочего его привлекают колокольчики, что жалобно звенят, напоминая о себе. Из последних сил он поднимает руку, чтобы коснуться их. Из-под его очков тонкой струйкой бежит одинокая алая слеза. Почувствовав, что сердце остановилось, Ной в страхе открывает глаза и пытается поймать его руку, но она проходит насквозь. Очередной приступ головной боли вырубает ее, и девушка падает магу на грудь без сознания.

В следующую секунду рой бабочек вылетает из тела мужчины в хмурые небеса, рассыпаясь в разные стороны. Одна из них приземляется на щеку Ной, двигая усиками…

***

Кэмпер подъехал к месту пожара, остановившись чуть в стороне. Алекс вышел из машины, осматривая здание пансионата и пожарных, суетящихся над его ликвидацией. Огонь вылазил в разбитые окна, дым закрыл собой небеса. Каждый из четырех этажей, казалось, представлял собой угодья самого Сатаны. Это поднимало из глубин его подсознания не самые приятные воспоминания, которые перекрывали собой реальность.

– А-ал… кс… Алекс! Очнись,- наконец, до него доходит крик лисицы, и прошлое отпускает, возвращая в этот мир. Он поворачивается к ней, убеждая, что все нормально - просто задумался. Но ее не устраивает такой ответ. Она обеспокоенно смотрит на него, но молчит. Парень вновь переводит взгляд на здание, а потом оглядывается вокруг, словно в поисках чего-то,- Эй, смотри.

Ляо показывает куда-то в сторону. На асфальте тонкий кровавый след, такой, что и не заметишь, если специально не искать. Алхимик вновь садится в машину и заводит мотор. Но не успел он двинуться с места, как их внимание привлек рой насекомых, разлетающихся в разные стороны. Догадавшись, что это неспроста, Алекс решает, что им нужно туда…

***

Алхимик воспользовался сотовым Ной, чтобы позвонить медиуму и объяснить ситуацию. Ему пришлось засвидетельствовать смерть Глена, но демона он незаметно привез домой.

Отменив все планы, Виктор примчался сразу же. Девушка не просыпалась уже несколько часов. И все это время мужчина ждал, нервно перелистывая страницы какой-то книги, но читать никак не получалось – буквы все продолжали складываться в какие-то другие слова. Хотелось курить, но он не желал оставлять её одну, поэтому смирился.

«Глупая, сколько можно спать… Просыпайся». И она действительно очнулась, словно бы услышав его мольбы. Ной открыла глаза и уставилась в потолок, потом она приподнялась и огляделась. Шум привлек его внимание, и он подался вперед, вставая с насиженного места.

– Ты как?- его голос дрогнул несмотря на попытки сдержать волнение.

Ной смотрела на него потерянным взглядом. Потом перевела его за окно – там было сумрачно, словно ночь медленно менялась местами с утром. Воспоминания, словно пазл, складывались в полную картину произошедшего. Девушка подняла голову, испуганно взглянув на Виктора.

– Мне жаль,- лишь сказал тот, потупив взгляд.

В голове внезапно что-то щелкнуло. Почему она спит? Что она… Должна теперь делать? Что делают в таких случаях? Погребальный костер? Могила? Похороны...

– Ной?

Она и сама не заметила, как начала бормотать что-то себе под нос. Девушка встала с кровати, но голова закружилась, и она пошатнулась. Виктор успел вовремя, чтобы не дать ей упасть. Опираясь на него, она выпрямилась и молча сделала шаг к выходу из комнаты. Даже книги, разложенные по всей комнате и попадающиеся под ноги, не останавливали ее. Азимов опешил, но быстро пришел в себя, и последовал за ней, останавливая за руку. К его удивлению, демон вырвалась и двинулась дальше.

– Ной, погоди, куда ты идешь?- он вновь останавливает её, поворачивая к себе. Девушка выглядела очень бледной. Её била мелкая дрожь, стук сердца отдавался в висках. Она забилась в истерике, пытаясь освободиться и уйти. Мужчина крепко держал её за руки и звал по имени. Но она словно бы не слышала его,- Прекрати же. Еще слишком рано, Ной – все закрыто. Даже если пойдешь сейчас… Нойен!

Он крепко держит ее и заставляет смотреть в глаза. Ной перестает вырываться, казалось, его взгляд зачаровал ее. Виктор отпускает девушку, всматриваясь в синий океан, что словно бы проливается дождем на эту землю.

– Обещаю, я разберусь со всем сам,- он вытирает слезы с её щеки, и обнимает, прижимая к груди,- Ни о чем не беспокойся. Не сейчас…

Глава 5.2.2 Девятнадцатое июля

Все утро Виктор провел в делах, улаживая формальности, как и обещал ей, и вернулся к комплексу только ближе к обеду. Судмедэкспертиза не выявила никаких нарушений работы органов, ран и инородных элементов тоже - сердце просто остановилось, вот и все. Это был не первый такой случай, так что им разрешили кремировать его уже завтра.

Когда медиум уходил, Ной все еще спала свернувшись клубком, как кошка. Это была защитная реакция организма на приближающийся катаклизм. К тому же, из-за боли от потери близкого человека, она просто закрылась в себе, и ее перестала интересовать окружающая действительность. Медиум не мог скрыть беспокойства, но старался держать себя в руках, а маски – на лице.

– Что ты намерен делать?

– Не сейчас, Алекс. Я поиграю с тобой позже…

– Катись к черту со своими шуточками, Азимов!- парень схватил его за ворот плаща,- Я серьезно. У тебя есть план?

– План?- Виктор рассмеялся, освобождаясь,- Вооружиться огнетушителем и молиться, ожидая конца – вот мой план. А что еще прикажешь делать?..

Это все равно, как пытаться вычерпать океан одним ведром, но...

– Уехать..,- чуть помедлив, сказал Барбати.

– Уехать? Куда?.. Ты явно чего-то не понимаешь… От этого невозможно «уехать».

– Можно,- Алекс впихнул медиуму в руки какие-то бумаги,- На её Родину.

– Что это?- мужчина не мог поверить глазам и алхимик, наконец, усмехнулся.

– Пропуск на Архипелаг.

– Я вижу, откуда это у тебя?..

– Не важно. Там еще карта. Нарисована со слов и от руки, но, думаю, разберешься…

– И? Почему ты отдаешь это мне?..

– Не тупи, Азимов… Может я и эгоист, но…

Что он может дать ей сейчас? Что он может сделать, при этом не сломив её окончательно?.. Как не смотри, сколько не думай – ответ один. Ничего. Он ничего не может, потому что… Всего лишь... Друг. Как бы не раздражало, это – истина, и она одна.

– В любом случае… Есть еще несколько условий. Слушай внимательно – второй раз повторять не буду…

– Не думай, что это конец,- сказал алхимик, провожая их,- Я не отказываюсь от своих слов… Просто сейчас у нас нет иного выхода.

Азимов усмехнулся, припоминая прошлый вечер. Тогда они еще не знали, что всего через каких-то двадцать четыре часа все так кардинально изменится.

– Поэтому позаботься о ней… (кхм) Виктор,- он протянул медиуму руку,- Сделай так, чтобы в следующую нашу встречу, она улыбалась. И тогда я уж точно отобью её у тебя...

– И не надейся, приятель,- усмехнулся мужчина, принимая рукопожатие,- Но ты прав. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы она пришла в себя…

– Постарайся не уснуть, Ной.

Благодаря наушникам, подключенным к телефону, она четко слышала его голос, несмотря на шлем и рев мотора. Виктор о чем-то расспрашивал её на протяжении всего пути. Ему приходилось несколько раз повторять один и тот же вопрос, непременно добиваясь ответа, лишь бы девушка оставалась в сознании.

В данном случае, мотоцикл, проворно объезжающий редкие машины на дороге, был не самым разумным, но быстрым способом передвижения. Железный конь слушался медиума во всем, разрезая воздух и оставляя после себя клубы дыма.

– Мы скоро приедем – потерпи еще немного.

Сказал медиум, когда они въезжали на мост, соединяющий Архипелаг магов с остальным миром. Солнце, отразившееся на глади воды, на долю секунды ослепило его, после чего взору предстала неописуемая по красоте картина. Он усмехнулся, припоминая слово, которое произнес алхимик.

− Смотри, Ной… Твоя «Родина».

Откликаясь на его голос, она медленно подняла голову. Из-за яркого света ей пришлось зажмуриться и переждать вспышки боли, но, когда вновь открыла глаза, девушка увидела, как небо и вода, отражающие друг друга, образуют единое полотно. Картину дополняли все оттенки зеленого. Сердце невольно сжалось от тоски по этому месту.

Они остановились на контрольно-пропускном пункте. У Виктора не было другого выхода, кроме как слепо довериться плану алхимика. Как ни посмотри, но все магические печати и подписи на той бумаге были подлинны. По крайней мере, он имел полное право въезжать и находиться на территории Архипелага сроком до двух недель.

Что же касается Ной… Это было невозможно с какой стороны не посмотри. Маги в этом месте имели нерушимые принципы и очень редко, когда шли на компромиссы. И, похоже, она полностью исчерпала лимит «чудес».

Все, что он знал – слухи. Демон никогда не говорила ему, а он никогда не спрашивал. Это было негласное правило, которого они придерживались, табу – не говорить о прошлом, не задевать больные темы. Молча поддерживать друг друга. Ей всегда удавалось это лучше…

Когда подошла их очередь, Виктор снял свой шлем и передал пропуск подошедшему к ним молодому человеку. Медиум его узнал, но не подал виду. Их глаза встретились и можно было различить, как еле заметно поднялись уголки его губ. Он махнул рукой мужчине на шлагбауме, разрешая въезд и Азимов стал надевать шлем.

Рёв мотора заглушил пожелание удачи. Шлагбаум поднимается, и железный конь вырывается вперед, недовольно фыркая. На достаточном расстоянии от заставы, Виктор останавливается возле обочины. Раздражает та аккуратность, с какой нарисована карта – не разберется только дурак. У Барбати похоже скрытый талант… Медиум сложил бумагу и убрал ее во внутренний карман, осматривая окрестности, а потом завел мотор, и они поехали дальше.

– Должно быть, это здесь.

Снимая шлем, Виктор осматривается. Деревянная хижина, куда они приехали, находится на берегу пролива, соединяющего внутренние воды с океаном. Это было очень красивое место. И, почему-то, оно казалось ему смутно знакомым.

Повернув голову, медиум заметил, как по воде плывут бумажные фонарики, освещаемые изнутри тусклым красным сиянием. Такие отправляли вместе с телом умершего при морских похоронах. Ной уже видела нечто подобное, но голова не хотела работать и вспоминать, где и при каких обстоятельствах это было.

Виктор держал демона за руку, и вел за собой. Сложно было сказать бодрствует девушка или спит с открытыми глазами. Но она слушалась его во всем. Что бы не сказал мужчина, Ной исполняла это, пусть и с небольшой задержкой.

Они вошли внутрь и осмотрели помещение: зал, объединенный с кухней и столовой, а также несколько небольших комнат, включающих ванную и туалет. Отправив девушку в душ, медиум прошел в ту часть помещения, где была кухня, намереваясь приготовить ужин.

Не надеясь на то, что в холодильнике будут продукты, и смирившись с тем, что придется рыбачить, Виктор был приятно удивлен тем, что он наполнен едой. Предположив, что у Ной не будет аппетита, медиум решил сделать что-нибудь легкое и быстрое в приготовлении.

Послушно исполняя все его приказы, словно бы действуя на автомате, она разделась, сбросив с себя одежду, которую этим утром для нее выбрал медиум. Желание уснуть и не просыпаться не покидало ее. Даже когда из душа окатило ледяной водой, девушка не сразу осознала это и сделала теплее. Стеклянными глазами она смотрела на брызги, что бежали по стене. Холод уже проник внутрь. Ничего более не грело ее, система работала с перебоями. Она не хочет чувствовать это. Ей нужен огонь или, по крайней мере… Источник тепла. Девушка подняла руку, коснувшись пальцами груди, застывших от холода сосков, а другой медленно опустилась по животу и ниже...

Медиум выключил плитку и закрыл сковороду крышкой. Ной все еще была в душе, и мужчина обеспокоено вздохнул. Он решил, что пора вытаскивать ее оттуда, когда что-то отвлекло его.

На стареньком телевизоре стояло несколько фотографий в деревянных рамках. Но привлекло его именно то, что находилось в центре. Семейное фото - отец, мать, старший сын и маленькая дочь. Он уже видел несколько их совместных фотокарточек, созданных в разные периоды жизни, поэтому легко узнал Глена и Ной. С мужчиной медиум знаком не был, но решил, что это их отец. Усмехнулся. Теперь понятно от кого вокруг мага эта атмосфера и рост...

Медиум замер, когда перевел взгляд, чтобы внимательно рассмотреть мать. Ему всегда было интересно, как выглядит эта женщина. Потому что, во-первых, она была тезкой его собственной матери. А, во-вторых, их отношения с сыном не складывались, но она имела очень сильное влияние на него. Хоть открыто не признавал и пытался не демонстрировать это, Глен всегда прислушивался к ее мнению. Они часто ссорились. Но их объединяла любовь к Ной. Женщина сделала все, чтобы девочка осталась в общине, а для мага таким местом стала Академия.

Он поднял руку, прикоснувшись кончиками пальцев к стеклу, за которым улыбалась женщина. В их доме была всего одна фотография матери. Она стояла у отца на рабочем столе. Мальчик любил незаметно пробираться к нему в кабинет, чтобы посмотреть на нее. Пока, в один момент, его не застукали. Заходить в это место было запрещено, но причина, которая побудила его сделать это, была еще хуже. Отец не кричал, он никогда не повышал голоса, что бы не случилось. Просто вытащил фото из рамки и порвал его на глазах у ребенка, а потом наказал, лишив ужина. Это воспоминание до сих пор живет в его сознании, хотя детали его и померкли. Чувства, что он тогда испытал невозможно было забыть…

Услышав скрип открывающейся двери и звук шагов, Виктор обернулся. Шум воды все еще раздавался из ванной, но Ной стояла в проеме, а глаза ее закрывала мокрая челка. Она была абсолютно голой. С волос, по коже бежала вода, образуя на полу лужу…

Демон опередила его действия, и даже мысли, быстро пересекая помещение. Мужчина столкнулся спиной с телевизором, из-за чего с шумом упали фотографии.

И почему он не предвидел такой простой исход? Все ведь было так очевидно… Не надо было оставлять ее одну. Нельзя сейчас поддаваться этому, но… Слишком поздно. Ведь всегда так сложно было держать эти чувства запертыми где-то в глубине, чтобы не повторить своих ошибок вновь. И сейчас он просто не может сопротивляться её напору, отвечая. И приходит в себя только, когда она уже опустилась на колени, расстегивая ремень его брюк...

– Перестань, Ной… На самом деле, ты не хочешь этого,- Азимов останавливает ее, хватая за руки и опускаясь на пол. Она не сопротивляется. Виктор чувствует, как девушка дрожит.

– Мне холодно...

Все верно. Она просто запуталась. Решила, что таким образом согреется. Однажды, эта девушка спасла его, одолжив на время свое тело, теперь его очередь спасать ее. Но именно поэтому он прекрасно знает, что это иллюзия, ловушка. Да, им будет жарко, но после этого тьма лишь станет глубже, а там нет тепла, там – пробирающий до костей холод, и удушающая пустота. Падение, которое не прекращается, никогда…

– Я знаю... Но поверь мне, это путь в никуда,- он полностью садится на пол, выпрямляя ноги, снимая свой черный плащ, мужчина накидывает его на плечи девушке, и ткань подклада моментально впитывает воду в себя,- Иди ко мне… Я согрею тебя.

Ной ложится ему на грудь и медиум обнимает ее, крепко прижимая к себе. И начинает о чем-то говорить. Его успокаивающий голос раздается в пустом помещении, заполняя его, как и биение сердца, что проникает ей в душу…

– Что это?

Он приподнимает плащ. Небольшая бабочка незаметно примостилась на её спине, чуть ниже плеча, раскрыв свои красивые черно-серебристые крылья. Он провел по ней пальцами, которые скользнули по гладкой коже поверх рисунка. Виктор усмехнулся:

− Знаешь, даже после смерти, ты такой проблемный..,- потом он обращается к Ной,- Надо выключить воду, и найти во что тебе одеться. Еда стынет, ты ведь со вчерашнего дня ничего не ела. А потом… Давай прогуляемся, Ной – подышим свежим воздухом.

Они делают так, как он сказал, и, в конце концов, выходят на улицу. День медленно угасал, но все еще было светло. Тишину нарушало плескание волн, бьющихся о берег. Фонариков стало больше. Когда Виктор смотрит вдаль, пытаясь разобрать, что за мерцающий силуэт приближается к ним, то понимает, что зря затеял все это.

– Это уже не просто невезение. Госпожа Фортуна явно ненавидит нас…

Ной поднимает взгляд. В ее глазах отражается пламя, танцующее на воде. Она вспомнила, где уже видела нечто подобное – в далеком прошлом. Тогда хоронили одну из Старейшин. Пожилую женщину, которая часто кормила Ной сладостями и хвалила девочку за её голос. Для Ной пение было способом выплеснуть эмоции. В детстве она любила напевать при любом удобном случае.

Виктор никогда не спутает ее пение ни с чем. Плескание волн, свист ветра в перьях летящей птицы или треск огня. Оно подобно звону сотни колокольчиков. Голос демона наполнен магией. Он поднимает множество ярких искр с земли, и они кружат в танце, стремясь ввысь.

Но ее пение слышат не только те, кто стоит рядом. Оно будит тех, кого не следовало бы тревожить. Они поворачивают свои головы, похожие на обезьяньи, выглядывая из огня. Расправляют крылья, маленькими лапками приглаживают топорщяющуюся рыжую шерсть и летят к ним. Темные глаза – бездны, в них играет озорной огонек. Их приторные голоса заманивают в глубины, из которых не выбраться…

«Никогда не пой рядом с умершими»,- точно, так сказал брат. Теперь она вспомнила. Они также стояли на берегу. Он всегда вел себя взрослее, чем был на самом деле. Но рядом с ней, Глен менялся – становился наполовину ребенком, а наполовину волшебником из старых сказок – тем, что творит чудеса и показывает фокусы. Пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей, маг поднял руку и через несколько секунд на его палец села бабочка. Что бы он не делал, для Ной это казалось чудом.

Но сейчас его нет рядом с ней. И теперь это не изменится…

Виктор не может разобрать, что они говорят. С его места не видно, но Ной уже на крючке – в её глазах туман, и она делает шаг к берегу. Они благосклонны к демону и предлагают сыграть. Но медиум понимает, чем закончатся эти игры. Он хватает её за руку и обнимает за плечи сзади, не позволяя идти дальше. Они шипят и злятся на него, пока…

Яркая вспышка света ослепляет. Они улетают с писком, словно обожглись обо что-то горячее. Виктор открывает глаза и поднимает взгляд. Черная бабочка медленно кружится в воздухе, улетая вдаль – это то, что видит Ной. Для медиума сцена несколько отличается – яркие пятнышки отражаются в линзах очков, улыбка медленно расплывается и исчезает. Мужчина сильнее прижимает девушку к груди. Демон протягивает вперед руку и пытается сделать шаг, но что-то мешает ей.

– Ты нужна мне, Ной… Прошу тебя, не иди туда,- она слышит его голос, останавливаясь. Хочется кричать, но не хватает воздуха – душат слезы. Виктор хотел бы сказать, что все будет хорошо, но это не так – ничего уже не будет «хорошо», этот мир отобрал у них еще одного близкого человека…

Они все продолжали стоять так даже когда на небе стали появляться звезды. Заметив какое-то сияние, медиум поднимает голову – вода светится, словно бы укрытая белым ватным одеялом. Потом он чувствует, как ее тело обмякло в его руках. Девушка потеряла сознание. Он взял ее на руки и понес в хижину. Бабочки более не было на ее спине...