Ответ на пост «Автодилеры обратились за помощью к государству»71
Ах, да. Великое таинство рынка. Священный ритуал, в котором жрецы в дорогих костюмах приносят на алтарь хрустального дворца китайские повозки, ожидая, что паства в экстазе бросится к ним, размахивая последними сбережениями, словно пальмовыми ветвями. Но паства, сука, неблагодарная. Паства смотрит на иконы с ценниками, чешет в затылке и уезжает домой на своем двадцатилетнем, ржавом, но, блядь, собственном ковчеге.
И вот тогда начинается самое интересное. Начинается коллективный вой, мистерия обиженных барыг. Из глубин своих стеклянных зиккуратов, построенных на костях былой маржи и реках кредитного молока, выползает чудовищная химера, имя которой — РОАД. Это не просто союз. Это, нахуй, коллективный разум, гомункул, рожденный из страха и жадности. Разум, который вдруг решил, что он — не придаток к экономике, а ее демиург.
Какого, блядь, хуя? Вы, ребята, всего лишь перевалочный пункт. Трубопровод. Вы — сосудистая система, по которой течет товар от производителя к потребителю. И когда система дает сбой, потому что кровь (деньги) стала густой и вязкой, а сердце (народ) бьется еле-еле, вы не лечите организм. Вы, блядь, решаете, что проблема в самом сердце, и его пора законодательно остановить и заменить на вечный двигатель вашего благосостояния.
«Закон об обороте автомобилей». Вы только вслушайтесь в эту музыку сфер, в этот бюрократический оргазм! Они не просто хотят продавать тачки. Они хотят стать альфой и омегой автомобильного бытия. Они собрались в своем синклите бледных жрецов и решили начертать священный манускрипт, который определит, «что такое автомобиль». Серьезно? Вы, торговцы, будете объяснять мне, что такое, блядь, автомобиль? Эта груда металла и пластика, которая для вас — лишь строчка в отчете о прибылях и убытках, а для человека — это свобода. Это возможность съебаться из города на выходные, отвезти тещу на дачу, довезти ребенка до больницы. Это, мать его, личное пространство в мире, где его почти не осталось.
А они хотят прописать «срок использования машины». О, дивный новый мир! Мир, где твой верный конь, прошедший с тобой крым, рым и медные трубы, вдруг объявляется вне закона, потому что какой-то хуй в пиджаке решил, что его пора на утилизацию. Не потому что он разваливается, а потому что он мешает продавать их блестящий, бездушный китайский хлам. Это уже не экономика. Это, сука, сектантство. Создание культа новой машины и объявление анафемы старой. Отлучение граждан от их собственности. Еретиков, посмевших ездить на том, что им по карману, будут сжигать на кострах техосмотра.
Это психология толпы в чистом виде. Группа индивидов, охваченная общей паникой, теряет способность к рациональному мышлению и порождает чудовищный коллективный эгоизм. Их предпринимательские риски — ах, какая трагедия! — вдруг стали проблемой всей страны. Вы построили свои вавилонские башни из стекла и долгов в расчете на вечный праздник? Вы накупили кораблей, не проверив прогноз погоды? Так тоните, блядь, молча! Это и есть рынок, который вы так любите, когда он несет вам золотые яйца. Рынок — это не только приливы, но и, сука, отливы, которые оставляют на берегу лишь вонючие водоросли и ваши несбывшиеся надежды.
Вы — функция. Не более. И вы с ней не справляетесь. Вы стали тромбом в артерии. Помехой. Шум на линии. Вы перепутали иерархию, решив, что хвост может вилять собакой. Ваша задача — услужливо распахнуть дверь, улыбнуться и предложить товар. Если товар — говно, а цена — космос, то ваша задача — пойти нахуй вместе со своим товаром. И это нормально. Это оздоровление. Это дарвиновский отбор, где выживает не самый наглый, а самый приспособленный.
Но вместо того, чтобы приспособиться, вы решили переписать правила эволюции. Вы решили, что вся экосистема должна мутировать ради спасения вашего вида — вида «эффективных менеджеров», которые не умеют ни во что, кроме как стричь купоны в тепличных условиях.
Так что идите, пишите свой закон. Свою библию для торгашей. Определяйте в ней, кто такой дилер и что такое автомобиль. Но знайте: пока по дорогам этой страны ползет хоть один ржавый «жигуль», хоть одна двадцатилетняя «японка», собранная лучше, чем ваши новые погремушки, — это не просто машина. Это тихий, средний палец, показанный вашей алчности. Это манифест свободы от вашего навязчивого, блядского «сервиса». И никакой закон не заставит человека полюбить свою клетку, даже если она пахнет новым пластиком.
