Миг. Часть 2⁠⁠

Миг. Часть 1.

Миг. Часть 3.

Миг. Часть 4.

Миг. Часть 5. Финал.

***

Проследовав мимо ликёро-водочного отдела без задержек, Максим направился к кассе. Корзинку, заполненную продуктами, нельзя было назвать лёгкой.

Продавщица, которой молодой человек за последнее время успел намозолить глаза, удивлённо осмотрела выбранные Максимом продукты, явно отметив отсутствие на транспортировочной ленте кассы горячительных напитков. Женщина благоразумно промолчала, заметив необычность в продуктовом наборе Максима.

Расплачиваясь, молодой человек принялся рыться в кармане, выискивая мелочь. Наткнувшись на монеты, парень вытянул их и принялся высчитывать необходимую ему сумму. Взгляд зацепился за монету, выделяющуюся среди остальных размером и цветом.

"Ааа, это та монета, что мне старик сунул... Советских времён ещё, наверное. По ходу, кто-то решил «постебать» над попрошайкой..." - подумал молодой человек и вернул потемневшую от времени монету в карман.

Два пакета провизии непривычно оттягивали руки Максима, но он не чувствовал этой тяжести. Смена обстановки, пусть и такая незначительная, благоприятно воздействовала на душевное состояние парня, долгое время пребывавшего в депрессии и затяжном запое.

Свежий воздух, в определенной степени отравленный выхлопными газами, всё равно был куда предпочтительнее человеческому организму, нежели спёртый, пропахший парами алкоголя воздух, заполнявший квартиру Максима.

Дыша полной грудью, парень испытывал эйфорию, причину которой он не мог понять. Казалось бы, ничего такого не произошло и жизнь по-прежнему жестокая штука, но и заливать горе спиртным Максиму больше не хотелось.
Это открытие взволновало и заинтриговало молодого человека настолько, что он, чуть было, не начал переходить дорогу на запрещающий сигнал светофора. Сделав всего лишь шаг на участок дороги, размеченный "зеброй", Максим удостоился в свой адрес резкого и непростительно громкого сигнала клаксона, на который с силой надавил водитель, пронесшийся мимо него.
Этот сигнал вырвал парня из раздумий и заставил сделать шаг назад. Дождавшись "зелёного" Максим не сразу продолжил движение, все ещё ощущая потряхивание, вызванное испугом.

"Чёрт... Ещё бы чуть-чуть и лежал бы я сейчас на дороге в луже крови"- пронеслось в голове молодого человека. Он в красках представил картину ДТП с его участием: его тело, изломанной куклой валяется на сером асфальте неподалеку от черного автомобиля с помятым капотом, лужа крови под ним увеличивается в размерах и стремится к белым, разорванным от удара, пакетам и разбросанным на дороге продуктам.

Эти мысли заставили Максима вздрогнуть.

"Один-единственный шаг... И меня бы просто не было"...

Стараясь прогнать подальше эти мысли, Максим спешно засеменил к дому. Все же в четырех стенах было комфортнее. Да и слишком уж он поспешил с выходом в свет - организм его все ещё не отошёл от длительных возлияний.
Погруженный в осмысление всего произошедшего с момента выхода из квартиры, Максим не заметил, что на улице он почему-то оказался один. Снующие туда-сюда люди словно испарились моментом.

***

Дверь в квартиру захлопнулась с непозволительно громким грохотом, словно Максим приложил к этому действию слишком много сил. Усмехнувшись, парень спешно разулся и проследовал на кухню. Разложив покупки и аккуратно расставив их в холодильнике, молодой человек заметил, что напрочь забыл снять с себя ветровку.

Вернувшись в прихожую, парень принялся стягивать с себя тонкую куртку. Освободившись от рукавов, Максим нащупал на внутренней поверхности воротника ветровки петельку и, слегка приподнявшись на носочки, потянулся к крючку вешалки.

Вдруг что-то упало на пол неподалёку от правой ноги Максима и со звоном укатилось в угол.

— Блин, опять... Все никак не привыкну мелочь убирать в кошелек. Теперь вот лазь и ищи несколько рублей! - проворчал молодой человек и, сделав шаг к входной двери, присел на корточки, выискивая сбежавшую из кармана ветровки монету.

Найти ее не составило особого труда, так как монета упала темной стороной вниз, а светлая, поймав лучи солнца, проникающие в квартиру через окно зала, блеснула.

Потянувшись к своей находке, Максим с удивлением отметил, что упала та самая монета, что ему дал бездомный. Аккуратно взяв ее, Максим вдруг ощутил, что металл, из которого была сделана монета, вопреки его ожиданиям, не холодный.

— Что за ерунда... Как будто ее в руке долго сжимали, — удивленно воскликнул молодой человек и принялся рассматривать монету, поднеся ее ближе к лицу.

При более детальном рассмотрении Максим осознал ошибочность своих суждений относительно полученного им от бездомного подарка. Монета была не времён Советского Союза. Она была явно старше и, собственно, не имела ни малейшего отношения ни к одной из стран, входящих в СССР.
На обеих сторонах монеты были щербины и глубокие царапины, но главное все же можно было рассмотреть и невооружённым взглядом. На светлом, сияющем под лучами солнца аверсе был выбит портрет мужчины с волосами средней длинны и бородой. Максиму мужчина почему-то то сразу же напомнил изображение Пифагора, памятное ему ещё со времён школы. Но мужчина, изображённый на монете, выглядел несколько старше. Портрет, запечатлённый на монете, как и все ему подобные был абсолютно лишён цвета, но в представлении молодого человека этом мужчина явно должен был быть седовласый старцем.

— Интересно... Откуда же у этого бездомного такая монета?! Явно ведь старая, — пробормотал парень и, положив монету в карман джинсов, направился в зал, — Надо будет потом повнимательнее ее осмотреть и погуглить - вдруг денег стоит!

Но этим планам было не суждено осуществиться.

Какое-то время Максим попусту слонялся по квартире из комнаты в комнату, ища себе занятие, способное увлечь его. Но... Апатия вновь охватила его внезапно.

Подъём морального духа, неизвестно откуда взявшийся исчез так же резко, как и появился. Максим уселся на диван и включит телевизор.

Уставившись в экран "зомбоящика" невидящим взором, Максим абсолютно не интересовался передачами, транслируемыми телеканалами. Ему важен был шум, создаваемый телевизором. «Говорящие головы», вещая "повесточку", позволяли Максиму хоть какое-то время не ощущать одиночество.

В этот раз даже очередное политическое ток-шоу не помогло одинокому парню спастись от мыслей и звенящей тишины. Казалось, что сонм голосов, исходящих из динамиков телевизора, огибал по кривой дуге Максима, и уносился куда-то прочь.

Зато мысли плотно укоренились в голове парня и уходить не собирались. Одна мысль переходила в другую, сменяющуюся воспоминаниями. Мысли эти и воспоминания были связанны с людьми, так или иначе покинувшими жизнь Максима.

Иногда парень ловил себя на том, что все его переживания связаны не столько с горечью утраты, сколько с жалостью к самому себе.

Мама - умерла. Друг - инвалид. С работы вылетел. Бывшая - а что бывшая?! На ее уже, собственно, наплевать... А вот Аня... Это да.... Это действительно утрата...

И ведь доля истины в данном утверждении все же была и Максим это чувствовал. Нет, он горевал по матери и переживал о состоянии Романа, но при этом жалел и самого себя. Он остался один не по своей воле, а по прихоти слепого Рока или по велению фатума. В Бога парень не верил, да и даже если бы он допускал существование Высшего Разума, обитающего где-то на небесах, вряд ли он, Максим, был такой важной персоной, что сам Всевышний решил подкинуть именно ему испытаний. Нет, такой вариант молодой человек отмел давно.

С Аней, конечно, было всё иначе. И тут уж Максим был виноват сам... Он знал, что бывшая одноклассница и подруга любит его. Знал...

Но он не видел в ней девушку. Такое бывает. Он привык к тому, что Аня рядом и она - друг. Но когда он встретил Наташу - все завертелось так быстро, что парень даже не успевал следить за всем, что происходит в его жизни и уж тем более не оглядывался на жизни других людей. Он влюбился и весь его мир сузился до одного-единственного человека - Натальи.

Роман, на правах друга, пытался вывести Максима на разговор об Ане, но... Но Максиму было не до этого.

Аня же не смогла оставаться рядом с окрылённый счастьем и любовью к другой Максимом и, забрав документы из ВУЗа, перевелась и переехала в другой город.

Нет, она не подала тогда вида, что ей больно, нет... Она веселилась на вечеринке, устроенной Ромой в честь ее отъезда и вела себя так, словно ничего страшного не произошло. Да только это было маской, личиной, за которой никто из окружающих ее людей не смог бы увидеть слез.

Максим понял это слишком поздно. Именно об этом и говорила ему мать, пребывая на смертном одре.

Тоска и печаль свели на нет тот прилив сил, что Максим испытал, прогулявшись по улице. Парню вновь захотелось забиться в угол и не вспоминать о своих ошибках. Но мысли все снова и снова возвращались к прошлому, старательно анализируя допущенные им, Максимом, ошибки…

Это «копание» в прошлом и самобичевание давно уже стало для молодого человека странным способом, позволявшим ощутить себя живым. Душа стонет и болит?! Значит, он все еще жив!

Однако осознание своей вины и принятие данного факта удручали Максима, ведь он уже ничего не мог исправить… Он, уйдя с головой в отношения с Наташей, перестал общаться с Аней и не удосужился узнать ее новый адрес, а звонить ей, чтобы плакаться, Максим не решался.

Ночь, проведенная в алкогольном угаре, взяла своё, и молодой человек задремал, сам того не замечая. Включенный телевизор продолжал что-то бубнить, но Максиму, откинувшемуся на спинку дивана, было все равно.

***

Что-то изменилось. Именно эта мысль заставила вынырнуть Максима из сна резко, одним рывком, как вырывается из плена воды утопающий. И если раньше он просыпался так от лучей солнца, заливающих все пространство комнаты, то теперь же причиной пробуждение было что-то другое…

Осмотревшись по сторонам, Максим не стразу понял, что же изменилось в зале… Те же самые стены и та же мебель… Шторы, пропускающие скудные, почти не греющие лучи солнца. Прямоугольник телевизора, занимающий свое законное место на тумбе.

— Что за нафиг?! — вырвалось у парня, стоило ему осознать, что же именно изменилось.

Мир потерял цвет, превратившись в кадр, запечатленный на черно-белую пленку. Даже диск солнца, просвечивающийся сквозь плотную ткань занавесок, был попросту белого, а не желтого цвета. Черный, белый и серый…

— Бред… Неужели я все еще сплю?! — пробормотал Максим и зажмурился.

Потерев ладонями крепко сомкнутые веки, он вновь раскрыл глаза и осмотрелся.

Ничего не изменилось. Квартира, как и все её наполнение, лишилось цвета. Всё еще не веря своим глазам, парень принялся выискивать пульт от телевизора, лелея надежду на то, что на экране увидит привычную современному человеку цветную картинку.

Поймав себя на мысли, что абсолютно не помнит, как выключал «зомбоящик», Максим нащупал прохладный пластиковый прямоугольник справа от себя. Нажатие на клавишу включения ни к чему не привело, что немало удивило парня.

— Электричества нет?! Пробки выбило или опять какая-то авария?!

Рассуждая в слух, молодой человек поднялся с кровати и на негнущихся ногах дошел до окна. Выждав секунду и собравшись с духом, он резким рывком отодвинул одну из штор в сторону, открывая своему взору окно и улицу, таящуюся за ним.

— Да что за нах?! — громко воскликнул Максим, увидев до боли знакомый двор в черно-белой расцветке.

Деревья, несколько часов назад поразившие его своей желто-зеленой листвой теперь стояли безжизненными и выцветшими. Качели на детской площадке больше не привлекали взгляд своей ядовитой желто-красный расцветкой.

— И что это?! Допился до чертиков?! Но где же тогда белочка?! — тихо пробормотал парень, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. Мозг в это время принялся подыскивать рациональное объяснение происходящему, но ни одно из них не устраивало самого Максима. Алкогольный делирий? Рак мозга?! Какая-то беда с глазами?!

Но довести эти размышления до логического конца ему не дал голос, донесшийся со стороны кухни. Любимый, родной и до боли знакомый голос.

— Максим, сынок, ты там с кем разговариваешь?!

***

Максим с трудом переставлял ноги, отказывающиеся повиноваться. Ритмичные удары сердца, барабанными ударами отдающиеся в ушах, подгоняли его, но он не мог ускориться. В довесок к слабости в ногах душу Максима охватил липкий, предательский страх – а вдруг это всего лишь «глюк»?

— Сынок, ты чего молчишь? Или опять уснул?! — вновь обратилась к парню Елена Николаевна.

Максим так и не смог найти в себе сил ответить на вопрос матери, которую похоронил совсем недавно. Так он и добрел до неплотно прикрытой кухонной двери, сквозь встроенное стекло которой был виден женский силуэт. По этому силуэту парень безумно скучал.

Пытаясь совладать с волнением, Максим взялся за ручку двери и, выждав несколько секунд, рывком распахнул дверь.

Видение не испарилось, не улетучилось.

— Тьфу на тебя! Ты чего, Максим?! Разве ж можно так пугать?! — воскликнула женщина, обернувшись к вошедшему на кухню сыну.

Максим, обомлевший от удивления, молча рассматривал мать, не понимая, что же именно происходит.

Именно такой он чаще всего и вспоминал ее. Не больной и страдающей от боли, нет… Такие воспоминания вызывали лишь боль. Он старался вспоминать ее полной сил и что-то с усердием и особой душевной теплотой, готовящей на кухне. Причем ему было не важно, что она готовила – какое-то изысканное блюдо или же, как сейчас– простые макароны по-флотски. Ему было важно вспомнить ее одухотворенное и доброе лицо, движения, полные сил и жизни.

Именно такой она и предстала вдруг перед ним.

Максиму вдруг стало абсолютно не важно галлюцинация или видение перед ним… Он, ощущая подступившие к глазам слезы, подошел к матери ближе и, широко раскинув руки в стороны, крепко ее обнял.

Вопреки ожиданиям парня, от Елены Николаевны исходило тепло.

Но он не замечал этого, стараясь побороть рвущиеся наружу слезы.

— Сыночек, что-то случилось?! — тихонько проговорила женщина, обняв сына в ответ.

***

Максим не сводил с мамы глаз. Он жадно ловил каждое мельчайшее ее движение, стараясь восполнить ту нехватку ее самой, что он ощущал в последние месяцы. Парень не понимал, как такое может быть, но это обстоятельство не особо-то и заботило его. Главное – мама рядом.

Живая и, насколько мог судить Максим, здоровая.

С трудом покинув объятия матери, молодой человек налил чаю обоим. Какое-то время Елена Николаевна пыталась выпытать у сына причину внезапного прилива чувств, охватившего его, но не добившись ответа, принялась рассказывать что-то о своей работе. Максим не особо вслушивался в историю, которую вещала его мать. Он любовался ею.

Одна предательская мысль портила этот полный чудес момент и Максим, не заботясь о манерах, заговорил, перебив мать:

— Мам, а ты давно у врачей была?!

Женщина, только что рассказывавшая какую-то легкую и забавную историю, приключившуюся на ее работе, умолкла на несколько секунд и уставилась на сына. Улыбка, только что царившая на ее темно-серых губах, бесследно исчезло.

— Давно… А что такое?! Ты меня пугаешь, Максим! Что всё же произошло?! — взволнованно произнесла Елена Николаевна и потянулась своей ладонью к лицу сына.

Прикосновение кончиков пальцев мамы к его щеке вновь наполнили душу Максима теплом, но парень и не думал отступать.

— Мам, тебе бы пройти обследование. Сама же знаешь – проблемы с экологией и прочее… Да и не молодеешь же ты, к сожалению! Ты только и знаешь, что работать… Совсем себя не бережешь! Пожалуйста, сделай, что я прошу!

Не на шутку встревожившись, Елена Николаевна кивнула и ответила:

— Хорошо, сынок… Если тебя это успокоит – я сделаю так, как ты просишь. Но, может, ты всё же объяснишь, что происходит?!

Максим поймал себя на мысли, что он и сам не отказался бы от объяснения происходящего, но озвучивать это не стал. Вместо этого он произнес первое, что пришло ему на ум:

— У одного знакомого мама заболела… Сильно. И ведь если бы узнала об этом раньше – был бы хоть какой-то шанс. Сейчас же все совсем плохо. Так что… Со здоровьем не шутят, мам.

Договорив, Максим поднес к губам бело-серую кружку и сделал глоток чая. Странный привкус напитка заставил Максима поморщиться. Чёрт, это же самый обычный чай! Неужели какой-то контрафакт?!

Елена Николаевна заметила гримасу, на несколько секунд воцарившуюся на лице сына и нахмурившись, спросила:

— Что такое, Максим?!

Парень махнул рукой и пробормотал:

— Да чай какой-то странный… Плесенью что ли отдает. Пить невозможно из-за привкуса этого!

Женщина недоуменно уставилась на свою кружку и, вновь протянув ладонь к Максиму, проложила ее к его лбу.

— Сынок, ты себя хорошо чувствуешь?! А то лоб у тебя что-то горячий… Да и… Нормальный чай, а тебе привкус какой-то мерещится… Ты не заболел часом?!

Максим пожалел, что ляпнул про чай, но подумав про то, что это едва ли страннее чем диалог с человеком, которого несколько месяцев назад похоронили, усмехнулся.

Однако доля истины в словах Елены Николаевны была, что не мог не отметить парень. Он действительно чувствовал себя не очень. Слабость, охватившая его после пробуждения в этом мире, лишенном красок, никуда не делась. Более того – она усиливалась.

— Простыл, наверное… Не волнуйся, мама. Пойду посплю немного. Ты же сама знаешь – для меня в таких случаях сон – главное лекарство. Ты главное не забудь – ты мне обещала пройти обследование у врачей!

***

Оставив недоумевающую мать в одиночестве, Максим с трудом сперва направился в ванную и, включив холодную воду, принялся умываться надеясь, что это приведет его в чувства. Умывшись, молодой человек уставился в собственное отражение и обомлел. Изменения, как оказалось, затронули не только окружающий его мир, но и его собственную внешность.

Первое, что бросилось Максиму в глаза – отсутствие шрама, пересекавшего ранее левую бровь. Второе разительное преображение коснулось самого лица парня в целом: одутловатое и припухлое от постоянных алкогольных излияний лицо вновь обрело свою прежнюю подтянутость. Но окончательно добила парня, не сводящего взгляда со своего отражения в зеркале прическа. Волосы, совсем недавно подстриженные ежиком, теперь были длинными и всклоченными, отчего торчали во все стороны. От подобных причесок Максим отказался почти год назад, решив, что короткая стрижка все же намного практичнее.

— И как это понять?! — пробормотал молодой человек и потянулся за полотенцем, — Шрам пропал, а волосы отрасли… Это же невозможно!

Наспех вытерев лицо полотенцем, парень вышел из ванной и направился в зал. Мысли путались. Одно предположение сменялось другим. Отметая тот или иной вариант объяснения происходящего, Максим начал склоняться к тому, что он попросту вернулся в прошлое. Причем не буквально, а перенесся в свою же собственную оболочку. Тело, в котором он находился сейчас, не претерпело изменений, памятных сознанию.

— Я схожу с ума?! — тихо пробормотал Максим, усевшись на край дивана и обхватив голову ладонями. Голова шла кругом от тысячи появившихся вопросов, но силы покидали парня так быстро, что он буквально отключался на ходу. В какой-то момент он завалился на свое ложе и закрыл глаза. От произошедшего голова шла кругом, но Максим пытался понять, что же именно произошло.

Реально ли это?! Как мать, которую он относительно недавно похоронил, может сейчас стоять на кухне и готовить?! И что за фигня произошла с миром?! Куда делись все краски?

Почему он сейчас – прежний?! Без шрама от полученного в пьяной драке удара в бровь, с прической, от которой он отказался уже давно?

Впрочем, этими вопросами Максим задавался недолго. Он, растянувшись во всю длину на диване прислушался к шуму, производимому его мамой, наслаждаясь давно, как ему казалось, позабытым ощущением. Глюк или нет, но прямо сейчас, прямо в этот момент он в квартире не один. Мама рядом.

Елена Николаевна гремела посудой и что-то тихонечко напевала, создавая своеобразный аккомпанемент, под который ее сын задремал вновь. Усталость, неожиданно навалившаяся на Максима, взяла своё.

***

Открыв глаза в очередной раз, Максим осмотрелся по сторонам и выдохнул. Мир вновь обрел краски. Проведя ладонью по лбу, покрытому испариной, молодой человек пробурчал:

— Чёрт бы побрал такие реальные сны…

Но все произошедшее ранее не было сном, в чем Максима уверил голос его мамы, донесшийся из глубины квартиры.

— Максим, ты вставать собираешься?! Смотри – опоздаешь ведь!

Удивление, охватившее парня, вновь лишило его дара речи. Встав с кровати, Максим медленно побрел в сторону кухни.

Елена Николаевна, живая и полная сил, с улыбкой встретила своего сына.

— Мам?! Но как… Почему ты здесь?! — пробормотал Максим, не скрывая своего удивления.

Женщина улыбнулась своей теплой улыбкой, от чего у парня защемило в груди, ведь он так давно не видел эту улыбку и так сильно по ней скучал.

— Ты забыл?! Я же тебе вчера говорила! У меня сегодня очередной поход к врачу, и я для этого отпросилась на работе, — ответила она и погладила сына по голове.

— Очередной? Эммм… А зачем тебе к врачу, мам? Ты плохо себе чувствуешь?

Недоумевающий вид Максима рассмешил Елену Николаевну и она, взъерошив волосы сына, принялась ему объяснять необходимость похода в больницу:

— Голова ты садовая! Совсем всё позабыл! После того как год назад ты заставил меня пройти обследование – мне делали операцию. Благо, как оказалось, я вовремя обратилась к врачу и не допустила появления метастаз. Меня хоть и вылечили, но теперь периодически нужно обследоваться, Максим. Ну ты даешь! Совсем что – ли позабыл про это?! Я же тебе вчера говорила!

Максим слушал рассказ матери с нескрываемым удивлением.

Получается, что тот разговор в черно-белом мире был реален и повлиял на действительность. Но… Как?! Как это возможно?!

— Ты, пожалуй, и про магазин забыл?! Так как я сейчас поеду в больницу – покупки на тебе. Список то хоть не потерял?! — рассмеявшись, озадачила сына женщина.

Максим, погруженный в свои думы, вместо ответа лишь кивнул и вдруг вспомнил свой последний поход в магазин.

Он вспомнил старого попрошайку, даровавшего ему монету и слова, произнесённые стариком, на которые Максим тогда не обратил внимания.

«Возьми! Это должно тебе помочь! Если вдруг на душе станет невмоготу - подумай о том, что хотел бы изменить. Не думай о датах и времени, думай о событии. Только пропусти это не через голову-через душу. Дальше и сам всё поймёшь. Помни-сработает это трижды. Будь внимателен и осторожен - у прошлого есть защитник ».

Монета! Парень принялся вспоминать, куда он подевал круглый кусок металла, но память молчала. Последний раз он видел монету перед тем, как отправиться в мир, лишенный красок.

— Магазин… Да, помню, мам. Схожу обязательно! У меня как раз дела появились. Заодно и в магазин заскочу! — ответил Максим и, не дождавшись ответа матери, направился в зал, надеясь отыскать на диване монету.

Перерыв сбитое в кучу постельное белье, парень достаточно быстро отыскал дар оборванца и, усевшись на диван, принялся рассматривать монету более детально.

Ранее видеть подобные «отголоски прошлого» ему не приходилось, но Максим судорожно всматривался в отчеканенное на аверсе монеты лицо.

— Чёрт, а ведь похож! Да нет, ерунда какая-то… — пробормотал парень, узнав в портрете, выбитом на круглом кусочке металла того самого оборванца, что просил милостыню у магазина.

Монета снова была тёплой, чего трудно было ожидать от металла, провалявшегося на диване какое-то время. Металл должен был остыть, но… Но он словно сам по себе был теплым.

Не отдавая себе отчета о своих действиях, парень направился в ванную и вновь принялся всматриваться в свое отражение. Шрама на брови не было. Волосы так же не потеряли своей длинны.

— Всё осталось так, как было во сне… Или это всё же не сон?! — пробормотал Максим и твердо решил найти старика, даровавшего монету.

P.S. Продолжение следует...