Королева Снегов (III из III)⁠⁠

I часть

II часть

Вдалеке показался город. Хмурые силуэты серых башен, высились над морем бушующей вьюги. Герда никогда не видела таких больших городов, да еще и обнесенных удивительно высокими крепостными стенами.

Проходя сквозь широкие ворота, она невольно поежилась, вдруг почувствовав, что город ей не рад.

По грязным узким улочкам, бродили закутанные во всякую рвань люди. В мелких лавках шла вялая торговля, а в крошечных двориках бесилась чумазая детвора. Наконец, Герда выехала на большую площадь, видимо главную в городе. На самом краю стояло небольшое деревянное возвышение, с которого о чем-то увлеченно вещал ободранный старик. Возле него собралась небольшая толпа. Герда решила утолить свое любопытство и подъехала поближе.

- ...И когда ромейский бог придет и на эту землю, то горе будет всем нам. И мы сгинем в пламени высоких костров, на которых нас будут жарить заживо! Не слушайте же люди колдунов в длинных одеждах, что скажут вам, мол, их бог есть любовь. Нет, не любовь он вам принесет, но смерть. Смерть бесславную, смерть бесчестную! Коль услышите их речи, ядовитым медом пропитанные, берите мечи свои и отсекайте языки их...

Герда не стала слушать длинный перечень того, что нужно предпринять человеку, дабы не пустить сюда заморского бога и поехала дальше.

Тут ее глаза остановились на ещё одной высокой деревянной конструкции. Девочка судорожно вдохнула ледяной воздух, сдержав рвавшийся наружу крик. На длинной балке висело три трупа. Почерневшие, голые мужчины, с чудовищно искаженными лицами, на которых отпечатался бесконечный ужас. Казалось, что они погибли мгновенно, напоследок заглянув в глаза неведомому монстру.

Герда не могла отвести взгляд от их страшных лиц.

- Христиане. - Мягко сказал кто-то чуть позади девочки.

Она глянула через плечо и увидела мужчину. Он был почти раздет, а на шее у него набух огромный бубон. Лицо казалось доброжелательным, но глупым.

- Кто? - Переспросила Герда.

- Христиане. - Протянул убогий. - Пришли к нам. Про свою веру что-то говорили. Неплохие люди вроде бы, а кто ж знал, что это всего лишь шпионы вражеской армии смуту тут разводят? Король как узнал про них, так очень разозлился. А Королева и того хуже. Во всех городах такие были. Всех повесили и объяснили нам, простому люду, что к чему. - Он беззубо улыбнулся и добавил. - Из-за этих шпионов нам и жрать нечего. Корабли с зерном наши грабят, да колдовством штормы вызывают.

- Зачем им ваше зерно?

- А кто их поймет. Любят, чтобы простой люд страдал. Поговаривают, что в своих странах они даже королями управляют! Поэтому, там так все и плохо.

- Почему вы думаете, что в других странах плохо? - Теперь Герда не могла отвести взгляд от бубона, который, казалось, должен был вот-вот лопнуть.

- Ну, уж это-то, девица, каждому известно. Что ж ты думаешь, они в наши земли полезли? Уж, не от хорошей ли жизни? Хотят заграбастать наши богатства, верно говорю.

- Понятно.

- А вас, что привело в наше процветающее королевство?

- Я ищу своего друга. Он, кажется, отправился именно сюда.

- А как же. - Гордо начал убогий. - В наше королевство многие путники приходят, но что еще более примечательно, многие считают счастьем остаться здесь жить. Но как его зовут? Я в городе знаю почти всех и, быть может, смогу помочь юной леди.

Герда подумала, что ничего плохого не будет, если она скажет имя.

- Юноша. Примерно моего возраста, его зовут Кай.

Убогий посмотрел на девочку настороженным взглядом и промямлил:

- Со времен коронации прошло не так много времени, чтобы дети настолько выросли. Поймите меня правильно, каждого второго новорожденного мальчика, уже года три, называют Каем. Но чтобы юноша... Может, конечно, он сменил имя во славу нашего великого короля. Думаю, вам, молодая леди, лучше посетить столицу. Это полтора дня по тракту.

Убогий ссутулился и ушел, что-то бормоча себе под нос.

Герда бросила последний взгляд на висельников и поскакала прочь.

Тракт, на котором сходились все дороги королевства, оказался оживленным. По широкой раскатанной дороге сновали многочисленные повозки. Несколько раз встречались военные патрули, с ног до головы закованные в железные доспехи. Даже лица их полностью скрывались под воронеными шлемами. А в узких прорезях не было видно глаз.

На ночлег Герда остановилась в дурно пахнущей таверне, где ей подали горячее мясо и кружку пенистого пива в обмен на ее старую шубку, которую девочка когда-то взяла у своей сестры. Кроме пива, из напитков, здесь ничего не подавали.

Тавернщик, в порядке вежливого разговора, спросил, куда юная леди держит путь, но услышав ответ, поспешно отвернулся и больше не заговаривал.

Когда начал светлеть восток, Герда уже скакала по тракту. Глаза её слезились от ледяного воздуха, что кидался ей навстречу.

Только к полудню, она увидела очертания столицы. И чем ближе она подъезжала, тем больше захватывало дух от этой мрачной громады домов, карабкающихся на склон горы, чернеющей позади города. Над всеми зданиями и крепостной стеной возвышался сияющий синий дворец, который будто врастал в камень горы. Девять острых башен, напоминали чудовищный гребень, исполненный из когтей колоссального чудовища.

От дворца веяло страхом и нелюдимым холодом, который вдруг вспыхивал ледяной розой где-то в животе.

Когда Герда въехала в белые ворота, сердце её забилось с удвоенной силой. И не чудовищная картина смерти и разрушения, вдруг раскинувшаяся перед её глазами, так напугала девочку, но чувство, что на её плечо легла ледяная рука. Рука, воле которой было почти невозможно сопротивляться. И рука эта разворачивала её обратно к воротам.

Но Герда пошла вперед.

Мощеные улицы оказались пустыми. Возле домов стояли брошенные телеги, груженные чумными трупами горожан. Женщины, мужчины, дети и даже груднички лежали замерзшими, бесформенными кучами почти на каждом перекрестке. Вдалеке был слышен лай какого-то недобитого пса. И одиноко свистел ветер, пробираясь в открытые окна навеки пустых домов. Изредка хлопали потревоженные ставни.

Кобылка медленно шла, цокая копытами по желтому камню. Они поднимались к великолепному дворцу.

Город давно умер.

Везде валялся мусор и хлам, который не успели растащить погибшие мародёры, разделившие участь своих жертв. Лежали окоченевшие тела животных, замерзшие в некрасивых и невозможных позах. Местами встречались лужи и сосульки из бурой крови. И всюду были разбросаны сотни сотен осколков черного льда.

По бокам, словно похоронные камни, стояли серые дома, разрисованные ледяными узорами. И вскоре поворотов совсем не стало. Девочке чудилось, что она идёт между двух сплошных стен, которые сходятся у неё за спиной, и что никакого пути назад больше нет.

«Так идут на плаху» - подумала она, и ей стало немного легче от осознания неизбежного конца, в этом царстве смерти.

Перед Гердой неумолимо росли исполинские башни дворца. Рука на плече становилась всё настойчивей. Но теперь она вела её вперед.

К дворцу.

К смерти.

К Каю.

Да, к нему. И пусть я умру, но он не останется прежним, подумала Герда.

Она не понимала, почему так внезапно поверила в собственную смерть. Но мысль эта её успокаивала.

«Если Королева убьёт меня, то Кай точно перестанет её любить»

Кобылка под ней дрожала, но послушно продолжала идти. Недалеко от дворца, Ваньо вдруг остановилась, и тогда девочка слезла, почесала её за ухом и попыталась развернуть, чтобы лошадь смогла убежать. Но вместо этого у кобылки подогнулись колени, и она осела на землю, не в силах встать. Тревожно заржала и положила голову на желтый камень дороги.

Герда пошла дальше в тяжелом одиночестве. Холод обволакивал её, словно кокон. Становилось трудно дышать. И в животе колыхались волны странного ужаса.

Вокруг воцарилась абсолютная тишина. И сквозь это пугающее молчание, Герда услышала своё имя. Кто-то произнес его совсем тихо, почти робко.

- Герда. – Хрустнул снег.

- Герда. – Скрипнул старый ставень.

- Герда. – Шепнул коварный ветер.

Она подходила к высоким воротам ледяного дворца.

- Герда. – Позвали могучие петли врат.

Девочка вошла внутрь и охнула. Огромные ледяные залы, были заполнены ровными шеренгами воинов. Тысячами тысяч воинов. И все они, закованные в черное железо, наблюдали за ней тлеющими углями нечеловеческих глаз через прорези рогатых шлемов. Но ни один не тронулся с места.

Она шла сквозь их ряды и чувствовала боль. Всё вокруг, все залы, да и сам воздух этого дворца был наполнен неистовой болью.

Девочка шла по синему полу бесконечных залов, а день сменялся ночью, но вскоре, и луна ушла за горизонт, вновь освободив место бледному солнцу.

И только тогда Герда вошла в тронный зал.

- Кай! – Закричала она, и кинулась к ледяному престолу.

Он поднял удивленный взгляд, и какую-то долю секунды казалось, что он её не узнает. Но потом в его глазах что-то сверкнуло, и он поднялся с трона.

- Герда? Но что ты здесь делаешь?

Девочка подбежала и обняла повзрослевшего Кая. Он был ледяным.

- Ты совсем замерз! Я пришла за тобой. Твои родители совсем заждались тебя! Да, и я по тебе ужасно соскучилась. Пойдем со мной Кай из этого кошмарного места.

Юноша аккуратно взял Герду за плечи и осторожно отстранил от себя. А потом заглянул ей в лицо.

- Уже совсем взрослая. - Задумчиво произнес Кай. - Сколько лет прошло с нашей последней встречи?

- Три года. Но бери меня за руку, и мы тотчас же уйдем!

- Три года? В этом месте сложно следить за временем. Да, и зачем? Если впереди тебя ждет вечность. Ты расцвела, Герда. Совсем как те розы у подножия горы, возле которых мы в детстве играли. - Юноша улыбнулся, но глаза его не потеплели. В них все еще стоял синий лед замерзшего моря.

- Кай, ты помнишь! Эти воспоминания грели мне сердце на протяжении всего длинного пути! Но пошли! Неужели ты не хочешь вернуться к тем прелестным розовым кустам? К нашим веселым ручейкам? К натопленному дому? Ты не представляешь, как горевала твоя мама, когда ты исчез! Пойдем домой, Кай, пожалуйста!

- Но мой дом здесь. - Мягко возразил Кай. - Я король земель, что раскинулись южнее и севернее, западнее и восточнее этого дворца. От моря до моря люди живут и умирают под моей властью. Пусть у нас сейчас бушуют болезни, но люди любят меня. Я не могу бросить своих подданных. И не могу покинуть свою Королеву. - При этих словах, к ужасу Герды, щеки Кая порозовели, а в глазах вспыхнул нежный огонек. - Ну, а розы. Вот они.

Юноша сжал кулак, а когда расправил, то в ладони лежал чудный бутон ледяной розы.

- Возьми себе на память. Он никогда не растает.

Герда взяла бутон, не отрывая решительного взгляда от лица Кая.

- Твоя Королева тебя околдовала! Я знаю и о других таких же мужчинах, чьи сердца заледенели от ее волшебных осколков льда!

- У нее нет других мужчин. А те о ком ты говоришь, это воины нашей непобедимой армии. Ты прошла через их ряды. Они мечтали сражаться вечно, и Она исполнила их мечты. Теперь они бессмертны и счастливы.

- Счастливы? Разве ты не чувствуешь их боль, милый Кай? Даже воздух возле них вопит от жалости!

- Эта боль окупается сторицей на поле боя. Ты не видела, как пылают их глаза на марше, когда мы идем разить наших врагов. Ты не видела, как они рады кровавой битве, как они упиваются своим бессмертием, калеча беспомощных врагов королевства. А немного боли в промежутках между войнами это, поверь, достойная цена за вечную жизнь.

- Кай, это не твои слова! Твоя Королева околдовала тебя, точно так же, как этих несчастных! Ты такой же безвольный инструмент на ее бессмысленной службе! И ты точно...

- Герда, нет. - Тихо произнес Кай.

- ...так же страдаешь, как они! Разве ты не видишь, во что ты превратился? В твоем королевстве царствует чума, и поклоняются ей, а не тебе! А ты сидишь в мертвом дворце, и чары ее держат тебя за горло...

- Герда, нет. - Сказал Кай чуть громче.

- Вспомни свой дом. Вспомни, как она украла тебя оттуда! Мы же были счастливы! Мы любили друг друга! А она уничтожила все это ради своей прихоти! Ты же всегда был сильным, Кай! Почему ты теперь сдаешься этой отвратительной ведьме без боя и без сопротивления? Стряхни с себя ее проклятие, покажи что...

- Герда! Нет! - Его голос, наполненный нечеловеческой мощью, прокатился по залам дворца. Было слышно, как в едином ужасе лязгнули доспехи, вздрогнувших легионов. С ледяных стен, посыпалась снежная пудра.

Девочка со страхом смотрела в глаза Кая, где бушевал знакомый ей шторм, и нити молний освещали его взор изнутри.

- Меня никто не околдовал. Я сам звал ее, я сам сел в ее сани и катался в них до утра, и когда она привезла меня обратно домой, то я уже не знал иного дома, кроме как подле нее. И Герда, ты говорила про осколки льда? Ты знаешь, что они делают?

- Убивают. - Выдохнула девочка.

- Да, но перед этим они связывают две души нерушимой любовью. Такой искренней, счастливой и настоящей, что все вдовы почитают дарованную им короткую семейную жизнь своим самым большим счастьем. Ты знаешь всё это, я вижу.

- Ну, и что? Ты хочешь откупиться от меня осколком льда? Ты ведь знаешь, что тогда я назову твое имя. - На глазах Герды выступили слезы.

Кай на мгновение растерялся, но тут же взял себя в руки.

- И возле самого моего дома, так близко, что мне стоило протянуть руку и открыть дверь, дабы уже никогда не увидеть мою госпожу, мою Селену, Она из жалости к маленькому, ничтожному оборвышу, предложила загадать мне любое желание, которое Она в силах исполнить.

Кай замолчал, будто предлагая Герде угадывать. Но та крепко сомкнула губы, неотрывно глядя на юношу с немым вызовом в зеленых, лесных глазах.

- Я загадал. - Тихо продолжил король. - Чтобы она прошептала мое имя над своим осколком льда. Чтобы мы вечно любили друг друга, пусть среди холода и снегов, пусть хоть в самом ужасном месте на этой земле. И она послушалась меня. Она нежно прошептала мое имя, глядя прямо в мои глаза. Когда мы неслись в самом сердце бури к ее королевству, я был самым счастливым мальчиком на земле, а она самой счастливой из вечноживущих женщин. Мне жаль, моя добрая Герда, но я связан нерушимой любовью, которая будет существовать вечно.

Стало тихо. Герда сверлила юношу взглядом, а потом прошептала, сквозь вновь выступившие слезы.

- Заклинаю тебя, именем Одина, Фрейи...

- Мы не боимся наших несуществующих богов, Герда. - Печально сказал Кай. - Даже ромейский бог не имеет над нами власти, пусть и тянет свои руки с далёкого юга, оттуда где и снег-то бывает редко. Ты можешь уйти, а можешь остаться здесь. Обещаю, что я найду тебе теплую комнату во дворце, ведь ты не привыкла к такому холоду. А потом, если тебе тут надоест, сможешь уехать, когда пожелаешь. Думаю, Селена тоже не будет против.

- Но я же люблю тебя, Кай! - Горячие слезы брызнули из глаз девочки, падая на кристальный пол, который тут же пошел белыми трещинами - И не какой-то искусственной любовью, созданной черным волшебством, но настоящей! Как ты этого не понимаешь!? Как ты можешь быть настолько холодным!?

Герда бросилась на грудь Каю, неспособная сдерживать рвущиеся изнутри рыдания. И ее раскаленные слезы впитывались в богатые королевские шелка юноши, дымясь на лютом холоде мертвого дворца.

- Герда... - Каю стало тяжело дышать. - Герда...

Сердце его разрывалось от боли. Он чувствовал, как лопается лед и из зияющих трещин, толчками хлещет горячая кровь. А девочка продолжала безудержно рыдать, все крепче сжимая в объятиях своего Кая.

- Герда! Ты меня убиваешь! - Вскричал он. И понял, что больше не может стоять на ногах.

Он рухнул на ледяной пол и ощутил давно забытый холод, своей спиной. Попробовал вздохнуть, но легкие лишь беспомощно булькнули, заполняемые освободившейся от ледяных оков кровью.

И тогда он заплакал, беспомощный, неспособный даже говорить.

Неспособный жить.

Он смотрел в искаженное лицо Герды, но не слышал страшного вопля, полного невыразимого горя, что отражался от дрожащих ледяных стен. Не слышал судорожных слов любви. Не слышал проклятий, которые девочка призывала на свою голову. Не слышал тихих, безнадежных извинений, когда его кровь уже застыла на синем льду.

Кай плакал до самого конца. Пытаясь найти помощь, в этих теплых, лесных глазах.

На небе, за прозрачными стенами, мягко переливалось сияние севера, окрашивая весь дворец в свои изумительные цвета.

Она вошла бесшумно. Она вошла осторожно.

Герда поняла, что Королева стоит за ее спиной, только благодаря мягкому лунному свету, что осветил бездыханное тело юноши. Но девочка и тогда не перестала гладить его непослушные пряди русых волос.

- Он умер? - Тихо спросила Королева и Герда удивилась ее юному мелодичному голосу.

- Да.

- Я почувствовала его смерть.

Селена сделала несколько легких шагов и присела рядом с девочкой. Прикоснулась к окоченевшей руке Кая своими изящными пальцами, а потом погладила его щеку.

В гулкой тишине дворца что-то звонко упало и разбилось. Звук повторялся снова и снова.

И снова.

Герда посмотрела на королеву и вновь удивилась. Ибо Королева плакала, и голубые льдинки ее слез, падали на растрескавшийся пол и разбивались на мириады осколков. Селена тоже посмотрела на девочку и их взгляды впервые встретились. Им показалось, что каждая видит свое собственное горе в глазах другой.

- Возвращайся домой, Герда. - Грустно произнесла Королева. - Тут ничем не поможешь. Даже я не смогу его воскресить.

- Но вы же возвращали к жизни павших воинов. - Прошептала девочка.

- Это ты называешь жизнью? Вечные страдания, ради того, чтобы доставлять страдания другим? Может это и хорошо для ваших отцов, что не мыслят жизни без убийств. Но не для моего Кая. Возвращайся домой, я его похороню как должно, обещаю.

- И вы не будете мне мстить?

Королева печально улыбнулась и одна непокорная слеза вновь разбилась о кристальный пол.

- За что? За то, что ты любила его, так же как и я? Нет. Не буду. Я не чудовище, как ты привыкла обо мне думать. Я просто другая.

Герда встала, и почувствовала тысячи иголок вонзившихся в ее затекшие ноги. Бросила взгляд на красивое лицо Кая и мысленно попрощалась.

У самого выхода из тронного зала, она услышала неприятный треск и обернулась. Королева подняла примерзшего юношу с пола и положила его на трон.

Только к утру девочка вышла из ледяного дворца на улицы пустого города. Недалеко от ворот лежала ее погибшая лошадка, Ваньо, так и не сумевшая встать. Герда ласково потрепала ее холодную шерсть и поцеловала в ледяной нос. Слез у девочки не осталось.

Она пошла дальше, не обращая внимания ни на горы мертвых, ни на пустые дома, ни на лютый мороз.

На выходе из города она услышала страшный, нечеловеческий вой в котором смешалось бессилье, раскаянье, горе и невыразимая, потусторонняя любовь. Вой, который пробирал до костей и заставлял дрожать.

И тогда Герда в последний раз обернулась, чтобы увидеть, как огромная, черная гора трещит и разрушается прямо на глазах, как падают ледяные башни, поднимая облака белого снега и черной пыли.

Девочка, уже девушка, ничего не почувствовала. В безграничной пустоте, которой наполнила её смерть Кая, не нашлось места даже для сожалений.

Дворец осел, будто его и не бывало. Вой прекратился.

Когда, через два дня, Герда дошла до знакомой таверны, случилась оттепель, предвещавшая пришествие весны.

Только об этом чуде и говорили все вокруг.

Герда слушала восторженные разговоры, дышала потеплевшим весенним воздухом, но он казался ей неприятным. Она не чувствовала радости от вида тающего снега и ей совсем не хотелось есть, хоть она голодала почти пять дней. Герда даже не понимала, зачем она вообще находится в духоте натопленной таверны.

Она вновь вышла на улицу и почувствовала упоительный холод у себя в кармане. Она достала бутон ледяной розы, вспомнила улыбку маленького Кая, и улыбнулась сама. Прикоснулась к розе губами, а потом и кончиком языка.

"Как я хочу попасть на пустынные снежные поля!" - Вдруг подумала Герда.

И почти не удивилась, когда увидела вдалеке, мчащиеся к ней белые сани без кучера, запряженные огромными оленями.