Жду новый пост

Серия «Темнейший»

Иштван пытался убедить взять в поход и пеших воителей, для надёжности, но Камил рассчитывал на молниеносность конницы. Иначе какой это будет рейд? Никого не поймают…

Дружинники мчали по дороге, совершая редкие остановки, чтобы напоить коней и дать им немного времени на отдых. Крестьяне в деревнях тут же предлагали поторговаться, притаскивали свои безделушки, сладости, вкусности. Надеялись, что богатые «горожане» захотят прикупить чего-нибудь. Иногда им это удавалось – особенно когда они предлагали мёд и сладкую сметану. Дружинники, видя, что, возможно, несколько дней им придётся питаться чем попало – сделались особенно щедры на монету.

-- Крестьянам можно доверять? – спросил тогда Камил у Ларса, имея ввиду отравленную пищу. Ларс даже не сразу понял.

-- Нашим – можно. Но всегда следует быть осторожней.

Старейшины выходили приветствовать фактического регента, познакомиться, понять, кто он такой. Камил сначала разговаривал со старейшинами вежливо. Но едва только увидел, что они и от него ждут мягкой руки, как от брата-Есения или отца-Некраса – начал вести беседы жёстко, без любезностей. Ведь где мягкая рука – там и уступки. А никакие уступки в уплате Долга непозволительны. Есением, видимо, старейшины вертели только в путь – учитывая манеру, с которой они попытались разговаривать с Камилом.

Но Камил быстро напомнил смердам их место.

Надо же! И тут все отбились от рук… Неужели люди вообще не ценят доброту? Неужели все они понимают только зло, только жестокость?! Чем тогда они лучше животных? Даже собаки верней и преданней, даже собаки ценят доброту. Но не люди.

Камил подумал, что следовало бы в этом году обобрать крестьян как следует – больно уж они румяные ходят. Так сказать, припомнить за старый бунт.

Крестьяне с клеймом на лбу близко к дружинникам не подходили – прятались подальше, да поглядывали затравленно, со страхом. Вот такие взгляды Камилу нравились. Всё-таки Искро правильно сделал, что запугал весь свой народ. Только вот нужно было сделать это ещё до начала восстания Эрна!

-- Власть держится на уважении, значит? – спросил тогда Камил у Ларса, не стесняясь стоящих рядом старейшину и его крестьян. – То-то моего папашку, так рьяно заботящегося о крестьянах, эти же самые крестьяне насадили на вертел… Зато смотри на эти испуганные взгляды. На этот страх. Вот так и выглядит власть. Добрым словом ты из смердов лишнюю ценность не вытянешь… Я уверен, если пришугнуть их, как следует – они раскошелятся особенно щедро. Вдруг окажется, что они куда богаче, чем пытаются казаться. Отдадут всё. Лишь бы я оставил их в живых, лишь бы я не стал их рубить на части, что, кстати, полностью в моей власти. Особенно если разрубить вон тех, с клеймом. А? Что на это думаешь, Ларс?

Крестьяне тут же побледнели, а болтливый и наглый старейшина вдруг проглотил язык, попятился. Ларс только лишь вздохнул, как-то печально.

-- Шутка! -- сказал Камил крестьянам и улыбнулся во все зубы. И улыбка его больше походила на звериный оскал. Этих ублюдков следует держать в кулаке!

Дружина шла вперёд. А погода вдруг сделалась пасмурная. И следом за облаками приближалась тёмная непроглядная ночь. Камил ведь надеялся на сияние луны, которое помогло бы им преодолеть путь до наступления утра. Но все планы к праху.

-- Нам придётся останавливаться на ночлег, -- сказал Ларс. – Пока совсем не стемнело – лучше разбить лагерь в хорошем месте и устроиться поудобней. Иначе собьёмся с пути. И нарвёмся на что-нибудь нехорошее…

Всё пошло не по плану в первые же часы похода… Тогда до разорённой деревни оставалась всего половина пути. Сначала Камил намеревалсч расположиться в ближайшей деревне, но его принялся отговаривать суеверный Меньшак.

-- Это плохая деревня, милорд, -- сказал он. – Уж лучше в лесу на голой земле спать, чем там.

-- Почему это, Меньшак?

-- Тут же неподалёку «плесенник»…

-- Это что такое?

-- …Кладбище, где поначалу закапывали больных Плесенью. Пока не додумались их сжигать.

-- Это грозит болезнями? – спросил Камил. – Но ведь местные живут как-то в деревне, не умирают. Значит до «плесенника» достаточно далеко.

-- Твоя правда, милорд, -- кивнул Меньшак. – Только вот бродит в округе всякая тварь. Заражённая. Неприятно… Мы как-то бились с такой. Вонючая и противная. Вонь не выходила из носа с неделю!

Камил задумался, поинтересовался, что думает Ларс. Старый дружинник ответил, что места здесь – действительно нечистые. Но, отметил, чем ближе к Хребтам они подходят, тем глуше леса, тем больше в них скрывается опасностей. Не факт, что дальше будет безопаснее.

-- Меньшак, не боись, -- сказал Камил. – Разбойники куда страшней. А в деревне мы будем больше защищены, чем в глухом лесу.

-- Я никогда не боюсь, -- насупился Меньшак. – Ну, дело ваше… Не к добру это…

И когда они вошли в эту деревню, когда Камил увидел заторможенных странных крестьян, бесцельно снующих по дорожкам и тропинкам, словно отравленные муравьи, то решил всё-таки продолжить путь мимо деревни. Решил отойти и от «плесенника» и от чёртовой деревни как можно дальше.

Вода из колодца в той деревне странно пахла – и Камил запретил её пить своим дружинникам, как бы те не жаловались на жажду.

-- Видишь, милорд, -- сказал Меньшак. – Тут люди больные. И мы бы такими же стали, если бы остались тут. К чертям деревню, правильно! Разбойники – не страшно. Страшно, если ум высохнет...

Нашли стоянку в лесу, в нескольких вёрстах от «плесенника». У ручья. К этому месту дружина вышла уже в потёмках. Расположились на опушке, на небольшой возвышенности, с пригодной для питания лошадей травой. Разожгли костры, принялись готовить ужин.

Камил в этих местах баронства ещё никогда не бывал. И даже не знал о местных особенностях – вроде и родился здесь, а всё равно чужак.

Следовало заняться когда-нибудь той странной деревней, изучить трактаты по Плесени. Он мало знал о той болезни. Помнил только, что муж тётушки Анны от неё помер, и что болезнь эту на земли Царства призвали три владыки Изнанки во время восстания «Чёрной Песни» сто лет назад.

Разбойники могли на них напасть в любой момент. Могли легко перебить всех лошадей и тогда начнётся тяжёлое побоище... Камил надеялся на дисциплину стражников. Молодой десятник Никлот особенно гонял своих подопечных, запретил им снимать ламелляры и кольчуги даже во время сна.

-- Лучше плохо выспаться, чем проснуться от того, что тебе выпустили кишки, -- ругался Никлот с бойцом, пожелавшим отдыхать без брони. Он учил своих правильно расставлять палатки, правильно сбивать лежанки. Придирался к, вроде, мелочам, но по делу. Дотошный десятник. Это хорошо.

А вот парни Меньшака расположились куда более расслабленно. Без суеты, без спешки. С их стороны слышался хохот. Кто-то даже достал дуду и играл, видимо, намереваясь привлечь внимание разбойников со всей округи. Но играл, надо признать, отменно, с душой. Камил даже не сразу сказал ему заткнуться. Он и не подозревал, что так хорошо можно сыграть на какой-то свистелке…

-- Вот не знаешь ты толк в веселье… -- как-то загрустил Меньшак. – А разбойники нас и по запаху учуют, если захотят.

-- Советую тогда тебе постирать свои портянки, -- ответил Камил. – Ручей неподалёку и костёр пока не остыл!

-- Мне кажется, что я сейчас насмерть отравлюсь от яда в свою сторону!

Когда еду приготовили, Камил и командиры уселись обсуждать дальнейшие действия.

-- Упустим шайку, -- говорил Меньшак. – Это точно. Если бы не эта погода пасмурная, мы бы добрались туда до зари. А разбойники далеко бы тогда не ушли – они тоже ведь любят поспать.

-- Да, весь день они потратили на грабёж, -- согласился Никлот. – Тогда придётся идти по следам. Нам бы псов сюда с хорошим нюхом…

-- Хорошая идея… -- задумался Камил.

-- Так и нужно выслеживать разбойников. Собаками, -- сказал Никлот. – От них не так просто уйти.

-- Разбойники знают, как уходить от собак, -- возразил Ларс. – Мы и собаками в своё время пытались их вытравить из лесов. Но эти ублюдки поступали очень просто – заходили в ручей. Шли так против течения – да хотя бы полверсты – этого было достаточно, чтобы сбить с толку любого пса… Кружили по полянам, что собаки терялись, запутывались. Такие вот у нас разбойники. Хитрые.

Решили, что будут прочёсывать местность, идти по следам – некоторые дружинники, сыны охотников, хорошо умели различать их на земле, в траве, по различными приметам. Других вариантов больше не имелось. Скорее всего, деревню уже не спасти.

Камил запретил снимать доспехи на ночёвке всем остальным. Даже сам он не снял отличнейший доспех, доставшийся ему от Есения. Такой доспех спасал даже от стрел – только покрывал он не всё тело.

Дружинники снова удивились тому, что Железяка ничего не жрёт.

-- Милорд, -- сказал Меньшак. – Всё-таки он странный. Так ведь не бывает. Он вообще – человек? Вы вообще видели когда-нибудь его лицо?!

-- Видел, -- сказал Камил. – И тебе не советую. Тоже аппетит потеряешь, как и он.

-- Но ведь он вообще без эмоций. Он даже не мычит. Он… как дуб!

-- Железяка – лучший воин в моей дружине. И этого достаточно. Он не говорит много слов. А делает за десятерых таких, как ты.

Меньшак в ответ поморщился.

Десятник Никлот же всё вспоминал про командира Орманда. С уважением вспоминал. Он считал, что Орманд изменил его жизнь к лучшему. Воспитал в нём воина. Показал, как нужно проживать жизнь – отважно и без страха, полностью отдаваясь своему делу… Камил был согласен с Никлотом. Он тоже считал, что стал таким исключительно потому, что когда-то давно решил быть во всём похожим на этого свирепого командира.

И сейчас Камил размышлял, кем же он сделался за эти семь лет. Насколько он добился своей цели?..

Во всяком случае, он точно не вырос трусом.

А потом воители расположились на ночлег. Бросили жребий, назначив десятерых караульных, которые в свою очередь поделились по пять – на каждую половину ночи.

Бойцы уже встревожились шорохами из леса. Камил прихватил в поход трёх мёртвых псов, двое из которых были высотой почти по пояс. Разумеется, он держал мертвечин на порядочном расстоянии от лагеря, но всё равно было слышно, как они иногда хрустят ветками.

Псы уже порядочно иссохли в бочках, но ещё не до конца. Эти псы стерегли окрестности лучше любых живых и сновали вдалеке, патрулируя округу, заодно не позволяя караульным расслабляться своим постоянным шуршанием.

Камил приказал псам лаять, если они повстречают приближающихся к лагерю людей.

Дружинники провели беспокойную ночь, всё ожидая нападения. Но поблизости разбойников не оказалось.

Камил же спал отлично. И ближе к утру, когда начались сны, он «вышел» из тела и вселился в заранее приготовленного мёртвого голубя, которого он припрятал в кустах ещё до ужина.

И взлетел в небо, ввысь, осматривая окрестные леса.

И бросился в сторону деревни на разведку, напрягшись изо всех сил.

Как и ожидалось, Камил не смог отлететь от себя дальше, чем на полверсты. А если бы навыки его концентрации были сильнее! Он бы с разбойниками разобрался быстро.

Вот бы ему в войско опытного и сильного сновидца! Так ведь таких не сыщешь – по пальцам во всём мире пересчитать можно! Поэтому Камил лишь пообещал себе, что будет заниматься практиками более усердно и регулярно. Это было очень важно.

Дружина собралась на рассвете. И продолжила путь.

Ближе к полудню отряд увидел на горизонте уже потускневшие столбики дыма. А вскоре подошёл и к самой деревне, сожжённой дотла.

Всюду валялись растерзанные трупы. Мужиков от мала до велика резали ножами, забивали дубинами. А женщин по большей части душили. Платья внизу разорваны, все ножки и лица в синяках и гематомах. Чудо, но удалось отыскать нескольких выживших, сильно избитых.

После налёта уцелели только три женщины и один старик. И никто из них больше видеть света белого не хотел.

Женщины плакали над своими мёртвыми детьми, а старик сидел на земле, абсолютно потерянный.

-- Ублюдки! – рычал Никлот. – Я их всех прирежу! Всех – до одного! Я из лесов не буду вылезать – сам их всех вынюхаю! Уроды! Твари!

Женские трупы оказались самыми тёплыми. Похоже, их насиловали всю ночь напролёт, и прикончили только перед уходом в леса.

Всё-таки, в лесах баб не водится. Разбойники сильно соскучились по девичьему теплу.

Камил допросил разбитого старика. Тот ответил, что не помнит, в какую сторону ушли разбойники. Сказал, что его дочерей убивать не стали – увели в плен. А ещё сказал, что хочет умереть. Попросил, чтобы они его убили. Сказал, что Господь ненавидит его. Господь сделал так, чтобы он видел все эти жестокости, чтобы он лишился всего в одночасье, а потом остался жить, глядя на то, как всё, что он построил за многие годы – исчезло.

-- Мы найдём разбойников и отомстим, -- пообещал Камил. Его самого калила злоба. Но он старался её никому не показывать.

Хотелось мести. Хотелось возмездия. Это была жажда. Чудовищная жажда.

Нет, он просто так в поместье не вернётся. Он найдёт ублюдков. И хорошенечко отыграется.

Всюду трупы. Быть может, больше сотни.

«Поднять» бы их всех. Да отправить в леса – охотиться на разбойников. Тогда бы проблема оказалась легко разрешена.

Но дружинники его увидят всё. Поползут слухи. А итогом будет сожжение на костре. Князь Искро обрадуется, если ему выпадет возможность легитимно уничтожить Миробоичей – вряд ли он остановится на одном лишь Камиле – перебьёт сразу всех.

Армию мёртвых следовало делать незаметно. Копить силы. Постепенно. А не так быстро, хоть и был соблазн…

И всё же так много «сырья»… было чертовски жаль утерять его.

Может тогда отправить дружинников домой? А сам он как-нибудь управится один?

Головорезы пожгли не только дома, не только людей. Но даже и все посевы.

Это не было похоже на обычное ограбление. Зачем заморачиваться с полями и запасами в амбарах?

Но, судя по следам, это были действительно разбойники, а не вторженцы из, например, Лунного Герцогства.

Камил с Ларсом и Железякой отъехали подальше от дружины, якобы, осмотреться.

-- Уж не хочешь ли ты поднять их всех? – спросил Ларс, будто читая мысли Камила.

-- Хочу, -- ответил тот. – Но боюсь, что бойцы не оценят.

-- Это уж точно.

-- А ты как думаешь? Что, если отправить их в поместье? Я бы справился с бандой в одиночку. Наверное.

-- Они уже не захотят уходить, -- сказал Ларс. – Они тоже хотят расправы. Ты сам видел, что здесь учинили разбойники… Если ты отправишь их в поместье, они подумают, что ты испугался. И оставил в лесах опасного противника. Им же не объяснишь никак, что ты уничтожил шайку в одиночку. Хотя я бы посмотрел на такое.

-- Я тоже думал об этом, -- вздохнул Камил. – Эх, нужно было ехать сюда одному. Зря я позвал вас всех.

-- Одинокий путник – самая лакомая добыча. А одного Железяки для защиты тебе не хватило бы.

-- Да… И на поднятие ушло бы много времени. Мне нужны были бы помощники. Чтобы обескровить тела, стаскать всех к деревьям, подвесить… Чтобы потом… Ладно. Неважно.

Камил созвал мёртвых псов. Он дал им понюхать старые сапоги, которые один из бандитов выбросил, видимо, раздобыв себе новые. А потом приказал искать того, кому они принадлежали.

Камил сомневался, что мёртвые псы были способны взять след. Но они сразу принялись водить носами по земле. А потом, спустя некоторое время, бросились бежать к лесу.

-- Пора созывать дружину! -- сказал Камил. – Бойцы не увидят, что за псы ведут нас по следу. А если увидят, то не подумают, что это мертвецы… Псы приведут нас к разбойникам!

***

Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!

Кирилл 1000 р

Nln.Artem 1000 р «на Темнейшего»

Олеся Александровна 500р «На вдохновение

ArcterniuS 500 р

**

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

-- Эх, Железяка, -- вздыхал Камил. – Не хочешь ты себе новых друзей, похоже…

Впрочем, лучше не рисковать. Пусть их везут на кладбище.

Камил отвёл перепуганную Жанну в кабинет, выдал ей бутылку вина для успокоения. И отвлечения внимания. А сам спешно нагрёб крови в сосуды. При помощи шприца он максимально, как смог, выкачал из дружинников кровь. Из некоторых трупов стекало и просто так – лишь подставлял ушат.

Всю кровь он не выжал, для полного вытягивания крови нужно было подвешивать вниз головой и вскрывать глубокие артерии. Но набралось с большое ведро и ушат. Их он припрятал за углом.

И лишь потом Камил созвал работяг, чтобы те утащили трупы, сняли с них ценные доспехи, да начали готовить к похоронам.

В дружине принялись шептаться и обсуждать выходку друзей Залана. Жанна, которая к тому моменту уже набралась смелости от вина, объяснила, как всё было на самом деле, как изменники отказались слушаться даже её – так что, мол, Камил поступил правильно, когда решил их утихомирить.

На Железяку теперь смотрели с ещё большим ужасом. Никто не видел его лица. Никто не слышал его голоса. И эта неизвестность внушала особый страх, почти религиозный.

Все видели последствия ударов могучей секиры. Да и вклад Камила тоже оценили – новый управленец, выходит, умел хорошо сражаться.

Камил приказал гробовщикам засыпать в гробы побольше соли – якобы, чтоб жизнь предателей в загробном мире была такой же солёной и неприятной. Конечно, дожди быстро зальют могилы водой, испортив и соль, но когда тела понадобятся, то они будут всяко лучше и надёжней сгнивших начисто… Поэтому Камил раскошелился на хорошие, пропитанные смолой гробы, которые бы долго не пропускали влагу. Если повезёт, то Камил в будущем получит хорошие мумии. А если не повезёт – ну и чёрт с ними…

А раздобытую кровь Камил пустил на поднятие новых мёртвых псов. В тот день пришлось сильно спешить, чтобы кровь не успела испортиться. Сначала Камил думал убить лошадь. А потом воскресить её – тогда бы получился отличный и надёжный скакун, который бы не знал устали. Но когда он выяснил у Ларса, сколько в конях крови – понял, что для поднятия имевшихся запасов не хватит даже на половину.

Чтобы «поднять» одного коня – нужно было принести в жертву десятерых людей.

Может, тогда оживить свинью? А потом приделать ей железные челюсти! Как раз хватило бы кровушки, но Камил рассудил, что свинья будет не настолько же полезна, как собаки.

Камил выкупил на псарне двух самых здоровенных и сильных псов. Отвёл их в подземелье. Но сам убивать не стал. Приказал Железяке. Ножом – аккуратно, чтобы не слишком повредить. Да зажал уши, чтобы не слышать раздирающий душу скулёж. Пёсиков было чертовски жалко. Но того требовало дело. Такие волкодавы даже при жизни могли запросто сожрать хорошо вооружённого человека. Что же они могли поделать в мёртвом виде?...

Отыскал ещё пару бочек с солью – в имении запасы уже подходили к концу – и спрятал псов в том же самом своём любимом подземелье…

Спрашивали потом, куда подевались эти псы, так Камил ответил, что удрали, когда он выгуливал их за стеной. Вальдемар тут же подтвердил – даже сочинил историю, как бежал за этими псами целых пять вёрст, пока не упал в бессилии. Скоморох.

Жанна сильно утихомирилась, когда увидела ту кровавую баню в коридорах, которую учинили Камил и его неуязвимый латник. Она теперь не донимала своим нытьём. Она и боялась его и, одновременно, была согласна с тем, что её подпевалы получили по заслугам. Камил помнил её слова о том, что он единственный её родственник, что он – дядя Орманда, о том, что у них общее кровавое прошлое. Она, практически, назвала его братом – и это в критический момент. Это многое значит.

Жанна была избалованной девкой со скверным характером. Но она доверяла Камилу, всё-таки, на самом деле считала его своим близким, полагалась на его помощь. Это трогало.

Была, конечно, мысль напоить её слезами радости, для надёжности, но от подобной мысли стало противно. Лиза и Вальдемар полностью заслужили свою участь. А Жанна – бедняжка с тяжёлой судьбой.

Она не сахар. Но конфликты между людьми случаются. Это в порядке вещей. Тем более на стороне Камила – Железяка, Вальд и, тем более, Ларс с Мямлей. Которые не дадут творить беспредел. На самом деле, Жанна была в руках Камила с того самого момента, как позволила ему войти за стены замка…

Вместо сотворения плохих дел Камил решил творить дела добрые. Он стал уделять Жанне больше своего внимания. Она ведь неспроста напивалась. В вине она находила своё забвение, своё вселенское одиночество, своих внутренних чертей. Своим характером она отталкивала всех вокруг себя. Поэтому у неё совсем не имелось друзей, которым она могла бы довериться полностью. Излить душу. Не удивительно, что запертые внутри черти частенько стремились вырваться наружу, в виде её беспрестанного нытья и некоторой жестокости к слугам.

И когда Камил перестал отмахиваться от неё, как это делал раньше, когда стал заботиться о ней, беседовать, внимательно её выслушивать, а потом ласково гладить её по голове, успокаивая – Жанна растаяла.

И, что парадокс, перестала ныть. Почти. По крайней мере, в своём нытье она теперь не задевала его. Она упрекала других.

-- Осторожней с алкоголем, моя принцесса, -- ласково говорил Камил. – Вино губит людей. Оно отнимает слишком много жизненных сил.

-- Принцессой меня ещё не называли! – скромно улыбалась светловолосая бестия. – Но я слишком люблю вино. Когда я пью его – я очень счастлива… И только тогда я забываю те кошмары в плену крестьян…

Камил, однажды выходя из тела, разглядел в Жанне сразу нескольких чёрных тварей, питающихся её невыносимой болью. Но он не умел убирать этих существ, нагоняющих на Жанну ещё больше горя. Вновь Камил с тоской вспомнил Ишуаса. А на личные сновидческие практики времени не хватало совсем – управление баронствами занимало многие часы.

Как же хорошо, что своё отрочество он потратил на обучение в Башнях Знания, а не на бесконечное управленчество! На развитие своих навыков во «взрослой жизни» теперь не хватало времени.

Камилу стал искренне сочувствовать Жанне. Этой дурёхе, лишь с виду злобной, но на самом деле отчаянно нуждавшейся в заботе и любви. Однако по-настоящему помочь ей он никак не мог.

«Единственный родственник». «Брат». Как же эта дура легко купила расположение Камила своим случайно брошенным словом! Семья – это важно. Камил понимал всю ценность этого, после того как в мгновение ока однажды её лишился.

Дружинники больше не спорили с ним. Не перечили. Выполняли приказы без обсуждений. Хитрый Ларс оказался командиром куда толковей Мямли. Бойцы его не только слушались – они его быстро полюбили.

А вот Камила боялись. Он ведь убил самых лучших дружинников – двое против пятерых! Пусть и с Железякой… Да и дуэль с Заланом, с десятником, которую Камил провёл играючи – ещё была свежа в памяти солдат.

Залан хороший боец. Может, если бы они бились на топорах, их с Камилом шансы оказались бы равны. Прочие дружинники владели оружием не так хорошо. В конце концов, у них не было такого же отличного наставника, как Ларс! Они не тренировались так много в своё время, тогда как Камил потратил на тренировки многие годы, имея в противниках могучего дылду Грега и именитых Нойманнов.

Дружинники больше не дремали на своих постах. Они усердно готовились к грядущим рейдам. Ларс проводил и достаточно масштабные конные учения, в том числе и со стрельбой верхом – стародавней военной традиции, ещё со времён Царства, которую переняли от врагов после войн с западными ханствами.

На некоторое время в имении всё утихло. Больше не происходило конфликтов. Люди вели тихую размеренную жизнь: днём трудились в поте лица, а по вечерам пили великолепнейшее Имперское вино – его Камил продавал, чтобы хоть как-то компенсировать затраты. Так же Камил особенно насел на кузнецов. Следовало увеличить производство, пустить в ход всю закупленную руду. Благо, имелась водяная мельница, и кузничное дело в имении процветало – кузнецы полагались не на силу своих рук и кувалду, а на молот, поднимаемый силой воды из ручья. В помощь кузнецам Камил отправлял дружинников. Бойцы оказались отличной рабочей силой, хоть и тупой. Заполучив бесспорную власть над ними, Камил то и дело озадачивал дружинников помощью ремесленникам и крестьянам.

Стрел имелось до неприличия много. И грех было не утруждать бойцов многочасовыми тренировками меткости! Каждый должен был выпустить в день определённое количество стрел по мишеням. От таких тренировок плечи у дружинников стали особенно крепли…

Лето было не жаркое, но и не холодное – в самую пору. Дождями погода тоже не обделила. Всё шло к тому, что урожаи окажутся хорошими, если погода и впредь будет благосклонной.

Однажды на замок обрушилась свирепая гроза. Ветер, ураган и ливень. Молнии чудовищно сверкали и били в деревья на окраине леса. И стены имения, и без того древние, выцветшие, превратились совсем в непроглядную черноту, будто бы, в самое зло. Суеверные жители прятались в своих домах, а служанки собирались у каминов и слушали мистические истории кухарки Дарьи. Камилу тоже довелось поучаствовать в посиделках, прислушаться, чего же боится простой люд. Дарья рассказывала про странные сияния из черноты, про скрипящие петли, потусторонние голоса, шаги в пустом доме, про заплесневевшие колдовские книги, при помощи которых можно было случайно призвать Сатану. Дарья всегда рассказывала про победу добра над злом, герои её рассказов всегда были обделены в начале, но к концу – всегда добивались справедливости, при помощи потусторонних сил, ангелов. Им удавалось победить зловещих правителей, или вдруг выяснить, что они на самом деле принадлежат великому роду, и тогда наследство тут же падало в их бедные счастливые руки… В общем, совершенно далёкие от реальности истории, хоть и, стоило признать, красочные. Простолюдины слушали с упоением. Особенно часть про богатое наследство.

И когда кухарка закончила, Малыш-Орманд вдруг попросил рассказать, почему же нельзя ходить в их подземелье. На этом моменте все притихли, чтобы услышать, что же расскажет Дарья, однажды побывавшая в самых глубоких частях этих подземелий. И тогда кухарка начала рассказ о старых запертых комнатах, не отворяемых столетиями. За вратами этих комнат скрывались опасные чудовища, которых могучие предки Миробоичей победили, а потом заковали в цепи. Рассказывала, что иногда, двери эти отворяются, некоей неведомой силой – и тогда чудовища выходят на свободу, бродят по запутанным тоннелям и даже выбираются во двор. Тогда можно увидеть в глубокой ночи неких существ с пустыми глазницами, с бездонными пастями, с окровавленными свирепыми рожами. И любого, кто увидит их – охватит сердечный приступ. А тот, кто не умрёт от разрыва сердца – неизбежно сойдёт с ума.

-- Это правда? – спросил Камил. На что кухарка шутливо улыбнулась. Но ответила. Что в каждой сказке есть доля правды.

И рассказала, как сошёл с ума старик Свистун, который пережил резню в поместье семь лет назад. Свистун видел, как нечто ужасное выбиралось из подземелий, как затем разбойничье войско охватила паника… И, мол, сам старик рехнулся именно от вида одного из чудовищ, а вовсе не от ужасов, которые вытворяла шайка Эрна с красивыми служанками, в том числе с его дочерью…

-- Всё это бредни, -- поторопился сказать Камил. – Но в подземелье полно ловушек, оставленных разбойниками. Поэтому ходить туда – опасно.

И, вглядевшись в особенно любопытных детей служанок, которые могли бы после этого, несомненно, интригующего рассказа Дарьи забраться к его бочкам с трупами и солью, добавил:

-- Не ходите туда. Если не хотите упасть в глубокую яму с кольями, которые пронзят ваши кишки, лёгкие, ваши маленькие ручки и ножки… и тогда вы будете несколько дней умирать, не в силах выбраться, кричать – и мамы вас не услышат…

-- Камил! – ахнула Дарья. – Они же дети!

Но Камил в ответ лишь показательно зловеще расхохотался. Даже угадал под вспышку молнии и грохот грома!

После таких красочных описаний ужасной смерти от попадания в ловушку – в подземелье точно никто из детишек не сунется.

Камил размышлял, как бы разобраться с разбойниками. Может, следовало искоренить причину? Приманить разбойников к себе на службу? Дать им непыльную работёнку. Или вовсе сформировать отряды, которые следили бы за порядком?

Но это повлекло бы за собой дополнительные расходы. Кроме того, разбойники вряд ли стали бы служить Камилу в полной мере. Едва бы они учуяли опасность – тут же бы затаились. Они бы оказались никчёмными союзниками – это показало восстание Эрна, где верность до конца сохраняла только личная шайка предводителя – остальные рассыпались по лесам, как только Хмудгард разбил варяжских наёмников.

Уплата своеобразной «дани» могла бы утихомирить их. Но во-первых, денег у Камила и без того имелось немного, а во-вторых, эта самая дань могла в итоге вскормить на территории его баронства опасную и хорошо вооружённую фракцию.

Поэтому оставался только вариант полного истребления разбойников. Что могло занять чрезвычайно много времени, отнять изрядно сил.

Разбойники нападали на проезжих торговцев, которые не могли похвалиться достаточной охраной. Разбойники иногда и обирали крестьян, но без особых жестокостей – у них со смердами зародилась своеобразная система налогообложения. Бандиты не трогали деревни, а крестьяне делились провиантом.

Можно было сопровождать караваны, обеспечивая торговцам защиту. Но на каждого проезжего ишака не напасёшься дружины… Можно было поставить у деревень отряды стражников. Но и тогда всей дружины не хватит, а гарнизон имения ослабнет. На всех защиты не хватит. Но самые добротные деревни защитить можно было бы.

Лучше всего, конечно, было бы возвести вокруг каждой приличной деревеньки небольшой острог. Пусть даже – забор чуть выше человеческого роста. Это бы уже сильно осложнило разбойникам набеги. Были б только деньги…

Камил готовил обозы. Он заказал в мастерских десять телег. Для военных нужд. Ведь чтобы обеспечить едой на один день лошадей его конницы и конных дружинников – за собой требовалось тянуть четыре телеги с провиантом. А лучше – пять.

Плюс шатры и палатки, важные инструменты для починки оружия…

Камил привык слышать сказки о гигантских войсках. Но теперь, когда он столкнулся с реальностью, то ужаснулся воображаемой картине. Сколько же обозов требовалось, например, войскам Империи и Царства перед последней и решающей битвой на Зелёных Холмах? С каждой стороны там было по пятьдесят тысяч воителей. Это же сколько они жрали сена, вяленого мяса?.. Так что если понадобится двигаться со всем своим войском в дальний поход, где нельзя было бы пополнять продовольствие у крестьян – очень пригодились бы эти самые телеги.

Есений хорошо подготовился к обороне, но он совершенно не подготовился к походам, к длительным и дальним вылазкам. Война – штука затратная…

Долго ждать причины для военного похода не пришлось. Камил только начал приготовления, а уже нужно было мчать на помощь.

В начале лета случилась беда. В поместье прилетела птица с тревожным известием из деревни на восточной окраине баронства. Разбойники наведались в хорошее село – и сожгли его дотла. Местные жители сопротивлялись, бились, попытались отразить напор. Они были очень удивлены, чего это вдруг разбойники на них напали – причём крупной шайкой. Они объединились в большую банду. Эта банда быстро сломила сопротивление, перебила всех крестьян. Старейшина отправил письмо в самый последний момент, с прошением о помощи…

***

Спасибо за дон!)

Егор Юрьевич 500р «На Темнейшего»

**

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Тот, кто входил в эту паутину, кто рвал её своим прохождением – тут же перемещался в заданное место. А место это зависело от хитростей углов и переплетений нитей. Особым образом перекрещиваясь, нити были способны сложить пространство, как карту, нарисованную на листе бумаги – и переместить человека на другой конец света. Даже высоко в небо – к самим звёздам, правда, как говорил автор трактата, после таких путешествий ещё никто не возвращался обратно.

Есения же сгубили лживые формулы расчёта. Он, видимо неправильно рассчитав углы, переместился в стену.

Ужасная смерть.

Камил корпел некоторое время над трактатом. Но вычисления всегда давалась ему с трудом, а в трактате применялись способы из неизвестного даже в Башнях Знания раздела математики. Способы эти едва не сломали Камилу мозг. Формулы вычисления углов, длин и переплетений, формулы вычисления рисунка паутины, таили где-то в своих глубинах намеренные ошибки. Отыскать которые оказалось Камилу не по силам.

Камил нашёл в кабинете так же и клубки этой специальной тонкой нити, которую смастерил Есений. Камил отложил трактат до лучших времён. Мастерство перемещений определённо бы ему пригодилось. С этим мастерством можно было бы покорить весь мир… Но рисковать собой он пока не хотел. Сюда бы пригласить какого-нибудь именитого учёного. Хотя бы Ишуаса! Он бы точно разобрался, этот чудак, любитель Изнанки и сложнейших разделов математики и геометрии…

Колбочек со «слезами радости» оставалось совсем немного. Камил совсем позабыл, увлёкшись поместными делами. Вспомнил он об этом, когда Вальдемар и Лиза очередной раз попросили добавки.

Их начинало трясти от мысли, что у хозяина заканчиваются запасы.

Редкие ингредиенты для изготовления снадобья на просторах баронств раздобыть не получалось. Поэтому пришлось отправить в Серебрянный Перевал местного травника и нескольких дружинников к нему для охраны в придачу, с поручением раздобыть необходимые составляющие. И не только для снадобья «слёз радости». Нужно было наклепать побольше зелий восстановления крови, они тоже пригодятся в его дальнейших планах укрепления свой власти.

Но вернётся травник обратно в лучшем случае через полторы-две недели. А к тому времени запасы иссякнут. Что же станется с его верными рабами?.. Камил боялся, что они сойдут с ума.

Он до сих пор с большим удовольствием пользовался красавицей-Лизой. И опасался, как бы она не родила ему второго. Но пока обходилось.

А вот молчаливость малыша-Ведагора Камилу не нравилась. Он назначил ему в кормилицы пышногрудую крестьянку. Её молоко не было испорчено снадобьем. Камил опасался, что лишившись молока матери, Ведагор тоже будет сильно мучиться. Но мальчик не обратил внимания на перемену в рационе. Кажется, снадобье на него не действовало. Как, впрочем, и всё остальное в этой жизни.

Благо, что ночи тихие. Ведагор необычайно терпелив.

В помощь Лизе Камил назначил нянек. Пусть бабы привыкают к ребёнку. Когда Лиза лишится «слёз радости», она наверняка сделается никчёмной и даже опасной матерью…

Камил искал способы раздобыть богатства, кроме сбора налогов. Он так же поднял все бумаги и принялся отыскивать договоры, совершенно никчёмные и бесполезные. Искать то, на чём бы он мог сэкономить.

И таких договоров, внезапно, отыскалось превеликое множество. Казна растрачивалась на различное дерьмо! Камил разозлился, когда увидел, что Иштван вёл дела в поместье из рук вон плохо – заключая бесполезные договоры и приобретая никчёмный инвентарь. На это всё наслаивались запросы Жанны – она тоже приложила свою жадную ручку к казне после смерти Есения, закупив непозволительно много вина из лучших виноделен Империи…

-- У меня нет злобы на вас всех! – воскликнул Камил, схватив Иштвана за воротник. – Мы на волоске от гибели! От казни! А вы – тратите это золото! На безделушки!... Иштван! Я понимаю – Жанна! Она—тупица! Но ты, Иштван, я думал, разумный мужчина!

-- А что не так, милорд… -- искренне не понимал Иштван. – Все траты необходимы… Я не тратил на бесполезные вещи…

-- Иштван! – воскликнул Камил, и, подняв свитки, начал их читать. – Обновление посуды на кухне! Смена брусчатки во дворе! Новая баня! Роскошные заморские цветы в саду! Дорогие платья, прости Господи, для служанок! Непомерно большое количество наконечников для стрел!! И запасы вина Жанны! Будто ей мало того, что имеется в погребе!

-- Но ведь почти всё это нам необходимо, -- отвечал Иштван. – Согласен по поводу посуды или цветов, по поводу вина, платьев для служанок – я не спорю, Камил… Но это всё для Жанны. Для её спокойствия. Знали бы вы, как она сворачивала мне кровь… Я боялся, что она велит меня казнить, поэтому приходилось идти на уступки… Эти её личные дружинники ведь… смотрят на меня угрожающе. Мне приходилось выбирать. Между услужливостью, казной и собственной шкурой. Раньше меня защищал Есений, но потом… А вот стрелы! Они ведь нам нужны! При длительной осаде уйдёт много стрел. Мы же не сможем их забирать обратно. И сталь для кузницы, чтобы делать больше мечей! И строительство мельниц для крестьян, строительство мостов через речки и ручьи, разве это не важно?!…

-- Но не так много! – ахнул Камил, он метался по кабинету, вне себя от ярости. – И не в ущерб казне! Иштван! Чёрт возьми!

-- Извините… Если бы я знал, что вы прибудете в поместье… Я бы, конечно, не стал растрачиваться ради Жанны и хотелок её дружинников. Но я думал, что придётся полагаться только на себя, поэтому прикрывался, как мог… А по поводу остального – я поступал правильно, я считаю…

-- Больше ничего не трать! И оповещай меня о любой своей идее! Чёрт возьми… Мы попали… Всё понятно?!

-- Да, милорд, -- как-то расстроился Иштван.

-- Нужно отменить некоторые договоры. Займись этим. И проконтролируй. Не всё, конечно, но часть своей казны мы сохраним. А Жанна… Утрётся! Девок нельзя подпускать к золоту! Их желания безграничны. Поставь Жанну во главе Империи – и даже эта богатейшая страна падёт от нищеты через неделю!

Нужно было брать все финансовые дела под свой личный контроль. Всё-таки Иштван, каким бы он хорошим другом не был, он – подмастерье кожевника. Деньгами он распоряжаться не умел. Нищие никогда не обладали талантом обходиться с золотом – потому они и нищие!

Сколько же ценностей уходило князю Искро! Камил подумывал, как бы договориться с князем о помиловании. Или о том, как бы его убить… Имелось много способов. Но пока Камил не был готов к противостоянию. К этому нужно долго готовиться. Нужно время. У князя огромная дружина, князя поддерживают почти все бароны, у него, к тому же, есть верный брат – Цветан Дальнич, князь Лесной Дали, который точно придёт на помощь. Со всеми ними придётся иметь дело, если попытаться избавиться от Долга путём применения силы…

Жанна прибежала к Камилу сразу же, как только протрезвела. А с момента дуэли с Заланом тогда пролетела уже целая неделя. Отличное, видимо, пришло вино из Империи… Пришла она вместе с пятью своими верными подпевалами из дружинников. Все в добротных ламеллярах и при оружии, злобными взглядами они впивались в Камила.

Выглядела Жанна неважно. Алкоголь быстро портит женщину. Она была взбешена вестью о ранении Залана. О чём тут же и сообщила.

-- Он сам меня вызвал на дуэль, -- ответил Камил. – Он хотел меня убить.

-- Ты вынудил его! – выпалила Жанна. – Ты его задирал! Мне сказали мои люди!

Она показала на своих дружинников, стоящих посреди коридора – друзей Залана.

-- Так и было, госпожа, -- кивнул рослый воитель, имени которого Камил не помнил. – Он вынудил Залана бросить ему вызов. Он его жестоко оскорбил.

-- Как и Залан оскорбил меня, -- ответил Камил. -- А я его управленец. Я трачу на него деньги из казны. И непослушания не потерплю.

-- Ты бился бесчестно! – выпалил другой воитель. Камил нахмурился.

-- Солдат, -- сказал он. – А ну марш на стену! Почему ты не на своём посту?

-- Мой пост – рядом с госпожой, -- ответил воитель. – Мы охраняем её от таких проходимцев, как ты.

-- Вот видишь, Жанна? – спросил Камил, указывая на происходящее.

-- Ты решил бросить Залана в темницу без моего ведома! – проигнорировала она. – Немедленно отмени своё решение! Он -- мой человек! А не твой!

-- Нет, -- ответил Камил. – Он пытался меня убить. Он бросил мне вызов. Теперь он мой враг и пусть сидит в темнице. Скажи спасибо, что я проявил милосердие, и теперь ты сможешь таскать ему подачки! Как и все вы, -- обратился он к дружинникам. – Щенки позорные. Будете тявкать дальше – постигнет та же самая участь!

Дружинники раскраснелись от злобы. Они были наготове.

Жанна ахнула и положила руку себе на лоб – похмелье било в голову.

-- Как же мне это всё надоело… -- сказала она. – Все вы такие упрямые. Что ты, что Иштван…

-- Госпожа, -- злился самый рослый. – Он ведь – никто. Вы сами позвали его на правление. В ваших же силах его отсюда выгнать.

-- А кто будет управлять? – спросила Жанна и вздохнула ещё раз. – Иштван? О, нет… Камил – Миробоич. Дядя моего сына. Последний оставшийся мой родственник. К тому же, он образованный человек и у нас с ним слишком общее прошлое… Мы почти что брат и сестра, я не могу так поступить…

-- Он пытается вас отсюда выжить, неужели вы этого не видите, госпожа! – продолжал «рослый». – Он отправил нашего Залана в темницу! А теперь угрожает и нам! Пора прекращать этот беспредел!

-- Боец, -- сказал Камил. – Немедля – марш на стену! За неповиновение я брошу в темницу и тебя. Если СЕЙЧАС ЖЕ не выполнишь мой приказ!

-- Попробуй, выродок, -- «рослый» выхватил меч. – Ребята, хватайте его! Этот ублюдок не даст нам спокойной жизни!

-- Эй, прекратите… -- вдруг испугалась Жанна. Но дружинники схватились за топоры, сабли, копья… Камил взялся за свой топор, но в одиночку ему против них не выстоять – у дружинников щиты. А ещё их пятеро.

-- Прекратите! – крикнула Жанна, но дружинники ласково отодвинули её в сторону.

-- Госпожа, мы о нём позаботимся. Спасибо потом скажете… Вы грех на душу не берите – мы возьмём!

-- Это измена! – сказал Камил, пятясь обратно в кабинет.

Но дружинникам было всё равно. Они хотели отомстить за друга. Они ринулись за ним.

И едва первый дружинник миновал порог – на него тут же обрушился могучий удар тяжеленной секиры.

Шлем треснул, как треснула и голова воителя – вдребезги, будто переспелый фрукт. Лезвие мощной секиры прорубило себе путь до самого центра груди воителя. Даже ламелляры не помогли! Кровь хлынула во все стороны фонтанами – вспоролись мощные сердечные артерии.

Придётся потом всё это долго оттирать…

-- Что за… -- испугался «рослый». И тогда навстречу к ним в коридор вышел Железяка, гремя тяжёлыми латами.

-- Измена карается смертной казнью! -- радостно пропел Камил. – Железяка! Убей всех, кроме Жанны! Покажи, на что способен!

-- Прекратите! – вопила Жанна в бессилии.

Но дружинники не хотели прекращать. Они бросились в атаку.

Копейщик с разбегу ткнул своим копьём в место сочленения доспехов на плече латника. Но даже он не смог пробить толстую броню. И тут же отступил назад, увернувшись от свистящей секиры. Железяка замахнулся ещё раз и прорубил «рослому» щит, которым тот надеялся остановить атаку. Но секира рассекла щит, вместе с рукой. Дружинник закричал, с ужасом глядя на свой обрубок. В следующую секунду Железяка разрубил «рослого» пополам, от плеча до пояса. Кровавыми брызгами окропило всех вокруг. Камил хохотал и хлопал в ладоши, словно ребёнок, радующийся хорошей игрушке.

Изменники побледнели, но тут же атаковали одновременно. Топорами, саблями… Они колошматили латника, пока он выдёргивал секиру из их предводителя. Но все их удары лишь едва заметно помяли доспехи.

-- Зажимаем его! – крикнул самый сообразительный. – Надо сбить с ног! Добьём на земле!!

Воители свирепо зарычали, врезались в мёртвого разбойника щитами, с трёх сторон. Железяка пошатнулся, попятился. Он не был тяжелее их всех, поэтому вывести его из равновесия не составило особого труда, тем более втроём. Дружинники ухватили латника за ноги, чтобы опрокинуть…

Тогда вмешался Камил.

Стремительным ударом топора он перерубил ближайшему воителю хребет – идиот подставился сам, позабыв о том, что не только латник представляет опасность. Воитель упал замертво.

А Камил подобрал копьё.

Дружинники замешкались. Этого хватило, чтобы Железяка прочно встал на ноги и ударил одного из них в лицо своим стальным кулаком. На каменный пол посыпались зубы. Через секунду Железяка разрубил бойца. Последний изменник в отчаяньи бросился на Камила. Но был остановлен выпадом копья. Камил поразил воителя под рёбра – ламелляры пробивались копьём, если приложиться, как следует. Удар получился не смертельный, но дружинник остановился.

А через мгновение железный мертвец отсёк ему голову.

И башка воителя неуклюже покатилась по коридору, позвякивая бармицей.

Жанна уже не кричала. Её парализовало животным страхом. Она стояла посреди коридора и дрожала. Камил тут же подошёл к ней.

-- Жанна, всё в порядке? – спросил он. – Они не сделали с тобой ничего плохого?

Девица молчала, глядя на Камила глазами, полными ужаса. Она хотела бы убежать, но не слушались ноги.

-- Они заставили тебя сюда прийти, -- причитал Камил. – Эти изменники… Видишь? Они почуяли здесь свою власть. Они манипулировали тобой, Жанна! Бедная девочка… Какая бедная девочка. Беззащитная… Прямо как тогда, семь лет назад!

Камил заботливо обнял Жанну, поглаживая окровавленной ладонью по её роскошным волосам. И Жанна вдруг разрыдалась, прижавшись к его плечу. Слёзы лились ручьями, реками…

-- Тише, тише, -- утешал он её. – Всё закончилось. Теперь ты в безопасности. Теперь все мы в безопасности. Все, кто встанет между нами, родная ты моя душа – все будут казнены! Все будут уничтожены! Жанна, я защищу тебя. Со мной ты и малыш-Орманд в полной безопасности! Мы наведём здесь порядок. И наши враги, враги Миробочией, все предатели – будут жестоко наказаны!… Мы будем править вместе!

____

Спасибо за жирный роскошный донатий)))

Владислав Владимирович 2000р

____

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

-- А это что… -- Камил взял в руки подобие короны. Головной убор, неприглядный ободок, выполненный из обыкновенной стали – никаких драгоценностей на нём, никаких особых камней. Только узоры… Камил нахмурился, разглядывая эти узоры.

-- Есений объяснял, что эта «корона» принадлежала некогда вашим предкам, -- ответил Иштван. – Вроде бы, Борису Миробоичу. На гравюрах его обычно изображают в этой самой короне... Но теперь её хранят здесь, в память. Ценности она особой не представляет. Носить её никто в здравом уме не будет – в чём смысл, если нет украшений. Но и не продать – по той же причине. Хотя семейные реликвии продавать… А ведь была такая мысль у Есения. Когда не хватало монет на уплату Долга.

-- Кстати, а что у нас по поводу Долга? – спросил Камил, отложив корону в сторону. -- Хватает ли ценностей на его уплату?

-- В данный момент – нет, -- ответил Иштван и отворил сундук с золотом. Столько монет одновременно Камил ещё никогда не видел.

-- И разве этого недостаточно? – удивился он.

-- О, нет, Камил, -- сказал Иштван. – Этого много для одного человека. Это несметные богатства, не спорю… Но в том и беда, что это не кошелёк отдельного человека. Это – казна. Всё это – уйдёт на содержание земель, на содержание имения, на уплату дружинникам и прочие дела – коих бесчисленное множество, придётся перечислять до следующего утра…

-- Я так и знал.

-- Останется лишь небольшая часть для уплаты Долга. Этого не хватит. Тогда князь, то есть, его воевода, который приезжает за уплатой, может взять не золотом, а другими ценностями. Но и их – не набирается нужное количество… Кроме того, урожаи ещё не поспели. И нам нужно молиться, чтобы год был плодороден…

-- Всё совсем плохо? – спросил Камил. – Мы успеем набрать нужное богатство к осени?

-- Если будем лезть из кожи вон, -- пожал плечами Иштван. – И если особенно повезёт. В этом году тяжело с финансовыми делами.

-- А как происходит сбор Долга? С нашей стороны. Откуда мы берём ценности?

-- Сбор начинается в конце лета-в начале осени, когда собирают последние урожаи. По деревням проезжается наш конный отряд с бароном во главе – или с управленцем, иногда и с командиром – ваш отец, например, доверял это дело Орманду. Этот отряд собирает с крестьян часть нажитого ими за год. Во главе каждой деревенской общины стоит старейшина, который распределяет раздобытое его общиной. Мы проводим сбор со всех своих земель. А потом, к концу осени, приходит Хмудгард со своей гвардией. И забирает большую часть того, что нам удалось наскрести.

-- А как же раньше обстояли дела? Неужели – так же? Неужели казна была всегда настолько пуста?.. Хотя про такую кучу монет говорить «пуста»…

-- Нет, Камил, -- ответил Иштван. – Дело в том, что Долг состоит не только из того, что кроется в сундуке с монетами. Князь Искро обложил нас ещё и продовольствием. Крупами, пшеницей, рожью… Ремесленными изделиями крестьян. Всем тем, что производят наши люди – доля от этого. Доля от наших богатств. Которые мы, по праву, должны были бы изымать себе в полной мере, отправлять торговые караваны, вести торговлю, а потом купаться в золоте…

-- Чёртов Искро… -- вздохнул Камил.

-- Мы могли бы процветать, -- сказал Иштван. – Но вместо этого мы кормим Серебряный Перевал. У баронства почти нет шанса богатеть и процветать. Нам оставляют крохи, которых достаточно на содержание небольшой дружины, на удержание границы с соседом... Вот поэтому после смерти Аннушки всё и ухудшилось. Наши золотые запасы постепенно истощались. И в этом году ситуация получилась особенно тяжёлая.

-- Нужно что-то думать, -- сказал Камил. – Не существует неразрешимых проблем. А теперь покажи мне кабинет Есения. Пришло время разобраться с делами…

В кабинете Есения Камила повстречало огромное количество различных свитков: учёты, договоры, отчёты… Во всех этих разбросанных повсюду бумагах нужно было навести порядок. Во всех этих бумагах скрывались важнейшие сведения о ходе дел в двух баронствах. Несколько тысяч людей: крестьян, ремесленников, охотников, купцов – трудились, обменивались товарами, получали права на обработку земли, платили налоги… И всё это нужно было контролировать, всему этому нужно было обеспечивать самое главное – закон, справедливость и безопасность. Именно за этим он и барон – управленец и защитник, в первую очередь. И лишь во вторую – грабитель бедных. Всё-таки, порядок первостепенен. Не будь властителей -- бедные перебили бы друг друга, а потом среди них всё равно нашёлся бы самый зажиточный и самый сильный, который бы всё равно подмял под себя остальных… Такова человеческая природа.

Сильный получает господство над слабым. А затем передаёт это самое господство по наследству.

Вот и сейчас Камилу по наследству достались земли, некогда принадлежавшие великому Ведагору Миробоичу – основателю их рода. И Камил намеревался сделаться отличным управленцем, был преисполнен решимости разобраться в каждом самом малом дельце на просторах баронств.

Он погрузился в бумаги, не замечая времени, позабыв о прочих своих делах – остальное ещё успеется, а вот неуплаченный Долг – голова с плеч.

Жанна пришла к нему на разговор. Камил, конечно, уделил ей несколько свободных минут, в основном выспрашивая, почему же ей не понравился Иштван. И почему она подозревала его в измене. Но Жанна лишь начала перечислять его внешние недостатки, его поведение, обсуждать некоторые сплетни, как Иштван трахал служанок… А Камил, уж было, подумал, что эта девица имела против него что-то весомее! И всё это время относился к управленцу с подозрением, всё время пребывал наготове потому, что Жанне он «не понравился»!

Иштван просто не бегал за Жанной, по примеру собачек-служанок, не приносил Жанне щедрых даров, а, бывало, и отвечал колкостями на её очередной нелепый выпад. Да тут любой нормальный мужик с яйцами вёл бы себя так же! Избалованная девка... Камил отмахнулся от Жанны, сославшись на чрезвычайную свою занятость, а девица хмыкнула и хлопнула дверью, причитая, какой же Камил неблагодарный и слепой. Даже сравнила с Иштваном.

-- Вы с одного поля ягоды!

От Иштвана не было проблем. Главная проблема исходила от Жанны. Вот с неё следовало не спускать глаз. В любой момент эта девица могла выгнать Камила прочь. Её-то дружинники боялись, а Камила ещё не поддеживали. Жанна серьёзно наказывала за проступки. Рядом с ней постоянно ходили дружинники-подлизы, которые с ней спелись и которые были ей особенно верны. Они и вершили «правосудие» в имении. Особенно выделялся среди них десятник Залан. Мерзкий тип. Он на Камила всегда смотрел с вызовом. Так и хотелось на него стравить Железяку…

Камил позже, когда остыл, пришёл к выводу, что нужно действовать аккуратней, осторожней. Не рубить с плеча. А повременить. Он всё-таки, подарил Жанне роскошную соболиную шубу, сверху добавил комплиментов по поводу её неоспоримой красоты и великого ума. Жанна даже показалась счастливой, приняла дары с радостью. Пусть думает, что Камил не опасен, что он под её контролем…

А дела в баронствах были не так уж и плохи. Бывало, конечно и лучше, но на абсолютную нищету ситуация уже не походила.

На землях производилось почти всё необходимое. Овцы выращивались на шерсть. Лён – на одежду. Пшеница, рожь, каши – на еду. В лесах охотники добывали красивые шкуры. Из молока коров умельцы производили сыры недурного качества. В многочисленных оврагах крестьяне добывали глину, из которой потом гончары и делали посуду.

Сырьё промысловики свозили в мастерские за крепостными стенами Миробоичей, где затем обменивали у местных ремесленников на еду, одежду. Реже – на золото. Местные портные, кузнецы, кожевенники, лекари тут же превращали это сырьё в вещи, представляющие большую ценность, которые уже не стыдно было продавать. А с их выручки в казну шёл налог либо золотом, либо сотворёнными диковинками…

Золото в этих местах само по себе ничего не стоило, особенно в деревнях. Куда крестьянам его было девать? Даже дверь в сортире не подпереть. Только иногда могли выйти к заезжавшим на ярмарки торгашам, чтобы разжиться теми товарами, которых в баронствах не производили. Но купцы не особо охотно появлялись в этих краях…

Это было почти самой главной проблемой.

Леса и дороги кишели разбойниками.

Торговлю сильно осложняли вездесущие разбойничьи шайки. Поэтому купцы зачастую выбирали другие, более безопасные пути. А караваны – это пошлины, это товары, это золото. Богатства. Камил поднял из архива старые бумаги, чтобы сравнить показатели доходов за многие годы. И пришёл в ужас. До великой войны с Империей – баронство Миробоичей особенно процветало. В подданстве имелось и людей больше и доходов. И прибыль с торговли была примерно в пять раз выше.

Изнурительные войны принесли с собой много бед. Они принесли сюда нищету. Войны сами по себе не способствуют росту торговли. Так ведь ещё вернувшиеся с войны солдаты не умеют вспахивать земли и вести хозяйства, не умеют плести корзины или выколачивать кузничным молотом доспех. Солдаты умеют только убивать. Да и работать за гроши они не желают. На войнах они имели всё. А в мирное время – они не имеют ничего, кроме покосившейся хибары, да скудного поля. Поэтому такие солдаты сбивались в шайки, чтобы грабить народ, чтобы кормиться чужим трудом. И некоторые имели в этом грабительстве такой успех, что, например, в соседнем Лунном Герцогстве его правитель Родогор Крюкович был вынужден отдать известному грабителю в откуп целое баронство. В обмен на спокойствие. Уму непостижимо! В Горной Дали же большинство разбойников присоединились к войску Эрна, чем доставили много проблем. Слава Богу, почти все они были перебиты Хмудгардом и теперь не представляли настолько же большой угрозы.

И всё же остались недобитыши, которые осложняли торговлю, портили жизнь и крестьянам.

Бандитизм ведёт к большим проблемам…

А бароны после великой войны ослабли. И не могли успешно искоренять разбойничество. Есений, судя по рассказам Иштвана, пытался бороться с бандитами. Ему иногда даже удавалось настигнуть разбойников. Но по большей части шайки успешно скрывались в густых лесах.

-- Они ведь никогда на рожон не лезут, -- рассказывал Ларс. -- Они всегда избегают битв с крупными силами. Сразу уносят ноги, затаиваются.

-- А если устроить засаду на разбойников? – спросил тогда Камил. – Заманить их в ловушку. Прижать.

-- Засаду?! На того, кто сам умеет делать засады лучше всего? Кто посвятил этому всю свою жизнь? Ну уж нет, Камил! Разбойник – это зверь самый хищный. Разбойник – это охотник на людей. Это не волк и не медведь, которых можно загнать в ловушку…У разбойника на опасность особый нюх.

Камил глядел на отсутствие дисциплины в дружине, глядел на дерзкое поведение бойцов и понимал, что с этим тоже необходимо было что-то делать. Иначе придёт враг – и всё посыплется прахом.

Камил часто навещал стены, следил за порядком самостоятельно. Он делал много замечаний, командовал, приучал бойцов к тому, чтобы они его слушались. И как же заслужить их уважение? Этих идиотов с одной извилиной?

В один из таких обходов десятник Залан посоветовал Камилу, мальцу, не соваться в дела, в которых он не разбирается. Посоветовал грубо, дерзко, при остальных бойцах. Такого, конечно, нельзя было потерпеть – Камил бы совсем тогда растратил свой авторитет.

-- Сложи своё оружие и снимай доспех, -- сказал Камил, закипая. – Может, в темнице научишься хорошим манерам.

-- Ты мне не командир! – выпалил Залан. – Ты вообще – никто! Я не допущу, чтобы какой-то сынок с не обсохшими губами мной командовал. Проваливай отсюда, щенок!

Камил едва не приказал Железяке убить Залана, но вовремя одумался.

-- А ты кто такой? – спросил Камил. – Сын бляди? Безродный ублюдок? Снимай доспехи и бросай оружие, или я прикажу тебя казнить! Я позвал бы тебя на поединок, так ты ведь – никто, не хочу об тебя руки свои марать.

Залан вдруг усмехнулся.

-- Тогда держи ответ за свои слова! – воскликнул он так, чтобы остальные слышали. – Согласно кодексу, в дуэлях могут участвовать лишь равные. А ты, щенок, не барон. Ты тоже – никто! Поэтому я бросаю тебе вызов! Что, испугался? Откажешься – и тогда тебе точно не командовать!

-- Я принимаю вызов, -- того и ждал Камил, благо, Залан был не такой тупой, как показалось изначально. Додумался. – И выбираю в оружие – алебарду.

Конечно десятник не умел владеть алебардой. Залан служил в дружине Есения. Он был лет на десять старше Камила, он прошёл войну. Но о его подвигах ничего не было слышно. Быть может, он так и не убил никого. А вот Камил в убийствах уже и поднаторел. И никакой жалости он не испытывал, и страх перед боем теперь ощущал притуплённей, чем раньше.

Ну и кто тут из них двоих – щенок?

Отступать десятнику было некуда, но он и не думал отступать. Он видел в Камиле слабака, такого же, каким был Есений. Бесхребетный, тщедушный, трусливый. Залан считал, что и Камил такой же. Он был уверен в своей победе.

Он согласился биться прямо сейчас.

Алебарды быстро раздобыли в кузнице.

Вышли во двор. Тут же на площадь начали стекаться зеваки: ремесленники, служанки, дружинники. В стенах имения редко случалось нечто подобное. Только Жанна не явилась – она в тот день снова напивалась в своих покоях.

Ларс качал головой, волнуясь, а Мямля всё причитал:

-- ДА КАК ЖЕ ТАК… ДА КАК ЖЕ ТАК…

В судьи выбрали Мямлю, как командира. Дружинники ему доверяли больше, чем кому-либо ещё.

А потом начался бой.

Залан не умел держать дистанцию. Он её совсем не чувствовал. Он не умел владеть тяжёлым древковым оружием, он не знал, как управляться алебардой таким образом, чтобы не проваливаться после каждого удара. А Камил не торопился. Он показывал превосходство своих ловких манёвров. Пусть другие видят.

У десятника же не было ничего, кроме наглости. Так оно обычно и бывает.

Камил подгадал момент. А потом стремительно проткнул живот дружиннику острым и длинным наконечником алебарды. И отступил назад. Залан свалился, скуля от злобы и жгучей боли.

-- Странные дела! – воскликнул Камил, расхаживая вокруг поверженного. – Какой-то «малец» победил целого «десятника»!... Измельчала дружина, однако. Слов больше, чем дела! Я думаю, это будет уроком и для всех остальных здесь присутствующих, кто любит дерзить! Я не потерплю оскорблений в свой адрес, не потерплю непослушания… Но я добрый, если меня не злить. Я способен и проявить милосердие. Поэтому, Залан, я дарую тебе жизнь!...

Залан скрипел зубами, глаза его раскраснелись.

-- Лекаря! – крикнул Камил. – Позаботьтесь о раненном! И отберите у него всё оружие. Он теперь не десятник – от него сплошные проблемы. Чешет языком больше, чем приносит пользы, лишь моё золото растрачивает. Возьмите его под стражу. Как выздоровеет – бросим его в темницу. Пусть подумает о своём поведении… Ну? Чего встали? ЖИВО!

Толпа тут же засуетилась. А Камил протёр наконечник алебарды от крови.

-- Мямля, -- объявил перед всеми остальными Камил. – Не принимай близко к сердцу, но ты не справляешься с обязанностями командира. Вон какая дружина стала. Отбилась от рук! Поэтому я назначаю в командиры – Ларса!

-- Я И САМ ХОТЕЛ ПРЕДЛОЖИТЬ, -- похоже, Мямля совсем не обиделся. Должность была ему в тягость. Он боец, а не командир.

-- Вот и славно. Тогда, Мямля, будешь десятником заместо Залана. А ты, Ларс, не подведи, -- сказал Камил. -- Приступай к делам сегодня же. Нужно навести порядок в дружине… Будь с ними жёстче. Они доброту ведь не понимают.

А затем обратился к дружинникам.

-- Кончились халявные времена, солдаты! Пора оправдывать затраты из моей казны! Приводите себя в порядок! Этим летом я планирую совершать рейды на разбойников… Готовьтесь и тренируйтесь!

***

Спасибо за донатичи!)

Сергей Лукьянчиков 500р

Дмитрий Сумин 100р

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Ларс совсем расхохотался, почти до слёз. И Мямля заразился его смехом, тоже загрохотал, хоть смеяться над такими вещами нехорошо.

Иштван же грустно вздохнул.

-- Странная смерть, -- повторил он. – Ненормальная.

Камил уже подозревал в смерти брата эксперименты с Изнанкой, о которых Есений постоянно упоминал без особой конкретики в письмах. Но говорить Камил об этом, конечно, не стал – он ещё не понимал, насколько был осведомлён Иштван. Делился ли брат со своим «другом» самыми главными секретами?

-- Да, много в этом мире странных вещей, -- кивнул Камил. – Например, твари в лесах. Я всегда думал, что это сказки.

-- О нет, -- сказал Иштван. – Мы сталкивались с чудовищами в том военном походе. Мир на самом деле полон волшебства и загадок…

-- Это точно.

-- Там уже баня приготовилась, -- напомнил Иштван. – Недавно построили новую – жаркая получилась. Советую опробовать. Заново родитесь. Особенно с долгой дороги.

-- Непременно, -- согласился Камил. – Но сперва устройте мне экскурсию по имению. Хочется знать, как тут обстоят дела. От Жанны ведь ничего, кроме нытья не добьёшься…

-- Она плохо осведомлена, -- сказал Иштван. – Делами всегда занимался Есений. Или я. Жанна же… занималась своими женскими делами. Экономика, торговля и военное дело её никогда не интересовали.

-- Странно, -- сказал Ларс. – Всегда думал, что женщины любят считать деньги. Уж состояние казны-то её должно интересовать!

-- Ей невдомёк, что соболиные шубы появляются не из воздуха, -- фыркнул Камил. – Жанна думает, что они растут на шубных деревьях...

-- Я вижу, вам очень понравилась наша баронесса, -- едва удерживался от шуток Иштван.

Они вышли во двор. В небе уже зажигались первые звёзды, но ещё можно было бродить без факелов.

Сад стал красивее, чем был в детстве. Ухоженней. Как сказал Иштван, Жанна любит цветы, а запустевший сад вызывал у неё тоску, поэтому Есений позаботился о том, чтобы садовники следили за растениями, чтобы привели в порядок пруд, почистили от мха камни на брусчатке, чтобы плотники сколотили лавочки…

-- Немало денег на это ушло? – спросил Камил.

-- Не больше, чем на дружину, -- ответил Иштван.

-- И сколько у нас бойцов?

-- Сто пятьдесят, -- ответил Иштван и Камил ахнул от удивления.

На стенах имения стояли сто пятьдесят бойцов. Из них тридцать умели биться верхом на конях. Тридцать всадников. Не все они были тяжеловооружёны, как, например, гвардейцы князя Искро, но всё равно они являлись грозной силой. Они были элитой в поместье, их Есений снарядил лучше прочих. Мямля распределил в конников самых способных рекрутов. И всё натаскивал их, натаскивал. В десятники Мямля назначил только тех, кто принимал участие в подавлении давнишнего бунта. Чтобы могли учить молодёжь хоть чему-то. Остальные же дружинники битв толком не видали, если не считать редкие стычки с беспокоящими окрестности разбойниками.

Короче говоря, Есений решил не повторять ошибок отца. Он не хотел, чтобы его семью снова разодрали в клочья, поэтому хорошенько постарался.

-- Чёрт возьми, -- ахнул Камил. – Да если бы эти силы были у нас во время восстания Эрна… Мы бы выстояли! Да ведь, Ларс?

-- Выстояли, -- согласился Ларс. – Мы бы их разогнали ещё на той ночной вылазке. Мы ведь и впятером тогда учинили в лагере крестьян страшную резню. А будь нас тридцать… Одно точно – они бы не пробрались на наши стены. Они бы угробились в первом же штурме, а мы бы потом открыли ворота и добили убегающих конницей.

Дружинники хорошо вооружились. Кольчуги имелись у всех, кого-то Есений снабдил ещё и кожаными доспехами. У некоторых Камил приметил даже пластинчатые доспехи, островерхие стальные шлема, полностью закрывающие лицо угрожающие бармицы. На щитах красовался герб Миробоичей – загадочные узоры, опутывающие топорище. Только сейчас до Камила дошло! На гербе Миробоичей были нарисованы символы Изнанки! Только ещё неизвестные Камилу. Да и, скорее всего, нарисованы они были не совсем правильно. Иначе они бы работали.

-- И откуда Есений откопал столько денег?

-- Не жалел доходы, -- сказал Иштван. – Помалу, понемногу накопил. С миру по нитке.

Камил задумался. Всё-таки, Есений, наверное, не обошёлся без Изнанки. Он открыл алхимию? А может тайно грабил караваны? Сложно представить, как можно было бы за семь лет обзавестись таким добром, при этом уплачивая Долг.

Они поднялись на стену.

-- Да и поначалу тётушка Анна помогала своими связями, -- объяснял Иштван. -- Купцы, бояре… Да и сам князь Искро тоже снизошёл однажды – Хмудгард словцо замолвил, что мальчишке бы дать возможность обзавестись силами, чтобы не позволить новым бунтам его так же легко смести. Князь отсыпал монет из своей казны. Всё-таки, восстание Эрна его кое-чему научило – если давить своих баронов, душить их, то они конечно ослабнут и не будут представлять угрозы для него. Но тогда и на защиту земель надеяться не придётся… А вот когда Аннушка умерла, отношение к нам сразу изменилось. Мы с Есением успели урвать куски посочней, успели вырваться из глухой нищеты. Но всё равно. Стало гораздо тяжелее. Искро нас не милует.

-- Он что-то хочет от нас? Преследует какую-то цель? – спросил Камил.

-- Помимо того, чтобы мы своевременно уплачивали Долг?

-- Может, он хочет посадить сюда править своего сынка от Аннушки? Милана?

Иштван задумался. Пожал плечами.

-- Вряд ли он бы стал о таком своём намерении распространяться даже перед своими приближёнными. А я – тем более тогда не могу знать, что у него на уме. Конечно, все мы стремимся к обогащению. Но мне всегда казалось, что Искро не любит Миробоичей потому, что они были верны Царю до самого последнего. Потому, что Святомир угробил много солдат восставшим князьям. Причинил им так много трудностей, страха и ужаса, что, например, Искро до сих пор не остыл…

Они вдруг увидели в тени у бойницы облокотившегося к зубцу дружинника. Боец посапывал. И проснулся только когда они подошли совсем близко. Тут же принял важный, сосредоточенный вид. Но по взгляду его было видно, что он спал.

-- И как вы обходитесь со спящими на посту солдатами? – спросил Камил.

Мямля насупился. Пробасил.

-- ЧЕГО СПИШЬ! А? СТОРОЖИ НОРМАЛЬНО!

-- Я не спал… -- ответил боец. – Я задумался просто…

-- СМОТРИ МНЕ… -- смягчился Мямля. Боец встал к бойнице и принялся глядеть за стену. Команда прошла дальше, к башне.

-- И? – спросил Камил. – Этого разве достаточно? «Смотри мне»?

-- Устал боец, -- сказал Иштван. – Их нельзя оставлять без присмотра. Всегда нужно контролировать.

-- А если враги подойдут к стенам? – спросил Камил. – Этот дружинник мог пропустить врага. И тогда что бы мы делали?.. Мне кажется, за такие проступки нужно назначать наказание посуровей. Чем какие-то слова...

-- Времена нынче мирные, -- сказал Иштван. – Только разбойники бродят по лесам. Но вряд ли они соберутся вместе и отправятся штурмовать стены. Так что... Ничего особенно страшного не вижу. Непорядок, конечно…

На башне они увидели, как арбалетчики играют в кости. Совсем покинули свои позиции. Это уже никуда не годилось.

-- Какого чёрта? – тут же возмутился Камил и рявкнул. – Всем встать!!

Арбалетчики тут же встали, но не при виде Камила – при виде Мямли и Иштвана.

-- Почему на карауле занимаетесь чем попало? – распалялся Камил. – А если враги придут?

-- Но ведь не приходят, -- хохотнул тот, что был в самой дорогой броне.

-- Меньшак, -- обратился к нему Иштван. – Ты же десятник. А занимаешься чем попало. Ты б хоть совесть имел. Жалованье мы тебе за службу платим. А не за игру в кости…

-- Исправлюсь, начальник, -- сказал Меньшак. Мямля ему пригрозил кулаком, но, скорее, как-то шутя.

-- Если будете и дальше так себя вести, -- сказал Камил. – Придётся вас как-то наказывать.

-- А ты кто вообще такой? – спросил Меньшак, как то вызывающе.

-- Тебе показать? – сжал кулаки Камил.

-- Попробуй, -- оскалился десятник.

-- МЕНЬШАК! – тут уже возмутился Мямля. – ЭТО КАМИЛ. ОН ТЕПЕРЬ ЗДЕСЬ ЗА ГЛАВНОГО.

-- Ой! – махнул рукой Меньшак, как-то устало. – Развелось тут главных… Дружинников меньше, чем лордов…

Камил кипел. Но не мог найти слов. Он бы назначил высшую меру наказания. Но вдруг осознал, что не имеет здесь власти. Барон – это лишь слово…

Арбалетчики разошлись по бойницам. Всё плевались вниз стены, да бубнили что-то. Недовольные ублюдки…

Команда прошлась дальше по стенам.

-- Камил прав, -- сказал Ларс, когда они отошли. – Мямля, рожа ты толстая! Расслабил бойцов своих? Дисциплина хромает!

-- ДАК Я… ЭТО… НЕ БИТЬ ЖЕ ИХ…

-- Страшно представить, что бы с этим дружинником сделал Орманд, -- сказал Камил. – Поубивал бы за такие слова. При нём в дружине был полный порядок.

-- При нём и люди были опытные. Почти все воевали, -- подметил Ларс. – А тут… Детишки ещё. Не нюхали войны.

-- Меньшак воевал, -- возразил Иштван. – Вместе с нами. Он особенно отличился в битве с варягами. Хороший солдат. Только малость своеволен.

-- Солдат хороший, -- сказал Камил. – А вот командир – не очень.

Стены хорошо отремонтировали. Теперь они не рассыпались, как помнил Камил из детства. Полы в башнях тоже поменяли, помнилось, как раньше там трещали гнилые доски, а местами даже зияли дыры – бойцы проваливались.

Кирха возвышалась посреди двора. Единственное место, которое никак не изменилось – Есений в Господа не верил и потому не тратился на священную утварь. Камил прошёлся вдоль икон и крестов, ожидая, что, как некромант, начнёт вдруг бесноваться – но совсем ничего не почувствовал. Всё-таки, церковь заблуждалась в своих верованиях…

-- А кто такой Радим Златич? – спросил Камил.

-- Радим?.. Его Есений поставил за главного в поместье Житников, -- ответил Иштван. – А что? Вы с ним уже сталкивались?

-- Да, -- сказал Камил, вспоминая, как и там его не восприняли всерьёз. – И сколько у него войск?

-- У него поменьше, -- сказал Иштван. – Думаю, едва наберётся сотня. Конников у него двадцаток. Есений всё оружие и большую часть сил разместил здесь, в замке. У Житников же стены хлипкие, деревянные. Не стены даже, а высокий забор…. А вообще, Радим подчиняется нам напрямую. Это не «его» люди, как вы выразились, Камил. А ваши.

-- Это разумеется, -- кивнул Камил. – И какие отношения с Радимом были у Есения? Только честно.

Иштван задумался, вспоминая что-то.

-- Союзнические. Радим, конечно, не из дружины Есения. Он – давний друг отца Жанны. И потому знал баронство лучше прочих оставшихся в живых. А ещё он хороший командир. Поэтому так получилось, что Радим у Житников за главного.

-- Я думал Житников перебили подчистую, -- сказал Камил.

-- Радим во время того бунта находился не в их имении. Выполнял какое-то поручение в баронстве Перепутичей. Поэтому ему просто повезло. Но он надёжный человек. Налоги собирает на вверенной ему территории вполне исправно и порядок поддерживает.

-- Выходит, у нас в руках – двести пятьдесят дружинников. Плюс восемь бойцов из моего отряда. Почти двести шестьдесят человек. Верно?

-- Совершенно, -- кивнул Иштван. – Но этого не так много на такие большие земли. До войны у одних лишь Житников имелось столько же солдат. Баронства всё-таки ещё не окрепли после войны. Но, видит Бог, ещё через десять лет мира мы станем наравне с Перепутичами!.. Их земли тоже сильно разорены войной. Богдан убит, Мила ослеплен... Вся Горная Даль обескровлена. Это была ужасная война.

-- Зато князь Искро стал ещё сильнее на фоне всех остальных, -- сказал Ларс. – Хорошо устроился. Собрал в свой кулак всю власть.

-- На то он и князь… Сильные вассалы – тоже ни к чему. Это прямой путь к распрям. Но и у нас хорошее будущее, если мир сохранится на этих землях… -- сказал Иштван. – А вот и банька. Советую пропариться прямо сейчас, пока она не остыла. Ваши дружинники уже сходили в соседние бани, предназначенные для бойцов и придворных. Им понравилось, как мне донесли работяги. А ваша банька – где брёвна новые и светлые – ещё свежа и нетронута.

-- Прекрасно, -- сказал Камил.

Тогда Иштван откланялся и договорился с ним, что с завтрашнего дня они приступят к делам поместным – он покажет и казну, и кабинет Есения со всеми письмами, договорами, грамотами…

Камил давно не посещал бани, поэтому пропарился с большим удовольствием. Вся грязь с дороги – ушла, отмокла. Тело даже заскрипело от чистоты. Хорошо!

А потом Мямля бахнул воды на горячие камни. И мужики заорали, замахали вениками ещё яростней. Тогда стало ещё лучше…

Железяку, как и ожидалось, оставили у входа на всякий случай. Камил не раз читал в хрониках, как иногда лордов приглашали в бани, там же запирали и поджигали. Конечно, у тех лордов не было кого-то вроде Железяки, которому никакие взятки не интересны. А кто бы тогда осмелился подобраться к неуязвимому латнику?...

Распарившись едва не до смерти, мужики вышли в предбанник, где служанки уже приготовили заранее большие кружки с пивом. Ядов Камил не боялся. Было у него универсальное изнаночное снадобье, которое нейтрализует почти любой яд. Кроме такого же – Изнаночного…

Опрокинули кружки залпом. Какое красивое звёздное небо! Разговорились…

-- Я не чувствую, что имею здесь власть, -- признался тогда Камил. – Даже дружинники не слушаются меня. Конечно, я слишком молод. Но в семнадцать лет некоторые Миробоичи уже водили дружины в битвы. Тот же Есений…

-- Власть – это не просто титул, -- ответил ему Ларс. -- Власть ещё нужно заслужить. Страхом или уважением. А лишь назваться «бароном» -- это ещё не значит, что ты тут же получишь всю положенную тебе власть. В полной мере.

-- Нужно наказывать тех дружинников? -- спросил Камил. – Они ведь не понимают обычных слов. Они как звери. Какое тут уважение…

-- Дисциплина держится на строгости, -- сказал Ларс. -- А власть – либо на страхе, либо на уважении. Вот твоего деда Святомира – уважали. И бились за него, как за отца. Ему не нужно было запугивать бойцов… Но такое уважение ещё нужно заслужить. Такое уважение – это ещё и талант. Не каждый так может… Куда проще – внушать страх, я не спорю. Казнить нарушителей. Связать их верёвками и подвесить вниз головой к дереву, например… Но страх ненадёжен. Потому что он держится на твоей силе.

-- И что теперь? Нянчиться с ними? Допускать панибратство?

-- Вот и нужно найти эту середину между жестокостью и панибратством. Это приходит с опытом. Никто хорошим полканом не рождается… А если исчезнет твоя сила, Камил, и что ты будешь тогда делать? Или если перед тобой восстанет другая сила – более… сильная? Которая внушит твоим солдатам больший страх, чем внушаешь ты? Бойцы твои тут же разбегутся. Может и против тебя настроятся – кто знает… Святомир заслужил уважение. Поэтому он бился с объединёнными войсками князей-изменников, превосходящих кратно, так достойно, что ублюдок Искро до сих пор трясётся, когда слышит имя Миробоичей… Но что выберешь ты, Камил? Зависит от тебя.

Когда мужики отправились по спальням, Камил провёл в замок единственного уцелевшего пса – остальные сгнили по пути и развалились слишком сильно, утеряв всю свою прыть и силу. Камил приказал Железяке утащить тяжёлую бочку с солью поглубже в подземелье. Упрятать в тёмный закуток. Чтобы никто не заметил. Камил запихал пса в бочку с солью – пусть сохнет. Чего добру пропадать? Ещё пригодится. Мертвецы – дорогое удовольствие…

Подземелье никак не изменилось. Оно было таким же тихим и загадочным, как раньше. Камил помнил испуганное лицо Орманда. Помнил и рассказ Есения, о восставших, преградивших вход в подземелье крестами и иконами из кирхи. Помнил и разъярённое лицо Железяки, когда тот ещё был живым человеком – разбойник что-то видел в этих подземельях. Что-то, что ему не понравилось.

Подземелья определённо следовало изучить. Осмотреть каждый закуток. Отворить запечатанные врата...

Но потом. Когда он разгребёт все обрушившиеся на него мирские проблемы, когда получше вникнет в происходящее.

Камил бросил напоследок взгляд в темноту, укрывавшую в себе что-то опасное. Хмыкнул. Это тревожное предчувствие…

И отправился в опочивальню к Лизе.

Нужно было хорошо выспаться. Предстоял тяжёлый день…

***

Спасибо огромное за ЖОССКИЙ ДОНЫЧ!) Размером в чью-то зарплату)! Благодаря таким меценатам могу творить чуть ли не каждый день! Спасибо!

Сергей 30.000 р «От артиллеристов музыкантов»

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Ворота отворились, и отряд Камила зашёл в замок.

Мямля тут же спустился по деревянным лестницам, в сопровождении из рослых молодых дружинников – хороших воинов раздобыл Есений…

Громила, сияющий от радости, тут же схватил Камил за плечи, обнял, едва удержался не оторвать того от земли – не маленький же ребёнок теперь, в «карусели» не покружишь, как в былые времена…

-- ВЫМАХАЛ!! – пробасил Мямля, разглядывая Камила. – И КРЕПКИЙ!

-- Не крепче тебя, Мямля! – засмеялся Камил.

-- ЗДОРОВЕННЫЙ! БАШНИ ЗНАНИЯ… Я ДУМАЛ ТЫ…СТАНЕШЬ КАК ЕСЕНИЙ!

-- Ну так Камил был в моих надёжных руках! – сказал Ларс. Мямля обрадовался ещё сильнее. Они с Ларсом хлопнули ладонями в рукопожатии так сильно, что рядом стоящие едва ли не оглохли. А потом обнялись до хруста в позвонках.

-- ДРУЖЕ! И ТЫ ЗДЕСЯ!

-- Да! Семь лет не виделись, жирная ты рожа! Наел пузо на харчах Есения, а? Стал ещё больше, чем был! Скоро земля проломится под ногами!

-- ТАК И ВОЙНЫ ДАВНО НЕ БЫЛО! КАК РАЗБИЛИ БУНТАРЕЙ… А ТЫ ТОЖЕ НЕ ПОМОЛОДЕЛ! СТАРЫЕ МЫ СТАЛИ…

-- Это ты зря так! Я ещё ого-го! Можешь спросить у ветроградских шлюх, они подтвердят!

-- ГУЛЯКА! НЕ МЕНЯЕШЬСЯ! ЭТО ХОРОШО!...

-- Приветствую вас! – тут же слегка поклонился усатый мужчина в богатых одеждах. Он спешно подошёл к ним и обратился к Камилу. – Ваш визит очень для нас внезапен…Вы проходите! Я сейчас распоряжусь, чтобы Дарья приготовила ужин. Помните Дарью? Она вас помнит. Сейчас на кухне работает… Проходите, располагайтесь.

Они последовали за этим мужчиной, представившимся Иштваном. Он тут же окрикнул конюха и сказал тому позаботиться о повозках гостей. Созвал служанок – и сказал им подготовить постели, а потом помочь Дарье на кухне с ужином. Мужиков отправил топить бани и, что самое главное, откупорить бочки с пивом. Последнему дружинники порадовались особенно.

Ещё Иштван с особенным уважением предложил Железяке оруженосцев, которые бы помогли ему снять латы, видать, принял мертвеца за именитого дворянина. Но не получил никакого ответа.

-- Бросьте, -- отмахнулся Камил. – Я пытался его разговорить. Это бесполезное занятие. Лучше позаботьтесь о Вальдемаре фон Нойманне. Предоставьте ему отдельную опочивальню. Он потомок великого и знаменитого рода, вряд ли он потерпит жить в одной комнате с остальными дружинниками.

-- Сам Нойманн? – восхитился Иштван. Он тут же поклонился Вальдемару. Выразил величайшую радость тем, что ему довелось свидеться с представителем легендарного дома. – Но какими судьбами? В наше имение, извините за прямоту, в столь забытые Богом края…

-- За Камилом я пойду хоть на край света, -- сказал Вальдемар. – Он мой лучший друг. Я его личный рыцарь. И буду охранять его до конца своей жизни. Любой ценой.

-- Восхитительно! – сказал Иштван. – Это очень! Очень хорошие новости! Камил, Вальдемар… Особенно после смерти Есения.

Тут его голос слегка дрогнул, стих.

-- Я соболезную, -- сказал Иштван, взглянув на Камила. – Это ужасная потеря. И совершенно неожиданная. Несвоевременная. Вы ведь должны были доучиваться в Ветрограде. А теперь, полагаю, вам пришлось бросить всё, чтобы оказаться здесь. И помочь семье в сложные времена…

-- Именно так, -- сказал Камил. – Я тоже нахожу смерть своего брата слишком внезапной. Жанна не рассказала мне, при каких обстоятельствах умер Есений. Уж не убийство это было?

Камил вгляделся в Иштвана, очевидно, управленца, которому Жанна и не доверяла. Ожидая подметить нотки страха. Но в лице того не отразилось и намёка на ложь или попытку вывернуться.

-- Это… -- сказал Иштван, пытаясь подобрать слова. – Была очень странная смерть. Настолько, что вы, вероятно, даже не поверите моим словам… Служанки нашли Есения в одном из коридоров. И… Его тело… Как бы это сказать… наполовину застряло в стене. К тому моменту он был уже мёртв. Вероятно, он пытался кричать и звать на помощь, но недолго… простите, за такие подробности, наверное, это тяжело слышать. Лучше идём-те, я вам сейчас всё покажу. Это невозможно объяснить словами так, чтобы меня не сочли за сумасшедшего… И я вас полностью понимаю. Порой я сам задумываюсь, не сошли ли мы все с ума…

Иштван вывел их в коридор. Камил пока не отпускал своих людей от себя, он пока ещё не знал, чего можно ожидать, пока никому не доверял. Тем более он ещё не видел Жанну…

Иштван показал на стену в коридоре. В ней зияла дыра в человеческий рост. Будто по стене долбили кирками.

-- Есений «вмёрз» в стену. В камни. Половина его тела осталась снаружи. А другая половина – перемешалась со стеной. Камни сделались красными и кровоточащими. Будто мясо его, извините за излишние подробности, слилось с материалом стены. Настолько плотно слилось, что… Нам пришлось долго оттуда выковыривать Есения. Это было ужасно…

-- Его похоронили в склепе? – спросил Камил.

-- Да, -- кивнул управленец.

-- Тогда идём туда. Я хочу посмотреть своими глазами.

-- Тревожить мёртвого… Хотя… Я бы тоже не поверил. Да. Лучше вам убедиться, если вы не верите… Идём-те…

Камил кивнул. И Иштван отвёл их к склепу.

Могильную плиту пришлось со скрежетом отодвигать. Запах разлагающегося трупа ударил в нос. Дружинники тут же попятились, отошли подальше, зажимая носы. Только Камилу был безразличен трупный запах – уже привык. Он осветил останки старшего брата факелом. За месяц труп успел прилично испортиться. Есений не был похож на себя лицом, но таковы люди – они всегда до неузнаваемости меняются в лице после смерти. По худым запястьям, по тонкой шее Камил убедился, что в саркофаге покоился именно брат.

А ещё виднелись красные камни, которые работяги выдолбили из стены, извлекая Есения. Половина его тела как бы окаменела, каменные блоки, из которых состояла стена, перемешались с мясом.

-- Что же с ним случилось? – спросил Камил.

-- Я не знаю, -- ответил Иштван, зажимая нос платком. – Я ничего подобного не видел никогда. А повидал я многое – в том числе на войне… Эх, бедный Есений. Мы с ним познакомились на войне. Бились в передних рядах, когда Хмудгард отправлял нас в атаки, рубились с варягами, страшное было побоище… Славный был правитель. Он сделал меня своим советником после той войны. Мы с ним хорошо сдружились. Редко такие друзья встречаются на жизненном пути. Господи, храни его душу. Я надеюсь этот юноша сейчас в раю…

-- Железяка, задвигай обратно, -- приказал Камил и стальной разбойник задвинул могильную плиту, вновь упрятав Есения. – Нечего грустить. Прошлого нам не вернуть. Нужно заниматься делами. Жанна пригласила меня помогать ей вести дела. Ведите меня к ней, Иштван.

-- Правильный настрой, -- одобрил управленец. И они направились обратно, во дворы…

Воспоминания, воспоминания….

Жизнь, конечно, страшная штука. Но какая же она богатая! Какая же она разнообразная! Камил шёл по коридорам, по тоннелям, по саду. И в голове его вспыхивали воспоминания о детстве, одно за другим. Он вдруг вспомнил и младшего братика – Аркашу. И отца. И матушку. И командира Орманда, который всё пытался взяться за воспитание младших Миробоичей. Беззаботное и счастливое детство. Без горя, без тьмы, без злобы и ненависти.

Всё это, будто, было совсем в другой жизни. Не в его, в чужой. Неужели есть свет в этом мире? А ведь, всё-таки, есть! Просто Камил уже давно его позабыл, будто удостоверившись, что вокруг одни лишь несчастья… Родной дом напоминал, что счастье в этом мире всё же существует. Но он так же напоминал, насколько оно хрупко: двор, посреди которого сварили мать, на котором зажарили отца, на котором перерезали глотку братику – практически не изменился.

Жанна вышла навстречу вместе с маленьким мальчиком, со своим сыном. Черноглазый, черноволосый и с любопытным глазами. Ну точно – копия Есения! Жанна не нагуляла – Орманд был Миробоичем, все характерные черты рода прослеживались в его лице! И Жанна уже не девочка, а женщина, молодая и красивая. Светлые роскошные волосы спускались по её худеньким плечам водопадами и дотягивались почти до колен. И в личике её не было, будто, и следа той сломленности, какую Камил запомнил. Хмурая, ледяная… но уж точно не мёртвая душой. Только какая-то уставшая.

Вот Есений! Пострел! «По расчёту»! Да на такой красавице «по расчёту» и не грех жениться! А Камилу он хотел впихнуть старую баронессу, хитрый жук!

Они перекинулись словами, обыкновенными для встречи после долгой разлуки, соблюли все светские формальности, а потом прошли по коридорам замка на кухню, к столу, где скоро подали первые блюда. Немного неловко.

Жанна и Камил, очевидно, хотели поговорить с глазу на глаз, но пока нужно было переждать всю эту гостеприимную суету. Камил уловил её нескрываемую неприязнь к Иштвану и всё гадал, что же управленец сделал такого, чем же ей не угодил. Чем вызывал подозрения? Камил внимательно приглядывался ко всем.

Дружинники пировали в соседнем зале – ибо нечего перед аристократами рыгать, как выразилась Жанна. Хотя Камил чувствовал бы себя спокойнее, если солдаты сидели рядом. Он оставил за собой Железяку, у входа, на которого с некоторым ужасом поглядывали сверкающие кольчугами дружинники поместья. За стол Камил позвал и Ларса с Мямлей, хотя Жанна была против даже их присутствия, но Камил сказал, что этим людям они, между прочим, обязаны жизнью.

Служанки крутились вокруг Жанны, словно стайка собачек, боялись плеснуть лишнего в бокал, или наоборот – недолить. А Жанне всё было не так. Она относилась к служанкам, будто те поили её не сладким вином, а помоями последней паршивости. И, то и дело, в промежутках между разговорами, попрекала их за недостаточную внимательность к себе. Хотя служанки бегали на цыпочках и глаз с неё не сводили…

За столом разговаривали про неважные дела в баронствах, о природных напастях, о том, как же хорошо, что бунт подавили, и все они сидят здесь, спустя столько лет, а не лежат мёртвые посреди поля. Жанна особенно избегала воспоминаний о бунте, но прочих общих тем с Камилом она найти не могла и всё вспоминала, как отважный командир Орманд вёл их через суровую зимнюю ночь.

Камил рассказывал о своей учёбе в Ветрограде, но особо не вдаваясь в детали, нахваливал Ларса, как тот воспитал в Башнях Знания достойных воителей.

-- А вы с… Лизой, -- говорила Жанна, опрокидывая очередной бокал с вином. – У вас прекрасное дитя. Вы уже поженились?

-- Чуть больше месяца назад, -- ответил Камил.

-- Красивая девица, -- кивнула Жанна, с некоторой завистью разглядывая пышногубую и стройную Лизу. – Есений рассказывал о ней. Говорил, что Лиза – простолюдинка. Это правда?

-- Дочь ремесленника, -- ответил Камил.

-- Да уж, -- Жанна приложилась к новому бокалу. – Любовь зла… Вы же по любви, не по расчёту? Или потому, что родился ребёнок? Ведь свадьбу вы устроили месяц назад, а ребёнок-то уже готов был давно…

-- Я люблю Камила! – тут же вступилась Лиза. Лживая сука, но играет хорошо. Видать, надеется на дополнительную колбочку. – А он любит меня! Поэтому мы и поженились! А ребёнок… Так получилось. Свадьбу мы играть не спешили.

-- Понятно, -- сказала Жанна. – Ну, и такое бывает. А мы с Есением… Конечно, у нас не так было всё. Меня же за него заставили выйти замуж, выбора у меня не было, мою-то семью убили полностью эти простолюдины. Так что, ваша тётка Аннушка заставила... Как же я её боялась! И не любила поначалу. Но, надо признать… Без этой Анны я бы совсем пропала. И полезла бы в петлю – я ведь попыталась как-то, но меня остановили. Анна помогла мне найти новые силы, водила по бабкам… Она мне – как вторая мать. Честно. И всё-таки, хорошо, что мы с Есением объединились перед Господом. Любовь появляется чуть позже, когда вы узнаёте друг друга лучше. Хотя я бы не назвала это страстью… Страсти никакой не было никогда. Но Есений был хорошим человеком. И этого достаточно.

-- А у нас очень сильная любовь! – выпалила снова Лиза, но совершенно невпопад. -- Поэтому и Ведагор получился такой… красивый, хороший! И Камил тоже – лучший жених! Я обожаю его больше всего!

Жанна лишь кивнула. Потом посмотрела на Камила, как-то едва заметно ухмыльнулась.

-- Мам, я хочу торт! – хлопнул по столу маленький Орманд. – Торт! Торт!

Служанки тут же засуетились. Камил вдруг узнал среди них Дарью – служанку, с которой они бежали из поместья. Морщины уже тронули её личико, а бока располнели, как и второй подбородок. Но глаза всё те же! В фартуке, похоже, главная кухарка…

-- Да. Вы молодцы, -- сказала Жанна, не обращая на сына никакого внимания, и перевела взгляд на Вальда. – Но больше я удивлена тому, что Нойманн приехал к нам в имение. Вот этого я никак не ожидала. Вальдемар? Я очень рада знакомству.

-- И я тоже, госпожа, -- тут же откланялся Вальдемар.

-- Что же вас сподвигло… Служить Камилу.

-- Он хороший друг. А ещё он спас мою жизнь. И теперь я обязан ему. И буду служить ему до конца, -- сказал Вальдемар. – Род Нойманнов теперь навеки соединён с родом Миробоичей!

Похоже, прихвостни соревновались между собой за капли «слёз радости», пытаясь всех впечатлить своей непоколебимой преданностью. Мило.

-- Вот это действительно прекрасно, -- Жанна даже просияла. – Это даже компенсирует брак с простолюдинкой. Хотя, конечно, было бы гораздо лучше, если бы ты, Камил, сошёлся с баронессой Дубек. Тогда бы твоё дитя правило в соседском баронстве. Если бы, конечно, баронесса не померла раньше времени.

-- Старушачьи титьки меня не интересуют, -- ответил Камил, пытаясь скрыть раздражение. – Я думаю, у нас бы с Дубек не получилось никакого наследника.

-- Камил – мой! – тут же встряла Лиза.

-- Помолчи, -- сказал Камил.

-- Ну, назад времени не повернёшь, -- хмыкнула Жанна, тяжело вздохнула. – Конечно, жаль, что у нас не появится ещё одного хорошего союзника. Но и Нойманны – тоже звучит неплохо… Жаль, что только их земли далеко. А вот Дубек – в нескольких днях пути...

И чем больше Жанна пила вина, тем более раскрасневшейся становилась. Тем больше её язык развязывался. Тем больше плохих историй из своей жизни она вспоминала. Разговор этот особенно утомлял Камила – в жизни и без того полно дерьма, чтобы о нём ещё с такой охотой разговаривать.

Иштвану, видно, было очень неловко за свою госпожу.

Особенно, когда Жанна начала рассказывать про Есения то, что она думала о нём на самом деле. Она считала его размазнёй и хлюпиком. Считала, что Есению не хватало мужественности править достойно. И что он дарил ей недостаточно много подарков – всё жаловалась на уже плешивую соболиную шубу, в которой она даже к крестьянам выйти стесняется. Намекнула, что было бы неплохо Камилу прикупить новую, едва он приступит к правлению. Ведь он для неё теперь единственная опора, единственная родная душа…

-- Расскажите подробнее о вашем с братом знакомстве, -- спросил Камил у Иштвана, когда ему совсем наскучило слушать нытьё Жанны. Управленец тут же оживился.

-- Мы познакомились с ним в Серебряном Перевале, -- Иштван слегка улыбнулся, погрузившись в стародавние воспоминания. – Накануне военного похода. В те времена я работал подмастерьем у кожевника. Работа мне не нравилась. А тут обещался военный поход. Я стал искать способы, как бы попасть в дружины, кто его знает, может, сыскал бы военной славы. Тогда я и нашёл Есения. Они тогда набирали людей. Я, может, не так хорошо махал мечом или топором, но зато был умён. Поэтому меня взяли – я выгодно отличался от прочих городских дурачков… Впрочем, Есений тогда набирал почти всех подряд. Ну а потом – война. Страшная война. Боже! Мы ведь столько раз были на волосок от смерти! От поражения!

-- Да, Есений мне рассказывал, -- подтвердил Камил.

-- И страшнее всего было идти в атаку на варягов, -- сказал Иштван, прикладываясь к бокалу. – Это было… Мне до сих пор снится! Рожи… У! Орманд погиб. Даже он. Как вспомню этого сатану – как он нас всех гонял, муштровал… Страшный человек. Но и на него нашёлся свой варяг… Ну, так мы с Есением и сдружились. Может, это прозвучит нагло и горделиво, но я был умнее всех прочих его дружинников. Я умел считать дальше трёх! Хе-хе. Поэтому он сделал меня своим приближённым. Научил меня делам управленческим. И я стал подменять его, пока он в разъездах… Вот такой вот путь. Через войну, от подмастерья кожевника к баронскому другу. Я не пожалел, что тогда рискнул, бросив всё в Перевале. Теперь я имею честь сидеть за одним столом с Миробоичами и Нойманнами. Будто во сне… Предлагаю за это выпить, Камил!

-- За нашу встречу, Иштван.

***

Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!

Вячеслав Юрьевич 1000р

Евгений Валерьевич 666р «Прототип Аши Друджа - Александр Друзь?» Ответ: *противно морщится и смотрит наверх*

***

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

-- Лекарство, -- отвечал Камил. – К которому они привыкли и без которого теперь не могут.

-- Даже твоя жена?... И зачем ты позволил ей пить эту гадость? Она же кормит твоего сына грудью!

-- Не лезь в чужое дело, -- спокойно отрезал Камил. – Это вынужденный компромисс. По-другому она уже не может. Умрёт в муках.

Кто-то из дружинников даже захотел отведать содержимое колбочки, о чём осмелился попросить – больно уж его заинтересовала огромная радость, какую постигали Вальдемар с Лизой. Но Камил отказал. Снадобья имелось ограниченное количество, а ещё оно слишком дорогое, чтобы его растрачивать на бесполезных дружинников.

Мужики обсуждали недостойное поведение Нойманна и удивлялись, что старший наследник благородной династии решил служить у Камила едва ли не в роли табуретки. Теперь же они понимали причину. Порабощающее снадобье.

А Вальдемар был преданным телохранителем. И когда один из дружинников что-то ляпнул про Камила за его спиной, что-то совершенно пустяковое, практически невинное – Вальд тут же вскочил и набросился на языкастого. Пришлось Камилу вмешиваться – как бы дело до дуэли не дошло. Он запретил Вальду участвовать в дуэлях. И даже отвечать на брошенные вызовы. На честь Нойманна ему было плевать. А опытный фехтовальщик и широкий кошелёк ему в отряде очень нужен.

Поэтому Вальд лишь в старой своей надменной манере шутил над мужиками – большего ему не разрешалось. Дружинники сквернословили в ответ. До драк не доходило – и хорошо. Так и развлекались в дороге.

Нойманн всё-таки не полностью растворился в своей зависимости…

Лиза не выпускала ребёнка из рук. Грела его своим теплом, кормила грудью. Никогда не было ясно, что именно требовалось маленькому Ведагору – он не проявлял совершенно никаких эмоций. И по большей части спал. Лиза заботилась наугад. И этого, слава Изнанке, хватало.

День за днём, они приближались к имению. Через неделю они перешли границу между Долиной Ветра и Горной Далью. И чем дальше на север они продвигались, тем суровей и мрачней делалась погода.

Отвык Камил от холодов своей малой родины.

Касательно дороги, Камил мог бы пройти и по болотам у крепости Милы Перепутича, сократив путь на целую неделю – отряд у него имелся неплохой, а мёртвые собаки не подпустят разбойничью шваль близко к лагерю. Но решили не рисковать и продолжать движение по относительно безопасному тракту.

По вечерам, когда отряд разбивал лагерь в лесах на небольшом удалении от тракта, Камил тащил Лизу ещё глубже в лес за собой, где развлекался с ней самыми разнообразными способами. В конце одной из таких любовных прогулок, когда Камил закончил и расслабился, уже собираясь обратно к лагерю – за спиной хрустнули ветви.

Неподалёку, у смородиновых кустов, стоял парень с болезненной кожей. Лиза ахнула от испуга. Камил выхватил и топор, и кинжал, сказал Лизе спрятаться за него. Тут же на помощь бросились мёртвые псы, носившиеся неподалёку. Они, почему-то, не сразу заметили гостя. Как же этот парень подобрался к нему так беззвучно? И что ему нужно? На разбойника он не походил, но и на охотника тоже…

-- Приветствую, -- парень слегка смутился, увидев, как Лиза поправляет платье и одновременно пытается вытереть стекающие по бёдрам капли. – Извиняюсь, я не хотел нарваться на ваши… Брачные игры. Очень прошу меня простить.

-- Ты кто такой, чёрт возьми? – раскалился Камил, приготовившись нападать.

Гость посмотрел в сторону зарослей, откуда галопом неслись псины.

-- Эй, я с миром, -- парень показал пустые руки. – Останови псов, я просто… поговорить хотел.

-- О чём? Что тебе надо?

-- Просто поговорить, -- ответил парень. Мёртвые псы вырвались на полянку, перепугав Лизу ещё больше, но Камил остановил её и приказал ей заткнуться. Псов он тоже придержал. И стал наблюдать за поведением гостя, готовый в любую секунду натравить на него собак.

-- Знаешь, -- парень ухмыльнулся. – Ты интересный. Я за тобой уже давно слежу. С самых Башен Знания.

-- Отлично, -- кивнул Камил. – Лучшее, что можно услышать от незнакомца в глухом лесу.

-- Ну, мне пришлось ждать, пока ты один останешься, -- парень развёл руками, но без какой-либо угрозы в голосе. – Не к твоим же повозкам подходить. Народ суеверный, ночных тварей не любит, да и солнце там, а здесь тени от деревьев. Очень удачно, если бы, конечно, не Лиза… Я хотел только с тобой поговорить. Донести до тебя важные слова.

Камил нахмурился.

-- Выкладывай.

-- При Лизе? – спросил парень.

-- Выкладывай.

-- Ты властелин Изнанки, -- сказал парень. – Я этим заинтересовался очень давно, ещё когда учуял от тебя… особенные запахи, какими несёт только от практикующих мастерство смерти. Такие запахи от мальца из Башен Знания… это показалось мне очень любопытным. Ты очень тёмный. Суровый, я бы даже сказал. А ещё ты барон. Почти. Власть очень хорошо сочетается со знаниями, которыми ты уже обладаешь. Вот… Я бы хотел прояснить одну вещь. Тебе определённо понадобятся союзники. Рано или поздно. А нашему роду – тоже бы очень понадобился кто-то могущественный. Из людей.

-- «Вашему роду»? Это которому? – спросил Камил.

-- Я думал ты догадливей, -- удивился незнакомец. – Нашему вампирскому роду.

По спине Камила тут же пробежался холодок. Он насторожился. И действительно – глаза у незнакомца были необычные. Так вот что он имел в виду, когда говорил про тени в лесу…

-- Да погоди ты так пугаться! Я не враг. Особенно после того, как увидел, что ты сделал с одним из Нойманнов! – вампир вдруг визгляво рассмеялся, по-холодному, обнажилась наконец его пасть, усеянная острыми зубами. – Мы, вампиры, особенно не любим Нойманнов. Те ещё ублюдки. А вот ты мне нравишься, Камил. Надеюсь, ты будешь дружить с вампирами. А не как твой предок – Ведагор Миробоич.

-- А что мой предок? – спросил Камил.

-- А он… пошёл против вампиров. Ну, стоит сказать, пошёл против нас потому, что мы пошли против людей, поэтому я вполне понимаю... Ведагор владел Изнанкой, его ненавидел Святой Престол. Но Ведагор всё же был человеком. И потому защищал человечество… А ведь потом Святой Престол снял с него Епитимью. С властелина Изнанки! Где ж это видано… А всё за его успехи в истреблении вампиров. Было бы некрасиво осуждать его и дальше, упрекая в измене Господу, после сотен битв во имя человечества… Всё-таки, «поднятые» очень сильны, и полезны ещё тем, что живые не гибнут в атаках, а если ещё «поднятых» особым образом… В общем, об этом сам догадаешься, наверное...

-- Ты предлагаешь союз? – спросил Камил. Вампир хмыкнул.

-- Не в моих полномочиях. Я тут вообще незаконно нахожусь. Вампирам нельзя выходить за пределы Края. Знаешь же, что такое Край? Место, куда нас всех запихали после Войны Крови…

-- Знаю. Читал.

-- Вот. Ведагор нас туда и отбросил… Надеюсь просто, что конкретно с тобой мы найдём общий язык. Вампиры нынче не те, что раньше. Ослабели. Вынуждены пресмыкаться. Но всё же… Все мы хотим хорошей жизни. И ты хочешь. Но нам с тобой очень сильно мешает Святой Престол. Некромантов они сжигают на кострах. Вампиров – разрубают на части, выносят под солнце… А Край… Безрадостное место далеко на севере. А мы ведь тоже – разумные существа. С душой, что бы там ни привирали жирные церковники. Нам тоже хочется красивых пляжей, зелёных лесов, жарких пальмочек… А не унылую окраину ледяной тундры.

-- Что ты предлагаешь?

-- Я? – парень вздохнул. – Я ничего не предлагаю. Я просто рассказываю. Чтобы ты имел понимание. Ты владеешь тьмой. А вампиров тоже считают тьмой. Мы, можно сказать, на одной стороне. Ты, конечно, не настоящий некромант. И хорошо. Настоящие некроманты – это ужас. Вероятнее всего, я бы тогда сразу постарался тебя убить.

-- Отличная новость. Тогда почему не убьёшь сейчас?

-- Незачем. Настоящие некроманты могут отпускать наши вампирские души лишь силой мысли, поэтому сразу либо истребляют всех подчистую, если их переманил к себе Святой Престол на службу, либо заставляют вампиров служить себе, получая непобедимую армию. А ты, Камил, бездарность. Не в том плане, что без способностей, но без некромантской крови. Однако ты бездарность упорная. У тебя большое будущее. И поэтому я бы хотел с тобой дружить. Все мы – вампиры – хотели бы с тобой дружить. Пока большинство вампиров ещё не знают о твоём существовании. Но это дело времени…

-- Тогда помоги мне обрести могущество, чего уж распыляться на много слов? Ты делом покажи, -- ухмыльнулся Камил. – Давай вместе свергнем князя Искро. Ты позовёшь свою вампирскую дружину. И мы одолеем всех моих врагов. Я буду править Горной Далью, а вы… Допустим, получите право жить в княжестве, в обмен на помощь в грядущих войнах.

-- Ха-ха! – выпалил парень. – Хорошая шутка. Во-первых, у меня нет никакой дружины. Я лишь разведчик, странствующий романтик, обожающий свободу. Во-вторых, это будет объявлением войны человечеству. Святой Престол тут же наведается к нам на север, в Край. Вместе с Империей. Вместе с княжествами. С Королевством. Даже ханства притянут, я думаю. И всё закончится… Нет. Так не получится. Мы не уверены, что ты достаточно силён, что ты достаточно могущественен.

-- Тогда всё это пустой звук, -- разочаровался Камил.

-- Нет, -- возразил парень. – Не пустой. Ты властелин Изнанки. И ты знаешь то, чего не знали многие некроманты… Властелины Изнанки зачастую меняют баланс сил в мире. Ведагор создал Царство. Ведагор победил вампиров. Потом ученики Бориса Миробоича, после его смерти, едва ли не уничтожили это самое Царство – хотели власти. Три тёмных владыки...

-- Бунт «Чёрной Песни»? – осенило Камила.

-- Он самый, -- ответил парень. – Но они не сумели объединить вокруг себя живых. Царство было слишком сильным противникам. Да и Знание их было не столь полно, как у того же Ведагора… В веках утерялось многое. А вот Святой Престол тогда ещё не растерял своих умений борьбы с тварями Изнанки. Поэтому его ответ оказался для властителей фатальным.

-- Почему же вы не помогли властителям?

-- Они нам не нравились, -- ответил вампир. – А ещё – мы видели расклад сил. И не дёргались. Их бунт был обречён. За грозной с виду силой скрывалось множество слабостей. Такие процессы людям порой неведомы из-за их короткого века. А бессмертные вампиры историю помнят хорошо. И поэтому видят гораздо глубже. Люди любят совершать одни и те же ошибки, из века в век. Так что, Камил, учи историю и анализируй. Учись на ошибках своих предшественников. Это, наверное, лучший совет, который я тебе могу дать…

-- И какая у них была ошибка? – спросил Камил.

-- Отсутствие лояльности, -- ответил вампир. – Они получили могучую силу. И надеялись только на неё, будто войны выигрываются одной лишь силой. Они не играли на противоречиях Царства. Впрочем, тогда и противоречий было не так много. Царство было сильно. Тогда оно почти достигло пика своего могущества… Лояльность важна, Камил. Власть никогда не принадлежит одному человеку. Это совокупность.

-- Это же любой дурак знает, ты меня не удивил, -- фыркнул Камил от услышанной банальности.

-- Вот именно поэтому ты мне и нравишься, -- сказал вампир.

К поляне приближались дружинники. Они окликивали Камила и Лизу, обеспокоились странными шумами, шорохом кустов и громкими разговорами. Схватив оружие, они приближались к поляне.

-- Мы ещё увидимся, Камил, -- вампир подмигнул. – Буду держать за тебя кулачки.

-- Только в следующий раз получше подбирай момент для свидания. Я не люблю, когда подглядывают.

-- Договорились, -- сказал вампир. И бросился бежать со скоростью, которой могла бы позавидовать хорошая лошадь…

Камил вдруг осознал, что даже не спросил имени вампира.

-- Вампир… -- простонала от страха Лиза. – О, Господи…

-- Молчи и никому не рассказывай, -- буркнул Камил и направился к лагерю. – Иначе лишу колбочек со снадобьем.

Камил ещё долго обдумывал услышанное на этой встрече…

Через несколько дней отряд свернул с тракта – в направлении баронств. Отряд держал путь через баронство Житников. Камил намеревался заодно оценить состояние хозяйств. Дела приходили в порядок. В деревнях бегали детишки – действительно, смерды расплодились. Крестьяне засеивали поля и при этом не выглядели голодными. Но и не могли ничего толком предложить на торговлю. Ещё не успели зажить на широкую ногу.

В поместье Житников их отряд повстречали холодно. Местный управленец выехал к ним навстречу в сопровождении конного отряда из двадцати всадников. Камил по достоинству оценил вооружение дружинников: красные щиты с гербом Житников, новенькие пластинчатые доспехи, сёдла на конях покрыты красивыми узорами. Есений навёл порядок…

-- Вы идёте по территории Житников, -- сказал управленец. -- Нам не нравится, что вооружённый отряд шляется по нашей территории, тем более вблизи поместья. Требуем вас убраться отсюда в скорейшем времени.

-- Как гостеприимно, -- сказал Камил. – А я рассчитывал на мягкую постель и праздничный ужин.

-- Рассчитывай. Но подальше от поместья... А кто ты такой? Может какой-то именитый вельможа? – ехидно усмехнулся управленец, заприметив Железяку.

-- Я Камил Миробоич – брат Есения Миробоича. Возвращаюсь из Ветрограда, чтобы править вами всеми. Жанна пригласила меня на правление.

-- О, даже так! Править нами всеми! – прыснул управленец. Дружинники поддержали своего начальника и посмеялись. – Я впервые слышу о тебе, малец. Да и с чего бы это ей приглашать кого-то? Не похоже на правду. Здесь правит Жанна, после смерти Есения. А вернее – её маленький сын. Он и есть наш законный барон. А твои слова звучат, как угроза. Поэтому своё требование сохраняю. Убирайся подальше от поместья. Пока я и мои люди в хорошем настроении.

Они знали, что старший брат умер, но о существовании Камила, видимо, не слышали. Камил подумал, что тогда не будет настаивать и нарываться в гости. Откланялся.

-- Будь по-вашему… Извольте узнать ваше имя, как вас?... -- спросил Камил.

-- Радим Златич. А вообще, тебя это волновать не должно. Для тебя я в первую очередь – командир конной дружины, которая готова спустить с тебя шкуру, если ты сейчас же отсюда не уберёшься!

Вальдемар едва ли не раскрыл свой рот, чтобы покрыть Радима Златича отборнейшей бранью, но Камил одёрнул его. И сказал своим людям продолжать путь.

-- Нужно было настоять, -- говорили дружинники. – Вас ведь позвали на правление! А как вы будете управлять, если они вас не слушают? Нужно было проявить наглость! Мы уже соскучились по тёплым постелям. И свежему пиву!

-- Успеете ещё отдохнуть, -- отвечал Камил. – Имение Миробоичей в паре дней пути отсюда… А то, что правит Жанна – хорошая новость. Это значит, что князь Искро ещё ничего не сгрёб своими жадными когтями. Это значит, что и в имении Миробоичей всё достаточно спокойно. Пока что.

***

Спасибо за доныч!)

Алексей Андреевич 300р «Темнейший - это новая вселенная, как у В-ка» Ответ: ниче не понел, требую расшифровки)

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez