Рассказ "Счастливого Нового Года" Завершение⁠⁠

Начало тут Рассказ "Счастливого Нового года!" Часть 1

Клаус Циммерман уже стоял в коридоре. Одетый в теплую куртку и держа в руках большую бутылку шампанского. Он дожидался, когда соберутся его дочери и жена. Послышались шаги детей по лестнице, и он уже начал открывать входную дверь, как во всем доме погас свет. Клаус выглянул на улицу и увидел, что почти во всем районе, вплоть до его дома, не горит свет, лишь дорожные фонари освещали проезжую часть. Он удивленно достал мобильный, собираясь позвонить в службу энергоснабжения и высказать им все, что о них думает - выключить свет на новый год, это было уже чересчур, но обнаружил, что сигнал сети отсутствует. Рядом возмущенно запричитала жена, пытаясь в свете мобильного найти сапоги.

- Клаус, что случилось? Это у нас автомат выбило?

- Да нет, это по всей улице света нет. Но у Ястребовых есть, думаю, как и планировали, пойдем к ним, а там уже ремонтники приедут и починят. - Клаус попытался успокоить жену, хотя сам внутри вскипал от злости.

Дождавшись, когда жена с детьми оденутся, он вышел наружу и повернулся в обесточенного района. В свете фонарей, сквозь снежную завесу, он различил какую-то странную фигуру, идущую прямо посередине проезжей части, окутанную туманом. Внезапно, без особой причины, все существо Клауса, сковал первобытный ужас. Несмотря на мороз, кожа моментально покрылась испариной, к горлу подкатил комок тошноты. Он не понимал причину такого приступа страха, ведь фигура была едва различима. Ему захотелось ринуться бежать куда глаза глядят, но ноги сделали лишь пару неуверенных шагов, словно не подчинялись ему. Он медленно, через силу повернулся к жене и детям, и увидел, что их лица были перекошены от ужаса и немого крика. Фигура на улице приближалась и теперь все сильнее вырисовывались очертания. Это был мужчина, скорее старик, очень высокого роста, около двух с половиной метров, длинные серо-седые волосы покрывали почти все плечи и развевались, словно невесомые, на легком ветру, пепельная борода закрывала почти всю грудь. Из-под кустистых бровей не было видно глаз, лишь два черных провала. Обветренная кожа была испещрена морщинами и больше походила на кору старого дерева. Одет он был в длинную шубу с темно серым мехом наружу и подпоясанный толстой стальной цепью, звон от которой эхом отражался от стен домов. Из-под полы шубы, скрывая ноги старца, словно вытекал густой белый туман и волнами стелился вокруг него, все к чему прикасались его молочные щупальца, тут же покрывалось инеем. В одной руке старик держал косу, с длинным изогнутым лезвием, насаженным на выбеленный временем человеческий позвоночник, гипертрофированной формы. В другой он нес за спиной большой мешок из грубой ткани, заполненный какими-то крупными предметами. Старец двигался медленно, словно плыл над землей, но низ шубы двигался, как при шагах. Воздух на всей улице замер, кроме звона цепи не было слышно ни звука, даже фонари перестали привычно трещать.

Клаус еще раз попытался побежать, но лишь упал, больно ободрав колени. Ему хотелось кричать, но из груди вырывалось только бессвязное мычание. Его семья словно застыла, как восковые фигуры, изображающие сцену из какого-нибудь фильма ужасов. Старец с каждой секундой был все ближе, до него уже оставалось лишь несколько шагов. Он повернул голову, и Клаус почувствовал на себе пристальный взгляд, хотя глаз старика не видел. Кончики пальцев обожгло холодом, разум сковали липкие пальцы ужаса, оставляя лишь возможность беспомощно наблюдать за происходящим.

Старик подошел к его детям, которые так и стояли, не двигаясь, и протянул к ним руку. Девочки начали сгибаться резкими неуклюжими движениями, как механические куклы, у которых кончился завод. Через несколько секунд они застыли на земле в позах эмбриона. Старец опустил с плеч мешок и, поставив его на землю, развязал его. Взяв поочередно девочек за шкирку, как нашкодивших щенков, он небрежно бросил их в недра мешка. Клаус попытался встать, как-нибудь помешать старику, но тело ему не повиновалось. Клаудия так же стояла рядом, даже не моргая, в ее глазах застыла ужас и мольба.

Старик закинул мешок обратно на плечо и повернулся к Клаусу. Чуть склонив голову, он подошел вплотную и на мгновение застыл. Клаус снова попытался пошевелиться или закричать, но все было тщетно. Старец приподнял косу над головой, и, замахнувшись, с резким хрустом воткнул все лезвие в грудь неподвижного Клауса.

В глазах все вспыхнуло, Циммерман почувствовал, как ледяное лезвие пробило его насквозь, но, вместо резкой боли, по груди начал растекаться ледяной холод. Вскоре он перестал чувствовать все тело, а затем и лицо начало превращаться в безжизненную маску. Последнее что он увидел, это спину старца и огромный мешок, в котором, как он теперь знал, лежали дети.

Иван, сидя за столом с бокалом шампанского в руках, постоянно посматривал на часы. Стрелки показывали половину первого, а Клаус так и не позвонил, это было очень не похоже на пунктуального немца. Дети сидели на диване рядом с камином, и показывали друг другу свои подарки, изредка подбегая к столу, перекусить. Елена уже минут двадцать обзванивала всех родственников и друзей, поздравляя с наступившим праздником. Закончив очередной разговор, она положила телефон и подошла к мужу.

- Клаус так и не звонил?

- Нет, даже смс не написал. На него это не похоже. Если через пять минут не позвонит, я сам его наберу.

Лена присела рядом, и, наколов на вилку тонкий кусочек солями, отправила его в рот. Иван встал с места и подошел к окну.

- Странно, там в половине домов свет не горит. Пойду, посмотрю на улицу, может что случилось.

Накинув куртку, он спустился с крыльца и по дорожке вышел к проезжей части. Через один квартал во всех окнах домов не горел свет, они выглядели какими-то не живыми, словно черепа с пустыми темными глазницами. Пройдя несколько шагов, Ястребов достал из кармана мобильный и решил позвонить Клаусу, но на экране горела надпись: " Только экстренный вызов". Иван нажал кнопку вызова, но, вместо привычного женского голоса службы спасения, в трубке слышались только странные щелчки и потрескивания. Убрав телефон обратно в карман, он еще раз посмотрел в сторону дома Клауса и застыл. Прямо на дорожке, ведущей от крыльца к тротуару, странная фигура с мешком и косой возвышалась перед лежащим человеком. Поставив мешок на землю, незнакомец хладнокровно воткнул косу в грудь лежащего и с силой выдернул ее обратно.

От увиденного у Ивана перехватило дыхание, он споткнулся на ровном месте и, на несколько секунд замерев, смотрел на застывшее тело. Мысли роем носились в голове. Все происходящее казалось нереальным, как сцена в каком-то фильме ужасов. Высокий человек с косой направился к ближайшему от него дому. И тут, словно вспышка, пришла мысль о детях и жене. Иван развернулся и бросился бежать домой. Залетев в прихожую, он схватил трубку домашнего телефона, но в место гудков услышал лишь тишину. Дети и жена испуганно посмотрели на встревоженного Ивана.

- Одевайтесь, мы едем в город, на центральную площадь к елке. - Иван, постарался выдавить улыбку, чтобы успокоить детей, а сам прошел к небольшому шкафчику в гостиной.

Когда дети скрылись в коридоре, Лена подошла к мужу.

- Ваня, что происходит? На тебе лица нет.

- Я видел, как кто-то убил Клауса, прямо на его газоне, какой-то косой. Сотовые не работают, домашний тоже. Я думаю, надо ехать в центр города, где больше людей и полиции. Возле центральной площади, по любому, должны быть патрули, и там мы будем в безопасности.

Елена побледнела и прикрыла рукой рот. Выйдя в коридор к детям, она стала суетливо одеваться, стараясь скрыть свой страх. Иван открыл ключом небольшую дверцу, за которой был сейф. Набрав кодовый замок, он достал шестизарядный револьвер, который купил уже несколько лет назад, но почти ни разу не доставал. Зарядив полный барабан, он убрал пистолет в карман и вышел в гараж прогреть машину. От дрожи в руках, Иван долго не мог попасть ключом в замок. Машина на поворот ключа ни как не отреагировала. Иван еще несколько раз попробовал, но его попытки были тщетны. В досаде он с силой ударил по рулю и вернулся в дом.

- Как на счет прогуляться? - Иван присел перед уже одетыми детьми на корточки. - Давайте поиграем в догонки, будем бежать до площади. А кто из вас двоих выиграет, тот получит от меня специальный новогодний приз! Договорились?

Дети, радостно закивали головой и собрались у входной двери. Иван приоткрыл дверь и осмотрелся по сторонам, странного человека с косой нигде не было видно. Выведя детей на улицу, он закрыл дом и еще раз проверил мобильный, который по-прежнему показывал отсутствие сети. Холодная сталь оружия в кармане вселяла смутную уверенность.

- Так, ну что начнем? Смотрите, кто первый сдастся, подарка не получит! - Иван натянуто улыбнулся и еще раз осмотрелся по сторонам. - Раз, два, три, начали!

Дети со смехом сорвались с места и побежали по тротуару в сторону центра города. Иван прекрасно понимал, что все расстояние они не пробегут, но надо было сэкономить свои силы, ведь потом придется нести их на руках. Бежать было очень тяжело, обычно он не жаловался на здоровье, постоянно ходил в бассейн и тренажерный зал, но уже через сотню метров началась отдышка, а ноги налились тяжестью. Лена рядом дышала очень тяжело, и было видно, что силы вот-вот ее покинут. Дети бежали немного бодрее, но Ева тоже начала уставать. Иван постоянно поворачивался назад, боясь увидеть фигуру с косой преследующую их, но улица была пустынна как никогда. Свет в окнах за их спиной гас в одном за другим доме, словно преследуя их.

Ева вскоре окончательно выдохлась, и Иван взял ее на руки. До центра оставалось еще три квартала. Иван наделся встретить хоть кого-нибудь из людей, но улицы были призрачно пустынны, словно весь город вымер в один момент, не было слышно даже лая домашних собак. Только ветер гонял по асфальту снег и посвистывал в проводах. Вскоре перед некоторыми домами им начали встречаться фигуры застывших в странных позах людей, с искаженными от ужаса лицами, на теле многих из них виднелись глубокие раны, но кровь из них не текла. Повернувшись в очередной раз назад, Ястребов увидел ту же странную фигуру с мешком и косой, окутанную густым туманом и идущую прямо за ними. У Ивана открылось второе дыхание и, прижав дочку посильнее к себе, он схватил сына за руку и побежал быстрее. На следующем перекрестке они повернули налево, светофор, висящий над дорогой, горел только красным цветом, как предупреждение. До центра оставалось совсем немного, но за весь путь они не встретили ни одной машины или человека, и это очень его пугало. Иван обернулся еще раз и увидел опять ту же фигуру, только намного ближе, до него донесся звон металлической цепи, от которого холодела кровь.

Елена из последних сил старалась бежать быстрее, пот градом катился по ее лицу. Ева прижималась к плечу отца с закрытыми глазами, Сережа крепко держался за руку и старался не отставать от родителей. Вдоль дороги появились витрины магазинов и кафе, но все они были пусты и безжизненны, нигде не горел свет. Силы покидали Ивана, они пробежали всего пару километров, а он чувствовал себя, как будто пробежал кросс с мешком цемента на плечах. До спасительной площади оставался всего один квартал. Быстро преодолев его и повернув за большое здание с каменными стенами, Иван остановился. Вместо красивой и украшенной городской елки на центральной площади высилась огромная, выше всех близлежащих домов, лесная ель. Ее корни, как щупальца исполинского осьминога, расползались на половину площади и, вывернув камни и бетон, прорастали в земли. Вместо гирлянд и шаров на ветках висели внутренности животных, мерзко блестящие в свете фонарей и исходящие паром. Иван прижал Еву к плечу, чтобы девочка не увидела этого. Сзади послышался приближающийся звон цепи, но бежать было уже некуда. Ястребов почувствовал, как им медленно начал завладевать ужас, сковывая все его тело, тонкими пальцами прокрадываясь по коже и вызывая мурашки. Иван повернулся в сторону звона, достал из кармана револьвер, и попятился к середине площади.

Из-за угла того же здания, сначала неясно вырисовались очертания фигуры с косой, но с каждой секундой становились все отчетливее. К звону цепи прибавился стук косья по брусчатке. Старец шел медленно, уверенный, что убежать от него невозможно. Ветер развевал седые пряди волос, создавая подобие ореола вокруг головы. Туман из-под шубы разливался по улице и скрывал под собой мостовую. Было видно, как из мешка на его плече, что-то капало в туман. Глаз старца не было видно, но Иван чувствовал, что он смотрит именно на него, и от этого взгляда в венах стыла кровь. Ястребов попытался развернуться и опять бросится бежать, но ноги ему уже не подчинялись, все происходящее начало казаться ему сном. Елена рядом тоже замерла, пытаясь закричать или что-то сказать, но только раскрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

Из последних сил Иван поднял револьвер и нажал на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел, во влажном морозном воздухе прозвучавший намного громче обычного, и эхом отразившийся от всех стен. Было видно, как пуля попала прямо в старца - мех на его шубе колыхнулся. Взвилось небольшое облачко не то пыли, не то дыма. Но старик продолжал идти вперед, ни одна морщина на его лице даже не пошевелилась. Немного отрезвленный Иван еще три раза нажал на курок, вспышки от выстрелов били по глазам, едкий запах пороха въелся в нос. Но старик был непоколебим, казалось, он даже не замечал этих выстрелов, продолжая идти. Иван сделал еще шаг назад и, оступившись, упал навзничь, еле удержав дочку на руках. Последние силы и самообладание покидали его, он прижимал к себе Еву, с болью осознавая, что не может спасти своих детей.

До старца оставалось каких-то десять шагов, когда на площади раздался пронзительный крик, приведший Ивана в себя. Он повернул голову и увидел Кассандру - местную сумасшедшую, которую они встретили днем перед магазином. Она стояла почти возле самого ствола жуткой ели и громко кричала. На ней не было ее изношенного пальто, лишь легкая рубашка с закатанными рукавами и старые джинсы. Босые ноги по щиколотку утопали в свежем снегу, но девушка не замечала этого, оно смотрела то на Ивана, то на старика.

- Ему нужна жертва! - Кричала девушка, переведя взгляд на Ивана. - Если не дать ему этого, он заберет весь город и уйдет. Он изголодался за сотню лет забвения. Ему нужна жертва!

Иван попятился назад, но Елена так и продолжала стоять на месте, лишь немного согнувшись и прикрыв собой Сережу. Кассандра подбежала прямо к стволу ели и прижалась к ней спиной, ее волосы расплескались по плечам и темной коре дерева.

- Вы должны принести жертву! - Продолжала кричать она. - Он не успокоиться! Вы должны это сделать! Убейте меня, и он уйдет!

Иван посмотрел на девушку, стоящую возле дерева, она обхватила руками ствол и прижималась к нему спиной. В глазах Кассандры читалась мольба. Она смотрела на старца и детей и продолжала кричать. Расстояние между Еленой и стариком сокращалось: высокая фигура с косой была уже в нескольких шагах от нее. Сережа в ее руках начал неестественно сгибаться, прижимая колени к груди. Времени думать не было, и Иван решил воспользоваться последним шансом. Дрожащей рукой он поднял пистолет и прицелился в Кассандру. Увидев над мушкой ее глаза, он на секунду замешкался. Девушка была очень молода, и Иван понимал, что сейчас убьет её. Но, вспомнив о своих детях и жене, он задержал дыхание и, зажмурив глаза, нажал на курок. Выстрел прозвучал еще громче остальных, как раскат грома от ударившей совсем рядом молнии. Пуля пробила Кассандре голову, и весь ствол дерева забрызгало ее кровью. Ноги девушки подогнулись, и она медленно осела, так же держась за ствол. Раздался громкий скрип и скрежет, ветви ели задрожали и как лапы огромного паука, протянулись в сторону старца. По широкому стволу пробежала трещина от самой верхушки до корней.

Старец поднял голову от Елены с ребенком и посмотрел в сторону дерева. Сбросив мешок с плеча, он направился к ели, лишь на секунду задержавшись возле Ивана и повернув голову в его сторону. Ястребов увидел холодный блеск в мелькнувших на секунду глазах старца и снова застыл от первобытного ужаса, сковавшего его тело. Старик подошел к ели прикоснулся к грубой черной коре. Трещина распахнулась, но вместо желтоватой древесины внутри зиял черный провал. Закинув на плечо бездыханное тело Кассандры, старец повернул голову и, посмотрев на застывшую семью, шагнул в недра Ели. Трещина, впустив его в себя, громко захлопнулась и по всему дереву пробежала волна дрожи.

Иван пришел в себя через несколько минут от того, что его тормошила жена. Дети сидели рядом и молчали. Их лица выглядели сонными и непонимающими, как будто они только что проснулись. Ястребов вспомнил все происходящее, как будто кошмарный сон стал явью. Он посмотрел в центр площади, где еще совсем недавно вздымалась жуткая ель, но на ее месте, переливаясь гирляндами и шарами, стояла обыкновенная городская елка.

-Ваня! Ваня! С тобой все в порядке? - Лена, со слезами на щеках, трясла его за воротник куртки.

Иван, ничего не говоря, прижал к себе жену, и та громко разрыдалась. Он повернул ее к себе и поцеловал в соленые от слез щеки. Они оба поднялись с места и взяли на руки своих детей. В стоящем неподалеку большом мешке послышались вздохи. Иван подбежал к нему, развязал, и увидел несколько детей, пытавшихся выбраться. Они терли глаза, потягивались и еще не понимали, что с ними произошло. Ястребов помог им выбраться из мешка и узнал в некоторых из них детей своих соседей.

- Ваня у тебя виски совсем белые. - Елена протянула руку и притронулась к волосам мужа. - Это седина.

Иван потер пальцами виски и глубоко вздохнул. Ему не верилось, что весь этот кошмар закончился.

В окнах домов начал постепенно загораться свет, как будто весь город просыпался после долгой спячки и возвращался к жизни. Еще через некоторое время на площади начали появляться люди, постоянно осматривающиеся по сторонам, словно потерявшиеся дети. Зазвучали сирены полиции и скорой помощи. Трели телефонных звонков с сообщениями о пропавших и умерших.