Игра в "кальмара". Версия 1983 года⁠⁠

Сразу же предупрежу, что фильм, о котором сейчас столько разговоров, я не смотрел и всё сходство этого фильма с моей историей из далёкого детства, видимо, заключается только в слове «кальмар». Но вот, - так бывает, - услышал слово, и сразу вспомнилась наша школьная забава, которую мы с товарищем называли «игра в кальмара».

* * *

« - Дети невинны и безгрешны,– Иисус взял с блюда несколько виноградин, откатившихся от большой, тяжёлой грозди, и поочерёдно закинул их в рот. Пожевал, подумал немного и провозгласил. – Блаженны малые сии! Ибо их есть царствие небесное.

- Не факт … - поднял наполненную водкой хрустальную гранёную рюмку Будда. Он пошарил глазами по раздербаненному столу и, далеко перегнувшись к противоположному краю, насадил на вилку поплывший ломтик сала с беконными прожилками. Обильно сдобрил сало желтоватой горчицей, залпом замахнул стопарь, поморщился, потряс головой и, шумно выдохнув, отправил ломтик сала в рот, вилкой же подцепил с тарелки небольшой надкусанный кусочек бородинского и пристроил его вслед за салом.

Некоторое время над столом висела тишина, слышно было только, как азиат с аппетитом пережёвывает закуску.

- Не факт, – прожевав пищу, наконец, продолжил прерванную мысль Будда, - пиzдюки бывают очень жестоки!»

«Застольные философские откровения»,

Конфуций (из неопубликованного).

* * *

В восемьдесят третьем в году в ГорОНО нашего небольшого городка приключился некий непонятный заскок и в результате каких-то новых образовательных веяний нашу школу сделали «экспериментальной». Нет, не в том смысле, который сразу приходит на ум по созвучию со словом «специальный», а совсем даже, наоборот: из нашей, разбросали по другим школам национальные классы (дело было в одной из южных республик СССР), хулиганов, совсем умственно не сильных, маргиналов и прочих сомнительных личностей  распределили по другим учебным заведениям, а к нам перевели из других школ наиболее успевающих детей (по желанию, естественно).

В учительский коллектив добавили прогрессивных педагогов, ввели какие-то новые передовые программы обучения, факультативы и олимпиадную подготовку. Но самое главное, - яблочком в гусе, - нам, школьникам, - на дикую, лютую зависть учеников других школ, - разрешили не носить обязательную в те времена школьную униформу. Называлось эта невиданная роскошь – «свободная форма одежды». Для полного детского крышесноса, в дополнение к «свободной форме одежды», нам разрешили ещё и «свободную посадку». То есть посадка была не совсем абсолютно свободная, а с некоторыми условиями. Рассаживались мы действительно как хотели, кто с кем хочет, но учителя требовали, чтобы на каждом отдельном предмете мы, раз выбрав конфигурацию, уже её не меняли в течение года и садились всегда одинаково. Таким образом, для каждого урока у нас была своя схема рассадки и, например, наша классная, придя на урок литературы, сделать какое-нибудь объявление, не всегда могла сразу найти нужного ученика - расположение для неё было непривычным. Одним словом, вольница в школе приключилась неслыханная и небывалая!

Так подробно я рассказываю об этом для того, чтобы было понятно, что ни в какой другой, «обычной» школе, то, что мы вытворили со своим товарищем Игорем, произойти, наверное, не могло.

В четвёртом классе я был мелкий и худой, но хорошо учился и активно участвовал, - как тогда говорили,- в общественной жизни класса. Мой товарищ Игорь был сильно крупнее меня, но особыми успехами в учёбе похвастаться не мог. То есть, мы были такой, классической как бы,  парочкой малолетних остолопов. Про малолетних-то понятно - четвёртый класс! А вот почему остолопов, об этом и расскажу сейчас.

Началось всё совершенно внезапно. На каком-то уроке, или из какого-то учебника – сейчас уже и не вспомню, - познакомились с мы с Игорёхой с шикарным и ёмким словом «кальмар». И, как часто бывает в детстве, в результате некоего поветрия, слово это своей красотой оккупировало наши малолетские умы, буквально въелось нам в кору детского, неокрепшего головного мозга. Мы с Игорем прямо заболели этим словом: мы повторяли «кальмар, кальмар, кальмар» на все лады, и всё и вся кругом у нас превратилось в «кальмар». "Кальмаром" были все встреченные на улице коты и псы, все окружающие нас люди и предметы, да что там говорить, и мы сами друг для друга стали «кальмарами»! Мы ходили «по-кальмарьи» (враскоряку, расставив руки и ноги), ели и пили «по-кальмарьи» (нарочито чавкая и шмыгая), разговаривали «по-кальмарьи» (гнусавили и жевали слова).

Это прилипчивое смешное слово так взбудоражило нас, что не могло не прорваться наружу какой-нибудь дебильной выходкой.

И вот, в очередной раз, вывалившись из класса на перемену, давясь от смеха, перепихиваясь, толкаясь, вновь и вновь повторяя: «Кальмар, кальмар, кальмар», мы увидели Его! В коридоре у окна, в группе своих товарищей стоял десятиклассник, очень полный (тогда говорили «жирный») парень, и не просто полный, а очень, очень полный. Полный такой рыхлой и воздушной полнотой, когда кажется, что при каждом шаге он весь колышется, как подтаявшее желе на тарелке.

Мы с Игорем остановились как пригвождённые, остолбенели, замолчали, поражённые каким-то озарением и, выпучив глаза, уставились на этого парня. Потом внезапно, не сговариваясь, мы одновременно заверещали, указывая на него пальцами: «Кальмар, кальмар, каль-м-а-а-а-а-р!».

Одноклассники толстого парня пару секунд оторопело наблюдали ситуацию и вдруг зашлись в гомерическом хохоте. Ситуация в их глазах выглядела очень смешно: два мелких оборзевших шкета тычут пальцем и обзываю обидным словом десятиклассника, который в несколько раз больше и тяжелее, чем эти два тупых малолетки вместе взятые. И «игра в кальмара» началась!

Разъярённый десятиклассник бросился за нами! Мы бросились врассыпную, оглашая школу диким протяжным воплем: «Каль-м-а-а-а-а-а-а-а-а-р!».

С того момента так и повелось: мы с Игорем не могли дождаться окончания урока и, как только звенел звонок на перемену, выбегали из класса и бросались искать по всей школе Кальмара. Найдя этого бедолагу, мы останавливались на безопасном расстоянии и, тыча в него пальцами, начинали истошно орать одно только слово: «Кальмар, кальмар, каль-м-а-а-а-а-а-р!!!». Все окружающие начинали дико ржать как лошади. Парень сатанел, бросал любое дело, каким был занят в этот момент, и кидался за нами.

Догнав кого-нибудь, - чаще всего Игоря, так как я был очень мелкий и из-за этого очень-очень юркий, вёрткий и пронырливый, - Кальмар начинал мутузить свою жертву. Не бить, а именно мутузить: трясти, вертеть, сворачивать и разворачивать как тряпку, елозить детским тельцем по полу, слега приударять о стены или, положив дерзкого малолетнего организма куда-нибудь в угол, наваливался сверху и ухая, притрамбовывал своим пухлым весом. В это время второй из нас подбегал к парню и начинал снова громко верещать у него за спиной: «Кальмар, кальмар, кальмар, каль-м-а-а-а-а-а-р!!!». Тот бросал мутузивоемого и бросался за вторым обидчиком. Народ вокруг веселился.

На следующей перемене всё повторялось.

Не знаю, наверное, если бы он не мутузил нас, а втащил бы кому-нибудь разок по-настоящему, разбив нос или поставив фингал, то «игра в кальмара» прекратилась бы быстро. Но, так как к серьёзным физическим повреждениям его действия не приводили, то мы только больше распалялись. Через пару дней уже начала образовываться стабильная группа постоянных зрителей, которые специально собирались посмотреть на это зрелище. Как на гладиаторские бои!

День на третий мы с Игорёхой стали замечать, что Кальмара становится всё сложнее найти. Если раньше он попадался нам на каждом шагу, выделяясь среди субтильных телец обычных школьников своими габаритами, то теперь он стал незаметен. Мы стали замечать, что он ходит сгорбившись, как-то сжавшись и постоянно оглядываясь. На четвёртый день, завидев нас издали, он предпочитал разворачиваться и, лавируя, пригнувшись уходить от встречи, заныривая в ближайшие открытые кабинеты. Но мы, упоротые в своём остолопстве, преследовали его везде, даже, когда он уже перестал бросаться за нами, а даже, наоборот, развернувшись, быстро, не поворачиваясь, уходил, почти убегал от нас.

Чем закончилось? На одной из перемен завуч, властная большая женщина, ухватив нас железной дланью за шкирки, как нашкодивших котят закинула к себе в кабинет и …

… мы узнали как зовут того десятиклассника, поймали его на ближайшей перемене и искренне извинились перед ним!

Так закончилась наша «игра в кальмара».