Серия «Психо-сказки. Невменяемое издание»

🧠

— Доктор, у соседа ночью лампа не гаснет.

— Может, читает?

— Читает то, что сам написал за прошлую ночь… и пишет новое.

📖

В детстве Лёша был замкнутым, стеснительным мальчиком. Родители пытались помочь ему справиться со страхами, но безуспешно, пока психолог не посоветовал вести дневник — «чтобы разговаривать с миром без страха». Лёша послушался и впервые почувствовал, что буквы понимают его лучше людей.

С годами привычка записывать каждую мысль стала частью его. Логично, что он выбрал журналистику. Его репортажи любили за живую точность, а невероятная скорость письма сделала его известным. Но дедлайны превратили привычку в зависимость: любая случайная фраза казалась мегаважной и требовала немедленной записи в блокнот, с которым Лёша не расставался.

Коллеги подшучивали: «Лёша опять роман в заметках пишет». Но вскоре смех стих. Редакционный стол незаметно зарос каракулями, клавиатура липла от чернил. На пресс-конференциях Лёша уходил в собственные записи, забывая о статье.

Однажды главный редактор тихо сказал: «Ты талант, но мы печатаем газету, а не твои бесконечные фантазии». Это было увольнение.

Без рамок редакции слова окончательно вырвались из-под контроля. Лёша перестал выходить из квартиры и целиком погрузился в «работу». Больше никто не мог его остановить. Он писал на всём: бумага, мебель, стены, потолок. Когда кончилась бумага — использовал белую одежду. Когда закончились ручки — взял иголку. На кафеле ванной проступили строчки, зеркало стало страницей.

Когда не осталось ни клочка поверхности, он продолжил на себе. Лёша выцарапал слова на руках, груди, лице. Каждая буква жгла, но боль была слабее, чем страх несказанного.

Прошло время.

В день его рождения коллеги из редакции решили навестить бывшего звёздного корреспондента. Дверь квартиры оказалась приоткрыта. За ней стояла тишина и едва слышный шорох. В полумраке сидел Лёша. Голый, с исцарапанными пальцами, он сжимал иглу и шептал:

«Это хорошая идея… это надо записать…»

От некогда блистательного журналиста осталась лишь живая рукопись.

🩻Клиническая аннотация по случаю:

Пациент проявляет устойчивую зависимость от букв и абзацев.

Наблюдаются: зуд пальцев при попытке отдохнуть, навязчивая потребность фиксировать «всё», а так же исчезновение чувства времени («ещё строчку — и утро»)

Отдельно выделяется уникальная способность превращать жилище в рукопись, а себя в приложение к ней.

Соседям рекомендую беречь чистые стены.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, сам держит блокнот под подушкой — на всякий случай.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠

— Доктор, а если дорога сама зовёт — это зов или саботаж?

— Смотря кто платит за билеты: душа или ноги.

🚂

Даниил вырос в детдоме, где запах квашеной капусты смешивался с сыростью длинных коридоров.

Воспитатели ставили замки и следили, чтобы все были на месте, но для него двери существовали лишь для того, чтобы их открывать.

Он умудрялся уходить в любую погоду: то через котельную, то по пожарной лестнице, иногда просто перелезал через забор.

Ночи проводил в подвалах, на чердаках, в парках — и каждый раз возвращался, когда голод брал верх.

— Ну что, Даня, опять домой? — грустно вздыхала его воспитательница.

Его почти не ругали, но внутри всё равно росла привычка: мир за стенами всегда интереснее, чем внутри.

Когда Даниил повзрослел и вышел из стен детдома, государство подарило ему собственную комнату.

Казалось, что жизнь даёт передышку, но стены новой квартиры оказались не мягче прежних.

Учёба в техникуме напоминала ту же клетку, и он выбрал службу доставки:

вечно в движении, с рюкзаком за спиной, без расписания. Работа подходила идеально: весь день на улицах, каждый заказ — маленькое приключение.

Но даже там его тревожили мелочи.

Стоило начальнику повысить голос или клиенту нетерпеливо взглянуть на часы, как внутри что-то щёлкало, и ноги сами прокладывали новый маршрут.

Он мог лечь спать после смены в одном городе, а проснуться — уже в поезде, мчащемся куда-то на север.

Неделя, месяц, полгода — дорога вела его сама.

Он встретил женщину, которая полюбила его таким, какой он есть.

Они поженились, купили старенький диван, поставили на подоконник цветы.

Но и домашний уют не стал якорем, способным остановить тягу к побегам.

Обычная ссора за ужином могла кончиться тем, что Даниил исчезал на недели.

Жена искала его по ночлежкам, приютам для бездомных, по городам, где он успевал поработать грузчиком, мойщиком посуды или в какой-нибудь деревне просто помогал на ферме.

Он возвращался, но вскоре снова уходил — будто приходил домой лишь за новым стартом.

Годы складывались в километры, а маршруты становились длиннее, чем воспоминания.

Даже друзья перестали спрашивать, где он.

Однажды, во время очередного исчезновения, ноги привели его туда, где всё началось.

В сумерках он увидел знакомую ограду детского дома.

На крыльце стояла уже седая воспитательница.

Она узнала его сразу, будто все эти годы лишь прислушивалась к шагам за воротами.

— Ну что, Даня, опять домой? — сказала она, как когда-то в детстве.

Даниил опустился рядом на скамейку.

Он улыбнулся — и в этой улыбке смешались поражение, покой и странная радость возвращения.

Маршрут замкнулся, но конца у него не было.

🩻 Клиническая аннотация по случаю:

Случай показывает, что ноги пациента функционируют как независимое турагентство:

они сами составляют маршруты, бронируют побеги и даже подбрасывают неожиданные обратные билеты.

Рекомендовано: удобная обувь, тёплая куртка и принятие того, что конечных станций не существует.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, предпочитает не ходить в долгие походы.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠

— Доктор, у Миши сердце работает как две кнопки: «лайк» и «дизлайк».

— И что оно выбирает?

— Ничего. Жмёт обе — чтобы не ошибиться.

📖

Миша днём был обычным айтишником, но с наступлением вечера становился кем-то другим. Под ником Светлый он появлялся в чате любимого блогера первым и уходил последним. Он знал все шутки наперёд, пересматривал старые публикации, вырезал лучшие моменты и рассылал друзьям.

Сон постепенно сжимался до трёх часов. «Посплю, когда интернет кончится», — шутил Миша, открывая очередное видео. Его комментарии сияли восторгом: «Гений! Так держать!», «Лучшая импровизация за год!»

Но однажды ночью что-то тихо щёлкнуло внутри. Экран был прежним, блогер рассказывал смешное, но Миша почувствовал, как из глубины поднимается раздражение. Пальцы сами набрали: «Скучно. Раньше было живее». Сначала это показалось игрой, но потом слова полились лавиной: «Продался! Никаких идей!»

Наутро Светлый вновь был ласков и щедр. Он сам удивлялся, как ночью мог написать такую гадость. Но следующей ночью всё повторилось — только быстрее. Иногда один комментарий начинался восторгом, а заканчивался укусом: «Класс… но пусть ваши идеи сгорят».

Другие фанаты в чате недоумевали: Светлый и главный ночной хейтер словно играли в дуэт, только имя одно и то же.

Сон исчез окончательно. Экран монитора стал маятником: то золотой свет лайков, то холодный синий дизлайков. Иногда оба цвета вспыхивали разом, как молнии, и Миша чувствовал, что сердце не успевает за ритмом.

В одну из таких бессонных ночей он решил проверить странные совпадения. Каждое новое видео блогера появлялось ровно в те часы, когда он сам едва успевал закрыть глаза. Фразы из его комментариев загадочно перекочёвывали в свежие выпуски.

Он открыл папку на своём ноутбуке, которой раньше будто и не существовало, — и замер. В ней лежали все исходники канала, аккуратно смонтированные, с его же пометками.

«Это ведь мой монтаж… мои шутки… моя камера», — прошептал он.

В этот момент всплыло уведомление: «Ваше видео набрало 100 000 просмотров».

Он был и зрителем, и создателем. Лайки, дизлайки, восторг и ненависть — лишь разные руки одного сердца, которое не умело останавливаться.

🩻 Клиническая аннотация по случаю:

Пациент самостоятельно основал продюсерский центр в собственной голове: сценарист, монтажёр, фанат и главный хейтер — полный комплект для круглосуточного шоу. Сердце у него не просто жмёт «лайк» и «дизлайк» — оно ведёт бесконечный баттл между ними, как диджей, который не может выбрать трек.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, дежурю в ночную смену: кто-то же должен модерировать такие стримы.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠

— Доктор, знаете, зачем Лера рвала волосы?

— Зачем же?

— Чтобы не рвало изнутри.

📖

В доме Леры тишина всегда была хрупкой и могла треснуть от любого слова.

Родители ссорились часто — громко, резко, с бесконечными обвинениями в адрес друг друга.

Когда крики стихали, Лера сидела на кровати, сжимая подушку, стараясь не дышать.

Однажды она поймала себя на том, что крутит в пальцах прядь волос, тянет — и вдруг больно, но… в тот же момент стало как-то тихо.

Мир будто смолк на секунду.

Так внутри отложилось: боль может быть лекарством.

С тех пор пальцы жили своей жизнью. Стоило кому-то повысить на неё голос, плохо написать контрольную, услышать смешок за спиной — они уже искали прядь, скручивали, дёргали. С каждым разом становилось легче и привычнее.

Дома под кроватью скапливались волосы, словно обрывки её дней, а Лера прятала залысины под капюшоном, косой, заколками — лишь бы никто не увидел, как внутри неё растёт пустота.

Однажды мать заметила:

— Лера, что ты делаешь с собой?

Лера посмотрела в пол, улыбнулась как-то беззвучно и ответила:

— Оно само.

Мать вздохнула, подумала, что это подростковое — пройдёт.

Но не проходило.

Каждый день приносил новый страх, новую прядь.

Однажды в школе кто-то шепнул: «Лысая». Смех ударил по ушам сильнее крика.

Лера не стала ждать перемены — просто встала, вышла и больше не вернулась.

Дома она заперлась в комнате, села перед зеркалом и начала выдёргивать волосы — одну за другой, методично, без остановки.

В этот момент время перестало существовать, а боль исчезла — осталась лишь усталость.

На полу лежал тёмный круг, похожий на гнездо.

Когда вошла мать, Лера сидела в тишине, гладя ладонью гладкую голову, как чужую.

Она сказала только одно:

— Теперь больше нечего рвать.

А потом были белые стены, запах лекарств и коробочка в тумбочке — аккуратно сложенные пряди, как немое напоминание о каждом дне, который пришлось вырвать из себя.

🩻 Клиническая аннотация по случаю:

Лера так усердно выдёргивала боль, что однажды закончились волосы, но не мысли.

Теперь в её жизни гладко — особенно на голове.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, не рекомендует вырывать себя с корнем, потому что пересадка личности ещё не придумана.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠

— Доктор, вы когда-нибудь замечали, что надписи умеют подмигивать?
— Надписи?
— Да, но только ему.

🏙

Алексей всегда считал себя человеком незаметным: тихая работа, квартира в спальном районе, даже не все соседи знали его имени.

Но однажды утром, по дороге на работу, он увидел рекламный щит у метро. На нём огромными буквами было написано:

«Мы всё знаем».

Он усмехнулся: «Реклама». Но чем ближе подходил, тем отчётливее понимал — никакой рекламы там нет. Только слова.

Вечером, на остановке, электронное табло мигнуло и вместо «Автобус №27 — 4 минуты» высветило:

«Водитель автобуса тоже всё знает».

Алексей оглянулся: прохожие спокойно ждали свой транспорт, кто-то листал телефон, кто-то читал расписание — и никто не замечал подвоха.

Дома он включил радио. Певец тянул куплет про любовь, и вдруг чужой голос вклинился в эфир:

«Даже я всё знаю».

Алексей выдернул вилку из розетки. Но тут же из-за стены раздалось знакомое карканье: соседский попугай, до этого знавший только «Кеша хороший», вдруг заорал:

«Кеша всё знает! Кеша всё знает!»

С каждым днём слова преследовали его чаще. В газетных заголовках. На ценниках в магазине. В шёпоте прохожих, которые будто нарочно замолкали, когда он поднимал глаза. Даже облака на закате сложились в те самые буквы.

Алексей перестал выходить из квартиры. Зашторил окна, выключил свет, заклеил экран телевизора. Но и тьма оказалась предательской: в трещине на потолке, кривой и чернеющей, снова читалось одно и то же. А из розеток без перерыва доносился мерзкий шёпот:

«Мы всё знаем».

Он забился в угол, прижимая колени к груди. Сердце билось, как у загнанного зверя. И тут пришло осознание: это не просто слова.
Это весь город дышит одним шёпотом.
И весь город действительно всё знает.

🩻 Клиническая аннотация по случаю:

Алексей быстро перескочил из категории «человек, которого никто не замечает», в категорию «человек, которого замечает всё». Даже попугай.
Иногда пациенты загоняют себя в угол. Алексей же пошёл дальше — он решил, что его туда загнал весь мир.
Что ж… возможно, реклама действительно работает лучше, чем мы думали.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, старается не читать билборды по дороге на работу.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠
— Доктор, у Лёши болезни появляются быстрее, чем их успевают лечить.
— Он что, коллекционирует диагнозы?
— Скорее внимание, которое за ними идёт.

📖

Лёша рос в доме, где всё крутилось вокруг младшей сестры. Девочка с врождённой болезнью требовала постоянного ухода: больницы, уколы, тихие ночи возле её кровати. Родители уделяли ей очень много внимания. Лёша умом все понимал, но в сердце было холодно — ему не хватало тепла.

В десять лет он впервые сам устроил себе болезнь: пил ледяную воду, чтобы разболелось горло. Когда температура поднялась, родители метались вокруг него, и Лёша впервые ощутил то, что потом стало привычкой: болезнь — короткая дорога к любви и заботе.

В подростковом возрасте его «талант» только рос. Он безошибочно знал, какие симптомы нельзя проверить, а какие звучат убедительно. «Сердечное колит», «резь в животе»  — эти слова он произносил почти артистически. Учителя привыкли к его внезапным недомоганиям, сверстники сочувствовали. Лёша собирал не сувениры, а дни внимания, как другие собирают марки.

К двадцати пяти у него была настоящая коллекция справок: аккуратно подшитые заключения, десятки снимков и анализов, которым мог бы «позавидовать» старый, больной человек. Он менял поликлиники, врачей, диагнозы. Иногда шёл дальше: делал себе уколы раздражающих препаратов, чтобы вызвать жар и красноту, доводил организм до лёгких воспалений — лишь бы доказать «реальность» приступов. Родители всё меньше верили, но всё равно приезжали на каждый его вызов: старая память о больной дочери не отпускала.

К тридцати годам Лёша уже жил почти как профессиональный пациент. Работа рушилась: начальники не выдерживали бесконечных больничных. Друзья сначала жалели, потом отдалялись. Он же хранил толстую папку справок, перебирая её вечерами, словно медали за выдуманные подвиги.

Шли годы. Родители старели, сестра давно жила отдельно, сама стала матерью. Лёша продолжал свой бесконечный сериал болезней. «Сердечное колет» он произносил с особым мастерством — это слово звучало убедительней всего.

Однажды глубокой ночью боль пришла по-настоящему. Кололо так, что темнело в глазах. Он взял телефон и привычно обзвонил всех: родителей, тётю, двоюродного брата. Все слышали знакомую интонацию и знакомые слова «сердечное колет». Все отвечали почти одинаково: «Лёш, успокойся. Ляг, утром всё пройдёт».

Он набрал скорую. Там тоже знали его истории. «Бригада в пути», — ответили без спешки.

Комната постепенно темнела. Телефон соскользнул из его ладони, экран мигнул, а за окном гасли редкие фонари.

🩻Клиническая аннотация по случаю:

Сколько диагнозов он ни выдумывал — сердце выдумывать не научилось.

Настоящий приступ случился без сценария и репетиции, когда публика уже разошлась и телефоны устали отвечать.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, считает, что единственная честная справка — это заключение патологоанатома.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8

🧠

— Доктор, а если зеркало всё время врёт?

— В каком смысле?

— Оно говорит, что ты толстая, даже если тебя почти нет.

🥄

Марина перестала верить своему телу.

Ключицы острые, как скобы, живот плоский, но каждое утро зеркало показывало другое: тяжёлое лицо, дряблые руки, широкие бёдра.

— Посмотри на себя, — шипело отражение. — Ты же уже не проходишь в дверной проём.

И Марина, боясь застрять, начинала боком протискиваться даже в широкий дверной проём, в котором запросто смогли бы поместиться два человека.

Сначала она ругалась:

— Ты врёшь. Я не такая.

Но отражение только усмехалось, качало подбородками и отворачивалось.

Чтобы заглушить его, Марина решила не есть самой, а кормить зеркало.

Она ставила перед ним тарелку с едой и наблюдала, как отражение жадно заглатывает ложку за ложкой.

— Ешь. Тебе нужнее – тяжело вздыхала Марина.

Тарелка в руках оставалась полной, но в стекле исчезала быстро, будто зеркало проголодалось сильнее её самой.

Со временем отражение разрослось все больше и больше. Оно жевало без остановки, отодвинув настоящую Марину куда-то в сторону.

А когда она попробовала отвернуться, голос из зеркала догнал её:

— Не строй из себя худенькую. Я вижу, какая ты жирная.

Марина становилась всё прозрачнее и более не заметнее, пока однажды утром её не оказалось в комнате вовсе.

На её кровати лежала пустая одежда, лёгкая, как оболочка.

А в ванной из зеркала на неё смотрела только одна Марина — тяжёлая, сытая, с блестящими губами.

Она подняла тарелку и медленно улыбнулась.

Зеркало больше ничего не говорило. И в этой тишине стало ясно: настоящая теперь только она.

🩻 Клиническая аннотация по случаю:

Полное «зеркальное вытеснение»: отражение пациентки питается исправно и наращивает вес, в то время как сама пациентка исчезает. Парадоксальная ситуация — зеркало получает чрезмерное питание, а организм не получает регулярное.

Д-р Семёнов, психиатр третьей категории, напоминает: есть стоит ртом, а не отражением.

Больше историй тут t.me/ShizoFred8