Пена. Часть 3/3⁠⁠

Глава седьмая. Пищевая цепочка

С утра голова раскалывалась. Любое движение отзывалась болью. Я кое-как поднялся и увидел, что Денис уже не спит.

— Ну что, оклемался? — спросил он.
— Ага. Не в том я возрасте, чтобы столько пить.
— Бокалов пять пива было вроде?
— Надо было останавливаться на трёх.

Я оделся, открыл кран в раковине и отпил воды. Денис уставился на меня, как на идиота.

— Ну что, — сказал я, — надеюсь, хоть она не убьёт меня?
— Она? Ты про воду или про девушку свою?

Точно. Юля. Я же ей столько наговорил вчера. По-моему, девушки у меня больше нет.

— Вообще про воду, но…

На полуслове дверь распахнулась и в комнату влетел парень в военной форме.

— Кто из вас Минин?
— Что-то случилось? — спросил я.

Парень оглядел меня с ног до головы, словно по центру уже были развешаны мои фотографии, под которыми жирным шрифтом было написано «Розыск».

— Тебя майор Солнцев вызывает.

Парень удалился, а я посмотрел на механика.

— Не переживай, — сказал я, — скорее всего, это не по поводу пьянки.

* * *

Солнцев, как всегда, сохранял невозмутимость терминатора с этим ожогом на половину лица.

— Значит так, Минин, — сказал он, — сегодня твой последний день здесь.
— Я уволен?
— Нет, — Солнцев поднял на меня взгляд, — тебя отправляют под трибунал. Все бумаги уже подписаны, — он похлопал ладонью по стопке, лежащей на столе, — сделать ничего нельзя.
— Постойте, что? — я молился, чтобы мне послышалось. — За что? За то, что вернулся вчера после отбоя?

Если до этого майор сохранял невозмутимость, то теперь перешёл на крик. Он вскочил из-за стола и ударил по нему ладонью.

— Ты не просто вернулся вчера после отбоя! Ты вчера с Тарковым нарушил десятки правил — пьянство, покидание территории без разрешения, управление транспортом в нетрезвом виде, нахождение в военном городке без пропуска! Мне продолжать?

— Но… но… трибунал?!
— А ты думал, мы здесь в игры играем?! Но всё это ещё не самое страшное.

Майор выдохнул и вернулся за своё место. Всё внутри меня опустилось. Желудок буквально готов был испражниться, а тело — сбежать. Если раньше меня не беспокоили панические атаки, то теперь я знаю, что это такое. Следующие слова майора эхом отдавались в голове.

— Если ты не знал, то все телефонные разговоры внутри этих стен прослушиваются. А в твоём разговоре вчера прозвучали такие фразы как… — Солнцев достал листок и зачитал, — …как «военная тайна», «мёртвые животные» и — моё любимое — «смертельно опасная хрень». Ты бы ещё рассказал об устройстве робота или о найденном трупе! Ты вообще понимаешь, чем это могло закончиться?!

Если до этого я вёл себя словно наглый гость, которому спускают всё с рук, и максимум, что мне сделают — отправят обратно в Москву без оплаты, то теперь почти убедился в том, что здесь меня убьют и превратят в удобрение для почвы. Найти меня не смогут даже операторы М.У.П.У.

— Но… пожалуйста! — закричал я. — Может, можно что-то сделать?
— На твоё счастье, Минин, я здесь не последний человек! И могу не давать делу ход.

Я уставился на него и рефлекторно кивнул.

— Делаю тебе выговор, — продолжил Солнцев, пригрозив мне пальцем. — Ещё одно малейшее нарушение, — он похлопал по стопке перед собой. — Всё понял?
— Да, — ответил я, пытаясь не выдавать волнение и дрожь в коленках.
— И все звонки во внешний мир до конца работы на предприятии запрещены, — продолжил Солнцев.
— Ясно, — ответил я.
— Свободен, — майор махнул рукой в сторону выхода.

* * *

Весь следующий месяц я провалялся в депрессии. Не хотелось ни играть в теннис с Денисом, ни читать книги, а позвонить кому-то у меня возможности не было. Да, я избежал трибунала, но внутри меня что-то умерло.

Весь месяц я вставал с кровати разве что на ужин, остальное время — смотрел в потолок. Вспоминал наши отношения с Юлей, точнее — всё то хорошее, что в них было.

И когда в первых числах сентября снова прогремел взрыв, я не удивился. Морально готовился к тому, с чем мне ещё предстоит столкнуться в тайге.

М.У.П.У. даже завёлся не с первого раза. И я боялся представить, что ещё у этой китайской херни может сломаться, когда я останусь с ней один на один.

Каждый раз, когда пена превращалась в примесь, я старался не смотреть на то, что осталось после неё. Мёртвые туристы? Заживо похороненный посёлок? Стая зайцев? Но ближе к вечеру взгляд сам зацепился за очередную находку.

На выжженной земле рядом с друг другом лежали трое медвежат. В любой другой день от такой находки у меня по щекам потекли бы слёзы, но теперь мне было плевать. Если целому исследовательскому центру плевать на людей, убитых пеной, то про медвежат мне даже не стоило и заикаться.

Когда я развернул манипулятор, через лобовое стекло увидел то, с чем не готов был встретиться. Огромную, пушистую, бурую проблему. Медведь был разъярён. Своим небольшим мозгом он наверняка меня винил в смерти своих детей. Он встал на задние лапы и зарычал. А в следующее мгновенье уже бежал в мою сторону.

Я попытался задержать его клешнёй, но её скорости не хватало, чтобы сбить с ног двести семьдесят килограмм. Медведь подбежал вплотную и, размахнувшись, ударил по кабине. М.У.П.У. затрясло. На лобовом пошли трещины от удара.

Вспомнив, что Денис говорил про ручное управление воронкой, я попытался зажать хищника между клешнёй и воронкой. Но даже несмотря на то, что всасывание было включено, для медведя это было лишь лёгким ветерком.

Зверь обошёл кабину и ударил сбоку. Металлический лист вдавило во внутрь. Теперь Денис не сможет решить эту проблему простым подкручиванием гайки.

Я отъехал на несколько метров, но медведь был быстрее китайской подделки. Он нагнал меня и, встав на задние лапы, опустил передние на кабину.

Только противогаз и химзащита спасли меня от летящих в лицо осколков. От лобового стекла осталось одно название.

Ещё немного, и хищник бы добрался до меня. Ни клешнёй, ни воронкой мне его было не победить. Убежать — не вариант. И в голове созрел план, противоречащий всем моим моральным принципам.

Позади медведя находилась ещё не убранная пена. Мне удалось обхватить горло зверя клешнёй и, пока он не успел освободиться, надавить на газ. Он открывал рот и рычал во всю глотку, но это не могло его спасти от неминуемой гибели. Манипулятор медленно, но уверенно подталкивал хищника к пене.

И как только он оказался рядом с ней, я отпустил клешню и толкнул бурого гостя капотом.

Пена обволокла медведя. Буквально сжирала его, трясясь ещё больше, только подтверждая мои догадки, что она… живая? Теперь я собственными глазами наблюдал процесс «химического убийства». Животное нелепо барахталось в ней, издавая такой громкий рык, что птицы взмывали в небо. Медведь шевелил лапами, пытаясь выбраться, но его засасывало внутрь, будто он попал в болото. Вскоре из белой жижи осталась торчать только голова зверя. В его бездонных глазах я прочитал и ненависть, и мольбу о пощаде. Но сделать я ничего не мог — всего лишь спасал свою шкуру. Крики затихли, а медведь растворился в белоснежном яде. Если бы я поел перед поездкой, то меня наверняка бы стошнило.

Но я лишь выдохнул от того, что опасность миновала. Недалеко от медвежат теперь лежало бездыханное тело их матери. Или отца.

А я поехал обратно в центр на роботе, который буквально разваливался на части.

Бросив его около гаража, я пошёл внутрь, чтобы сообщить Денису «радостную» новость. Он оторвался от починки какого-то очередного гениального изобретения, вытер руки и посмотрел на меня.

— Ну что там, опять линза сломалась?
— Нет, — выдавив из себя смешок ответил я, — с линзой как раз всё в порядке.

Денис бросил на меня подозрительный взгляд и молча вышел из гаража. Посмотрев на М.У.П.У. без лобового стекла, с выбитыми листами и вмятинами от огромных лап, он выпучил глаза и обернулся ко мне.

— Я же говорил, — сказал я, — линза не пострадала.  

* * *

Я рассказал Денису про мертвых медвежат, встречу с их агрессивным родителем и то, что с ним случилось потом.

— Ты реально скинул его в пену? — удивился он.
— Я уже не знаю, Дэн. Я хочу уехать.
— Кто бы сомневался, что китайский манипулятор слабее агрессивного зверя. Хотя китайцы гарантировали полную безопасность, — он больше размышлял вслух, чем разговаривал со мной.
— Мне уже насрать и на этот манипулятор, и на то, что будет дальше. Мне нужно съебаться! — крикнул я.
— В смысле?
— Вернуться в Москву. Или что, это невозможно?
— Насколько я знаю, пока не закончится контракт — невозможно.
— Может, можно договориться? — спросил я.
— С кем? С Солнцевым?! Он тебя месяц назад чуть под трибунал не отправил, а ты собрался с ним договариваться?
— Блядь, — я схватился за голову, — я уже не понимаю, что делать.
— Просто работай, Сань. Не забивай голову.
— Не забивай голову?! — вскипел я, вскочив с кровати. — Это уже не мёртвые звери и даже не труп! Речь идёт о моей жизни! — я ткнул пальцем себе в грудь.
— Пойми, что бы ты ни делал — ты здесь застрял ещё на полтора года. Попытаешься сбежать — погибнешь. Будешь задавать много вопросов — погибнешь. Или сядешь.

«Если осмелишься убежать, на тебя даже патроны тратить не будут. Сожрут волки или сдохнешь от голода» — вспомнились мне слова майора. Но, выходит, волки меня могут сожрать даже на работе, без попыток к бегству.

Так что я теряю?

— Ладно, забудь, — отмахнулся я и вышел из комнаты.

Глава восьмая. Биомусор

На протяжении следующего месяца над М.У.П.У. работала целая команда механиков — вставляли лобовое стекло, чинили корпус, проверяли линзы и работоспособность клешни. И пока из китайского хлама делали конфетку, я думал о том, что меня привело к такому состоянию.

Первое: «Атом» — секретный объект, который, скорее всего, в экспериментальных целях уничтожает леса. Звери и люди — лишь побочный продукт их жестокости. Вопросов тут лучше не задавать, а если задаёшь — привлекаешь к себе слишком много внимания. И я должен оказывать помощь этим садистам ещё полтора года.

Второе: по всему лесу теперь валяются убитые волки, лоси, белки и зайцы. И встреча с их разложившимися телами на работе мне снова предвещала поганое состояние, близкое к депрессии.

Стоило мне только задуматься об этом, как я переставал есть, у меня нарастала тревожность, а по ночам снились кошмары. Последние несколько суток я практически не спал, боясь услышать очередной взрыв.

Третье: помимо животных есть вероятность наткнуться на труп человека — очередного лесника или туриста, которого не найдёт ни один спасательный отряд. И закрывать глаза на то, что «Атом» пытается скрыть факт их смерти и избавляется от тел, становилось всё труднее.

По вечерам меня тошнило. А если я не поужинал — рыгал над унитазом, выворачивая себя наизнанку.

Четвёртое: моя прежняя жизнь окончательно разрушена — Юля больше не станет со мной разговаривать. Я соврал ей. Думал, так будет лучше, но своим враньём я только глубже вырыл яму нашим отношениям.

Пару дней назад, несмотря на запрет звонков, я пробрался в радиорубку и позвонил ей по карточке Дениса. Как только я сказал неуверенное «привет», пошли короткие гудки. Юля не хотела больше со мной иметь ничего общего.

До родителей я тоже не дозвонился. Возможно, они уже спали. Интересно, соизволил ли Солнцев сообщить им, что со мной всё в порядке? Ведь если он этого не сделал, они будут переживать, что их единственный сын бесследно пропал в тайге.

Пятое: начальство угрожает мне трибуналом и следит за каждым шагом. Я словно оказался в романе Оруэлла, где из каждого угла за мной наблюдали несколько пар глаз.

На этой неделе я стоял перед кабинетом Солнцева, но так и не смог набраться смелости, чтобы постучаться. Попрошу разорвать контракт — только выставит меня на смех. Как школьник перед кабинетом директора, я топтался на месте, а после просто развернулся и ушёл. Помощи от него было ждать глупо.

Поняв, что за мной и так пристальный контроль, я решил не делать ровным счётом ничего. До того момента, пока не представится подходящий случай, чтобы убежать отсюда. И я сделаю это, чего бы мне это ни стоило.

* * *

М.У.П.У. наконец починили. Обновлённый робот стоял в гараже. Об этом мне сообщил радостный Денис.

— Чёрт, совсем забыл, — сказал он, заходя в гараж. — Приехали новые линзы для этой залупы. Не кинешь их в кабину? — пальцем он показал на стол, где лежала маленькая коробочка.
— Давай, без проблем.
— Спасибо. Я пока за инструментами схожу.

Я взял со стола коробку и потряс её в руке. Линзы внутри зазвенели. Надеюсь, хотя бы они не будут ломаться каждую вылазку.

Я зашёл в кабину манипулятора, уже ставшую для меня вторым домом. Сел в кресло, думая о том, что скоро мне опять придётся очищать тайгу от белого яда на этой хреновине. Провёл рукавом по пыльному экрану. Включил зажигание — проверить, что робот хотя бы заведётся.

Мотор зарычал, экран загорелся, а на экране я увидел то, чего не должно было там быть. Новые координаты.

Шестерёнки в моей голове закрутились с оглушающим скрежетом. Невозможная гипотеза врезалась в голову, но тут же вылетела из неё и кружилась рядом, словно слово, которое вот-вот вспомнишь.

Я заглушил мотор и вылетел из гаража. Мне нужно было освежить голову. На улице я нервно закурил. Что-то здесь было не так. Но что именно?

«Ночью в лесу случилась техногенная катастрофа. Тебе нужно будет поехать туда и убрать последствия. В радиусе полукилометра от эпицентра взрыва всё поглотила пена» — не это ли были слова майора?

Сначала взрыв. Потом последствия. После координаты. Не наоборот.

Если координаты будут первыми в этой логической цепочке, выходит и взрыв — не случайность?

В голове одна за другой рождались гипотезы, путались, хаотично танцевали и никак не выстраивались в нужной последовательности. Сначала взрыв, потом — координаты. Не наоборот.

Вечером я вышел во двор и огляделся. У забора стояли несколько огромных коробок — ещё с утра их здесь не было. Я подошёл ближе и разглядел на них китайские символы. Те мне показались до боли знакомыми. Зажав сигарету губами, я дрожащими руками вытащил из куртки руководство на М.У.П.У. Символы на обложке совпадали с теми, что были изображены на коробках. Твою мать!

Стоя перед этим чудом техники, до меня дошло, что меня не отпустят ни сейчас, ни после окончания контракта. Если НИЦ боится сообщить родственникам о трупах, то от меня, человека, который знает важную для них информацию, просто избавятся, как от расходного материала.

Мои догадки наконец приняли целостную форму. Вот, что я никак не мог понять вчера, когда увидел координаты…

«Атом» ближайшей ночью планирует взрыв. И не один. Раз для очистки пены понадобилось аж… я посчитал количество новых М.У.П.У. …аж десять манипуляторов. Сигарета выпала изо рта.

Им не избавиться от меня — я уже придумал, что сделаю следующей ночью.

* * *

С Денисом я не поделился ни планом, ни опасениями. У меня внутри словно была заложена бомба, и, если я подожгу фитиль раньше времени — только доставлю себе проблем. Меня разрывало от желания с кем-нибудь поделиться, но здесь это слишком опасно, а все близкие люди слишком далеко. Уверен, Степанович за кружкой пива не поверит ни единому слову — скажет, что я всё придумал. Создал красочную историю.

Впрочем, я не был уверен, что доживу до ещё одного разговора с другом на другом конце России.

Следующей ночью я не спал. Дождался, пока Денис захрапит и выждал час. Аккуратно поднявшись с кровати, на цыпочках подошёл к вешалкам и нащупал в кармане его куртки пропуск.

Дело оставалось за малым.

Я залез в манипулятор, надел химзащиту, противогаз и поехал к воротам. Сонный охранник поднял руку, и мне пришлось остановиться. Открыв люк, я протянул ему пропуск. Солдат протёр глаза, посмотрел на пропуск, потом — на пыльное лобовое стекло и человека в противогазе за ним.

Пот лился с меня ручьём, колени дрожали, сердце билось так, что едва не выпрыгивало из груди. Зачем я вообще всё это затеял? Сейчас рядовой поймёт, что что-то не так и поднимет тревогу. Но он лишь молча выглядывал что-то на пропуске в луче фонарика.

— Езжай, — наконец ответил он и протянул пропуск обратно.

Я не поверил собственной удаче. План, который был обречён на провал, срабатывал. Мне невероятно везло. Но не было смысла радоваться раньше времени.

Меня кинутся искать только утром.

«— А если мне всё это надоест, и я решу уехать на этой машине-убийце куда-нибудь подальше?  — вспомнил я разговор с Денисом.
— На этот случай в кабину встроен локатор, по которому тебя быстро вычислят»

Локатор поможет вычислить местоположение робота, но они не доберутся до него. Если всё получится, даже новомодные коптеры не смогут меня засечь.

Я выдохнул только тогда, когда оказался на точке, указанной навигатором.

Вокруг была ночная тайга. Я вздрагивал от каждого шороха. Наплевав на технику безопасности, закурил прямо в кабине. Либо я гений, либо сегодня будет моя последняя ночь.

Кто бы мог подумать, что обычная командировка закончится тем, что я буду сидеть в тесном роботе и ждать, пока меня разорвёт на атомы? Надежда была только на механиков НИЦ. Хоть одна дырка, одна малейшая трещина в корпусе — и конец. Моя смерть — на их совести. Но если робот починили без изъянов, я выживу. Мужик в курилке говорил, что М.У.П.У. как-то приехал в пене. Значит, металл этот яд проесть не может. Когда я толкал медведя в «сугроб» капотом, лишний раз в этом убедился.

От раздавшегося взрыва у меня зашевелились волосы на голове. Я вздрогнул так, что едва не вывалился из кресла. Сразу за ним прозвучал ещё один — с другой стороны. Через секунду — следующий. Я словно оказался в подвале дома, который бомбят с воздуха.

Я посмотрел в лобовое, и моему взору предстала ужасная, но в то же время прекрасная картина. В чёрное небо фонтаном взлетали брызги. Пена окутывала лес белоснежным покрывалом. И в этот момент на меня снизошло озарение. Это не просто взрывы. Не просто эксперименты.

Это поражающее.

Инновационное.

Оружие.

М.У.П.У. лишь подчищает за ним следы.

Стоит бросить такое с самолёта, и в городе не останется ничего живого. Люди, животные и растения задохнутся в яде. А когда десятки манипуляторов превратят её в химическую примесь, останется лишь убрать трупы. Инфраструктуру эта херня не разъест.

«Террористы используют новейший вид химического оружия. «Атом» это скрывает и подчищает пену, чтобы война не началась» — сказал мужик в курилке. Ошибся он только в одном.

Террористы — это мы.

И мы хотим не предотвратить войну, а начать её. С помощью этого совершенного оружия, война будет быстрой и беспроигрышной.

Догадка ошарашила меня, накрыла волной так же, как пена накрывает лес. И через мгновенье за окном была только белая пелена. Я оказался похоронен в усовершенствованном китайском гробу посреди жижи.

«Пип, пи-и-ип» — раздался сигнал, что всё чисто.

Чище некуда.

На навигаторе мигала красная точка. В правом нижнем углу виднелись очертания зданий — очень похожих на те, что были в военном городке — там будут искать в первую очередь. В левом верхнем углу было что-то похожее на деревню. Там будут искать во вторую. Получается, единственный выход не дать «Атому» добраться до меня — умереть.

Нужно оставить М.У.П.У. в пене — как можно ближе к военному городку. А самому спрятаться в деревне. Тогда все силы НИЦ бросит на обыск военного городка, а не деревни. И я понял, как это можно сделать.

Натянув противогаз, я вслепую поехал в сторону деревушки, не дожидаясь, пока на меня упадёт дерево. Манипулятор трясло. Он спотыкался на кочках, врезался в стволы, но через полчаса мучений, показавшихся мне вечностью, за окном просветлело. Я выехал из радиуса поражения. Манипулятор всосал пену с самого же себя.

«Пип, пи-и-ип».

Нет, китайский друг, мы ещё не закончили. Я дал задний ход — обратно в пену, но в этот раз оставляя перед собой узкую извилистую тропинку, с воздуха больше похожую на лабиринт. Манипулятор то и дело врезался в деревья, и меня подбрасывало на месте. Я лишь давил на газ, опасаясь того, что пена сдвинется с места и «засосёт» оставленную мной тропинку. Вскоре я оказался с противоположной стороны радиуса поражения. Ближе к военному городку и подальше от деревушки. Манипулятор на половину стоял в пене — её не было лишь на люке, чтобы я смог вылезти, не получив химический ожог.

«Пип, пи-и-ип».

Ни секунды немедля, я вылез из люка, спрыгнул на землю и побежал.

Бежал, не разбирая дороги. Бежал между двумя белыми ядовитыми стенами. Объёма лёгких и так не хватало для интенсивного бега, а тяжёлый воздух лишь вызывал приступы кашля. Я еле успевал перепрыгивать брёвна и кусты на бегу, едва не спотыкаясь. А на полпути случилось то, чего я больше всего опасался — пена перестала быть статичной. Деревья падали на землю, заставляя её двигаться. Она медленно засасывала тропинку. На миг обернувшись, я заметил, что манипулятора уже не видно — он был «съеден».

Теперь, когда меня кинутся искать, по локатору обнаружат М.У.П.У. в пене. Решат, что я похоронен внутри. А когда расчистят местность и увидят пустую кабину, первым делом проверят военный городок. На всё это даже при самом худшем раскладе должно уйти больше суток.

На последнем издыхании я выбежал из радиуса поражения, без сил упав на выжженную землю. Деревня была совсем рядом. А там — спасение.

* * *

Деревушка представляла собой несколько заброшенных домов. Надеюсь, что местные уже давно покинули свои жилища, а не сделали это вынуждено из-за угрозы смерти от непонятной белой хрени.

Увидев свободную пыльную кровать, я лёг на неё. Та едва не развалилась на части. Сил оставалось только на то, чтобы поспать. Хотя бы пару часов. Потом двинусь дальше. За окном солнце уже поднималось из-за горизонта. Совсем скоро меня будут искать с собаками, коптерами и автоматами. Но всё это подождёт.
Подождёт.

Я долго не мог заснуть. В голову лезли ненужные мысли, а глаза начинали слезиться. Сука. В тридцать лет я оказался не готов к тому, что меня поглотит жестокий и грубый мир. Я был бессилен даже перед природой — для обитателей тайги я был лишь звеном пищевой цепочки. Когда ты оказываешься один на один с лесом, ты начинаешь играть по его правилам. Все бытовые проблемы отходят на второй план, и остаётся только одна цель — выжить.

Не говоря уже о том, что я не смог пройти отбор на человека чёрствого, безэмоционального, но выполняющего простейшие требования. Я ведь мог просто работать. Закрыть глаза на происходящее. Хотя бы ради того, чтобы вернуться к нормальной жизни. Но я начал придавать слишком большое значение находкам в тайге. Руководству НИЦ нужны роботы. Либо такие, как Солнцев — абсолютно бескомпромиссные и жестокие, либо такие, как Денис — жизнерадостные — они ищут грибы, и им похуй на трупы и химическое оружие.

Иными словами, и для власти, и для природы я — биологический мусор. Ржавая шестерёнка, которая замедляла работу огромного механизма. От таких обычно избавляются.

С этой крутящейся в голове мыслью я и заснул на грязной кровати в заброшенном доме посреди леса.

Проснулся уже днём — меня разбудил громкий удар в дверь. Она слетела с петель, словно её выбили с ноги. В дом вбежали несколько человек в военной форме, направляя на меня дула автоматов.

За ними совершенно спокойно, размеренным шагом и с улыбкой на лице вошёл Солнцев. Наверное, это был кошмар. Кошмар же?

Майор бросил на пол оставленный в манипуляторе противогаз. Сложил руки за спиной и поднял на меня взгляд.

— Добегался, Минин?

Я протёр глаза, всё ещё не веря в происходящее.

— Поздравляю, — сказал он. — Станешь очередным работником, который трагически погиб в тайге.
— Ч… что?

Я приподнялся на локтях, смотря на кошмарный ожог на лице Солнцева. Теперь я понимал, что майор тоже пострадал от пены. Но из него, словно из глины, слепили образцового человека. Я же так и не вернусь домой.

Последнее, что я услышал — щечки перезарядки автоматов. Надеюсь, что в Аду Дьявол будет выглядеть лучше, чем ублюдок, который отправил меня на тот свет.