Голодная Тьма. Часть вторая.⁠⁠

Часть первая.

Экзоскелет делает скафанд почти невесомым. Если бы не эти бионические "протезы", моему исхудавшему телу никогда бы не удалось поднять почти девяносто килограмм высокотехнологичной дребедени, способной защитить человеческий организм от воздействия открытого космоса. Трехмерная карта корабля горит на внутренней стороне защитного стекла. Переплетения голубых линий натыкаются на красную точку, застывшую у выхода из шлюзового отсека. Я и есть эта красная точка, ничтожный сгусток жизни, который готовится бросить вызов необъятной бездне космоса.

- Коллинз, показания телеметрии скачут, пульс участился. Все хорошо?

В наушнике раздается голос Корнилова. Не особо понимаю, зачем мне нужны его подсказки. Предполагается, что он будет вести меня, если в скафандре откажет навигация. Мне кажется, если это случится, то уж я то к этому моменту точно буду мертв.

- Все в порядке, просто давно не практиковался. - Пытаюсь гнать из головы лишние мысли. Нужно сосредоточиться на работе. Делов-то: долететь до носовой части корабля и попасть в шлюзовой отсек. Основную часть работы уже сделали близнецы. Именно им удалось получить доступ ко внешней створке основного шлюзового отсека, что позволило нам хотя бы попытаться попасть в носовую часть корабля. Часть, которая так и оставалась заблокирована с самого момента аварии. Именно там находился наш шанс. Вот уже почти год мы бессильно барахтаемся в бескрайней тьме космоса, пытаясь не утонуть. Гипермаяк, отправившийся в сторону Глисе 667 С, оставляет нам хоть какую-то надежду. Надежду, которая тает почти так же стремительно, как наши запасы продовольствия. На общем собрании было решено сократить и так не богатый рацион ещё на двадцать процентов, но даже после этого и по самым оптимистичным прогнозам, запасов пищи нам хватит максимум на два месяца. Именно поэтому я отправляюсь на свидание с бездной: в носовой части "Ниньи" есть ещё один каргоотсек, запасов которого должно хватить до прибытия помощи. Если, конечно, нас вообще собираются спасать.

- Ты готов? - Спокойный голос Корнилова добавляет мне уверенности.

- Да.

- Начинаем откачку воздуха. - Старпом отдает команду, и корабль удаляет из шлюза весь кислород, дабы перепад давления не вышвырнул меня наружу как пробку из бутылки шампанского. Шампанского... От одной мысли об игристом я нервно сглатываю. Душу продал бы за глоток самого паршивого пойла.

- Открываю шлюз. - Слова старпома перерождаются в гул гермозатворов. Створка раскрывается, открывая мне выход наружу. Гравитация, порожденная вращением корабля, все ещё действует, но я уже предвкушаю ее капитуляцию перед невесомостью. - Пошел, Коллинз, пошел.

Выбираюсь за границы шлюза и оглядываюсь по сторонам: почти ничего не видно. Сплетения спиралей корабля тонут во мраке. Лишь редкие иллюминаторы пытаются бороться с бесконечным морем пустоты. Включаю освещение и отпускаю поручень. Инерция бросает меня вверх, но стабилизаторы выравнивают положение скафандра.

Я парю над вращающейся "Ниньей". Под лучами прожекторов скафандра ее белесое тело выныривает из темной бездны космоса, словно Моби Дик, заигрывающий с Капитаном Ахавом.

- Двигайся вперёд, Рим, - голос Корнилова долетает до меня тихим эхом. Он совсем близко, но одновременно невообразимо далеко. Между нами непреодолимая пропасть - пропасть свободы. Он сидит в этой пропахшей смертью коробке и думает, что это мне нужно помогать? Меня нужно направлять? Я же абсолютно свободен. Даже сила притяжения - извечный угнетатель человеческой расы, преклонила предо мной колени. Я могу включить двигатели и полететь куда угодно. Я могу отправиться в бесконечное путешествие к Земле. Возможно,через миллионы лет моему замерзшему трупу даже посчастливится встретиться с родной планетой, и он ворвётся в ее атмосферу стремительной падающей звездой на радость какому-нибудь романтику.

- Рим! - крик Корнилова спугивает наваждение. Встряхиваю головой, прогоняя назойливое видение. Такое случается, когда человек оказывается наедине с космосом, наедине с самим собой... Тьма пьянит... Это называется "звёздной болезнью", но я назвал бы это "болезнью бездны". Включаю двигатель и направляю скафандр к носовой части корабля.

Моби Дик делает ещё один оборот, и я вижу его "дыхало" - в обшивке носовой части "Ниньи" красуется обьемистое отверстие.

- Зафиксирована пробоина. Возможно, это и послужило причиной блокировки носовой части корабля.

- Да, мы видим. По нашим расчетам, удар пришелся на каргоотсек. Будем надеяться, что автомат подачи функционирует и провизия не повреждена. - Корнилов отключается. Он явно не хочет, чтобы я заметил нервные нотки, проскользнувшие в его голосе. Шлюз совсем близко. Равняюсь со створкой и хвастаюсь за поручень.

- Я у шлюза. Открывайте.

- Блокировка замка спадет через три... Две... Одну...

Створка резко откидывается, и меня кидает в сторону. Мы совсем забыли про декомпрессию. Я врезаюсь в одну из мачт и на несколько мгновений отправляюсь в свободный полет. Стабилизаторы мешкают, а перед моими глазами кружится мрачный калейдоскоп, состоящий из тьмы с крошечными вкраплениями холодного огня звёзд. Вращение останавливается, и мечущиеся огни превращаются в стройные ряды созвездий. Сейчас прожекторы скафандра бессильны: передо мной абсолютная пустота, и их свету не за что зацепиться, им не разорвать холодных обьятий вакуума. Свет не помогает, он лишь выдает мое положение. Если бы кто-то таился в этом бесконечном мраке, то ему бы без труда удалось меня найти...

От одной этой мысли волосы на моем затылке встают дыбом, а потаённые страхи начинают скрестись где-то глубоко в подвале моей души. Я совсем забыл их. Забыл крик, который рвался из моей груди всякий раз, когда я заплывал далеко от берега. Забыл стук сердца, которое молило меня найти прочную опору под ногами. Забыл образы мифических чудищ, которые мерещились мне под водой. Образы, которые вновь вернулись в мой разум из омута времени.

Оборачиваюсь вокруг своей оси и вижу корабль. "Нинья" продолжает вращаться, освещаемая лишь тусклым светом иллюминаторов, но вместо нее мне чудится светящийся манок глубоководной твари, которая сожрёт всякого, кто приблизится к этому соблазнительному огню.

Гоню эту дребедень из головы и приближаюсь к кораблю. Образы не отпускают. Я вижу, как свет одного из иллюминаторов потухает и вспыхивает вновь, будто мимо него кто-то пронесся. Видение повторяется. Один за другим "глаза" "Ниньи" моргают, выдавая полет неведомой сущности. Последним этот фокус проделывает вход в шлюз. Свет моргает, а мне мерещится мутное облако, проникающее внутрь корабля.

- Коллинз, Коллинз, ответь! - голос старпома пробивает устроенную тьмой блокаду моего разума, и я наконец стряхиваю оцепенение.

- Да, я здесь. Крутануло немного. Драная декомпрессия.

- Ты в порядке? Телеметрия скачет как у эпилептика.

- Все в норме. Тряхнуло хорошо, - разговор добавляет мне уверенности. Это все лишь фокусы моего оголодавшего мозга. Невесомость эта проклятая. Померещилось.

Страхи и не думают униматься. Они, словно полчище крыс, скребуться своими зазубренными коготками где-то на дне моего сознания, мешая сосредоточиться.

Начинаю сближение с караблем. До входа в шлюзовой отсек считанные метры.

Мне померещилось, мне показалось!

Затухающий свет иллюминаторов пишет в моей памяти азбукой Морзе слово "Нет".

Я хвастаюсь за створку, фиксируя положение. До входа пара десятков сантиметров.

Мне почудилось, да не может там никого быть!

Разум кричит о здравом смысле, но поджилки плетут о всякой потусторонней ерунде.

Заглядываю в шлюз: никого. Теплый свет озаряет небольшое помещение шлюзового отсека. Металлические стены отражают не хуже зеркала. Черная панель ввода моргает мне приветливым зелёным светом. Забираюсь в шлюз, повинуясь гравитации корабля, и закрываю вход. Автоматика гермозатворов срабатывает, отзываясь легким гулом.

- Я внутри. - Шепчу в микрофон, будто меня может услышат кто-то кроме Корнилова. Нет, надо будет взять у Мартина успокоительных. Чушь с иллюминаторами не выходит из головы.

- Изображение с камер скафандра не приходит. Действуй самостоятельно. Попытайся выровнять давление и открыть дверь, - голос Корнилова привычно холоден.

Подхожу к панели и ввожу простые команды. Корабль охотно подчиняется, и в шлюзовой отсек закачивается воздух.

Шипение воздуховода сменяет гудение двери. Вход в носовую часть открыт.

- Я захожу.

- Отклика командам так и нет. Нужно добраться до пункта управления, но вначале проверь автоматику каргоотсека.

Выхожу из шлюза и иду по основному коридору. До каргоотсека совсем недалеко. Грузные ботинки скафандра громко стучат по рифленому полу, порождая приглушённые эхо. Носовая часть пуста, даже освещения нет, и лишь редкие панели ввода горят, предлагая свои услуги.

Одна из таких панелей встречает меня у каргоотсека. Рядом - бокс автоматической подачи. Грузы в отсеке размещены таким образом, что человеку их не достать, все делает автоматика. Осталось проверить, работает ли она, и не повредил ли объект, пробивший общивку, наш груз.

Проверяю перечень доступных опций.

Панель радостно докладывает о полной загрузке пищевого бокса - провизия не пострадала. Мое лицо наконец-то расходится в улыбке: хоть что-то хорошее. Запрашиваю выдачу объектов под номерами 23, 47 и 64.

Консервированная фасоль, замороженный лосось и коньячный десерт послужат достойной наградой за мое путешествие. Возможно, я даже с кем-нибудь поделюсь. Моя улыбка становится все шире.

Панель отвечает мне тем же. Чёрное пано дисплея заполяет с десяток смайликов. Повторяю команду - панель не унимается.

Черный глянец заливается морем зелёных улыбок. Страхи начинают скрестись во мне с новой силой. Они уже близко. Я почти слышу злобный писк этого полчища, я вижу их моргающие глаза-иллюминаторы.

Трясущимися руками ввожу команду ещё раз. Панель отвечает мне световым ударом: коридор заливает свет - лампы вспыхивают по всей носовой части "Ниньи". Смаргиваю солнечных зайчиков, которые скачут перед глазами от резкой вспышки, пытаясь понять что происходит, но реальность ещё раз бьёт меня поддых.

Тишину мертвого отсека разрывает синтезированный голос. Он ласково, почти смеясь, шепчет:

- А что я получу взамен?

***

- Рим, они что, правда собрались это обсуждать? Ну, ведь абсурд же? - Абель шел вслед за мной не уставая причитать. Видимо, он не просто так давал клятву Гиппократа: в его голове просто не укладывалось, что мы можем на такое пойти. Хотя, что он собственно ожидал от людей, которые были участниками величайшего истребления в истории. После зачистки целой планеты, смерть одного единственного человека не выглядела чем-то ужасным. Но не для Мартина. После того как я озвучил предложение Тьмы, он сразу же стал кричать, что это - полнейший бред, даже не заслуживающий быть рассмотренным. Мы были согласны. Тогда - пятьдесят дней назад. Почти два месяца голода могут вразумить - или свести с ума, при удачном стечении обстоятельств - любого.

И вот мы собираемся обсудить ее условия. Непреклонные условия той твари, которая совсем даже не померещилась мне во время выхода в открытый космос.

- Нет, Рим, ну, скажи!? Ну, дикость же. - Абель не унимался.

- Я боюсь, у нас не будет другого выбора. Мы должны решить или, хотя бы, обсудить все цивилизованно, пока инстинкт самосохранения не взял верх. Кто-то может пренебречь договорённостями, - я стряхнул руку Абеля со своего плеча и пошел дальше.

Исхудавший медик на секунду отстал. Его впавшие глаза бешено метались, будто выискивая выход из лабиринта. Мы все застряли в этой многоуровневой моральной западне, из которой скорее всего нет выхода... Подбородок Мартина, обросший недельной щетиной, нервно трясся. Я выглядел не лучше. Комбинезон болтается на мне, как на вешалке. Осунувшее лицо посерело. Голубые глаза горят нездоровым огнем. Десны начали кровоточить. Абель говорит, что это от нехватка витаминов. Куда уж там - витамины. На тысяче колорий в сутки мужику далеко не уехать.

- Нет, Рим, ну, как же так? - Мартин нагнал меня и завел свою шарманку по-новой. Он не хочет верить - его право.

Я тоже не хочу, но, похоже, придется...

Мы плыли молчаливыми, утопающими во мраке коридорами станции, словно два призрака. По-сути, мы ими и являемся. Мы - лишь сумрачные останки живых людей, которые никак не хотят уходить из этого мира. Мы цепляемся за жизнь, хотя наши тела - да и наши души - почти истлели, развеялись, стёртые ветром безнадёжности.

Вспомогательный центр управления впервые за долгое время собрал вместе всех выживших членов экипажа "Ниньи".

Нет новостей, чтобы их обсуждать. Нет плана действий, чтобы воплощать его в жизнь. Есть только один выход, решиться на который мы сегодня попробуем.

Корнилов предложил нам с Мартином сесть, словно его звание сейчас что-то значит, словно от может нами командовать.

- Приветствую... - старпом понурил взгляд, не решаясь начать. Даже говорить об этом сложно, не то что рационально рассуждать. Мартин продолжил что-то шептать, но слов уже не слышно. Он качает головой, воюя сам с собой, уговаривая свое естество, свои инстинкты, уняться. - Мы собрались здесь, чтобы решить, что нам делать...

- Ой, да хорош уже! Не тяни! Хватит сопли размазывать! - Похудев, О'Ши не растерял буйный нрав, - так и скажи: кого, братцы, мы грохнем, чтобы не сдохнуть?

Британец обвел нас самодовольным взглядом, любуясь эффектом, произведенным его словами. Люди не любят, когда их макают головой в их проблемы. Все мы предпочитаем закрывать глаза и щуриться, видя лишь часть трудностей, оттягивая до последнего момент встречу с неприятностями. Вот и сейчас, мы прячем головы в песок, стараясь не замечать, как жизнь медленно выветривается из наших тел. А решение ведь было совсем близко. Носовую часть "Ниньи" подчинило себе существо, заговорившее со мной рядом с каргоотсеком. Вся электроника заблокированного отсека была в его власти. Оно управляло боксом подачи, а значит и всем продовольствием, имевшимся в носовой части. Оно предложило "взаимовыгодный обмен". Мы могли получить определенное количество провианта, а взамен эта тварь, которую за игры со светом иллюминаторов я прозвал Тьмой, просила сущие пустяки: она хотела, чтобы мы принесли одного из членов экипажа ей в жертву.

- Может, у нас есть добровольцы? Кому-нибудь надоел этот сраный цирк до такой степени, что он готов добровольно коньки отбросить? - О'Ши встал, пытаясь посмотреть каждому из нас в глаза, и лишь я и Корнилов выдержали эту проверку. Гаррет знает о чем говорит. Каждому человеку, оказавшемуся в подобной ситуации, приходят в голову такие мысли. Бороться, терпеть и страдать намного сложнее, чем решиться на один единственный поступок. Жизнь и так похожа на огромную ледяную стену, по которой мы карабкаемся ввверх, в надежде найти хотябы крошечный карниз - уголок спокойствия, хотя, куда проще отпустить руки и насладиться секундой безмятежности, переростающей в вечный покой.

- Эй, еврейская морда, - О'Ши крикнул Мартину, заставив того вжаться в кресло, - у вас там что за героическую смерть от рук неверных полагается? А может, мадемуазель желает побыстрее отправиться к своему возлюбленному, который какого-то хрена кинул свой корабль раньше времени?

Серое лицо Мендозы бесстрастно. С момента прощания с погибшими членами экипажа она не проявляет никаких эмоций. Она ест, пьет и выполнят поручения Корнилова, но почти не говорит, словно ее мысли находятся где-то далеко.

- Хлебало завали, умник, - старпом вскакивает, - а то, мы ведь спокойно можем и тебя выбрать!

О'Ши оскалился, и не думая успокаиваться.

- А может, это тебе стоит башку пробить?

Это же из-за вас все это дерьмо началось!

Корнилов процедил сквозь зубы:

- Что ты несёшь? Я виноват в том, что эта посудина сломалась?

Британец показушно засмеялся, медленно подступая к старпому:

- А ты не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я . Это же вы продали те бомбы Аль Малику! Это из-за вас четверть Земли заражено! Это из-за вас, дремучих дебилов, мы полетели в эту жопу!

- Заткнись, сучонок, что ты знаешь обо всем этом?

- Я что знаю? Да я расхлебывал за вас все это дерьмо! Это нам пришлось вырезать половину ближнего востока из-за вашей тупости!

- Ой, пришлось им, бедняжки-миротворцы. Ты мне ещё скажи, что вы туда демократию понесли. - Скрестив руки на груди, старпом смотрел, как О'Ши дрожал от злости.

- Да хотя бы и так! И здесь будет точно так же! Ты думаешь, ты здесь станешь сраным царем? Сейчас посмотрим, - О'Ши обвел нас злобным взглядом, хлопнул рукой по столу и продолжил, - предлагаю этого русского хрена пустить в расход. Он что-то пенял тут на демократию!? Покажем ему, как работает общество у нормальных, цивилизованных людей!

Рука энергетика взлетела вверх:

- Кто "за"?

Корнилов криво улыбнулся и, указывая пальцем на О'Ши, сказал:

- Хорошо, тогда я предлагаю прирезать этого говориливого и не особо вменяемого товарища!

- Но постойте, господа, постойте. Как же так? Ну нельзя же... - Мартин попытался было что-то сказать, но две злобные пары глаз заставили его замолчать.

- Кто за то, чтобы приструнить О'Ши? - Корнилов поднял руку и посмотрел на собравшихся. Его взгляд смог убедить лишь Мендозу. Она покосилась на британца и медленно подняла закутанную в замызганный комбинезон руку.

О'Ши осклабился.

- Кто за то, чтобы никогда не слушать акцент этого дикого чурбана?

Один из близнецов ответил на призыв энергетика, выровняв число голосов.

- Ровно - вот и славно. Никого не придется... - голос Мартина вновь утонул в криках.

- Хрена с два я буду с этим мудаком рядом находиться, пойдем решим все сейчас...

- Пошли, рыжая морда, давно пора это сделать.

Старпом и энергетик сблизились, впившись в друг друга взглядами. Они кричали, поливая друг друга бранью и слюной, рвавшейся изо рта, и не видели, как я медленно поднял руку. Плевать я хотел на их разборки и доводы. Плевать я хотел на Землю и причины, по которым мы сюда попали. Я голосовал против русского из-за одного банального обстоятельства, о котором даже не подумали эти олухи.

- Уоу, Коллинз, красавец. Ты против этого урода? - О'Ши крикнул, первым заметив мою руку. Я кивнул головой, заставив его улыбнуться. Корнилов притих, впялив в меня неморгающий взгляд. Я выбрал его лишь потому, что у него, как у старшего помощника капитана, был доступ к арсеналу, и до него в любой момент могло дойти им воспользоваться. Нельзя допустить, чтобы у одного человека была такая власть и такое преимущество...

- Но, поче... - Корнилов начал говорить, когда О, Ши со всего размаха ударил его рукой по горлу и принялся бить схватившегося за шею старпома головой о стол. Удар, ещё один, и ещё...

Кровь залила пластиковую столешницу, люди в панике разбежались по углам, а я все смотрел, как британец крошит череп русского. Покрытый бордовыми каплями энергетик косился на меня улыбаясь...

Завершающая часть будет сегодня после обеда или завтра.