Прогулки по Кавказу. Часть 1⁠⁠

| конец 1980-х – начало 1990-х годов |

Иронично-шуточный рассказ для тех, кто устал читать героические мемуары бойцов соцкультполитпросвета и желает пройти co мной боевыми тропами давно минувших дней, прочувствовав характерное тепло в памперсах, проssаных извините на семь рядов не напрягаясь, в битвах за наше дикоe капиталистическое будущее

Мой архив скуден документалистикой по участию Быв-Сов-Армии в кавказских войнах.
Тем не менее, у меня всё же есть фоточка тех времён, которой я несомненно смогу привлечь ваше внимание.
На данной фотоработе вы видите, как мы проходим службу на хорошо известном вам боевом самолёте Ил-76мд. Я и уже знакомый вам тов. Жуков (из рассказа о полётех в республику Мали) мечтаем о летних покосах травы на стоянке самолёта. На второй такой же фотографии была сделана надпись: "Вовка, греби быстрей, а то снег растает!" Та фотография была подарена Володе Лозицкому, и копии её у меня конечно же нет.

о чём пойдёт речь

Первыми в развале Союза были свободолюбивые арымяне против гордых азибаржанцев, которые сцепились своими носами в битве за Нагорный Карабах, да так крепко, что от радости обретения независимости кинулись друг друга убивать.

Для нас, военно-транспортных авиаторов, это были знакомые, почти родные края ещё со времён армянского землетрясения.

И о том, как мы подписались на роль плюшевых тимуровцев на полетать в эти закавказские джунгли с периодичностью регулярных рейсов, и где мне волею судеб пришлось изучать повадки животных их населяющих, я доложу вам всенепременно.
Но не сейчас. Потом. Amanha de manha.

...и пока вспоминаю, обо штом конкретно я хотел рассказать вам в настояший момент, ознакомьтесь покамест с народным творчеством тех лет:

Горбачев вконец запутался c Карабахом. Попросил экстрасенсов вызвать дух Сталина. Изложил суть конфликта, попросил совета.
– Думаю, надо объединить Армянскую и Азербайджанскую Советские Социалистические Республики, говорит Сталин.
– Какое мудрое решение! А где будет столица: в Баку или в Ереване?
– В Магадане.

Вообще, не наше это [было] православное дело совать свой иудейский нос в состязания кавказских джигитов. Тёрки между христианскими арами и мусульманскими азерами уходят в глубь веков и нас вроде как не касаются. А тут вдруг все эти хачи, почуяв слабину узды, начали по своей древней традиции громить погромы и граждански меж собою воевать.

Однако всё же стоит отметить, что конфликт подогревался в основном сверху. Местные, с кем приходилось общаться и с той, и с другой стороны, хором твердили, что если и грызлись когда, то дальше плевка в спину не заходило, не штоб живого человека убивать – ГУЛАГ такого не одобрял. Хотя интернеты говорят, что все века стороны резали друг-друга как баранов.
Я же о ту пору вообще в суть ихних разборок не вникал – просто смотрел по сторонам и набирался впечатлений.
Действительность несколько отличалась от того, чему нас учили партия и комсомол.

первые вылеты на подавление "беспорядков"
туточки я звиняюсь за вынужденное прерывание рассказа, но:
в целях экономии места в интернете и избавления вас от чтения излишних страниц в будущем, упомяну здесь же и другие свои полёты на "подавление" (на самом деле это были вял[ен]ые попытки сохранить Союз:

– События в Алма-Ате, 1986 год. Первая полковая боевая тревога с перелётом в Рязань.
Отслушивая дома, под одеялом, вести из-за бугра и сравнивая их с официальной советской пропагандой, я получил первый разрыв мозга. "Социалистическая действительность оказалась не той, что была на самом деле".
До Казахстана мы в тот раз не долетели, там справились без рязанских десантников. Но свой командировочный порфель (не тревожный чемодан – это другое) я на всякий случай укомплектовал до готовности номер "раз".

– События в Литве/Вильнюсе (даже уже не упомню конкретно: 1990 – 1991 года) – тогда мы отсиделись на повышенной боеготовности в казармах родного полка – подавлять прибалтов было уже поздно. Я всё ещё думал, что это очередная заварушка в очереди за ливерной колбасой. Но нет, некому уже стало по-настоящему заниматься решением союзных проблем. Родина валилась со скоростью домино.

– Тбилисские события и беспорядки в Таджикистане – в это время наш экипаж (как загранпаспортный) стали привлекать к выводу войск из социалистической Европы (посему на гашении бунтов там и там я не был...не участвовал...)

– Боевая тревога по случаю ГКЧП. Однажды особенно резко сорвали нас с насеста и почти всем полком перегнали в Болград. Загрузившись десантниками, тем же заворотом попёрли на Чкаловское в Москву. В столице уже были рязанские береты, они там шухер наводили где-то в центре. Ничего не было понятно, однако, насколько я помню, был слух о том, что "горбатого" кидают через бедро и "Родина опасносте".

И настолько это всё было лихо закручено, что некоторые (бывшие замполиты) кинулись восстанавливать членство в КПСС... но выяснилось, что членские взносы платить уже некуда: золото партии испарилось.
Хотя и гор сжигаемых на кострах партбилетов* (как пишут некоторые литераторы) не наблюдалось. Партия рассосалась сама собой.
* Свой же партбилет я привёз с собой в Канаду. На интервью в посольстве возражений не было.

Учебные полёты в полку продолжались вплоть до отделения Украины, но полётов "по делу" стало становиться всё больше. Очень плавный переход получился от полётов на ликвидацию последствий землетрясения к гашению конфликтов. Я был удивлён неподготовленностью (страны-армии-милиции – да всех) к подобной деятельности:
– возили мы какое-то тонкошеее (три е !) солдатство в парадках то на Ереван, то в Тбилиси.
Кого они могли там погасить – разве что бабушек на базаре?
– поудивлялся на первый советский кустарный щит из плекса и "демократизатор" – чисто ГАИшный жезл без полосок.
– А солдатская каска – кто примерял, тот знает. Лучше уж велосипедный шлем. Автомата нет (потеряет). Кирзачи-портянки дополняют картину.

По ходу: "для уничтожения врага лучше подходят солдаты с начищенными сапогами". Так гласит Устав.
Также Устав гласит, что "девушки никогда не отказывают офицеру, если его сапоги начищены до блеска."
Штош, вопрос сапог в армии – излюбленная тема.

Кстати, один щит из прозрачного пуленепробиваемого плекса я-таки спёр у ВВ-шников на обратном пути (ачётакова?). Хотел к мотоциклетной коляске ветровое стекло смастерить, но навоз на ранчо возить и без стекла всяко сподручнее, да и машину вскоре купил.

* Таки про навоз в машине можно было б и не спрашивать – я его прицепами таскал. А уж сколько колхозных полей на ней родимой было почищено, только тёмная ночь знает!
** Уточняю: прицеп назывался "Скиф", точь такой, как у Сами Знаете Кого.

полёты в Aзербайджанию и Армению
чередовались через раз. Хотя нет, в Азербайджан летали чуть чаще. Для азеров садились в Баку и Кировабаде. Армянам же подливали маслица в карабахский огонь через Ереван.
Возили десантуру (хотя Кировабаде своя "Дикая" дивизия ВДВ стояла, но о ней чёт не очень слышно было). Также случались к перевозке (да-да, как из из России, так и с Украины – обеим сторонам конфликта) знакомые уже вам зелёные ящики с "гуманитарной" помощью, чтоб поддерживать былинные драки среди горцев орда на орду (упакуй Г-сподь их души грешныя).
Также возили по всем окрестностям каких-то загадочных небритых легионеров с выхлопом синее ракетной струи, ну и "просроченного комбикорма" по чуть-чуть туда-сюда.

а помощь продовольствием
на самом деле всё же была. Например нашу Запорожскую область обязали поставить в Закавказье определённое количество тонн продуктов. Возили муку на Кировабад. Затем вертолёты Ми-6 растаскивали мешки по всему Нагорному Карабаху, в основном в Степанакерт.
И хотя мы находились довольно далеко от места пострелушек, вокруг нас тоже было совсем не Сочи:

Как-то один вертолёт, что муку развозил, то ли сбили, то ли сам упал (вообще в это время там столько летающей техники уронили, что как-то это само-собой привычным стало). Мы своим лiтаком осели на земле (дальше расскажу, почему). Какой-то борт ещё муки подвёз, а грузчиков нет (вообще на аэродроме пусто). Мешки мокнут под дождём. Картину оживляем лишь мы, два бортача, шагающие на стоянку каждое утро проверять, не порезали ли нам за ночь шины местные боевики (что с другими самолётами случалось, причём неоднократно, да).
Кстати, днём они были очень дружелюбны: предлагали нам свой фирменный коньяк канистрами по фантастически низкой цене. А у нас с финансами было настолько туго, что хоть уже закупленный назад продавай.

Помню как-то местные нас даже подбросили с аэродрома до казармы (не помню уж, почему нам в офицерской гостинице места не нашлось), так вот кузов грузовика был полон мешками – это какие-то чернож- кхм личности (явно не прапора) растаскивали бесхозный груз. Оно и понятно – не пропадать же добру.

а застряли в Кировабаде мы вот почему:
Командиром в тот раз оказался Серёга Попов. На время данного конкретного рейса я ещё не знал некоторых загадочных сторон его личной жизни.
Предполагалось, что за ту командировку мы оттарабаним тридцать тонн муки и быстренько вернёмся на базу. Прилетев и разгрузившись, ближе к ночи мы обнаружили, что командира нет с нами в строю. Правак что-то невнятно втирал о "встрече с другом".
Ну и ладно.

Затарившись коньяком на сданные [нашими запорожскими] технарями деньги (процесс был отработан), собрались остальным экипажем в разгромленной казарме (срочников на тот момент уже повывозили в Россию), ожидая появления командира с минуты на минуту. Ночь прошла на голых панцирных сетках солдатских кроватей – матрасы наверняка уже обживались в саклях хозяйственных прапорщиков (которые, как правило – и так по всему Союзу – набирались из местных).

Правак избегался по военному городку и многочисленным шашлычным в надежде взять след. На КДП и в штаб с вопросом о местонахождении командира идти было опасно. К диспетчеру его всё же вызвали – доложить на базу причину задержки – но родные командиры на другом конце провода кроме его заиканий ничего внятного не услышали.

Так, день за днём, прошла неделя. Из-за отсутствия талонов мы не могли посещать лётную столовую (но помнится, что сердобольные официантки всё же подкармливали нас. Слабые духом стали уничтожать коньяк. Я выстоял (но уже подумывал о том, чтобы варить клейстер из тех тридцати тонн муки, что валялась на аэродроме. Сходили пешком в город до близлежащего базарчика, слава Б-гу, купили вкусных горячих лепёшек. Так что клейстер мне удалось попробовать лишь пару лет спустя, в рассказе про Негритянская Ушицу (не пропустите)!

Счастливый конец: Серёгу, коньячно-синего, нам принесли какие-то люди. Кажется они его даже не знали (но явно уважали).
Он героически проспал ночь мордой на сетке, утром мы его экипажем загрузили в командирское кресло, где он в полной мере проявил своё мастерство, профессионально выполнив полёт и посадку на родном аэродроме.
Не перестаю поражаться мужеству и несгибаемой воле [советских] авиаторов!

великое переселение

нужно не забыть упомянуть о том, что как раз во время карабахского конфликта (который, оказывается, тлеет до сих пор), из Закавказья производилась срочная эвакуация советских войск. Плюс к тому, беженцы шли потоком в обе стороны. А многим, состоящим в межнациональных браках и бежать-то было некуда. Такие уходили на север, в никуда.
После разгрузки, с нами в обратный путь часто летели семьи военнослужащих, обычно налегке (сами главы семейств не могли покинуть место службы – нужно было выводить технику). Хотя, всякое бывало:

– Вот везли мы семью армянского подполковника из Кировабада – лицо всё побито, шинель поверх спортивного костюма, дочка держит собачку на руках, вещей нет. Куда им там оставаться? Привезли их в Запорожье.

– Или прапор жену привёл к самолёту. Говорит, позвонили к ним в дверь, бросили бутылку с бензином. Баба, видно что армянка, без вещей, без очков, слепошаро тыкалась другим пассажирам в грудь и ревела весь полёт. А он не смог полететь – не мог бросить родину, или всё нажитое непосильным трудом, что ли? Не знаю, что его ещё там могло держать.

– Валеру Каспарова, гражданского бортинженера из Баку, женатого на армянке, (и который изловчился убечь в США), здесь же упомяну, чтоб не забыть (но напишу о нём в американской главе, как он мне пытался помочь с эмиграцией).

Череда подобных событий нарастала, но общей картины я тогда ещё не видел, хотя чувствовал, что большой бардак вскоре превратится в полный peace-death. Всяких событий было много, впечатления перемешались в моей голове. Выгружу остатки на бумагу, пардон, на экран, чтоб не забыть всё окончательно. Иначе зачем тогда я этот кино-хоррор наяву смотрел?

ликвидация–эвакуация

В ночь с 9 на 10 июня 1992 года был осуществлён массированный взлёт и перебазирование на территорию России штурмовиков Су-25 (аэродром Ситал-Чай) и фронтовых бомбардировщиков Су-24 (аэродром Кюрдамир). При этом из строя была (намеренно) выведена часть аэродромного оборудования и техники, ввиду невозможности эвакуации. Несколько неисправных самолетов также было брошено на аэродромах, часть оставленного имущества захватили местные боевики.

А вот что видели мои глаза:
Был выходной день, который уже склонялся к вечеру, как вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучал сигнал боевой тревоги. На обычную проверку боеготовности это ну никак не было похоже. Взлетать было приказано одиночными самолётами, по мере готовности как самолёта, так и экипажа. Экипажи получались сборными, что на обычных тревогах не практиковалось. Задача экипажу не ставилась – просто взлететь и ждать дальнейшей команды.

Уже в воздухе нас направили на Болград...*
* (та самая 98-я гвардейская воздушно-десантная "пьяная" дивизия. Почему пьяная? Да ведь Болград – это столица Бессарабии, с её бескрайними виноградниками и реками прекрасного вина).
...загрузили там ВДВ-шников с ихними машинами и, не медля, пошли в сторону Азербайджана. Глубокой ночью подошли к какому-то аэродрому, где с земли сообщили, что к этой авиабазе движутся боевики, и что место их неизвестно. Огни полосы, естественно, не горят. У нас тоже все самолётные огни и маячки отключены. По ощущениям – вот представьте, что вы спускаетесь на ощупь из тёмной комнаты в погреб без свечки. Именно так!

Спасибо штурману, он выводит нас точно в створ полосы на одном только [непропиваемом] мастерстве, чувствуя местоположение самолёта своими мозолистыми ягодицами. Перед самым торцом включаем посадочные фары – посадка, сруливание и выгрузка без выключения двигателей. И немедленный уход для освобождения места прибывающим однополчанам. Начинают садиться остальные борты – часть из них останется, чтоб загрузить своих людей с остатками домашних вещей и родственников, крайние Илы должны будут забрать десантуру. Взлетев, мы уже с воздуха видим, как БМДшки рассредотачиваются по периметру аэродрома.

Далее начинается непонятное. Нас гонят домой на базу. Ещё пара наших бортов скидывают десант и уходят следом за нами. Остальные севшие 5-6 бортов кое-как размещаются на рулежке и начинают погрузку. Тут только я узнаю, что садились мы не в Кировабаде, а на азербайджанском аэродроме Кюрдамир (бортачам не обязательно знать, куда их везут пилоты).

В оставшиеся Илы трамбуют военное имущество, вперемежку с домашними вещами и семьями военослужащих. Переполненные Илы, один за одним, уходят в неизвестность под названием Россия. Людей, кажется, забрали всех, но как оттуда выбирались десантники? У меня ответа нет.

* И ещё был там один высокий чин из породы замполитов, который притарабанил под самолёт целый грузовик бытового хлама и грозил небесными карами, если не загрузят его хромой табурет вместо секретных блоков. И сиятельная жопа таки добилась своего...

...но я это читал уже гораздо позднее на одном из авиафорумов, где спасённые семьи делились подробностями этой депортации, когда главной из перипетий был не сам вынужденный побег из страны, в одночасье ставшей исламской, а то, как их встретила родина (с маленькой буквы). Самоустранившееся высокое командование до последнего не могло определиться с аэродромом посадки, в иноге все эти переселенцы были выгружены из самолётов прямо на раскисший от обильного дождичка плодородный Курский (или Воронежский?) чернозём. Пустили ли они там корни, или пошли дальше мыкаться по свету как автор этих строк, об этом мне уже ничего не известно.

невыдача бойца-армянина азербайджанским мятежникам
В очередной раз мы прибыли в Кировобад для эвакуации какого-то военного барахла. Груз ещё не был готов, и мы решили искупнуться в бассейне на кировабадском аэродроме. Прекраснейшее [было] место, скажу вам. Пожалуй нигде я не встречал более благоустроенного комплекса для служащих части. Возвращаемся назад и наблюдаем какую-то заварушку на аэродромных воротах. Несколько бойцов и летёха с одной стороны забора и толпа бородачей с длинными ружьями, с другой (с гражданской войны ещё наверняка прятали басмаческое наследие). Мятежники уже сетку начали рвать, но тут видим – на полном газу пылит БМДшка (счастье, что десантники тут же на одном аэродроме служили). Они аккуратно так толпу эту оттеснили, погнав их подальше от аэродрома к своим баранам.

Лейтенант рассказал, что те требовали выдать служившего у него бойца-армянина, мол видели его, отдавайте! Их пытались уверить, что неверный уже отправлен восвояси (на самом деле нет, но его тут же вывезли с объекта на аэродром и отправили ближайшим бортом от греха подальше).
В этот момент для меня вдруг стало ясно, что этак следующими к щербатой стенке могут поставить и нас.

  взлёт бомбера СУ-24 с рулёжки, октябрь 1989 г, Кировабад
Шли плановые ночные полеты. Выруливая на исполнительный, экипаж бомбардировщика проскочил мимо ВПП и встал (по нелепой ошибке ) в готовность для взлета с почти параллельной рулежки, на которой в это время заправлялся Ан-12.
Пробежав метров пятьсот, Су-24 врезался плоскостью крыла в стоящий на рулёжке пустой автобус, а затем в Ан-12, после чего оба самолёта взорвались. Штурман успел катапультироваться перед столкновением и выжил; командир погиб. На борту Антона погибли 4 члена экипажа. Остальные трое находились снаружи на аэродроме, не пострадали. Также погибли водитель топливозаправщика и офицер службы ГСМ. И ещё вроде там рядом Ил-76-й посекло осколками.

Мы там сели очередным "коньячным рейсом", когда уже растаскивали обломки. И вроде не первая катастрофа. Но осадочек остался – в багрянце заката уже витал запах гари, в котором явно чувствовался смрад надвигающегося всесоюзного пожара.

кировабадский коньяк
это словосочетание было знакомо каждому авиатору ВТА и её окрестностей. И все экипажи, волей или неволей оказавшиеся в этих окрестностях, затаривались данным продуктом по максимуму, при цене за литр дешевле советской поллитры водки!

Продавцы зелья в обличье прапорщиков сами находили тебя, сами подвозили товар к самолёту, так что разлив по канистрам происходил в комфортных домашних условиях грузовой кабины.
И хотя на вкус продукт был вполне пригодным, мы уже были осведомлены, что это [частично или полностью] этиловый спирт и химия, но при той дешевизне и объёмах сбыта, о профессиональной перегонке и многолетней выдержке в дубовых бочках из краснокнижного дуба не могло быть и речи. Жидкость бодяжилась в пластиковой таре из-под ядохимикатов за овечьими сараями в соседнем ауле.

Новичкам-перворазникам, прилетевшим в гостеприимный Азербайджан, рекомендовалось покупать в местном магазине бутылку неподдельного пятизвёздочного коньяка за червонец, с тем, чтобы дома, при каждом застолье доливать в неё по мере расхода из заветной канистры, радуя гостей и тешась своей смекалкой.

Счастьем для экипажей было, когда разрешали сесть на дозаправку в одной из южных республик. Слово "дозаправка" там имело несколько иной смысл, чем в России.
Помнится байка, когда на Ан-12 коньячок возили в подпольных (находящихся под полом) баках (возможно это происходило в Дагестане). Но это был уже генеральский размах. Мы-то даже свои двадцать литров выносили с аэродрома тайными тропами (до момента, когда Украина совсем отвалилась, и наступила необузданная демократия). А эру коньяка, как вы помните, сменил Спирт Рояль.
Ну и добавлю сюда же, в копилку фактов, гусарскую пословицу:
Под лежачего офицера коньяк не течёт!
За сим, довольно о Змие.

____ Продолжение следует _________________________________________