Без царя в голове (часть 2)⁠⁠

Без царя в голове (часть 1)

Рабочий посёлок мирно засыпал, кутаясь в едва заметный шелест тополей. Среди тёмных панельных трёхэтажек слабо светилось единственное окно.

В квартире, в крохотной спаленке, на скомканной грязной постели лежала немолодая измождённая женщина. Волосы с заметной проседью спутались в воронье гнездо. Выцветший халат покрывали засохшие пятна рвоты. Невозможно было понять, спит она или без сознания. В комнате стоял тяжёлый дух болезни и немытого тела. Муж в линялой футболке топтался у двери, потирая вспотевшую лысину и наблюдая, как возле больной суетится светловолосый юноша в белом спортивном костюме. Тот разложил на маленьком столике у кровати всякую всячину, вроде крестов, иконок и амулетов. Зажёг пару тонких свечей, воткнул в стакан с каким-то зерном, положил рядом большую потрёпанную книгу, перелистал засаленные страницы.

– Слышь, – нервно спросил мужчина, – Может, батюшку дождёмся?

Парнишка обернулся через плечо и посмотрел на хозяина квартиры. Уверенно тряхнул головой:

– Сам справлюсь. Сто раз так делал. Икона есть у вас?

– В серванте стоит.

– «Отче наш» знаете? Святая вода нужна. Налейте из крана в кастрюльку, накройте иконой, повторяйте молитву, пока я не выйду. До тех пор в спальню – ни ногой!

Мужчина закивал и поспешно удалился. Теперь он при деле, не будет мешаться и не увидит лишнего. Юноша прикрыл за ним дверь, подошёл к кровати, громко, нараспев затараторил выученные псалмы, попутно извлекая из сумки дополнительные инструменты. Все эти свечи, молитвы и прочее были представлением для наивного зрителя. Ваня и его наставник работали иными методами. На столик легли ампулы с адреналином, антигистаминными, пара малых шприцов и один большой, наполненный чёрной жидкостью. Вот это всё – настоящее. И бес внутри женщины сидел настоящий. Он не ломал ей кости, не заставлял бегать по потолку, вещать страшными голосами. Едва ли он вообще слышал об этих стереотипах. Просто «квартирант» уверенно сводил свою «хозяйку» в могилу. Пора было выселять.

Парень взял в правую руку чёрный шприц, левую положил на лоб женщины и закрыл глаза, продолжая громко читать молитву. Он всегда чувствовал их присутствие. Сам не понимая, как. Через пару минут он уловил вибрации в районе правой ключицы. Бес почуял угрозу? Строки Писания всё-таки действовали? Обходились же ими в старину… Но сейчас глупо тыкать ножом, имея в руке заряженный пистолет.

Юноша открыл глаза и уверенно воткнул шприц рядом с ключицей женщины. Не важно, в какую ткань попадёшь, «жижа» сделает своё дело. К счастью, в органы нечисть не лезла. Ей ни к чему гробить носителя раньше времени. Кожа вокруг иглы припухла и побагровела, от места укола поползли ветвистые лиловые дорожки. Тело больной начало судорожно подёргиваться. Ваня на всякий случай прижал её руки к постели. Связывать чаще всего не требовалось. Как объяснял наставник, бес живёт в другом измерении, а в теле имеет лишь маленькую лазейку, через которую заходит поесть или пошалить. Вот сквозь такую лазейку «жижа», вроде бы, вытягивает его на свет. Наделать много шума он уже не в состоянии. А то, что в итоге оставалось от «постояльца», вырезáли хирурги. Киста, безоар, жировик, ещё какая-нибудь «доброкачественная опухоль». Пусть называют чем угодно, человеку эта дрянь больше не навредит.

Ваня держал вздрагивающее тело за руки, наблюдая, как тёмные веточки втягиваются обратно к маленькой кровавой точке на светлеющей коже. И вот уже в месте укола образовался небольшой бугорок. Парень прервал молитву, прислушиваясь. Из квартиры не доносилось ни звука.

«Вот же любопытный хрен!»

Ваня схватил со столика чашку с остатками какой-то микстуры, швырнул о дверь спальни, взорвав тишину неожиданным звоном. По ту сторону фанеры охнули и зашлёпали босыми ногами. Через минуту с кухни послышалась монотонная бубнёжь.

Повернувшись к женщине, юноша обнаружил, что бугорок под кожей двигается. Он видел такое впервые, необычное зрелище вызвало невероятный исследовательский интерес. Обычно всё происходило глубже, в тканях и полостях. А тут совсем на поверхности… Немного покружив на месте, шишка передвинулась на плечо, медленно поползла вниз по вздрагивающей руке. Лицо пациентки исказила гримаса боли, зрачки заметались под морщинистыми веками. Такого шанса больше не будет!

Ваня выхватил из сумки жгут, перевязал женскую руку чуть выше запястья. Дождался, пока бугорок упрётся в преграду, и вторым жгутом отрезал путь к отступлению. Довольный потрогал попавшую в ловушку жертву и с азартом настоящего охотника извлёк из сумки складной нож. Как он объяснит порез на руке? Так надо, часть ритуала! Или вообще – сама себя поцарапала. В больнице пару швов наложить – минутное дело. Главным было сейчас успеть увидеть! Пока эта штука не совсем сдохла, превратившись в обычный комок плоти.

Рука Вани дрожала. Неумелый надрез, кожа разошлась с неприятным рваным звуком. Кровь побежала на мятую простыню. К счастью, женщина не приходила в сознание. Непроизвольно прикусив нижнюю губу, юноша надавил по краям раны и подцепил двумя пальцами студенистый комочек. Положил на ладонь, впился взглядом, пытаясь рассмотреть… Что именно? Лицо? Рога? Некие символы? Это был просто чёрный безликий комок, который пульсировал и расплывался по ладони, немного пощипывая кожу, будто пытаясь проникнуть насквозь. Наверное, стоило бы надеть перчатки…

Увлечённый исследователь не заметил, как дверь в спальню открылась. Твёрдая рука схватила кисть парня и вместе с чёрной гадостью сунула в маленькую кастрюльку. Вода сразу забурлила, юноша попытался выдернуть руку из кипятка и заорать. Но в ту же секунду понял, что боли нет. Просто святая вода растворяла черноту. Неужели, она всё-таки работает?

Подзатыльник и суровый взгляд бородатого мужчины привели Ваню в чувство.

– Позже поговорим! – оборвал наставник все попытки оправдываться. – Перевяжи и иди в машину.

Пока бывший священник разговаривал с мужем пациентки, его ученик обработал разрез.

– Вы из скорой? – послышался вдруг слабый голос.

Юноша улыбнулся приходившей в себя женщине:

– Из неё.

Позже, сидя в старых «жигулях» у Ваниного подъезда, двое экзорцистов долго молчали. Поскольку тяжёлого разговора было не избежать, младший решил начать первым.

– Простите, дядь Клим. Я просто хотел узнать… немного больше. О них.

– Зачем? – устало спросил наставник, рассматривая сквозь лобовое стекло одинокий фонарь посреди грязного переулка.

– Ну… Узнать врага в лицо.

– Узнал?

– Неа…

– И не узнал бы.

Клим тяжело вздохнул, повернулся к ученику. В неярком ночном свете чёрная борода и абсолютно лысый череп выглядели зловеще. Однако злодеем он точно не был.

– Ты тоже извини, Вань. Я бы раньше тебе объяснил, но… Всему своё время. Эта чернота – никакой не бес. Это та мерзость, которая в самом человеке сидит. Боль, тоска, разрушение, мрачные мысли. А бес этим питается. Получается – и «квартирант» сыт, и «квартирка» чиста. Но есть одна проблема. Жрать-то бес хорошо умеет, переваривает неплохо, а вот с выделением беда. Рано или поздно обожрётся и творит всякое. Тогда нам пора действовать.

Ваня внимательно слушал, впитывая новую информацию. Потом спросил:

– А эта «жижа»? Как работает? Что это вообще такое?

Наставник долго молчал, ковыряя ногтем потёртый руль.

– Что это, пока не скажу. А работает просто. Бес живёт сразу в двух мирах. Раствор заставляет его весь негатив съеденный выплюнуть. Сам он от такого потрясения сбегает «туда», к себе. Пути обратного ему нет. А чёрная слизь остаётся «здесь», человеку она уже не страшна. Правда, воспалиться может, если врачи не вырежут. У каждого своя роль, понимаешь? Нарушать устоявшийся порядок вещей не стоит.

Ваня молчал, задумчиво катая что-то между ладонями.

– Дядь Клим, а помните, в Перкуновке? Вы сказали, мужик тот одержим уже много лет. Потом отмахивались – мол, я не так понял. А вы ведь давно знали, да? Не изгоняли, потому что польза от беса была?

Наставник посмотрел в глаза парня, но не увидел там осуждения или насмешки. Только живой интерес и любопытство.

– Всё так, Вань. Он семью по белой горячке чуть не сжёг вместе с домом. А с «подселенцем» остепенился. Завязал, работу нашёл, здоровье поправил. Жену не ударил ни разу… Знаешь такое выражение: «без царя в голове»? Некоторым очень нужен такой вот «царь». Пусть даже он ничего хорошего не делает, а лишь плохое себе забирает. Чтоб в петлю не лезли, в запой не ходили, ещё каких бед не наворотили. Я про многих знаю. Пока «гости» прилично себя ведут, выгонять их ни к чему.

– Эх, было бы всё проще! – усмехнулся Ваня, подбросив и поймав какую-то маленькую безделушку. – Вот зло, вот добро. Без компромиссов!

– Да, без оттенков легче. Но с целой палитрой видишь больше. Наверное, потому я из священников ушёл. А что это у тебя?

Мальчик протянул наставнику аляповато раскрашенного глиняного петушка.

– В спальне прихватил. Не подумайте плохого, спросить у вас хотел. Я похожие ещё в паре мест видел. Где мы работали. Совпадение?

Клим повертел игрушку в руках, сунул в карман куртки, строго посмотрел на ученика:

– Ну ты даёшь! Сам верну. Конечно, совпадение. В наших краях такого добра навалом. Народные промыслы.

– Я про такие не слышал.

– Тебе и не положено, студент. Ты же на врача учишься, а не на историка.

***

Старый советский будильник на одной из полок показывал далеко за полночь, но тихий стук в дверь повторился. Напустив на себя заспанный и недовольный вид, Аристарх Аронович громко зашаркал тапками в прихожую. Из темноты подъезда в квартиру зашёл лысый чернобородый мужчина лет пятидесяти. Он молча кивнул и, не разуваясь, прошёл в комнату, на ходу расстёгивая серую куртку. В доме старых знакомых не принято церемониться. Да и домом это можно было назвать весьма условно. Хозяин жестом пригласил к столу, а сам удалился на кухню ставить чайник.

В конце августа лето решило напоследок от души разогреть город. Однако в квартире всегда стояла особенная, сухая прохлада. Так лучше для книг. Согревшись чаем и немного приведя мысли в порядок, Клим даже почувствовал что-то вроде уюта. Будто гостил у старого друга. Только дружбой назвать странное знакомство у него не поворачивался язык.

– С чем пожаловали, отец Клементий? – приветливо начал старик, сидевший напротив, на любимой табуретке.

– Говорил же, не зови меня так, – поморщился Клим. – Давно не служу. Скоро десять лет будет.

– Никак не отвыкну, – развёл руками Аристарх Аронович. – Всего десять лет? Мгновение.

– Вся наша жизнь мгновение, – печально согласился гость. – Вот и стараемся успеть побольше. Найти своё место, попробовать разное… Сегодня Богу служишь, а завтра с демоном якшаешься…

Настала очередь хозяина квартиры скривиться, как от зубной боли:

– Ну вот мы и квиты. Я тоже просил меня демоном не называть.

– Никак не отвыкну, – усмехнулся Клим. – Нам новых терминов не завезли, а об ваши язык сломаешь.

Гость поставил на скатерть опустевшую кружку, порылся в кармане куртки и выложил рядом две пёстрые глиняные игрушки. Аристарху Ароновичу хватило одного взгляда, чтобы понять: внутри фигурок никого нет. Он удивлённо поднял седую бровь:

– Чего ты эти пустышки приволок?

– Да так… Ученик вопросы задаёт. Думаю, не пора ли вас познакомить?

Экзорцист замолчал и, не решаясь перейти к самому важному, решил пока сменить тему.

– Вот эту знаешь, где нашли?

Старик сразу узнал барашка, который так неожиданно «отбился от стада». Какие мысли посетили его, когда он обнаружил пропажу, человеку лучше не знать.

– В поезде, – уверенно кивнул он. – Слышал я про тот случай. Откуда ты её взял?

– Проводник отдал за сотку. Думал, просто сувенир.

Поймав чересчур пристальный взгляд бывшего священника, демон искренне возмутился:

– Да ты в своём ли уме, Клим! Знаешь прекрасно, что я не душегуб! Тот дурачок приходил на днях. Комедию ломал про «новую инквизицию». То ли писатель, то ли журналист… Мешал, разнюхивал, к тому же воришкой оказался.

Аристарх Аронович взял тонкими узловатыми пальцами свистульку и пристроил на полку, где среди множества похожих явно зиял промежуток. Красноречиво посмотрел на гостя и вернул барашка на скатерть.

– Да, глупо получилось, – согласился Клим. – Бегал, кричал, весь вагон переполошил… Потом рухнул на месте, а из ушей – кровь. Детей перепугал до ужаса. Не знаю, что написали в заключении. Инсульт, наверное. А я одного не пойму. Обычно проходят месяцы, а то и годы. Почему так быстро твой «подарок» разбушевался?

Старик опустился на свой табурет, мрачно глядя на собеседника:

– Потому что я его не дарил. Думаешь, мои чаепития с людьми – из гостеприимства? А я смотрю, слушаю, думаю. Я должен быть абсолютно уверен, кому кого подселить. Для общей пользы. А этот схватил без разбору, без всякого разумения! Да не по Сеньке шапка оказалась.

Повисло долгое напряжённое молчание. Однако обижаться на единственного понимающего человека было глупо. Аристарх Аронович подлил в кружки из чайника.

– Ты ведь не из-за дурачка пришёл, Клим? Раствор опять закончился? Ученик всю банку от усердия извёл?

Бородатый покачал головой:

– «Жижа» есть. Прости уж за гадкий термин. Ученик молодец, на лету схватывает! А уж как он «ваших» чувствует…

– Вот она где, «новая инквизиция»! – засмеялся демон. – Пора к переезду готовиться? Жаль… Я этот город ещё острогом деревянным помню.

– Ваня поймёт, – задумчиво проговорил Клим. – Должен. Он раньше только тёмную сторону видел. Сегодня я про другую немного рассказал. Ну а познакомитесь – сам ему растолкуешь.

Аристарх Аронович сложил руки на груди и внимательно посмотрел на гостя:

– Ты чего задумал? Не рановато на пенсию собрался? Когда это у нас экзорцистов узаконили, не припомню? «Год за два» у вас идёт, или…

– Или, – угрюмо кивнул Клим. – Онкология. С полгода мне осталось.

Хозяин квартиры молча поднялся из-за стола и подошёл к окну. В лунном свете двор с небрежно припаркованными машинами и деревянными лавочками напоминал кладбище. Демон не впервые чувствовал нечто странное. За сотни лет сближений и расставаний с разными людьми он не смог привыкнуть к их хрупкой недолговечности. Пожалуй, настоящей любви или дружбы у него никогда не было. Скорее, искренняя привязанность хозяина к питомцу. Но ранило ощутимо.

– Знахарь один есть, – сказал старик, не оборачиваясь. – В соседней области. Из наших. Если не побрезгуешь.

Клим долго молчал, потом тихо заговорил:

– Да нет, я лучше свой путь до конца пройду. А вот тебя попрошу об одолжении. Я, вроде, веры не утратил, даже кухню вашу знаю немного… А умирать всё равно страшно… Подбери мне свистульку. Иначе боюсь дров под занавес наломать.

Аристарх Аронович поджал тонкие губы и уставился на подъезд соседнего дома, где возле ступенек шарилась тощая собачонка. Вроде бы, на кону жирная «галочка в зачёт». С другой стороны, человек не совсем чужой. Демон резко схватил с полки давно заготовленный «подарок», вернулся за стол, поставил фигурку перед бывшим священником. Сверкнул недобрым взглядом:

– А в ад попасть за такие подарки не боишься?

Бородач погладил глиняного пёсика по гладкой, как у него самого, голове и грустно улыбнулся:

– Попаду – значит, заслужил.

– Не хочешь у меня спросить, есть ли вообще ад-то?

Клим покачал головой:

– Люблю сюрпризы.