Лоуренс Маньчжурский⁠⁠

Доихара Кэндзи родился 8 августа 1883 в Окаяме. В юности окончил Академию императорской армии. Он мечтал о военной карьере, но этому мешал низкий статус его семьи. Поэтому он использовал свою 15-летнюю сестру, устроив ее в качестве наложницы к принцу - тот взамен наградил его воинским званием и назначением в японское посольство в Пекин в качестве помощника военного атташе генерала Хидеки Тодзё (Тодзио, премьера в 1941-44, повешенного в 1948).
После этого Доихара начал быструю карьеру.

В 1921-22, руководя армейской разведкой в Северном Китае, участвовал в интервенции в Россию. В 1928 он руководил убийством Чжан Цзолиня, варлорда Маньчжурии. После этого он был назначен военным советником гоминьдановского правительства (до 1929).

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФРАКЦИИ ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ

Действия Доихары получили признание, и в 1930 его направили в Управление Генерального штаба. Там он вместе с Хидэки Тодзё, Сейсиро Итагаки (в 1939 - главой штаба в боях на Халхин-Голе; повешен в 1948), Дайсаку Комото, Ёсио Кудо, Масакасу Мацумара и другими стал членом кружка «11 надежных» офицеров.

Клика «11 надежных» была внешним инструментом более закрытой группы из 3 влиятельных старших офицеров, называемых «Три вороны»: Тэцудзан Нагата, Ясудзи Окамура и Тосисиро Обата.

(Тэцудзан Нагата прославиться не успеет - 12 августа 1935 он будет зарублен саблей в своем кабинете подполковником Айдзавой Сабуро. Суд над ним станет поводом для путча 1936 года.

Ясудзи Окамура, напротив, войдет в историю как создатель системы «женщин для утешения» (изначально мобилизовав в бордели девушек из Нагасаки). В ходе войны в Китае он будет применять (с разрешения императора) химическое оружие, в декабре 1941 получит санкцию на политику "Три всё" ("Убить всех, ограбить всё, сжечь всё"), а в 1944 проведет последнее успешное наступление стран Оси - против американских аэродромов в Китае. После войны он попадет под суд Шанхайского трибунала, но будет отпущен по приказу Чан Кайши).

Но это после. А пока Три вороны хотели модернизировать японскую армию и очистить ее от анахроничных самурайских традиций и доминирования союзных кланов Тёсю и Сацума, которые поддерживали эту традицию - они стали основной ударной партией во время Реставрации Мэйдзи и Войны года дракона (1868-69), а потому пользовались огромным влиянием при дворе.

Настоящим спонсором обеих клик был принц Нарухико, дядя и советник императора Хирохито, ответственный за 8 то ли реальных путчей, то ли фальшивых государственных переворотов, 4 убийства, 2 религиозные мистификации и бесчисленные угрозы убийства. В 1936 году он пытался затерроризировать умеренных японцев, выступавших против войны. В 1938 он отдаст приказ о применении химического оружия в Нанкине, в августе 1945 возглавит капитуляцию, а потом, вместе с другими принцами (Ясухито, Ясухико, ответственным за Нанкинскую резню, и Такэдой) будет освобожден генералом Макартуром от Токийского трибунала.

Нарухико всячески поощрял тайную работу верных офицеров в разведывательных органах, чтобы осуществить политическую программу своей собственной клики (или политической фракции в Армии) - Тосэйха ("фракция контроля"). Эта клика придерживалась решительно материалистического, прозападного подхода к вопросу расширения Империи с опорой на корпорации-дзайбацу, в отличие от конкурирующей клики Кодоха (фракция императорского пути), которая выступала за более «духовный» способ расширения и объединения всех азиатских народов под властью расовой, а не националистической Империи. Кодоха возглавлялась генералом Садао Араки (участник Русско-японской войны, интервенции в Сибири, кавалер российских орденов Св. Анны и Св. Владимира; на Токийском трибунале приговорен к пожизненному заключению, освобожден через 11 лет по состоянию здоровью). Он находился под влиянием крайне популярного философа Икки Кита (по сути - национал-социалиста; после путча 26 февраля он будет казнен в ходе чисток в Императорской армии в 1937) и обвинил Тосэйху в сговоре с дзайбацу - проще говоря, в аморальности и прокапитализме.

Не совсем ясно, присоединился ли Доихара к движению по идеологическим или меркантильным причинам, но в любом случае с этого момента его карьера ускорилась. Его перевели в Мукден главой спецагентства «Хоутен» — службы военной разведки Квантунской армии. Находясь в Тяньцзине, Доихара с Сейсиро Итагаки организовали Мукденский инцидент (18.9.31), приказав лейтенанту Суэмори Комото взорвать японский поезд. Бомба оказалась неожиданно слабой, а повреждения путей настолько незначительными, что поезд проехал неповрежденным, но достаточно сильной, чтобы дать повод для оккупации Маньчжурии. Во время вторжения Доихара способствовал переходу на сторону японцев северо-восточных генералов Си Ця Айсингёро (умрет в 1950 в тюрьме в КНР), Чжан Цзинхуэя (умрет в тюрьме в 1959) и Чжан Хайпэна (казнен в 1949).

Следующим успехом Доихары стала доставка с помощью легендарной Ёсико Кавасимы (леди Дунжэнь; казнена по приказу Чан Кайши в 1948) последнего императора Пу И (того самого, из фильма Бертолуччи). (Любопытно: любовник Ёсико - Хаяо Тада - после инцидента на мосту Марко Поло (1937) попытается связаться с Чан Кайши, чтобы разрядить напряжённость в отношениях между Японией и Китаем. Однако усилия Хаяо вызовут неодобрение премьера кн. Коноэ (покончит с собой до ареста 16.12.45), министром армии Хадзимэ Сугияма (застрелится 12.9.45), министром флота Мицумасой Ёнаем (по настоянию Макартура на Токийском трибунале даст показания, которые помогут выгородить императорскую семью) и министром иностранных дел Коки Хироты (повешен в 1948). Все из них критиковали Хаяо Таду за попытку самоуправства).

КАК ПОБЕДИТЬ МИЛЛИАРДНУЮ НАЦИЮ

Деятельность Доихары в Китае далеко выходила за рамки разведки. Он разработал, реализовал и курировал широкий спектр мероприятий, направленных на разрушение самой социальной структуры Китая, используя все возможные виды действий: умышленное разжигание преступности, принуждение к наркозависимости, убийства, шантаж, торговля опиумом, рэкет и распространение всякого рода коррупции в почти неуправляемой стране. Масштабы его деятельности и тайных операций до сих пор плохо изучены. По словам Рональда Сиднея Сета (британского шпиона, перевербованного немцами в Эстонии; в конце войны он выполнит личное поручение Гиммлера - доставит мирные предложения союзникам), его деятельность сыграла ключевую роль в подрыве способности Китая противостоять Японии, создавая хаос.

Японская секретная служба под его руководством вскоре превратила Маньчжоу-Го в обширное преступное предприятие, в котором изнасилования, растление детей, сексуальное унижение, садизм, нападения и убийства стали узаконенными средствами террора и контроля над китайцами и русскими Маньчжурии. Грабежи солдат и жандармов, произвольная конфискация имущества и беззастенчивое вымогательство стали обычными явлениеми. Публичные дома, опиумные притоны, игорные дома и наркомагазины, управляемые японскими жандармами, конкурировали с государственным монопольным синдикатом опиума. Многие добросовестные японские офицеры протестовали, но Токио проигнорировал рапорты, и их заставили замолчать. Сэппуку маршала (их было всего 30 штук за всю историю Японии) барона Нобуёси Муто (бесценного офицера в Русско-японскую войну - он бегло говорил на русском, главы миссии при Колчаке, главы разведки в Сибири), оставившего записку императору Хирохито с мольбой о пощаде для народа Маньчжурии, оказалось напрасным. Официально будет объявлено о смерти от желтухи.

Вскоре Доихара распространил свою деятельность на неоккупированные части Китая. Он использовал около 80 000 наемных китайских бандитов (известных как Цзян Мао Тао), финансировал сотни преступных группировок, используя их для всевозможных социальных беспорядков, переворотов, убийств и саботажа на территории Китайской республики. Через эти организации ему вскоре удалось установить контроль над большей частью оборота опиума в Китае - заработанные деньги шли для финансирования новых тайных операций.

Доихара нанял армию агентов и разослал их по всему Китаю в качестве представителей различных гуманитарных организаций. Они основали тысячи медицинских центров, главным образом в деревнях, для лечения туберкулеза, который в то время был эпидемией. Подмешивая в лекарства опиум, они вызывали зависимость у миллионов ничего не подозревающих пациентов, распространяя деградацию социума на те области, которые до сих пор не были затронуты растущим распадом китайского общества. Схема также создала армию наркоманов, готовых предложить любую услугу, чтобы получить дозу опиума.

Как благотворитель, Доихара дал еду и приют десяткам тысяч русских белоэмигранток, потерявших средства к существованию. В итоге они были использованы для оптимизации сети публичных домов по всему Китаю, где они работали в нечеловеческих условиях. Конечно, им предлагали опиум как способ смириться со своей несчастной судьбой, а потом использовали для дальнейшего распространения употребления опиума среди населения: женщины зарабатывали одну бесплатную опиумную трубку за каждые шесть, которые они продавали клиентам.

Заручившись поддержкой Токио, он убедил табачную фирму концерна Мицуи производить спецсигареты с популярной на Дальнем Востоке торговой маркой «Золотая летучая мышь». Их обращение было запрещено в Японии - они предназначались только на экспорт. Службы Доихары контролировали их распространение в Китае и Маньчжурии, куда шел весь экспортный вариант. В мундштуке каждой сигареты была спрятана небольшая доза опиума или героина, и миллионы ничего не подозревающих потребителей добавлялись к постоянно растущим толпам наркоманов в искалеченной стране, одновременно создавая огромные прибыли. Доходы от политики наркотизации в Китае оценивались на Токийском трибунале в 300 млн долл. в год.

Его близкий коллега Наоки Хосино (приговорен к пожизненному заключению; освобожден через 10 лет, и следующие 20 лет занимал посты президентов ряда корпораций), финансовый эксперт и директор Японского государственного бюро опиумной монополии в Маньчжурии сделал Японию к 1935 году крупнейшим производителем наркотиков: на ее долю приходилось около 3 тонн или 10% от общего объема мировых поставок морфина и 37% от общего объема производства героина.

Учитывая хаос в Китае, коррупция, которую методично распространял Доихара, скоро достигла самого верха. В 1938 Чан Кайши приказал казнить 8 генералов, командующих дивизиями, когда выяснилось, что они были информаторами Доихары. Это породило волну казней высокопоставленных китайских чиновников в течение следующих 6 лет войны. Тем не менее генералы так же продолжали сдавать участки фронта, свои армии и население.

После капитуляции он предстал перед Международным военным трибуналом по Дальнему Востоку как военный преступник класса А вместе с другими членами маньчжурской администрации и приговорен к смертной казни. Согласно обвинительному заключению, в качестве инструментов сменявших друг друга японских правительств он и Наоки «...проводили систематическую политику ослабления воли коренных жителей к сопротивлению... путем прямого и косвенного поощрения увеличения производства и импорта опиума и других наркотиков, а также путем содействие продаже и потреблению таких наркотиков среди таких людей».

Доихара был повешен 23 декабря 1948 года в тюрьме Сугамо.