Под влиянием. Глава 3, подглава 2⁠⁠

На следующую ночь после загадочного исчезновения Джо Паркера, то есть в ночь перед приездом агента Ричарда Хэмминга, и в ту же самую ночь, что все жители города стали усердно молиться в своих постелях, у Лиззи начались кошмары. Она нервно содрогалась, издавала стоны, полные страдания, но никак не могла проснуться. Находись кто-то рядом с ней, решил бы, что девочка больна и мучится от страшных болей.

В своем сне Лиззи стояла посреди гостиной. Глубокая тьма заполнила всю комнату. Она слышала детский плач, плач Ричи, который доносился из стен. Лиззи хватала стулья и кидала их в стены, надеясь освободить замурованного брата. Но с каждым ударом только обнажала черную жижу, стекающую на пол. В какой-то момент вонючая жидкость стала течь отовсюду: с углов, потолка, из окон и дверей, а Ричи кричал все громче, так, словно его убивают, отчаянно звал на помощь.

Внезапно на лицо Лиззи капнуло что-то горячее, как раскаленная смола, и запахло мертвечиной. Всего однажды ей пришлось столкнуться с таким запахом, и этого хватило, чтобы запомнить его на всю жизнь. Так пахло от отца, когда она первой нашла его в гараже, провисевшего там несколько дней. Он уже разлагался, а кожа была вся покрыта страшными пятнами. Лиззи подняла голову вверх, боясь вновь увидеть там отца, свисающего с потолка. Однако она посмотрела, и еще несколько капель обожгли ей щеки. Темное пятно расползалось по комнате и заполняло все отверстия.

– Лииизиии… – раздался голос с кухни.

В дверном проеме появился образ матери, полностью утонувший в черноте. Если бы не знакомый голос, Лиззи ни за что бы не догадалась. Существо двигалось в ее сторону, протягивало руки, старалось дотронуться. Она инстинктивно сделала несколько шагов назад, страшась упереться в мебель и упасть.

– Нам нужно очень серьезно поговорить, – повторяло оно, делая еще один шаг навстречу. – Лиззи, ты плохая девочка. Маленькая дрянь.

– Замолчи, – прошептала Лиззи в ответ.

– Ты убила Ричи, ты убила Джо, ты убила папу. Ты сеешь смерть, Лиззи.

Снова шаг навстречу, рука тянется вперед.

– Я заберу тебя. Заберу с собой. Дай до тебя дотронуться.

– Нет!!! – закричала Лиззи, готовая бежать сломя голову, лишь бы не прикасаться к смердящей трупной плоти. Но тело ее замерло, а горячая жидкость стекала теперь вдоль бедер и застывала, едва коснувшись пола, не давая Лиззи возможности пошевелиться.

– Я уже совсем близко. Сейчас я до тебя дотронусь, – голос двигался на нее, а чернота сливалась с окружающей тьмой. – Не шевелись, я хочу коснуться тебя, хочу забрать тебя. Я почти что добралась до тебя. Еще чуть-чуть, и я схвачу твои маленькие ручки. Я заберу тебя, Лиззи, не шевелись!

– Не надо, мама! –на ее глазах выступили слезы. Этот дом поглотит ее, уничтожит, сожрет живьем. Никакого выхода и спасения, только вечная бездонная темнота вокруг. Черные пальцы уже почти соприкоснулись с ее шеей. Она собрала последние силы, чтобы закричать, но крик был заглушен горячей смолой, сжимающей хрупкую шею.

– Я здесь, Лиззи, я очень-очень близко к тебе. И я заберу тебя с собой.

Лицо матери стало вырисовываться среди черни и выражать злобу и боль. Лиззи более не могла дышать, перед глазами встала пелена из слез. И в тот самый момент, когда она решила, что умирает, она подскочила с кровати и стала возбужденно хватать ртом воздух. Тьма рассеивалась, стали вырисовываться очертания спальни. Еще несколько минут Лиззи не могла надышаться, поглаживая шею, на которой чувствовалось чье-то горячее прикосновение. Она попыталась встать и поняла, что обмочилась. Аккуратно собирая простыни, старалась выбросить из головы образ, засевший после ночного кошмара.

Главное – не разбудить маму. Оливия никак не отреагировала, когда позвонил шериф и объяснил ситуацию. Не произнесла ни слова, пока видела, как полицейские, обследовавшие территорию, доставали из палатки бюстгалтер Лиззи. Но один ее взгляд, которым она одарила дочь по приезду, говорил о многом: «Пускай полицейские с тобой разберутся, а потом с тобой разберусь я» – вот что читалось в ее глазах. Шериф отвез их домой, и на пороге мать наконец заговорила с ней: «Нам нужно очень серьезно поговорить, Лиззи». Суровый тон означал, что в дело пойдут не только слова. «Но не сегодня, – добавила Оливия. – Мы обязательно поговорим». И на лице ее засверкала дьявольская улыбка.

На улице уже рассвело. Лучи солнца пробивались сквозь деревья и падали на ковер летнего газона. Несмотря на раннее время, уже становилось непривычно душно. Лиззи решила замочить простыни и, проходя мимо комнаты Ричи, остановилась. Заглянула в едва приоткрытую дверь и отметила, как темно и влажно внутри. Свет словно избегал этого места, будто не хотел входить без приглашения. На полу лежала железная дорога, на которой стоял цветной паровозик. Лиззи вспомнила, как они вместе сидели и разукрашивали каждый вагончик. Ричи орудовал кисточкой так же ловко, как опытный художник, аккуратно прорисовывая детали. Дети редко придают внимание мелочам. Может, Ричи и правда был особенным.

Был – она с ужасом поймала себя на этой мысли. А что, если он никогда не вернется? До этого дня она старалась не думать об этом. Сестра обязана верить, что ее пропавший без вести брат живой и невредимый, – так ей внушили. Но вдруг он давно мертв, убит каким-нибудь неадекватным бродягой? Его маленькое тельце покоится где-то в сырой земле. Разве она не должна почувствовать это? Что подсказывает ей сердце? Ничего, оно молчит. Сердце замолчало в тот день, когда она обнаружила тело отца, оно словно замерло. С тех пор Лиззи ничего не чувствует, никаких знаков. Их семья почти разрушилась, остались только маленькие цветные вагончики, которые, казалось, насмехаются над ее одиночеством.

За спиной скрипнула дверь. Резко обернувшись, Лиззи ожидала увидеть брата, стоящего на пороге, как обычно бывает в сказках. Но увидела мать с безразличным выражением лица, за которым скрывалось вполне очевидное презрение. От нее пахло грязью и потом давно немытого тела. Она напоминала бомбу, готовую взорваться в любой момент. Окажись рядом, и тебя покалечит мелкими острыми осколками.

– Тебя вызывают на допрос. Шериф скоро заедет.

Оливия даже не взглянула в сторону дочери. А та была озадачена.

– Меня? Я же обо всем вчера рассказала.

– Оденься, – строго произнесла мать, наконец посмотрев на нее. – И прикрой свои вонючие засосы на шее. Выглядишь как дешевая проститутка, – после чего удалилась.

Лиззи подошла к зеркалу и заметила странные следы на коже. Темно-розовые пятна в виде обруча огибали шею, словно вчера она весь день носила раскалённое ожерелье. Прикоснулась рукой – следы были горячими.

– Что за херня?

Одевшись, она обернула вокруг шеи легкий платок, который явно не соответствовал погоде. На пороге дома послышались шаги, стук в дверь. Мать неспеша открыла ее, Лиззи прислушалась к разговору.

– Ты серьезно, Чарльз? У нас пропало два ребенка, а все, что они сделали, это прислали какого-то клоуна? – Оливия была в бешенстве.

– Зря ты так. Он специализированный, обученный агент. Если кто и сможет разобраться, то только он, – шериф пытался оправдаться.

– Один человек, они присылают одного человека. Где отряд полиции, поисково-спасательные группы? Вертолеты? Сколько еще мой мальчик проведет в лесу, пока твой агент натачивает свои ногти в кабинете?!

– Оливия.

– Что!?

– Успокойся, пожалуйста. Я приехал за Элизабет. Агент Ричард Хэмминг хочет с ней побеседовать.

У Лиззи встал ком в горле. Шериф с матерью продолжали спорить. Ей надоело это слушать, поэтому она вышла в коридор и сообщила, что готова отправиться.

– Я поеду с ней, – резко сказала Оливия.

– В этом нет необходимости. Допрос не займет много времени, а после я сам отвезу ее домой, обещаю, – Чарли выглядел уставшим.

В этот раз она отступила. В конце концов, роль заботливой матери была отыграна.

Лиззи села в патрульную машину. За всю дорогу шериф не произнес ни слова. Ее это устраивало. Лиззи он казался бесполезным и напуганным человеком, который ничего не хочет делать. Когда они подъехали к участку, в рацию сообщили еще одни печальные новости. Чарли ответил и теперь выглядел, как попавшая в ловушку крыса. Лиззи была в ужасе и одновременно испытывала легкое облегчение. Дело все же не в ней. Творится что-то неладное, но она здесь ни при чем.

Подойдя к кабинету, шериф познакомил агента и Лиззи, затем произнес печальным голосом, опустив глаза в пол:

– Мне только что доложили. Младший ребенок Джефферсонов пропал.

Сделав глубокий вдох, он продолжил:

– Накануне вечером Хана уложила дочку спать, а теперь обнаружила пустую кроватку. Ребенка нигде нет.

– Интересно, – реакция агента была равнодушной. – Возьмите патрульного и поезжайте к дому миссис Джефферсон. Люди сейчас напуганы, могли поддаться панике и не заметить, как малец укрылся где-нибудь в шкафу.

Лиззи отметила приказной тон и поняла, кто теперь командует в их городе. Чарли разочарованно ответил:

– Проблема в том, что малышке 1,5 года и она едва ли ходить научилась. Не представляю даже, как она из кроватки-то выбралась.

– Тем более. Значит, далеко уйти не мог. Тщательно обыщите дом. И убедитесь, что родители не приложили к этому свои руки.

Агент явно говорил о ребенке с отчуждением. Лиззи бы не удивилась, употребив он слово «это». Чарли был раздосадован.

– Они порядочные религиозные люди.

– Где-то я это слышал. Каждая вторая семья, что вытворяла с детьми несусветную дичь, оказывалась крайне религиозной. Напомните мне потом поделиться с вами.

Когда Лиззи оказалась наедине с Хэммингом, она почувствовала себя очень неловко. Ей не нравилось его холодное равнодушие и самовлюбленность. Агент сел напротив и открыл материалы дела.

– Итак, Элизабет… – начал он. – Вы оказались свидетелем исчезновений двух детей, ныне числящимися пропавшими без вести. Интересное совпадение, не правда ли?

Лиззи не сомневалась, что для него это и правда интересно. Может быть, даже забавно. Судя по улыбке на лице, все происходящее было для него не более, чем веселой игрой.

– Вовсе не интересное, – отрезала она. Агент резко выпустил воздух из легких. Получившийся при этом хрюк был очень подходящим для его свинячьей гримасы.

– Неужели? А мне кажется весьма любопытным, что оба события объединяет один человек.

– А мне нет.

– По-моему, вы недостаточно серьезно настроены, Элизабет.

– Мой брат пропал. А вы тратите время впустую, обвиняя меня непонятно в чем.

– Обвиняю вас? – агент раскрыл глаза от удивления. – Да как вам такое могло в голову прийти? Я пытаюсь выяснить все детали, которые могли ускользнуть от нашего дорогого шерифа. Вы же хотите помочь найти брата, правда же, Элизабет?

В его голосе все время слышалась издевка, и это провоцировало Лиззи съязвить, но она держала себя в руках. Ей думалось, что именно этого он и добивается.

– Безусловно, хочу. Но я рассказала уже все, что видела. И ничего нового вы не узнаете.

– А как насчет Джо Паркера, мисс Смит? Вы ни разу не упомянули о нем, – резко перескочил агент, не сводя с нее глаз.

– Задавайте вопросы.

– Вы состояли в довольно близких отношениях, как я понимаю.

– Джо – мой молодой человек.

– Как мило. Юная любовь, как по мне, самая преданная и страстная. Вы так не считаете, Элизабет?

– Я не знаю, мистер… – она не могла вспомнить его фамилии. – К чему все это?

– Вас не волнует судьба своего возлюбленного, Элизабет? – его привычка вставлять ее полное имя порядком раздражала.

– Конечно, волнует. Но я не знаю, где он, черт побери.

– Давайте не переходить на грубости, мисс Смит, – он перелистнул страницу, потирая подбородок.

Глупая свинья, подумала Лиззи. Никакого от тебя толку.

– Насколько я понимаю, вы находились в палатке, когда мистер Паркер отошел в лес.

– Да.

– Что вы там делали?

– Я ждала его.

– С какой целью?

Лиззи чувствовала себя полной идиоткой, но решила говорить правду. Пусть подавится, мерзкий ублюдок.

– Мы собирались заняться сексом.

Он ехидно улыбнулся, неодобрительно цыкнул.

– Сколько вам лет, маленькая мисс?

– 15. – Старый извращенец.

– Понятно… выходит, он давил на вас, и вы поссорились?

– Мы вовсе не ссорились. И никто на меня не давил.

– Прелестный шарф… – неожиданный перевод темы. – Вам не жарко, Элизабет?

– Нормально.

– Если жарко, не стесняйтесь, можете его снять.

– Все нормально, спасибо.

– Значит, говорите, после ваших разногласий на тему секса, мистер Паркер отошел в лес…

– Не было никаких разногласий. Мы просто поговорили, и он отошел в лес помочиться.

– На какую тему вы говорили, мисс Смит?

Лиззи ощущала дикую усталость. Перед ней сидел клоун, который и был их главной надеждой. В кабинете повеяло отчаянием.

– Мне приснился плохой сон. Мы обсуждали это.

– Понимаю, понимаю. Ничто так не возбуждает, как беседа о кошмарах. Продолжайте, Элизабет.

Она разозлилась. Лиззи готова была растерзать его на части. Джо и Ричи пропали, а эта свинья еще смеется над ней.

– Что вы хотите от меня услышать, мистер умник? – она говорила с неприкрытым сарказмом. – Что Джо хотел меня трахнуть, за это я прикончила его в лесу и спрятала тело так, что ни один полицейский не смог его найти? И все это за две гребаные минуты. А перед этим упрятала брата туда же. Это же все так весело и забавно! Давайте потратим еще два часа на пустую болтовню, вместо того чтобы искать их! Вот умора!

– Какие любопытные отпечатки на шее, Элизабет, – проигнорировал ее агент. – Я бы сказал, что это похоже на следы удушья, не так ли?

Лиззи стыдливо поправила шарф. У нее на глазах выступили слезы. Бесполезно доказывать что-то этому человеку. Бесполезно.

– Нет, это просто аллергия.

– Интересно… Часто ли мистер Паркер применял к вам физическую силу?

– Никогда.

– Должно быть, это очень тяжело. Особенно, когда ты хрупкая девушка, которая не может себя защитить. Я предполагаю, что на месте этой девушки захотел бы вернуть себе власть, научить этих ублюдков уму разуму.

– Боже, что вы несете? Каких ублюдков?

– Дорогая Элизабет…

– Да хватит звать меня так!

– Не нужно нервничать. Ваше поведение очень меня беспокоит. Оно никак не вписывается в поведение молодой дамы, потерявшей брата и любимого человека.

– Да пошел ты.

Они сверлили друг друга взглядами. Агент довольно улыбался, словно получил приз, о котором давно мечтал. Лиззи же чувствовала себя проигравшей. Хотя победить в данном случае немногим лучше, чем наоборот.

– Благодарю за беседу, мисс Смит. Можете идти.

Она подскочила и убежала, чуть не налетев на дверь. Слезы невозможно было остановить, они падали на рубашку, и скоро на ее груди было большое мокрое пятно. Лиззи выскочила из участка, позабыв о том, что шериф должен отвезти ее домой. Он, очевидно, еще не вернулся, и ждать в одном помещении с мерзким выродком совсем не радужная перспектива. Съесть собачье дерьмо – и то приятнее. Больше всего на свете ей нужно было сейчас остаться одной, забиться в угол и никого никогда не видеть.

Вдали послышался шум проезжающего поезда. Лиззи совершенно не хотелось идти домой. Сейчас ей необходим был друг, который поддержит и скажет, что еще не все потеряно. Но ее подруга Саманта уехала на все лето в Канаду. Поэтому она отправилась к дому, где был человек, который смог бы сейчас сыграть роль друга.