Раскроем томик стихов А. С. Пушкина на известном стихотворении "Сквозь волнистые туманы...". Возьмём листок бумаги и карандаш. Подсчитаем, сколько в четырех первых его четверостишиях содержится разных букв: сколько "а", сколько "б" и т. д.
Подсчитать легко. Буква "п" в этих шестнадцати строчках появляется девять раз, "к" - семь раз, "в" - шесть. Другие буквы - по-разному. Буквы "ф" нет ни одной.
Возьмём более объемистое произведение – "Песнь о вещем Олеге". Проведём такой же подсчет.
В "Песне" - около 70 букв "п", 80 с чем-то - "к", более сотни - "в"... Буква "ф" и тут не встречается ни разу.
Проделаем тот же опыт с чудесной неоконченной сказкой Пушкина о медведе: "Как весеннею теплою порою...".
В ней также 60 букв "п", еще больше "к" и тем более "в". Но буквы "ф" и тут мы не обнаружим ни единой. Это уже становится странным.
Что это - случайность? Или Пушкин нарочно подбирал слова без "ф"?
Перелистаем поэму "Полтава", и наше удивление еще более возрастет.
В этой великолепной поэме около 30 000 букв. Но ни в первой, ни в третьей, ни в пятой тысяче мы не найдем букву "ф". Только прочитав четыре-пять страниц из пятнадцати, мы наткнемся на нее впервые, в загадочной фразе:
Во тьме ночной они,
как воры...
Слагают цифр
универсалов...
"Универсалами" на украинском языке тех дней именовались гетманские указы, а "цифр" тогда означало то, что мы теперь называем "шифром" - тайное письмо. В этом слове и обнаруживается первая буква "ф".
Если дочитаем "Полтаву" до конца, то встретим ее еще два раза в одном и том же слове:
Гремит анафема в соборах...
Раз в год анафемой доныне,
Грозя, гремит о ней собор...
"Анафема" – значит проклятие. Изменника Мазепу проклинали во всех церквях.
Таким образом, среди 30 000 букв "Полтавы" мы нашли только три "ф".
Что же, Пушкин питал явное отвращение к одной из букв русского алфавита, к ни в чем не повинной букве "ф"?
Это не так. Если внимательно прочитаем стихи любого другого нашего поэта-классика - результат будет тот же. Буквы "ф" нет ни в "Когда волнуется желтеющая нива" Лермонтова, ни в "Вороне и лисице" Крылова. Неужто она ненавистна и им?
Дело не в этом.
Обратим внимание на слова, в которых мы нашли букву "ф" в "Полтаве". Оба они не русские по своему происхождению. Хороший словарь скажет нам, что слово "цифра" проникло во все европейские языки из арабского (недаром и сами наши цифры именуются, как мы знаем, арабскими (хотя по другой версии они пришли к нам из Индии), а "анафема" - греческое слово. Это очень любопытный для нас факт.
В пушкинской "Сказке о царе Салтане" буква "ф", как в "Полтаве", встречается три раза, и все три раза в одном и том же слове – "флот". Но ведь и это слово не русское, оно международного хождения: по-испански флот будет "flota" (флота), по-английски - "fleet" (флит), по-немецки - "Flotte" (флотт). Все языки воспользовались одним и тем же древнеримским корнем: по-латыни "fluere" (флюэрэ) означало "течь" (о воде).
Обнаруживается вещь неожиданная: каждое слово русского языка, в котором в начале, на конце или в середине пишется буква "ф", на поверку оказывается словом не исконно русским, а пришедшим к нам из других языков, имеющим международное хождение.
Так, "фокус" означало "очаг" еще в Древнем Риме. "Фонарь" по-гречески значит "светильник". "Кофе" заимствовано от арабов. "Сафьян", "тафта", "софа" пришли к нам из других тюркских стран Востока.
То же и с нашими именами собственными: Фока – значит "тюлень" по-гречески; Федор (точнее, Феодор - Теодор) – "божий дар" на том же языке и т.д. Просмотрев любой хороший словарь русского языка, мы отыщем в нем буквально десяток-другой таких слов с "ф", которые встречаются только в русской речи.
Но что это за слова! "Фыркнуть", "фукнуть" – явно звукоподражательные образования или искусственные, и в большинстве своем тоже звукоподражательные, выдуманные словечки вроде "фуфлыга", "фигли-мигли", "фаля", "фуфаней".
Такого рода "слова" можно изобрести на любой звук, какого даже и в языке нет: "дзекнуть", "кхэкнуть" и т.п.
Вот теперь все понятно.
Древнерусский язык вообще не использовал ни звука, ни буквы «ф». Этой буквы в древнерусском алфавите просто не существовало. И даже в дальнейшем, уже в эпоху развитого книгопечатания, буква «ф» нередко заменялась буквой «п». Наверно, кто-то из читателей, видел это сам, когда листал репринт какого-нибудь старинного издания.
Великие русские писатели и поэты-классики писали на чистом, подлинно народном русском языке. В обильном и богатом его словаре слова, пришедшие издалека, заимствованные, всегда занимали второстепенное место. Еще меньше среди них содержащих в себе букву "ф". Так удивительно ли, что оно встречается так редко в произведениях наших славянских художников слова?
Раскроем наши любимые книги и впервые в жизни перечтем их не с обычной читательской точки зрения, а, так сказать, с языковедческой. Присмотримся к буквам, из которых состоят слова этих книг. Вглядимся в них. Зададим себе, например, такой вопрос: те из слов, которые начинаются с буквы "ф", таковы ли они, как и все другие, или им тоже свойственна какая-нибудь особенность?
Читаем бессмертную драму Пушкина "Борис Годунов". Смотрим: в тех ее сценах, где изображена жизнь русского народа, слов с буквой "ф" почти нет: ее содержат только несколько имен (царевич Федор, Ефимьевский монастырь, дьяк Ефимьев), да карта, которую чертит царевич, названа "географической".
Но вот мы в Польше или на литовской границе. Вокруг иностранцы - Розен, Маржерет с их нерусской речью. И лукавая буква-иноземка тут как тут. На страничке, где действуют эти наемные вояки, она встречается семь раз подряд! Разве это не говорит о том, с каким удивительным искусством и вниманием выбирал великий поэт нужные слова?
Поэтому редкость буквы "ф" в нашей литературе – не случайность. Она – свидетельство глубокой народности, высокой чистоты русского языка у наших великих писателей.
И нам, их потомкам, было бы неплохо понимать это и относиться к великому языку своей родины с должным чувством уважения, не засоряя его сверх всякой меры англиканизмами и другими заимствованиями, особенно если в этом нет никакой необходимости.
