О суицидах⁠⁠

Бабушка, страшно мне в сенцах и комнате.
Мне бы поплакать на вашем плече.
Есть лишь убийства на свете, запомните.
Самоубийств не бывает вообще.

Это стихотворение Евгений Евтушенко посвятил Марине Цветаевой, покончившей жизнь самоубийством. Советую прочитать его полностью и уверяю, что это произведение не оставит равнодушным ни одного человека, способного воспринимать поэзию.
Уверена, что каждый психиатр-нарколог прочувствовал актуальность проблемы суицидов уже в первый год самостоятельной работы. И я, пожалуй, поделюсь своей историей.
С этим пациентом (назовём его N) я встретилась в первые дни своей работы. Его привела родственница. N был женатый, работающий, не злоупотребляющий мужчина, то есть в целом социально благополучный. Родственница твердила, что с ним "что-то не так". Сам N не предъявил тогда ни одной внятной жалобы. Но в первые минуты беседы меня что-то насторожило. Я поняла потом, что видела один в один похожего пациента во время прохождения интернатуры. Тот пациент страдал тяжёлой депрессией и совершил попытку самоубийства, спрыгнув с моста. Я поняла, что видела в N такую же эмоциональную невыразительность, такое же безразличие ко всему происходящему, такой же "тупой" взгляд, такие же медленные движения и слышала такие же односложные ответы после паузы. (Критерии мкб-10 я тоже, к слову, знаю). Самый простой опросник выявил у N тяжёлую депрессию. Опросник был ну ооочень простой, он был у меня от фармацевтических представителей, и я ему слабо доверяла. Но тем не менее с N я провела тогда непозволительную для районного врача кучу времени, и тогда же, кстати, случилась первая жалоба на меня за долгое ожидание. N и его родственница от госпитализации категорически отказались, под подпись. Я назначила лечение и отпустила их. Наверное это у бывает у многих, кто только начинает работу, но я думала об этом пациенте и даже звонила ему как-то вечером.
А потом N попал в больницу с язвой. Я снова с ним встретилась на консультации и узнала, что назначенное лечение он не принимал, никто из родственников не потрудился купить препараты, а он сам, как я поняла, своими деньгами не распоряжался. А состояние оставалось прежним. После выписки я, не задумываясь, отправила его в психиатрическую больницу, пролечившись в которой, он был выписан с диагнозом "депрессивный эпизод лёгкой степени". Меня к тому времени уже перевели в наркологический кабинет. Доктор, принявшая его с улучшением, не видела пациента в таком тяжёлом состоянии, поэтому настороженности не было. Через 8 месяцев N повесился.
Так вот! Все могло бы сложиться по-другому, если бы: были чуть более внимательные родственники; не произошло смены врача; и самое для меня страшное, если бы я вспомнила о нем, несмотря на другую работу. Чувство вины, блин! В наше время депрессии отлично лечатся. Кто виноват?