Под влиянием. Глава 5, подглава 3⁠⁠

За следующие дни мало что изменилось. Люди стали привыкать проводить вечера и ночи в полной темноте. На улицах разгуливал сильный ветер, не позволяющий долго находиться вне дома, временами шел ливень с грозой, температура стремительно падала. Настроение жителей становилось тоскливо-безнадежным, общение между ними сходило на нет. Лиззи на себе ощущала это: желание укутаться в одеяло, спрятаться, остановить время и не существовать. Особенно сильно это чувство набрасывалось на нее, когда Ричи пристально смотрел ей в глаза – она словно замирала и не могла пошевелиться, живя по инерции.

Он изменился. Мальчик быстро адаптировался: стал увереннее двигаться, понимать обращённую к нему речь, выполнять кое-какие команды (а когда ему не хотелось, он просто игнорировал), иногда он даже разговаривал, хотя голос мало походил на прежнего Ричи. Но он оставался холодным, как глыба льда в океане. Если Оливия лезла к нему с поцелуями, Ричи отталкивал ее, награждая суровым взглядом, произнося «не сейчас» или «не тронь меня». Мальчик скорее походил на взрослого депрессивного мужчину средних лет, уставшего от жизни, чем на ребенка. Лиззи побаивалась его. Как-то раз после нападок матери он подошел к ней со спины и спросил:

– А ты, Лиззи, не хочешь прикоснуться ко мне? – и она готова была поклясться, что в этом хладнокровном голосе сквозила насмешка, совсем не свойственная детям. А по ночам Ричи навещал ее во снах, открывая ей такие страшные тайны, в которые она не могла поверить…

Пес тоже сразу невзлюбил Ричи. Пока погода бушевала, ему разрешалось укрываться в доме, так что большую часть времени он проводил в коридоре около кухни. Стоило мальчику подойти слишком близко, как Макс начинал недовольно рычать, настороженно поглядывая в его сторону, реагируя на Ричи так, словно он чужак. Иногда мальчик подходил впритык и смотрел псу в глаза, тогда Макс скулил и сворачивался клубком, будто его скручивает от резкой боли. И только Оливия делала вид, что ничего необычного не происходит. Она расцветала день ото дня, а мир за пределами дома ее не волновал. Лишь изредка в ней можно было заметить искру разума, когда она вдруг резко прекращала мыть посуду или развешивать белье, и в ее глазах читалось: «Боже мой, что здесь происходит?». Затем Оливия вновь принималась заниматься делами, как на автопилоте.

***

Когда ветер немного стих, а туман, преследующий их последние двое суток, слегка рассеялся, Лиззи собралась в ближайший супермаркет. Выйдя из дома, она уловила мрачное настроение города, вселяющее отчаяние. Ей подумалось, что колония на Луне ощущалась бы более живой. Вдали прочерчивалось очертание заброшенной железной дороги. Ричи больше не интересовался поездами. Заметила ли это Оливия? На желтых дверях супермаркета Лиззи увидела надпись: «ВРЕМЕННО НЕ РАБОТАЕТ. ПОЖАЛУЙСТА, БЕРИТЕ ТОЛЬКО САМОЕ НЕОБХОДИМОЕ. ПОМОГАЙТЕ ДРУГ ДРУГУ!»

Она зашла внутрь и вместо ожидаемого беспорядка увидела, как люди аккуратно ходят с тележками между наполовину пустых полок. Никто не обратил на нее внимание. Каждый спокойно двигался, погруженный в свои мысли, кто-то даже читал старую газету, стоя у прилавка. Подходя к кассе, люди оставляли деньги и прямо с тележками выходили на улицу. Эти действия, словно по заранее спланированному сценарию, вызывали беспокойство и недоверие.

Лиззи прошла в продуктовый отдел. Миссис Джефферсон задумчиво стояла напротив пакетов с молоком. Ее образ изменился: вместо привычного пучка на голове теперь были лохматые седые волосы, что рассыпались по плечам, а полосатый свитер и вовсе был вывернут наизнанку. Она казалась потерянной, и Лиззи решила, что ей нужна помощь. Никогда еще ей не приходилось видеть учительницу такой неряшливой. Миссис Джефферсон всегда строго относилась к внешнему виду.

– Здравствуйте, – начала разговор Лиззи, – может, я могу вам помочь?

Учительница не ответила. Ее взгляд также блуждал по полкам с молочными продуктами, которых почти не осталось.

– Я думаю, не стоит… электричества нет. Молоко, должно быть, пропало… – продолжила Лиззи и тут же пожалела об этом. Миссис Джефферсон резко повернулась в ее сторону всем телом, словно ее голова плотно срослась с туловищем, и посмотрела своими безумными злобными глазами. Почти таким же взглядом она одаривала Лиззи, когда та разговаривала во время урока, перед тем как произнести:

– Бог все видит, Лиззи. Он не терпит непослушания. Но ты продолжай вести себя так. В Аду хватит места для всех, – затем самодовольно уходила на место.

Но в этот раз она ничего не сказала, хотя сильно напугала Лиззи, которая поспешно удалилась и постаралась забыть о старухе. На полке с печеньями она увидела последнюю коробку своего любимого овсяного Rombo с шоколадной крошкой. Жадно схватив пачку, она не сразу заметила, что кто-то находится рядом. Она повернула голову направо – Бен стоял в 10 метрах и внимательно наблюдал за ней. Ее рука так и повисла в воздухе вместе с печеньем. Он выглядел хуже обычного: отекшее лицо и мешки под глазами выдавали тайну бессонных ночей. Наконец он подошел ближе.

– Привет, Лиззи. Я переживал, как ты, – сказал Бен, выделяя каждое слово.

– Привет, – ответила она нерешительно. – Ты, в общем-то, знал, где меня найти.

– Верно. Я столкнулся с некоторыми проблемами. Думаю, ты тоже.

Они понимающе переглянулись.

– Ты видел Джо?

– Нет. Я приходил к нему 2 дня назад, но отец даже не открыл мне дверь. Сказал: «Мальчику нужен отдых, он спит». А как твой брат?

– Да, он… неплохо. Просто он… не знаю… стал каким-то другим, – Лиззи положила печенье в корзинку.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Мама тоже пыталась навестить кое-кого. Всегда гостеприимные Джефферсоны даже не пустили ее на порог. А из окна в это время выглядывали Пол и малютка. Мама говорит, взгляд у них был такой жуткий и при этом… как она выразилась… «слишком осмысленный для детей их возраста».

– Говори потише. Она ходит где-то здесь.

– Ну и пусть. Это ей должно быть стыдно.

– Оливия тоже изменилась. Она будто зациклилась на Ричи. И вообще люди ведут себя странно, – она продолжила шепотом. – Почему никто не паникует? Почему все такие спокойные? У меня самой, если честно, тоже нет ни на что сил: все время хочется только спать или лежать ничего не делая.

Бен задумался, сомневаясь, говорить или нет.

– Слушай, оставь свою тележку, пойдем-ка вместе навестим еще разок Джо. Я хочу получить кое-какие ответы.

– А если нас не пустят?

– Мы будем настаивать.

Лиззи неохотно оставила корзинку с печеньем и пошла за ним. Через пару безлюдных кварталов они подошли к нужному дому, постучали в дверь. Несколько минут ничего не происходило, но Бен лишь продолжал стучать сильнее и сильнее, пока дверь наконец не открылась. В щель испуганно выглядывал Карл Паркер. Он выглядел, как олененок, скрывающийся от охотника.

– Мистер Паркер, мы хотели бы навестить Джо, если вы не против, – твердо сказал Бен. – Позовите его, пожалуйста.

– Конечно! – вскричал Карл, непрерывно моргая глазами. – Вам нужно войти и поговорить с Джо! – он подавал им какие-то непонятные знаки глазами. – Сынооооок! Твои друзья хотят зайти к тебе!

– Нет, – послышался спокойный незнакомый голос из-за спины. – Я сам выйду.

Карл послушно отошел, и через полминуты к ним вышел сам Джо, закрыв за собой дверь. Он окатил их холодным безжизненным взглядом черных глаз, под которыми виднелись наспех вытертые капельки крови. Бледная кожа и практически черные круги под глазами придавали ему болезненный вид. Сам он был укутан в кофту, теплые штаны и шарф. От него пахло мочой.

– Да? – спокойно спросил Джо, будто к нему пришли незваные гости.

– Привет, МегаДжо! – вскрикнул Бен неестественно радостно, но дотронуться до него не решился. – Мы так рады, что ты вернулся!

– Конечно, – он слегка улыбнулся в ответ, и от этого Лиззи стало не по себе. – Как поживаете?

– Где ты был? – не скрывая отчаяния спросила она. Джо медленно перевел взгляд на нее.

– Я ничего не помню о тех событиях. Доктор говорит, у меня амнезия. Спросите у него.

– Но нас-то ты помнишь, – вмешался Бен.

– Так и есть, мои друзья.

– Твоя девушка Анжела не смогла прийти. Ее не выпускают из дома. Но она передает большой привет и жаркий поцелуй.

– Как здорово. Я очень счастлив, – также улыбаясь ответил Джо.

– Может, пойдем с нами? Тебе не помешает развеяться.

– Спасибо. Но мне нужен покой какое-то время. Увидимся позже, друзья мои.

Джо закрыл дверь и запер ее на засов. Лиззи и Бен немного постояли молча, переваривая услышанное, затем пошли прочь.

Джо повернулся к отцу и строго посмотрел на него.

– Я же предупреждал тебя: никого не пускать.

– Я…я… я не хотел, они же настаивали! – испуганно оправдывался Карл.

– В следующий раз слушай, что я говорю, Карл, или будет хуже. Понял меня?

– Конечно, конечно! Я все осознал!

Джо отправился в комнату деда. Пришло время сменить утку. Он зашел внутрь, наслаждаясь проделанной работой: труп, пролежавший больше полутора суток, начал разлагаться, дыры, проделанные кухонным ножом, сочились зловонным запахом. Старик застыл с выражением ужаса на лице, изо рта у него торчали части тела, которые раньше были между ног. Джо улыбнулся. Под трупом лежали насквозь пропитанные кровью и внутренностями простыни.

– Эй, Карл, – крикнул он, – дед опять обмочился. Иди убери.

Тот послушно выполнил приказ, меняя постельное белье мертвому отцу.

***

– Ну и что ты думаешь об этом? – спросила Лиззи.

– На самом деле примерно такого я и ожидал, – признался Бен. – Я кое-что не успел рассказать тебе.

Они шли в сторону супермаркета.

– Я плохо сплю по ночам… Мне снятся очень пугающие сны…

– Мне тоже!

– …поэтому ночью я зачастую просто сижу у окна и смотрю на улицу, – он сглотнул.

– Пару дней назад я понял, что не один такой, потому что видел, как среди ночи несколько людей шли по дороге. Они двигались так медленно и слаженно, словно во сне и… как будто кто-то вел их, – он сделал паузу, чтобы дать время осмыслить сказанное.

– Продолжай.

– Я решил проследить за ними. На улице было холодно и меня смутило, что все были одеты не по погоде. Они шли в сторону леса, а далеко впереди стоял тот, кто, собственно, и вел их.

– Кто же это? – Лиззи волновалась.

– Один из вернувшихся детей. Они прошли за ним в лес и скрылись. Я не дождался их возвращения. Ушел домой.

– Они не вернулись!?

– Я видел Миссис Уильямс на следующий день в окне ее дома. Такая же зомбированная, как и вернувшиеся. Должно быть, с остальными то же самое. На следующую ночь я снова видел людей, уже новых, около моего дома и на соседней улице. И еще черт знает, сколько их на других улицах, я не хотел попасться.

– Боже мой! – теперь Лиззи была напугана до смерти. – А ты сообщил шерифу?

– Пытался, но не смог его застать, он время торчит на раскопках, как остальные полицейские.

Немного помолчав, Лиззи спросила:

– А Нэнси ты рассказывал это?

Бен расстроился. По его реакции можно было понять, что он собирается сказать.

– Нэнси с матерью тоже ходили погулять в лес этой ночью.

– Ой…

– Да… Затем она стояла под моим окном до самого утра. И хоть я прятался, но был уверен, что она видит меня. Эти глаза… уже принадлежали не ей. А губы повторяли что-то. Готов поклясться, это было: «Идем со мной».

– Боже…

– Ага… «Трое негритят в зверинце оказались: одного схватил медведь, и двое их осталось».

– Что...?

– Вспомнил старую добрую Агату Кристи. В общем, разбилось наше трио.

– Мы никогда не были трио.

Бену захотелось сказать, что, может, их всегда было двое, а остальные просто встали однажды между ними. Но это показалось ему неуместным, и он промолчал.

Теперь ситуация стала значительно страшнее. Все их бросили, а люди вокруг втихую сходили с ума. Какое-то зло поселилось в Скарвей и питалось их жизненной энергией.

– Что же нам делать, Бен? – на глазах Лиззи выступили слезы. – Что говорят твои родители?

– Что не стоит волноваться, скоро все наладится. И прочую чушь. Они вообще не видят здесь большой проблемы.

– Тогда мы сами справимся, – решила Лиззи, хватая его за руку и двигаясь вперед.  – Пойдем в участок и будем сидеть там до самой ночи, пока кто-нибудь не объявится.

Ждать пришлось до вечера, когда уже стемнело и включился тусклый свет, озаряя коридор. Сначала они даже удивились с непривычки. Весь покрытый дорожной пылью агент Хэмминг направился в кабинет, не сразу их заметив.

Только не он, подумала Лиззи.

– Мы хотели поговорить с шерифом. Он скоро будет? – уверенно спросил Бен.

Хэмминг высокомерно оглядел их сверху вниз.

– Чарльз здесь больше ничего не решает. Что вам надо, дети?

Лиззи совершенно не хотелось с ним говорить. Она заранее знала, насколько это бессмысленно.

– Хотели доложить о странном поведении некоторых людей, – сообщил Бен.

– Странное сейчас в порядке вещей, – он протер лицо и залысину смоченной тряпкой. – Мы заняты решением реальных проблем, и времени на ваши игры у меня нет.

Бен все-таки рассказал о своих наблюдениях. Хэмминг выслушал, но лицо его оставалось снисходительным.

– У тебя все, мальчик? – ответил он. – Мы обязательно со всем разберемся. А теперь идите домой, время позднее.

– Вас не смущает, что никто из детей ничего не помнит? Где они пропадали? Что случилось? Что с ними сделали?

– С этим будет разбираться ФБР.

В это время в кабинет вернулся Чарли. Вид у него был тоже потрепанный. Лиззи обрадовалась, что встретила кого-то своего.

– Полюбуйтесь, шериф Смит. Юные мисс и мистер строят теорию заговора о зомбированных детях, уводящих людей в лес, – Хэмминг засмеялся. – Странно, что мы еще целы.

Чарли удивленно осмотрел ребят, замечание агента его смутило. Обессилев, он упал на стул.

– Лиззи, идите домой.

– Нет, – ответила она. – Мы хотим знать, что происходит. И чтобы вы проверили, куда ходят все эти люди ночью.

Ее тон напоминал Оливию. Она тоже очень настойчива, когда ей что-то нужно.

– Сейчас самое главное – это расчистить пути, чтобы до нас могли добраться.

– И сколько времени на это уйдет? – спросил Бен.

– Гораздо больше, если будете нас отвлекать, – вставил Хэмминг.

– Тшшшшш. Что за звук? – Лиззи повернула голову к выходу.

– Девочка, оставь свои игры.

Но вскоре все услышали, как громкие щелчки раздаются в небе, словно лопается кукуруза. Лиззи, игнорируя Хэмминга, выбежала на улицу, а за ней – остальные. Черная точка увеличивалась по мере приближения к ним, звуки становились все громче. Сильный ветер сдувал капюшоны, капли дождя падали за шиворот.

– Это вертолет! – закричал Бен. – Мы спасены!

Радостное ликование охватило и Лиззи. О них не забыли! За ними прилетели, чтобы забрать из этого ужаса. Полицейские выглядели ошарашенными. Не имея связи, они были удивлены происходящим не меньше, чем все, и, казалось, не понимали, что нужно делать. Вертолет повис над крышей полицейского участка. Его лопасти раздували мусор, который туда занесло до этого.

– Что они делают? – закричал шериф Хэммингу. – Там же не сесть!

Они побежали наверх. Некоторое время вертолет кружил над крышей, затем полетел в сторону и так же неожиданно исчез, как появился до этого. Ребята не могли скрыть своего негодования.

– Куда же они? – чуть ли не плакала Лиззи.

– Не знаю.

Бен и Лиззи зашли обратно в участок и стали дожидаться шерифа. Чарли был опечален.

– Что там такое, дядя Чарли? – Лиззи никогда к нему так не обращалась, разве что в совсем юном возрасте, и это задело его сердце. – Куда они делись?

– Мне очень жаль, дорогая, – ответил он. – Они опустили провизию и оставили записку.

– Что там написано? – спросил Бен.

– Они доложили, что пока не могут до нас добраться. Объяснили, где нам нужно разгребать территорию, чтобы двигаться им навстречу. Извинились, что не могут посадить вертолет из-за плохих погодных условий. Честно говоря, нам повезло, что им удалось хотя бы это. Мне жаль, ребята. Но не отчаивайтесь. Теперь мы знаем, что нам помогут, – шериф пытался придать голосу бодрости, но у него не получилось.

– Что же нам делать? Чем мы можем помочь? – плакала Лиззи.

– Просто наберитесь терпения и держитесь подальше от неприятностей, – Чарли развернулся и пошел обратно, бросив на прощание: – И не ходите больше в лес. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?

Они поняли.