Путники⁠⁠

Сейчас я даже не могу сказать точно, сколько времени прошло с тех пор, как мы оказались в этом лесу. Нас окружали бесконечные деревья, заросшие луга, болота и тропинки, водящие нас кругами. Ещё хорошо, что с наступлением ночи невыносимая жара спала на нет, сменившись слегка прохладным ветерком.

— Что мы будем делать? — спросил я, сел на землю, облокотился спиной о дерево и закурил одну из немногих оставшихся в пачке сигарет.

— Я не знаю, — ответил Джек, — мы уже обошли его вдоль и поперёк. Я не помню даже откуда мы пришли десять минут назад.

— Со связью совсем глухо?

— С какой, блять, связью? — разозлился Джек, — у нас теперь не то что связи, у нас телефона нет, — он потряс в руке выключенным телефоном, который уже не мог принести никакой пользы.

— Но так же не бывает, верно? — не унимался я, — отсюда же должен быть хоть какой-то выход?

Джек упёр руки в колени и покачал головой.

Я облокотил голову на ствол дерева, выпустил дым от сигареты и посмотрел на яркую луну. Если бы не этот свет, мы бы давно отчаялись и прекратили попытки выбраться отсюда. По крайней мере, до наступления утра.

— Пошли дальше, — бросил Джек и пошёл в случайном направлении, надеясь, что в этот раз, тропинка приведёт нас к цели.

Я, выкинув сигарету, пошёл за ним.

Мы пробирались через заросли кустов, проходили мимо небольших разваленных бетонных сооружений, мимо вышек и каких-то труб, окруженных небольшим забором. Спустя ещё час блужданий по тёмному лесу мы вышли к железной дороге. Эта дорога была заброшена и по ней уже несколько лет не ходили поезда.

— Ну, — сказал Джек, улыбнулся и сел на рельсы, — теперь нам осталось только пойти вдоль этой дороги и она выведет нас к городу.

— Это заброшенная железная дорога, — скептически сказал я, сев напротив, — не удивлюсь, если она приведёт нас в тупик, внезапно оборвавшись через несколько сотен метров.

— У тебя есть другие варианты?

— У тебя вроде бинокль был? — спросил я, — дай, может удастся что-нибудь увидеть.

— Ночью? — язвительно спросил он, но протянул бинокль.

Я посмотрел направо и увидел лишь заросли кустов, образующие туннель, в который уходила железная дорога. Слева была та же картина, но как только я хотел убрать бинокль и согласиться, что это глупая идея, как взгляд зацепился за что-то непонятное, маячившее на горизонте. Через секунду я понял, что это силуэт человека, идущего по рельсам.

— Там человек! — крикнул я, не отводя от него взгляд.

Джек выхватил у меня бинокль и сам убедился в этом.

— Бежим, — сказал он и сорвался со своего места.

Чем ближе мы приближались к человеку, тем страшнее мне становилось. Что он забыл ночью в этом глухом лесу? Может, это просто путник, как и мы, заблудившийся здесь, а может — серийный убийца, который закапывал тела своих жертв.

Как только мы подошли к нему, мы увидели, что это был дедушка, одетый в камуфляжную форму и с панамкой на голове, с кучей морщин и длинной белой бородой, закрывающей половину лица. Он сидел на траве, расставив ноги, словно делал растяжку.

— Ну что, — хриплым голосом спросил он, не успели мы вставить и слово, — нравится вам в этом лесу?

— Ага, — задыхаясь сказали мы в унисон, — но мы заблудились. Вы не знаете, как выбраться отсюда?

Дед сидел со спокойным лицом, он ворошил траву, пытаясь найти землянику, которую потом складывал в банку, стоящую рядом. Страх, усталость и желание поскорее выбраться отсюда отбили у нас желание спрашивать о том, почему он этим решил заняться ночью.

— Знаю, — тихо сказал он, посмотрев на нас снизу вверх, — я вот уже как много лет ползаю по этому лесу. Знаю все его потаённые места, закуточки, каждое деревце здесь знаю…

— Да, но…, — перебил его я, но он не дал мне сказать, продолжив свою речь.

— Мне не интересно то, чем занимаются люди в моём возрасте, — сказал дед, словно слово «люди» к нему не относилось, — смотрят телевизор, гадают кроссворды, пьют во дворах. Мне интересен лес. Мы с ним на одной волне, этот лес — всё, что у меня есть.

— Мы заблудились! — Настойчиво сказал Джек.

— Знаю-знаю, ребята. Вы не первые и не последние, кто приходит сюда и не может отсюда выйти. Но как-то же вы здесь оказались, — сказал он, продолжая собирать ягоды, — вы не задавались этим вопросом?

Мы с Джеком переглянулись, стараясь понять, не бредим ли мы.

Дед еле слышно рассмеялся, словно играя с нами, в какую-то, понятную ему одному, игру, а после сказал:

— Идите по этой дороге, — он указал направление, откуда мы только что пришли, — и минут через двадцать вы окажетесь у станции. А там, я думаю, найдёте у кого спросить дорогу.

— Но там нет никакой…, — хотел было возразить я, но дед старательно нас игнорировал.

— Удачи вам, ребятки, — закончил он и уставился в землю, начав срывать новые ягоды.

Я подтолкнул Джека, готового наброситься на этого деда, в направлении указанном им, и мы покинули этого странного лесника.

— Он странный, не находишь? — спросил я, когда мы прошли уже сотню метров.

— Да он просто издевался над нами, — злобно ответил Джек, — может, он сам уже давно потерял рассудок.

Сил на разговоры оставалось всё меньше. Сил на то, чтобы идти — тоже. Но, невзирая на боль в ногах и невероятную усталость, мы шли вдоль рельс, надеясь, что она скоро выведет нас на мнимую «станцию».

Звенящую тишину прервал короткий и пронзительный гудок, раздавшийся сзади.

Мы в ужасе обернулись и отскочили в разные стороны. По заброшенной, как я утверждал, дороге, на нас ехал товарный поезд. В головном вагоне, к которому было прицеплено от силы еще пять цистерн, сидел машинист. Поезд остановился в нескольких метрах от нас.

Мы с Джеком испуганно переглянулись, понимая, что странностей на сегодняшний день более, чем достаточно.

Из кабины выглянул мужчина.

— Ну что, парни, — улыбнувшись, спросил он, — вам куда?

— На ста… на станцию, — запинавшись, ответил я.

Во мне играл одновременно и страх и радость того, что он может вывести нас отсюда.

— Садитесь, подвезу.

Мы с Джеком забрались в кабину.

— Вы как здесь очутились-то? — спросил мужчина.

Он был небрит, его черные волосы торчали во все стороны, во рту он держал наполовину выкуренную сигарету. На вид ему было лет пятьдесят, одет он был в идеально выглаженную черную рубашку и брюки.

— Да так, по лесу гуляли, — с нотками истерики в голосе ответил я.

— Гуляли, значит, — бросил мужчина и запустил поезд, — бывает.

— Вы часто здесь ездите? — спросил я, пытаясь разрушить свой миф о том, что дорога заброшена.

— Несколько раз за день. Туда-обратно. Перевожу нефть в основном. Иногда встречаю таких же, как вы.

— Таких же? — удивлённо спросил Джек.

— Ну, гуляющих, — усмехнувшись, ответил он, — из этого леса вообще редко кто выбирается самостоятельно.

На несколько минут между нами повисло гробовое молчание.

Вскоре машинист остановил поезд.

— Всё, дальше сами, — сказал мужчина, — я обратно поеду.

— Но это же не станция, — запротестовал я.

— Она дальше, по прямой, — он выпустил дым изо рта, — а я поехал обратно.

Нам ничего не оставалось, кроме как покинуть поезд.

— Спасибо, — с какой-то злостью в голосе сказал Джек, — это вам на чай, — он достал из кармана десятирублёвую монетку и подбросил её в воздух.

Мужчина поймал монетку и слабо улыбнулся.

— Всего хорошего, — сказал он, и, когда мы вышли, поехал в обратном направлении.

Меня не покидало ощущение того, что нас обманули. Дали надежду, а потом, словно рыбок, выбросили на берег. Наше положение ничем не улучшилось за последний час. Вокруг — всё тот же бескрайний лес и густые деревья. За исключением того, что совсем недалеко отсюда я заметил озеро. Недолго думая, я направился туда.

— Ты куда? — крикнул Джек, — а как же станция?

— Нет никакой станции, — не оборачиваясь, сказал я, — а я хочу пить.

С каждой секундой становилось всё холоднее. Как только Джек пошёл за мной, он крикнул и отпрыгнул на несколько шагов назад.

— Змея! — крикнул он, показав пальцем на землю.

Через секунду заорал и я. Под нами, казалось, бегало полчища змей, которых я не заметил. Мы словно находились посреди чёрной, живой жижи, которая шевелилась под нами. Но, услышав крики, они будто испугались и за считанные секунды скрылись в кустах.

Я подошёл к озеру, сел на корточки, набрал в ладони воды и умыл лицо. Вода была донельзя холодной, было ощущение, что я сунул голову в ведро со льдом. Джек тоже решил освежиться.

Сев на землю, я посмотрел вперёд, там не было ничего, кроме тёмной глади воды и непроходимого леса на том берегу. Джек сидел рядом и молчал. В этот момент, у невозможно ледяного озера, сидя на песке под тусклым светом луны, я смирился с тем, что мы можем умереть, так никогда и не найдя дороги домой. Быть может, мы уже давно мертвы и находимся в аду.

Поток моих мыслей прервали шаги, послышавшиеся сзади. Синхронно обернувшись, мы увидели в нескольких метрах от себя всё того же деда, который шёл к нам с банкой ягод в руке. К нему начали выползать змеи и обвиваться вокруг него, словно были его верными слугами.

— Ты даже не представляешь насколько ты прав, мальчик, — громко сказал дед, прочитав мои мысли, — вы уже в Аду. Таким грешникам, как вы, положено вечно гнить в земле.

Я опустил взгляд и заметил, что все мои руки были в крови. В правой руке у меня оказался пистолет. По вискам начал течь холодный пот. У Джека я тоже заметил оружие. Уши пронзили оглушительные звуки выстрелов. В голове промелькнули картинки той, старой жизни. И тем, во что мы её превратили, устроив перестрелку в одной из школ.

А дед тем временем продолжал, двигаясь в нашу сторону.

— И совсем скоро вы окажетесь в бездне, в которой нет такого понятия, как свет и время. Надо будет передать спасибо Харону, что доставил вас сюда так быстро.

За спиной деда из-за деревьев начали выходить тени, множество теней, силуэты людей, которые молча наблюдали за происходящим. Наверняка, такие же, заблудившиеся души, обречённые вечно скитаться здесь. В небе эхом отражались пронзительные крики воронов.

Перед нами стоял уже не дед. Это был Дьявол во плоти. Его глаза горели огнём, а под его панамкой, я был почти в этом уверен, скрывались рога. Он остановился прямо перед нами. Почуяв неладное, я оглянулся и не поверил своим глазам. Сзади нас не было воды, не было озера. Оно сменилось пропастью, на краю которой стояли мы.

— Что ж вы всё никак не угомонитесь, — сказал дед так, словно мы ему уже надоели, — «мы заблудились», «как отсюда выбраться», — передразнил он нас, — вы заблудились тогда, когда взяли оружие и вошли в класс. Вы заблудились ещё тогда. А теперь, находясь здесь, цепляетесь за свою никчёмную жизнь. Просите помощи. Но вам никто и никогда не поможет, кроме вас самих. А, впрочем, уже слишком поздно.

— Нет! — только и успели одновременно крикнуть мы, как он выставил вперёд руки и толкнул нас в бездну, находящуюся сзади.

На огромной скорости летя вниз, туда, где не будет ничего, кроме пустоты и одиночества, где будет править вечная тьма, мрак и абсолютный холод, я только и успел подумать о том, какая же всё-таки красивая луна догорала над нами.

"Прилетит ворон, поклюёт твои глаза.

Если ты чист, отнесёт тебя на небеса.

А если нет, то ползи, ищи полынью -

Тебя проводит царь-щука в последний приют.

Заяц петляет, следы плетёт, будто сеть.

Догони, спроси, как подольше не умереть.

Земля хранит бережливо латы и каски.

Чёрная ночь, белый снег уже красный."