Необычное приключение, глава 15⁠⁠

Необычное приключение, глава 14
— Почему на этих чёртовых Карибах стоит только напасть на какой-нибудь город, как в первой попавшейся клетке окажетесь вы? Что с вами случилось? – я даже пистолет опустил, забыл на мгновение о Паше и его поступке.

— Из-за её богохульств нас схватили и передали святой инквизиции, - из последней камеры послышался знакомый голос Томаса.

— И было ещё кое-что странное на корабле, - добавил Павел.

— А ещё она назвала инквизитора тощим ублюдком, - сказал Томас.

— Ну ладно, ладно, я переборщила! – заламывая от досады руки ответила девушка.

Рослый парень подошёл к клетке и дружелюбно протянул мне руку. Казалось он стал ещё выше, чем раньше, вот только сильно похудел.

— И теперь мы тут, ожидаем приговора, аутодафе, как они его называют, акт веры, - сказал Павел.

— Но постой, акт веры, это костёр, - задумчиво произнёс я, - значит был допрос? Судили только женщин, вы то как попали под раздачу?

— Всё было, - сказала Ольга и всхлипнула, протянув мне свои худые руки, - этот испанец сдал нас сразу же, как только наши ноги коснулись берега. А ребят прихватили за компанию.

На лице, руках и спине её остались красные полосы от плетей и ремней, волосы слиплись от запёкшейся крови. Тяжело было смотреть на такое и я невольно отвернулся. Она была одета в санбенито*

— Мне уже и место приготовили, на площади. А ты что здесь делаешь? – удивлённо спросила она.

— Я примкнул к пиратам, и мы грабим город, - нехотя сказал я.

— Вот это да, братишка совсем повзрослел, и стал настоящим мужчиной.

Павел до сих пор сидел и слушал наш разговор, а тут встал и полез обниматься. Я со злостью оттолкнул его, и наставил на него пистоль.

— Ты! Из-за тебя я такое натворил! Как ты мог предать меня?

Не находя больше слов, я сжал кулаки и со всей силы дал ему в морду. Тот закачался, и упал, сев на соломенный тюфяк, кровь бурным потоком потекла из разбитой скулы.

*Санбенито, - буквально: «святой мешок», особенный саван жёлтого цвета с красным андреевским крестом, надевавшийся на осуждённых инквизицией, на нём изображался человек, сжигаемый на костре и окружённый дьяволами.

— Мне нет прощения, брат, - он попытался встать, но обессилено упал обратно, - давай забудем всё, что было, и обнимемся.

Я в бешенстве пнул его в живот, наставил пистоль, и был готов выстрелить.

— Молодой человек, я был о вас лучшего мнения. Не знал, что вы столь кровожадны.

Этот голос заставил меня опустить пистолет и удивлённо обернуться. В самой дальней камере, скрытой в темноте подвала, сидел смуглый мужчина лет сорока пяти. Одежда была вся в грязи, и частично изорвана, но по очкам и лицу было сложно узнать в нём профессора из самолёта, но всё таки это был он.

— Это вы, но как?

— Как мне удалось выжить? Хороший вопрос. Выжил не только я, к счастью выжили вы, и ещё несколько человек. А что с самолётом?

— Рухнул и утонул в море, нас выбросило на остров.

Мужчина протёр лоб от испарины, несмотря на ночь, в темнице было довольно жарко. Я отдал связку ключей Томасу, чтобы он выпустил всех из клеток.

— Печально, но мы живы, и слава Богу вы здесь. Мы тоже очутились на острове, Борис, его жена и ребёнок, и я с Марией. Потом нас спасло проходящее судно.

— Профессор, - нетерпеливо воскликнул я, - скажите мне, как мы очутились здесь, что произошло на самом деле?

Он покачал головой, размышляя.

— Я долго думал над этим, и пришёл к выводу, что это идол.

— Идол?

— Это не просто статуэтка религиозного значения. Согласно преданиям, при определённых обстоятельствах, Бог может пожрать неугодных ему и перенести не только на существенное расстояние, но даже во времени.

— Что же это за обстоятельства, профессор?

— К сожалению, я не знаю, юноша, простите. Мифы об этом утеряны или уничтожены конкистадорами, а то что осталось, не говорит ничего об этом.

В подвал дружно ввалились одноногий с Книппелем, зрачки их бешено бегали. На одноногом была надета испанская кираса, видимо снял с кого-то.

— Русский! – что есть силы взревел он, - тебя к капитану, срочно! Мы уходим в лес, искать твоё золото!

— Прости, но планы изменились, сейчас я намерен вызволить этих людей из плена и уйти подальше от этой бойни.

— Да кто тебя спрашивал, - ещё громче закричал он, и схватил меня за шиворот, - знал же, что тебя сразу надо было пристрелить, и что капитан с тобой возится, видимо хочет сделать своим мателотом*! – сказал он, и громко захохотал.

Я попытался вырваться, но он держал меня мёртвой хваткой. Тогда мне на помощь пришла шпага, что есть силы я рубанул ею по кирасе, но удар не нанёс ему никакого вреда, а только звякнул о бронированную грудину. Тот от неожиданности даже перестал орать, и с недоумением посмотрел на меня. Но испуг прошел быстро, пират зарычал, как лев, выхватил свою саблю и бросился в атаку. Книппель тоже не отставал, и двинулся на меня с оружием наперевес.

— Ой, да что я с вами церемонюсь, - насмешливо сказал я, выхватил пистоль и выстрелил чуть ли не в упор одноногому в грудь.

Он разразился громогласным хохотом.

— Каналья, никакой пистоль не пробьёт эту броню!

Но тонкая струйка крови говорила об обратном, мои свинцовые пули, отлитые на корабле с учётом современных баллистических измерений оказались гораздо сильнее шариков, и пробили кирасу насквозь.

Он сделал шаг вперёд, посмотрел на меня со злобой, потом прикрыл рукой рану, и с удвоенной яростью бросился в атаку.

Наши сабли звенели в подвальном сумраке, пленники уже освободились из клеток, кто разбежался, а ребята сгруппировались рядом со мной, пытаясь обороняться кто чем может: факелом, обломком табурета и железными кандалами.

— Томас, в мешке должно быть оружие, в одном из домов мы взяли неплохой боезапас! – крикнул я, отбиваясь от наступающих пиратов.

Книппель выхватил пистоль, и выстрелил в нашу сторону, за что получил нагоняй от одноногого. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от Пашиной груди, слегка оцарапав руку.

— Русского надо взять живым, приказ капитана, остальных можно не щадить!

Несмотря на то, что он истекал кровью, победить его было очень и очень нелегко. Пират скакал на своей деревяшке так ловко, что мог бы танцевать, если захочет.

Нас теснили вглубь сырого помещения, в этом старом здании существовала разветвлённая сеть туннелей (об этом нам сказал профессор, он стоял за нашими спинами, и всё время что-то говорил).

*Мателотаж, - Это был формальный и постоянный союз между двумя взрослыми мужчинами. Они объединяли свои средства, сражались вместе и заботились друг о друге в случае болезни. Иногда мателотаж выражался в контракте, в котором закреплялось, что в случае смерти одного из партнёров другой наследовал всё его имущество. Иногда при заключении такого союза пираты могли обмениваться кольцами.

Томас между тем рылся в мешке и разбрасывал добытые мною с таким трудом ценности.

— Что ты там копаешься? – кричал я что есть мочи.

Мой голос гулом отражался от каменных стен.

— Темно, не видно ничего. Во, нашёл! – радостно закричал он и побежал в мою сторону.

Когда он приблизился к нам, где хоть было чуть светлее, в руке его обнаружилась не острая сабля, а обычная кочерга. Он в досаде бросил её на пол, и обиженно сказал:

— Ну на кой чёрт брать эту дрянь? Она же ничего не стоит!

— Да? А ты посмотри на рукоять, она вся в драгоценных камнях. Богатеи совсем с ума посходили, даже в кочерге делают инкрустации!

— Ребята, вы извините, что отвлекаю вас, но мы тут дерёмся на саблях, - сказал Книппель, и опять навёл пистоль в нашу сторону.

Выстрел прогремел как гром, Томас так и замер с поднятой кочергой, а его тень зловещим силуэтом закрыла всю соседнюю стену. Он посмотрел на нас, потом на рану в животе, закрыл её рукой, и начал медленно оседать на пол.

Ольга бросила табурет и кинулась к нему, пираты между тем с удвоенной силой ринулись в атаку.

— Том, как ты, не умирай, Том!

Но парень уже холодел, пуля прошла глубоко внутрь и зацепила жизненно важные органы. Он взял её за руку, измазал кровью, улыбнулся последний раз, и умер.

Девушка закрыла лицо руками, после ужасов подвалов инквизиции сложно было представить что-то более ужасное, но потеря друга больно ударила по всем нам. Я в бешенстве закричал и бросился в атаку, мне удалось поразить Книппеля, и ещё раз ранить одноногого, отчего тот зашатался и споткнулся об колонну.

— Надо скорее уходить отсюда! – кричал мне сзади профессор. Под собором идут катакомбы, можно выйти на улицу.

— А что потом? – с грустью спросил я, меня сильно огорчила смерть Томаса, и то, что Тэрни не знает, как нам выбраться отсюда.

— Борис, его жена, ребёнок и Мария в городе, мы остановились у одной сердобольной женщины, сняли несколько комнат. Возможно они всё ещё там, надо найти их.

Звуки выстрелов привлекли внимание других пиратов, было слышно, как к нам спускается огромная толпа вооружённых людей. Времени на раздумье не было, я последний раз взмахнул саблей в сторону атакующих и бросился вслед за остальными. Впереди шёл профессор, тело Томаса пришлось оставить там, где он умер. Возле камеры висела Олина сумка, её я тоже прихватил с собой.

Побег

Мы бежали, не разбирая дороги, холодные и сырые ступени были скользкими, как неубранный зимой тротуар, а ноги то и дело хотели съехать с них, и познакомить зад со слизким камнем.

Паша и я держали Ольгу под руки, она была ещё слишком слаба после перенесённых пыток, голода и страданий. Коридор уходил куда-то вглубь, его многочисленные ответвления заканчивались узкими комнатками, то ли казематами, то ли молельнями.

Позади нас был слышен топот ног, и злобные крики, среди которых я точно слышал голос Олонэ. Вряд ли ему понравится, что его квартирмейстера убили, а новоявленный приватир сбежал, так и не доказав ему, есть ли сокровища в указанном месте, или это всего лишь обман.

— Долго ещё? – запыхавшись, спросил я.

— Нет, уже совсем немного, здесь коридор поворачивает направо, а там должен быть выход. Или нет, - он в задумчивости остановился, - этот проход построили только в 1720 году по приказу…

Сзади раздалась серия выстрелов, пираты догоняли нас.

— Надо срочно куда-то спрятаться! – шёпотом сказал я.

Не теряя ни минуты, мы ввалились в какую-то кладовку, заваленную десятками деревянных ящиков, видимо какой-то склад.

— Сидим тихо, как мышки, и может быть нас пронесёт.

— А мне так хочется покурить, - сказал Паша.

— Заткнись, пожалуйста, разве нельзя подождать со своими хочу хотя бы пятнадцать минут!

Мы накрылись каким-то полотнищем, служившим когда-то флагом. Ольга от страха всхлипнула.

— Ну что такое? Оль?

— Подумала о Томасе, - ответила она, в глазах её стояли слёзы, - он такой добрый, всё рассказывал мне о жене в Англии, какая она у него хозяйственная и верная.

Топот сапог всё приближался, любой громкий звук мог выдать нас пиратам, и тогда прощай жизнь, и не будет никакого шанса выбраться отсюда. Хотя что это я, его, итак, нет…

Пираты остановились как раз напротив нашей кладовки, один из них приоткрыл дверь, и посветил фонарём.

— Какой-то паршивый склад, капитан!

— Ищите, он не мог далеко уйти.

Пират зашёл внутрь, и стал тыкать саблей в ящики, я сильнее сжал пистоль в руке, Паша и профессор взяли сабли из полупустого мешка, который мы прихватили с собой, и боялись пошевелиться.

Один, второй, третий, ящики ломались под ударами сабли, из каких-то сыпался песок. Казалось, ещё немного и он ударит кому-то из нас по голове.

Выстрелы громом отразились в каменном коридоре.

— Испанцы!

И действительно, в одной из комнат засел отряд испанцев во главе с небезызвестным нам Хуаном. Они яростно отстреливались из мушкетов, заставляя пиратов ретироваться.

Дуэль продолжалась минимум полчаса, испанцев было слишком много, и пираты отошли в дальний угол, яростно чертыхаясь.

— Хуан! – Оля в ярости вскочила, и стала отбирать у меня пистоль, - это он посадил меня сюда!

— Да стой ты! Ты ничего не сделаешь одна, тебя просто убьют при попытке к бегству, или схватят и сожгут поутру, ты этого хочешь?

Она смотрела на меня со злостью, в полумраке помещения глаза её как будто мерцали.

— Ладно, я поняла, - она уселась обратно на мешок с горохом, скрестила руки на груди и замолчала.

Испанцы, между тем, продолжали свою канонаду, наступать они не спешили, а пираты ушли далеко назад по туннелям.

— Теперь надо ждать, пока они уйдут отсюда.

Испанцы бродили туда-сюда по коридору, и разговаривали.

— А ты видел приговорённую? Какая красотка, ух, я бы показал ей настоящий допрос с пристрастием! Жаль, что ведьма.

— Тише, отец Даниэль услышит, и пойдёшь вместе с ней в одну клетку, ты этого хочешь? Пойдём лучше перекинемся в карты.

И мы ждали, кто-то даже задремал, и начал храпеть, отчего получил ногой в бок. Время шло долго, и если бы не Олины часы, никто бы и не узнал, что наступило утро. Шум в коридоре утих, никто больше не стрелял, испанцы ушли, пираты видимо тоже.

— Ладно, выходим потихоньку, пора выбираться отсюда.

Мы встали, и размяли затёкшие ноги, всю ночь где-то в углу копошилась огромная крыса, и даже лазила по моим ногам, но шуметь было нельзя, и я только и сделал, что смахнул её рукой.

Коридор расширился и круто пошёл наверх, ступени стали не такими скользкими и стало гораздо легче дышать. Зарешечённая дверь была открыта, видимо никто не ждал незваных гостей, и мы вышли на небольшой холм. Город всё ещё чадил где-то вдали. Даже отсюда были видны следы разрушений и недавней бойни, многие здания стояли с обрушенными фасадами, и пробитыми стенами.

— Мда, неслабо повеселились, - сказал я, - пираты должно быть ушли, гавань пуста.

Чтобы меня не узнали, я скинул сюртук и остался в одной рубахе, а шрам на щеке закрыл куском тряпки. Ночью мы ворвались в такое количество домов, что меня точно могли запомнить, а это грозило мне скорой смертью.

— По городу снуют солдаты, ищут нас, всем нельзя идти, - сказал Тэрни.

— И что вы предлагаете?

— Я проберусь в город, найду Ольге подходящее платье, ваш сюртук накину, нельзя ей разгуливать в таком виде.

— А что, классное платице, - сказал Паша.

— Очень хорошее, с сатаной на борту, - впервые за долгое время Ольга заулыбалась, - пожалуй оставлю его себе.

— Постойте, профессор, а вы то как попали в темницу?

— Напился, пошёл на рынок и поругался с одним монахом, наш философский диспут о природе личности Бога зашёл в тупик.

— Ага, а этот монах оказался инквизитором Даниэлем, и его схватили и бросили к нам, - поддакнул Паша.

Мы отошли подальше от этих ворот, и стали ждать профессора.

***

Вечерело, все уже заждались его, а ещё изрядно проголодались, благо неподалёку росли фруктовые деревья.

— Знаешь, если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я в жизни больше не буду есть это, - с отвращением сказал Павел.

— Это да, такая еда и мне изрядно надоела.

Ольга же старалась привести себя в порядок, выдрала колтуны из волос, расчесала их, достала пудру и зеркальце, оттуда выпала небольшая жёлтая бумажка, я поднял её и развернул.

— Хм, и кто это у нас увлекается рисованием?

— О чём это ты? – спросила Оля.

Я протянул ей рисунок, на нём были изображены мы четверо в индейской деревне, рядом стоял вождь, Амэйро, у меня в руках был индейский идол.

— Постой, это не может быть простым совпадением! – воскликнула она, - сумку у меня отобрали индейцы, а потом вернули мне в клетке, возможно они и подкинули это.

Паша бросил банан, подошёл к нам и с любопытством посмотрел на рисунок.

— Это точно мы, вот Оля с часами, но этот идол, он же на дне моря в том самолёте. Если Амэйро подкинул её тебе, то откуда-то он знал, что мы найдём идол, и вернёмся к нему!

— Ребята, что у вас там такое?

Весь в пыли, в гору поднимался профессор, встал, отдышался, смахнул пот со лба, отдал Оле платье, а нам еду и воду. Мы показали ему бумажку. Он долго и пристально рассматривал её.

— Невероятно! Вот это точно я, лысоватый лоб и мои очки. И идол! Вероятно, они знают, как его активировать, а значит мы наконец-то вернёмся домой!