«Просвет». Часть 1/2⁠⁠

Пролог

За стуком пластиковых стаканчиков друг о друга последовали радостные выкрики. Опустошить стакан, закусить мясом – вот он, рецепт успеха. Когда твоя жизнь катится в пропасть и ничего не приносит удовольствия, остаётся только изображать радость на праздновании дня рождения коллеги глубоко в лесу. Моя единственная цель нахождения здесь – это она. Новенькая в юридическом отделе.

Когда Лена впервые появилась в офисе, серые стены офиса словно озарили солнечные лучи. Она всегда улыбалась искренне, в отличие от всех остальных офисных крыс, натягивающих на лица подобие улыбки. Когда она приносила документы, мои пальцы на мгновенье касались её рук, и день становился чуточку лучше.

Глупо было анонимно посылать Лене цветы и подкидывать шоколадки на стол. То, что это моих рук дело – она бы решила в последнюю очередь. Её наверняка больше интересовали красивые молодые люди в выглаженных костюмах, а не зажатые очкарики, заливающие алкоголем прошлое по пятницам.

Даже сейчас, на этом грёбаном пикнике, Лена мило принимала коктейли от коллег и не обращала внимания на меня, сидящего на бревне с бутылкой пива. Я бы ни за что к ней не подошёл. Тем более при толпе – только выставят на смех.

Я сделал очередной глоток. Ещё пара бутылок – и день пройдёт чуточку быстрее. За ним последует очередное серое воскресенье. После – трудовые будни.

– Твоё здоровье, Андрюха! – выкрикнул Сергей, опрокидывая очередной стакан.

Все собравшиеся здесь улыбались, радовались, искренне поздравляли именинника. Но пройдёт пару дней, и клерки начнут вгрызаться друг другу в глотки, подсиживать начальство и строить из себя приличных добросовестных работников.

Я же любовался красотой окружающего леса. Стояло позднее лето, листва ещё не опала с деревьев, а после прошедшего дождя серое небо придало природе чуточку таинственности. Рядом было большое озеро, но никто из гостей не собирался купаться. Думаю, это вопрос времени. Ещё полбутылки коньяка, и кто-нибудь точно захочет охладиться и прыгнет в воду с видавшего виды пирса.

– Ты чего такой грустный? – рядом со мной материализовалась стерва из соседнего отдела. Лицо её было спрятано под тонной косметики, а ко мне она наверняка подсела с единственной целью – чтобы потом было о чём посплетничать с подругами.

Я бросил в её сторону беглый взгляд и продолжил наблюдать за Леной. За тем, как объект моих вожделений обхаживает кто-то другой.

– Слушай, – сказал я шёпотом для большей интриги, – давай в лес убежим?

Девушку словно поставили на паузу. Она тупо смотрела на меня, не понимая, правда ли я больной или просто перебрал лишнего. По окончании загрузки, она закатила глаза и, поправив волосы, ушла искать более адекватного собеседника. Надо взять на вооружение этот приём и пользоваться им почаще – всегда предлагать навязчивым собеседникам что-нибудь… ебанутое.

Оставался я на этом празднике жизни ещё по одной причине – ждал, пока самый трезвый из компании не захочет домой, чтобы довезти меня до города. Если повезёт, Лену подвезут на той же машине, и мы сможем пообщаться на задних сиденьях. Демонстративно прощаться со всеми и идти пешком через глухой лес, в котором совсем скоро потемнеет – было не самой лучшей идеей.

За звоном собственных мыслей я пропустил начало конфликта. Очнулся только, когда услышал громкое и отчётливое: «Э, ты чё, блядь?!»

Один из парней нанёс другому неряшливый, но сильный удар в челюсть. Тот повалился на землю, но тут же вскочил, чтобы дать отпор. Завязалась драка, в которой я не хотел принимать никакого участия. Никто из собравшихся не был мастером спорта по боксу, поэтому дрались они словно школьники на выпускном. Бросались друг в друга стаканами, толкались, нелепо падали, не устояв на ногах. Я схватился за голову, не понимая, как вообще мог работать с этими людьми. Мангал был перевёрнут, пиво и коньяк – расплёсканы по земле, а потасовка только набирала обороты.

Разнять дерущихся смог только крик. Женский голос раздался со стороны озера. Все тут же забыли про ссору и посмотрели на источник звука. В самом сердце озера человек отчаянно бил руками по воде и пытался выплыть, но безуспешно. Стерва, которая пытала меня тупыми вопросами не только на работе, но и здесь, была среди гостей, так что мои надежды, что тонет она, не оправдались.

Толпа из десяти человек бездумно смотрела на молящую о помощи девушку. Они переглядывались друг с другом, словно молча договариваясь похоронить эту тайну, если никто из них не поможет утопающей. Лена запустила пальцы в волосы, и на её глазах я прочитал ужас.

Это был мой выход из повседневной рутины. Мой шанс выделиться из толпы и доказать Лене, что я чего-то стою. Поэтому, на бегу сняв с себя футболку и шорты, оставив на берегу очки, я прыгнул в воду. Уверен, коллеги вздохнули с облегчением, что это не пришлось делать никому из них.

Вода была холодной и неприятной, ноги цеплялись за водоросли, но я плыл к размытому силуэту девушки, пока она ещё держалась на плаву. Когда нас разделяло всего пару метров, она перестала кричать и медленно начала уходить под воду. Я нырнул за ней и подхватил под плечи. Но не смог вынырнуть, потому что девушка руками обхватила меня за пояс и потянула ко дну.

Бросив взгляд вниз, я сквозь толщу воды уловил её взгляд и понял, что она вовсе не была жертвой. Это был хитрый взгляд хладнокровной убийцы. Резко взмыв вверх, она обхватила меня за шею и потащила вниз с такой силой, словно это был накачанный борец, а не хрупкая девушка. Я бездумно размахивал конечностями, пытаясь спастись, но был бессилен. Кислород заканчивался. Я инстинктивно открыл рот, пытаясь закричать, но из него вырвались лишь пузыри. Последнее, что я увидел, кроме света, просачивающегося сквозь воду, это хвост русалки. Наверное, я уже умер.
Умер же?

Часть первая

Не могу сказать точно, в какой момент шею перестали сдавливать силой. Никто больше не тянул меня на дно. Появилось второе дыхание, и я из последних сил рванул вверх. Открыв глаза, я не сразу понял, что произошло – пасмурный летний день сменился глубокой ночью. Никто не кричал с берега, не пытался спасти ни меня, ни мнимую жертву. Берег, насколько я мог разглядеть, был пуст.

Когда я прыгал в воду, она была холодной, но сейчас, за считанные минуты, стала ледяной. Сейчас главное – доплыть до берега. Остальное потом. Возле леса, где ещё несколько минут назад дрались коллеги, стояли машины, жарились шашлыки и проливалось пиво, сейчас не было ничего, кроме опавшей листвы и колющих ноги веток. Как не было и моей одежды. Запачканные в грязи на земле лежали лишь очки.

Когда я осознал, наконец, что было не так – меня бросило в дрожь. Уже не столько от холода, сколько от страха. День не просто сменился ночью. Позднее лето с его красивыми пейзажами леса, сырыми листьями и жарящим солнцем превратилось в промозглую осень. Деревья были лысыми, температура понизилась градусов на пятнадцать, ноги продрогли от стояния на холодной земле.

Ни одежды, ни телефона у меня теперь не было. Ни одной живой души здесь тоже не предвиделось. Только собачий холод и жуткий осенний лес вокруг. Я пытался найти рациональное объяснение произошедшему, но в голову не лезло ни одного. Сначала мне мерещатся русалки, теперь времена года, дня и ночи меняются словно по щелчку пальца. Если я во сне, то надо как можно быстрее проснуться. Если это реальность – дела плохи.

Помимо уханья, раздающегося из ночного леса, я отчётливо услышал ещё один звук, от которого по телу пробежали мурашки. Со стороны озера раздался звонкий ехидный смех.  Недолго думая, я со всех сил рванул по тропинке, не разбирая дороги. Надо было как можно быстрее добежать до города, даже если я сотру ноги в кровь.

Ветки царапали лицо, ступни болели от валяющихся на земле шишек, но я не переставал бежать, пытаясь вырваться из этой новой реальности, где мне явно не рады. Вскоре боковым зрением я разглядел оранжевое свечение. Инстинкты заставили меня остановиться. На большой лужайке, окружённой деревьями, был разведён костёр. Рядом лежали два бревна, на одном из которых сидела фигура человека. Лицо его было спрятано под чёрным капюшоном от длинной мантии, в руке незнакомец держал трость.

Инстинкты самосохранения, кричащие о том, что нужно подойти ближе, чтобы согреться от огня, притупили страх. Обхватывая себя руками, я подошёл к костру и сел напротив человека, боясь произнести хоть слово. По телу приятно разливалось тепло. Я пытался разглядеть незнакомца, но он опустил голову и лишь изредка тыкал тростью в горящие ветки.

– П… простите, – наконец робко произнёс я, пытаясь привлечь внимание.
– Не извиняйся, – раздался голос из-под капюшона. – Не к чему.

Судя по низкому хриплому голосу, передо мной сидела пожилая женщина. «Ведьма!» – отчего-то подумалось мне в тот момент.

– Что п-происходит? Я что… мёртв?
– А мне почём знать? – спросила старуха. – А ты как считаешь?
– Не знаю, – пожал плечами я. – Слишком много странного происходит.
– Всё, что считаешь странным – таковым является лишь для тебя. Для меня странность – ты. Я что, по-твоему, тоже мертва?

Женщина наконец подняла голову. В свете костра её лицо выглядело зловещим. Вокруг уродливого носа с горбиной росли огромные бородавки, лоб был сморщенным настолько, будто на её череп натянули кожу на пару размеров больше. Сначала мне показалось, что старуха слепа, потому что её правый глаз был полностью белым, но вторым она смотрела на меня так, будто пыталась прожечь дыру. Когда она ухмыльнулась, я не заметил ни одного зуба у неё во рту. «Точно ведьма! И я точно сплю», – решил я. Иначе это просто не объяснить. Но на её вопрос я тактично промолчал.

– Вот видишь, – сказала она, – ты не знаешь, жива я или нет. А я не могу утверждать насчёт тебя.
– Меня сюда… меня сюда русалка затянула, – я больше озвучивал мысли вслух, нежели поддерживал диалог. Может, хоть на какой-то вопрос собеседница ответит не загадкой. – Здесь что, водятся русалки?

В ответ она засмеялась. Достала из внутреннего кармана небольшой флакон и опустошила его.

– Да кто здесь только не водится, – ответила женщина.

Она встала и, обойдя вокруг костра, протянула мне точно такой же флакон.

– Выпей это. И пойдём отсюда. Потому что здесь водятся те, с кем лучше вообще не встречаться.

Я смотрел на её костлявую руку, торчащую из-под широкого рукава, на её один здоровый глаз и флакон, в котором, возможно, отрава. Робко помотав головой, я отказался от угощения. Женщина махнула рукой и похромала в направлении леса. Недолго думая, я пошёл за ней.

За деревьями раздался жуткий волчий вой.

***

Я дрожал от холода, следуя за ведьмой. Старуха как на зло шла медленно, хромая и опираясь на трость. Лес, в котором я оказался, с самого начала пугал меня, а теперь и вовсе нагонял панический ужас. Где-то вдалеке выли звери, ухали совы, раздавались такие звуки, словно кто-то следит за нами, пробираясь через кусты.

– Куда мы идём? – спросил я, даже не надеясь получить ответ.

Но ведьма и не собиралась отвечать. Так же молча шла дальше, наступая в лужи и грязь. Я оказался на месте персонажа какой-то жуткой сказки, в которой совсем скоро эта Баба Яга посадит меня в печку и съест.

Сквозь чащу леса проглядывал старый деревянный дом. В похожих домах маньяки держали жертв, если верить криминальным сводкам. Незнакомка открыла хлипкую дверь и пригласила меня внутрь. Несмотря на холод за окном и сквозняки, в доме было тепло. У окна стоял обеденный стол, у входа – огромный таз с водой, о который я чуть не споткнулся, когда вошёл.

Ведьма тростью показала мне в сторону стола и молча ушла на кухню.  Вернувшись, протянула мне кружку, из которой исходил пар.

– Выпей, станет полегче, – прошепелявила она.

Я согрел руки о горячую кружку и сделал маленький глоток. Вопреки моим ожиданиям, напиток напоминал обычный чай, а не отвар на травах. Ведьма села напротив, облокотилась одной рукой о стол и посмотрела на меня.

– Ты что же, думаешь, я смогу ответить на все твои вопросы? – Она усмехнулась. – Я не знаю, кто ты. Да и знать не хочу.
– Ладно, – ответил я. – Глупо спрашивать, что это за место и каким чудом я оказался здесь. Но давайте так. Просто скажите, в какой стороне город?
– Город? Какой город?
– Тот, что за лесом. Как к дороге выйти?

Старуха снова улыбнулась, но не стала смеяться. Наверное, поняла, что глупо потешаться над недалёким.

– А мне почём знать? Я здесь уже пятьдесят лет живу. За лесом… – она помотала головой, – за лесом, может, и нет ничего.
– Но где-то же он заканчивается?
– Лес никогда не заканчивается, милок.

Я сделал ещё один глоток из кружки. Привалился к стене и стал думать. Если так будет продолжаться, то я выбегу отсюда и побегу куда глаза глядят. Рано или поздно найду дорогу. Поймаю попутку. Доберусь до города и заживу старой, размеренной жизнью.

Мои размышления прервал возглас за стеной. Настолько резкий, что от испуга я чуть не пролил чай. Я уставился на старуху, словно молча спрашивая её, кто у неё в соседней комнате. Но та так и сверлила меня взглядом, не обращая внимания на крик.

– У него своя жизнь, пойми! – разобрал я слова, звучащие за деревянной дверью.
– Да жёваный крот! Что он будет делать в этой дыре? Мы желаем ему только добра, а он…

Голоса мужчины и женщины были настолько узнаваемы, что по телу пробежали мурашки. Эти… эти до боли знакомые крики. Я не слышал их уже несколько лет. Поставив кружку на стол и наплевав на правила приличия, я встал и нагло открыл дверь в соседнюю комнату.

Не успел я сделать и шага, как мужчина повернулся и положил руки на пояс.

– Вот и ты, – сказал он, – значит так, либо ты едешь с нами, либо помощи от нас больше не жди!

Ноги начали дрожать. Я оказался в комнате родителей, в которой провёл всё детство. Передо мной стоял отец. Таким, каким я его запомнил за несколько дней до смерти. Волосы взъерошены, очки на переносице не скрывают сурового взгляда, верхние пуговицы рубашки, как обычно, расстёгнуты. На кровати сидела мама, запустив руку в копну белоснежных волос. На её глазах были слёзы.

– Ну, что молчишь?! – не унимался отец. – Поедешь с нами или нет?

Мне словно снова стало восемнадцать. Отец потерял работу и хочет переехать в другой город, поближе к морю. Мама из-за великой любви едет с ним. А я… я не хочу никуда переезжать. Не хочу продолжать жить с ними и слушать постоянную ругань по ночам. Здесь у меня друзья, учёба. Здесь Яна. В тот вечер, когда я ввалился пьяным в комнату в разгар их ссоры, я подрался с отцом. Но сейчас же стоял в одних трусах, на грани нервного срыва, не осознавая, жив ещё или нет.

– Папа? – только и сказал я. – Пап, прости.
– Прости? И это всё? Ты хочешь остаться в городе? И ради чего, ради этой… прошмандовки?

Десять лет назад именно эти слова стали решающими – я размахнулся и ударил отца в челюсть. Я понимал, что уже не смогу ничего исправить. Не смогу повернуть время вспять. Единственное, на что у меня хватило сил теперь – сделать шаг вперёд и крепко обнять отца. Мама перестала плакать и подняла голову. Я обнял её, запустив руку в волосы. По щекам неконтролируемо потекли слёзы.

– Ладно, – выдохнул отец, – мы что-нибудь придумаем. Это ты меня прости.

Он приподнял очки и протёр глаза. Я мог тогда всё это прекратить. Мог не драться с отцом, мог уговорить их отложить поездку или вовсе не переезжать. Но алкоголь в моей крови жаждал справедливости, я хотел отомстить отцу за Яну, хотел показать, что я тоже человек, у которого есть чувства. Через пару дней родители собрали вещи и уехали. Попрощалась со мной только мама. Отец во время нашего прощания сидел в машине и курил с невозмутимым видом. Когда они отъезжали, я показал ему фак, проклиная всем сердцем.

Может, именно из-за этого он так сильно переживал, что не справился с управлением. До города они не доехали. Окровавленные трупы родителей пришлось вытаскивать из машины спасателям.

Теперь, находясь дома у ведьмы из детских страшилок, я обнимал мать и смотрел на отца с любовью, а не с ненавистью.

– Я поеду куда хочешь, пап. Я… я вас люблю.

Я зажмурил глаза от слёз, а когда открыл – не было ни матери, ни отца, а родительская комната сменилась комнатой старухи, в которой была только паутина и вонь. В проёме стояла ведьма и смотрела на меня, как на психически больного человека, у которого случился приступ.

– Вы… вы тоже их видели?
– Да не было здесь никого. Но… я знаю, о чём ты говоришь. Каждый, кто приходит сюда, сталкивается с чем-то подобным.

В этот момент я увидел в незнакомке не загадочную страшную ведьму, а добрую женщину, которая принимает таких, как я, бедолаг и пытается помочь, а не съесть.

– Мне нужно отсюда выбраться! – закричал я, едва не вырывая волосы на голове. – Нужно выб-рать-ся! – я зарыдал как ребёнок.
– Может, у тебя и получится, – вздохнула она, ударив тростью по скрипучему полу. – У меня за пятьдесят лет так и не получилось.