646KN⁠⁠

Старенький автобус, вздымая клубы пыли, подъехал к остановке. Было раннее майское утро, я, как обычно, опаздывал на пару, а потому без раздумий сунулся в открытую дверь.

– До Университетской едете? – крикнул в сторону водителя, огороженного занавеской.
– Хррмхрммм, уумээм, – что-то невнятное пробормотал тот в ответ. В принципе, мне был знаком этот древне-бухарский диалект, так что ответ я счел положительным и заскочил внутрь.

Мельком бросил взгляд на номер автобуса: выцветшая, будто бы пережившая и меня, и татаро-монгольское нашествие табличка имела лишь номер рейса. «646KN» – и всё, никаких тебе обозначений остановок или прочих данных. Ну раз водила сказал, что довезет, значит можно не беспокоиться.

Поднявшись по ступенькам в салон, я поднял глаза – практически все места занимали старушки, которые вперились в меня десятком глаз. Так, наверное, смотрит на хозяина из банки мутировавший чайный гриб, который обрёл сознание и теперь ищет путь на свободу. Я поёжился от взглядов и присел на ближайшее ко мне свободное место.

Автобус тронулся.

Некоторое время слышался только шум мотора и скрип рессоров на колдобинах дороги. Но вот, после очередной кочки, чуть не заставившей мой позвоночник познать азы космонавтики, устремившись вверх, мои спутницы по несчастью заговорили.

– Наркоман? – подала голос старушка в голубой рубашке и широкополой шляпе.

Ожидаемый вопрос.

– Нет, просто студент, – усмехнулся я. – А вы да? – решил ответить тем же оружием.
– Да куда уж мне, милок. Вон, эта Воля наша понемногу с огорода промышляет, – хохотнула та, кивая головой на сидящую рядом старушку в очках, которая увлечённо разглядывала пейзаж за окном. – Белова, у тебя как дела?
– А? – старушка по имени Воля Белова отвлеклась от созерцания городских улиц и повернулась к собеседнице. – Да потихоньку, потихоньку. А тебе нужно?
– Да куда мне! Вон, студентик зачем-то интересуется!
– Да я не…
– А ты кем учишься, студентик? – старушка в шляпе не дала мне возразить и перевела тему.
– На рекламиста учусь, – пробормотал я в ответ.
– Поня-я-ятно всё. Проститутошные рекламировать будешь, значит.

На такие контраргументы мне возразить было нечего, и я прижался головой к стеклу.

– Уэбдуфшщкааамммпбрр, – объявил тем временем водитель остановку, и двери открылись.
– Ой, это моя! – воскликнула одна из многочисленных спутниц и покинула салон. Вместо неё в автобус зашла другая старушка, практически идентичная предыдущей.

Я было подорвался с места, чтобы уступить ей, но та рявкнула “Сидеть!”, и я действительно сел обратно.

– Не переживай, молодчик, мы со своим. Заносите, бабоньки! – крикнула она на улицу.

В этот момент в проёме появились ещё три старушки, несущие на плечах деревянную лавку. Готов поклясться, они выкорчевали её прямо из асфальта – ножки были погнуты, лавка явно не хотела сдаваться без боя.

– Всё по солдатским правилам! – басовито кричала мне старушка, что командовала своим лавко-отрядом. – Куда солдаты, туда и пост! Стано-о-вись! – бабушки с грохотом поместили лавку в свободное от сидений место и уселись.

Ситуация походила на какой-то сюр.

Видимо, в уже наступившей духоте у меня начал плавиться мозг. Я привстал со своего места и открыл люк. Утренняя прохлада немного прояснила разум, и стало чуть легче. Но вдруг позади меня раздался резкий окрик.

– Дует!
– Что, простите? – я обернулся. Возмущалась какая-то бабушка в шубе в самом конце салона. Рядом ей поддакивали такие же старушки в шубах.
– В нас! Дует!
– На улице плюс двадцать, в салоне жара, вы в шубах, может все-таки подышим воздухом? – решил отстоять я своё право на кислород. Старушка же показательно пошарилась в большой клетчатой сумке перед собой, и, выудив оттуда ещё одну шубу, надела поверх основной. Уверен, под первой шубой у неё ещё и пояс из верблюжей шерсти.
– Понял, вопросов не имею, – ошарашенно ответил я и закрыл люк. Бабушка же поджала губы и стала что-то обсуждать со своими подругами.

Так, меня точно плавит. Сначала старушка, что ударилась во все тяжкие, потом отряд пенсионных бойцов со своей лавкой, дальше эти… В шубах. В плюс двадцать.

– Жарковато что-то, да, милок? – вновь подала голос старушка в шляпе.

Я лишь промолчал в ответ. Она же пошарилась в своей сумочке, и, кряхтя, выудила оттуда монструозную книженцию, больше похожую на всё собрание “Войны и мира”.

– Медкарта моя, – прокомментировала она, и, с трудом ухватившись за сборник болезней обеими руками, начала обдувать себя прохладой.
– Аааэциммммооогууууанннооо, – тем временем объявил водитель очередную остановку.

В салон, бряцая автоматом, тяжёлой поступью вошёл человек в камуфляже и с каской на голове. Лицо было скрыто тканевой маской, глаза прятались за лыжными очками. Солдат немного потоптался по салону и уселся на свободное место напротив меня, рядом с одной из старушек.

Я был рад даже столь необычному пассажиру – главное, что не очередная старушка.

– Наташа, сколько лет! – воскликнула глава лавочного отряда, разрушив все мои надежды одной фразой. – Да ты присаживайся к нам, а то этот парень нелюдимый какой-то! Как там твоя морская пехота?

Наталья – солдат морской пехоты в полном обмундировании – кивнула мне и уселась к бабкам. Те сразу же начали засыпать её какими-то вопросами.

Голова уже ощутимо гудела.

Вдруг мозг пронзила навязчивая мысль, до этого витавшая где-то на задворках сознания. Пары! Я же опоздаю на учёбу! Едва я успел об этом подумать, двери автобуса вновь закрылись, и он, зашипев, покатился дальше.

Я глянул в окно – и не узнал улицу. Резко вскочил с места, надеясь подбежать к водителю и прокричать ему, что мне надо выйти, как вдруг ко мне обратилась всё та же старушка в шляпе:
– Ну что ты мечешься туда-сюда, как в жопу ужаленный? Случилось чего?
– Пары! Я опаздываю на пары! Как остановить автобус? Мне надо выйти!
– О, ну эт ты по адресу. Ща-з-з, – с этими словами бабка убрала свой больничный талмуд в сумку и выудила оттуда песочные часы. – Студентик бы на пары рад, крутись-ка, время, ты назад… – начала она напевать какой-то странный мотив.

Я уже хотел послать всё содержимое этого старческого троянского коня в одно место, как вдруг увидел, что улицы за окном начинают двигаться в обратном направлении. Ноги перестали держать меня, и я упал обратно на сиденье.

– В-вы… Вы ещё и временем управляете?
– А как же! А чегой-то ты думал из нас песок сыпется, то-то же и оно! – веселилась старушка, продолжая крутить свои песочные часы, отматывая время назад.
– Я… Я не могу поверить…
– Да ладно тебе, шучу! Харончик назад сдаёт просто, ща вернёмся на твою остановку, – улыбнулась она, показывая свои зубы, из которых добрая половина была золотыми.
– Х-харончик?
– Ну да. Да у него со Стиксом клиентуры мало, вот и шабашит помаленьку. Нам-то каждое утро куда-то надо. Бесконечные странствия, сам понимаешь. Да, Харончик?
– Уаааалллллввввооооооуееееегггнннн, – ответил водитель за занавеской, и я отключился.

***
– Милок, остановочка твоя! Милок!

Я разлепил глаза. Надо мной возвышалась старушка в широкополой шляпе.

– Эка тебя разморило! Давай, студентота, двигай! На пары опоздаешь!

Я послушно встал со своего места и вышел из автобуса. Тот, бодро посигналив мне, тронулся и поехал дальше – с его вечными пассажирами.

Майское солнце уже прилично грело, на часах оставалось двадцать минут до начала занятий. Улица была знакомой. В принципе, если дождаться нового рейса…

Табличка “646KN” чётко обрисовалась в голове.

Ну его к чёрту. Пойду пешком.

Автор: Алексей Гибер
Автор выражает благодарность сообществу БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ за помощь в работе над текстом.