Серия «Палка с одним концом II»

В худшем – у соседки тёти Любы весеннее обострение, и она весь подъезд на субботник сплотить желает в восемь утра в воскресение. И ты привычно посылаешь её в Перу, обесточиваешь звонок и идёшь спать. Такое впечатление что в каждом доме с советских времен осталась в наследие такая тётя Люба. Больше, кстати, ни одного из соседей нынешних по имени не знаю, все адекватные. Но с «тётями Любами» приходится знакомиться вопреки желанию. Деваться некуда.

По детству мы часто переезжали из города в город. Поэтому у меня было много самых разных соседей. Помню в Мысках над нами жил одинокий меломан, который по пятницам и субботам бухал и до часу или двух ночи слушал Пугачёву с Леонтьевым. Мы его не любили, но что интересно, ментов на него за нарушение спокойствия так никто ни разу и не вызывал.

За стеной жила семейная пара врачей. Очень интеллигентных, но бездетных. Точнее, когда мы въехали у них, уже был приёмный сын. Взяли из детского дома, хорошо воспитывали, а он всё равно в тюрьму сел. Гены взяли своё.

Уже в Ачинске за стеной жил Петрович с женой и сыном. Когда мы только въехали и надо было разгружать вещи меня чтоб не мешался под ногами определили к соседям смотреть телевизор. Как сейчас помню, «Королевство кривых зеркал» показывали. Петрович ушел в гараж и оставил меня с сыном. Дебил в классе восьмом учился, а мне было шесть. Так этот придурок меня стал ножом пугать для развлечения. Так что сказка мне не понравилась. Взял мальчик как кухне здоровый мясорез, выглядывал из-за косяка, махал им и говорил, что сейчас готовить меня будет. Чувствовал я себя крайне дискомфортно...

Когда меня забрали домой, я отмалчиваться не стал. Отхватил от отца дегенерат знатно, слышно было на весь дом. Справедливость восторжествовала. Но осадок остался.

Ещё помню соседку из квартиры напротив в Мысках. Там жила красивая Маша. На четыре года меня старше. Лет десять ей было. Нравилась мне. Когда на Мрассу купаться ходили Маша давала заглянуть себе под юбку. Валяешься, загораешь после купания, а она платье наденет, из-под платья хитро, как только девки умеют купальник снимет мокрый, подойдет как бы невзначай со стороны головы, ноги расставит и пилотку сушит. А ты лежишь, делаешь вид что на солнце щуришься и ждёшь, когда ветер подует…

В последствии оказалось, что Маша, кроме склонности к лёгкому эксбиционизму ещё и воровата. На Новый год зачастила в гости. Придёт, посидит, уйдет, вернётся, мельтешит туда-сюда подозрительно. Ну я провожать в коридор её попёрся. Там то у неё из исподнего ножницы и выпали. Она по-тихому ёлочные игрушки подрезала самые красивые и под платье прятала. При этом соображала, чего тиснуть ценного, на спонтанную клептоманию не спишешь. Самый раритет выбирала, что ещё от прабабки достался, считай антиквариат. Слишком большие шары в труселя запихала, они и подвели…

Всякие были соседи. И со странностями, и без, но в основном хорошие люди. Помню как-то пришла одна соседка, забыла ключи на работе, а дома никого. Вспомнила что у нас замки одинаковые, попросила ключ. Оказалось, что с производством замков тогда особо не заморачивались, ключ подошёл. А вот её ключ к нашему замку не подходил. Но никто замки менять не стал. Потом если кто из их семьи ключи посеет или забудет, чтобы домой попасть просто у нас ключи брали.

Больше всего мне запомнились соседи со второго этажа. Деда Коля и баба Шура. Муж и жена, оба фронтовики. Баба Шура до победы отслужила санитаркой, сначала полевой, а потом после ранения в госпитале. Деда Коля закончил свою войну пораньше, в 44-м, когда ногу оторвало. Оба пенсионеры, деда Коля сапожничал ещё. Может и не всем ветеранам и инвалидам доставалось за заслуги, но государство о них заботилось явно лучше. К какой-то из годовщин ко дню Победы деду Коле подарили запорожец с ручной коробкой. Там всего одна педаль сцепления, как раз под оставшуюся ногу.

С войны у деда Коли осталась потрясающая чуйка на всякого рода неприятности. Однажды, когда ещё не было запорожца, собрались они всей семьёй включая внуков и детей на дачу картошку копать. Подъехал автобус, а дед как заупрямится. Не поеду и всё. И бабку не пустил. Остались ждать следующего. А тот автобус в аварию попал. Хорошо, что все выжили.

Про войну деда Коля не рассказывал ничего, как бы мы не расспрашивали. Я с его внуком Витькой дружил, пока мы не уехали. А ещё деда Коля иногда выпивал. Не часто, по праздникам. Но крепко. И начинал гонять костылём бабу Шуру со всякой ревностью по квартире, а потом по подъезду. И ругаться что мол пока он на фронте воевал, она в госпиталях вертихвостила и наверняка ему изменяла. Ну это если переводить на цензурный. В основном восклицания деда Коли состояли из выражений, означающих обращения к женщинам падшим и недостойным.

Именно от деда Коли я узнал слова прошмандовка, лярва и курва. Участвовал и веселился в спектакле весь подъезд, а баба Шура пряталась у кого-нибудь из соседей. Потом деда Коля ложился спать, успокаивался и они снова жили душа в душу.

А к чему я это всё вспоминаю да рассказываю? Да просто так. Хотя до сих пор мучаюсь вопросом существует ли настоящая любовь? Уверен, что да. Вот только очень недолго, как росчерк падучей звезды на небе или вовсе какая-нибудь нейтрино. Все знают, что она есть, но никто не видел. А может это я её в детстве и наблюдал у бабы Шуры и деда Коли. Им уже седьмой десяток к тому времени шёл, а такие страсти…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

Положа руку на сердце – я бы за такое отправлял на Колыму. Потому что это было реальным преступлением. Что я мог написать о ваучерах? Только призывать к тому, чтобы народ не продавал их цыганам, а покупал акции предприятий, которые потом разорятся? Ну максимум.

Суть мошеннической идеи большого распила и того, что заглядевшийся на встающее солнце российской демократии электорат имеют по полной программе я, ввиду нежного возраста, ни осознать, ни озвучить не мог… Так что это было вопиющей безответственностью. А тогда газеты ещё имели реальную силу и были действительно средством массовой информации.

Поначалу я очень гордился что мой талант разглядели и вообще считал, что жизнь удалась. А когда пьяный ночью ссал с третьего этажа из окна своего кабинета в издательстве «Кузбасс» – ощущал себя на вершине мира…

В конторе вообще очень много пили. Практически каждый день. Приютив талантливого юношу старший коллектив конторы считал его «сыном полка» и постоянно норовил учить жизни. Правда под понятие учёбы подразумевалось не донесение мыслей, умудрённых опытом наимудрейших, а спаивание молодого бойца, пока ещё не сомневающегося в авторитетах «учителей». Я тогда даже гастрит заработал от непрерывных уроков.

Закалить мне пытались не только печень, но и добиться максимального очерствения организма за счет различного рода, по их блядскому мнению, ужасов. К примеру – отправить молодого пацана писать материал и брать интервью у врачей и пациентов недавно открывшегося в городе хосписа. А потом влить в него бутылку коньяка, который совершенно не брал после полученных впечатлений. Охуеть мне этот опыт пригодился в жизни и «закалил». Да идите вы нахуй. Впрочем, посылать особо уже некого, большинство тамошнего контингента уже у боженьки за пазухой, по вполне понятным причинам.

Заставили бежать из конторы меня инстинкты самосохранения и начинающееся проклёвываться осознание что что-то идет не так. И что ничего кроме уже испорченного здоровья я здесь не заработаю. За месяц до увольнения я даже в грызло главному редактору на пьянке заехал. Чем не горжусь, но меня опять попытались в очередной раз жизни учить. Была какая-то очередная пьянка средней величины и газетный фотограф со свинячьей фамилией Харсенюк залил шары и начал до меня доябываться.

Этот момент до сих пор помню с кристальной ясностью. И его слюнявую пьяную харю помню. Он ко мне за чем-то обратился, я не расслышал и переспросил: «Что?». И дальше начался некий сюрреализм. То ли его «взрослые» понятия какие-то этим «что» нарушил, я так и не понял. Но фотограф покраснел как рак и заорал что если я ещё раз скажу ему «что», то буду бит. И давай повторять это на разные лады, никак не успокаивается.

Я тогда ему хотел в грызло заехать, но редактор его спас. Но не спас себя. Попытался разрулить ситуацию и утащил меня в коридор, где по ебальнику «за того парня» и получил. К слову, хороший был мужик, просто очень несчастный. Мне его жалко было. Когда я увольнялся, он пытался меня уговорить остаться, но я развернулся и ушёл. Потому что в конторе очередная пьянка была. А он сел в коридоре у стены на корточки и заплакал. Конечно, вряд ли он плакал из чувства вины, осознавая ошибочность подхода к моему воспитанию. Люди они же обычно плачут, когда себя жалеют. Но это не важно.

Весёлые моменты и хорошие тоже были, а то я тут только негатив вспомнил. Светлые воспоминания есть. Если вычеркнуть плохое, то практически все в конторе были очень милыми людьми.

Помнится как-то коммунисты на Новый год спустились с другого этажа морды демократам бить… По счастью всё мирно закончилось. Смешно было смотреть на то, какие, казалось бы, взрослые люди, а на деле – круглые идиоты.

Ещё помню спящего на унитазе известного журналиста Колпакова, пришедшего отметить праздник с коллегами. Уборщицу Катю очень хорошо помню, хотя этому нет никаких причин. А дурно пахнущую сигаретами верстальщицу Лену хотелось бы навсегда стереть из своей памяти…

Характерным символом того времени может послужить даже не случай, а просто мимолётная картинка. Однажды был какой-то очередной праздник с гудением до упора, а я решил пораньше слинять домой по-тихому. Захожу за плащом в свой кабинет, а там на столе спит свежевыебанная кем-то из коллег бухгалтерша Лариса. Голая. Но заботливо прикрытая флагом РСФСР, служившим тогда в кабинете вместо скатерти...

Вот такая история. Вот такая демократия. Вот такая, блядь, молодость.

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

На дворе в те времена бушевала сексуальная революция и уставший от миссионерской позы советский народ с придыханием изучал Камасутру, читал газету СПИД-ИНФО и смущённо поражался разнообразию видов сексуальных утех, существовании орального и анального секса, однополой любви и прочего садо-мазо с игрушками и зверушками. И вот в каком-то из только что оперившихся женских журнальчиков Маша прочитала о том, что с партнёром для достижения гармонии в постели нужно делиться своими сексуальными фантазиями. И поделилась.

Стоит отдать должное Гениной разумности, на удочку он не попался и не вывалил Маше в ответ, что не против отшпендихорить её самую симпатичную подругу, а лучше их обеих одновременно. Сработал инстинкт самосохранения. Но Машины фантазии мужественно выслушал. А она то ли перечитала маркиза Де Сада, то ли какой другой литературы, но, размякши от вина в один из романтических вечеров краснея поделилась тем, что есть у неё один закидон. Хочется ей чтобы на неё пописали.

Гена был слегка шокирован признанием и не нашёлся чего ответить, но мысль эта глубоко засела ему в голову и не давала покоя. Поначалу пытался догадаться какая детская травма могла привести к такому желанию, но решил, что в принципе оно достаточно невинно. Опять же поссать – не посрать, рассудил Гена, надо сделать как-нибудь девушке приятное. Но повода всё не случалось, поэтому Геннадий решил подождать до восьмого марта. Чтобы, так сказать, разнообразить праздничное меню… Длинные выходные планировалось провести вместе. Забурился Гена к зазнобе с цветами, шампанским и прочими праздничными атрибутами. Ну и для себя пивка прихватил побольше. Чтобы не разочаровать.

Суть да дело, ля́сим-тря́сим, посмотрели «Дневник её памяти», выпили, потрахались от души. Гена даже и забыл о том, что подругу порадовать собирался. Маша уже сопеть начинает, в царство Морфея отходить, и тут Гене ссать захотелось, он сразу и вспомнил о желании её эротическом. И выдал любимой хорошо так на сиськи, как она фантазировала, отработку светлого нефильтрованного. Ну и на лицо чутка попало, не без этого. Кто не в курсе, член – орган слабо управляемый. А отлить со стояком так вообще изловчиться надо…

Маша мгновенно вышла из состояния дрёмы, но вместо того, чтобы обрадоваться, возбудиться и вновь заняться сексом, назвала Гену дебилом и изгнала из дома со словами: «Фантазию с реальностью путать не надо». Оказалось что некоторые женские фантазии должны мечтою несбыточной оставаться. Кто бы знал…

Потом они правда с Машей помирились через месяц, но всё равно расстались. То ли у неё другая идея-фикс появилась, а Гена её опять по неразумности своей выполнил, то ли наоборот выполнять отказался, мне неведомо. Мораль у истории проста как брюква и незатейлива как садовый инвентарь. Девоньки! Будьте осторожны в своих фантазиях! Хуле… Мужик же существо примитивное. Ему чего скажешь, он то и сделает, дурачок…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

Мы никого не ждали. Но на пороге оказались не чужие люди, а Генин батя, который сюрпризом прилетел из северных краёв нашей необъятной на побывку, проведать сына. Судя по градусу опьянения, отец так был рад скорой встрече с отпрыском, что отпраздновал заранее. Но душа всё ещё требовала продолжения банкета.

Геннадий представил меня отцу прямо в коридоре и тихо попросил каким-то образом отвлечь его, пока они с барышней доделают недоделанное. А то батя в общительном состоянии не даст уединиться.

Отвлекать не потребовалось, потому что Васильич пребывал в расстроенных чувствах и с порога заявил, что во дворе крутые. И они, дескать, его обидели. Поэтому надо срочно дать им пизды!

Ну, надо, так надо. Мне только подпоясаться. Я тогда под джинсовой рубашкой навыпуск, на поясе цепь таскал. Каждое звено которой было обмотано изолентой, чтоб не гремело. Вы не подумайте плохого, я уже тогда в штате областной газеты работал, просто времена были суровые, плюс юный возраст, бесстрашие и отвага. Идёмте, говорю уважительно, разберёмся, не ссыте.

Вышли во двор. Там стандартная по тем временам картина. Ночь. Лавочка. Теннисный стол. На столе стоит какой-то магнитофон и хрипло радует окрестности Алёной Апиной и Таней Булановой. На столе танцуют какие-то девки. На скамейке сидит компания качково-гопнического вида и выпивает.

Подходим. Компания на удивление вежливо здоровается с Васильичем. Где обидели – непонятно. Ничто не предвещает. Я тихо мирно знакомлюсь с братвой типа «откуда-кто-по-жизни». Личностью я был на тот момент уже известной в узких, но многочисленных кругах.

Моментально обнаруживаются общие знакомые, после чего за встречу мне наливают от души полстакана водки. Потом ещё. А Васильич даже пить отказывается, стоит грустный рядом. В общем, минут двадцать от силы мы с «крутыми» пообщались, и Васильич говорит, пошли, мол, домой и что он по сыну соскучился.

Ну как пошли… Пошатываясь галсом. Непривычный к ударным дозам организм штормило. Все-таки 300 грамм водки на голодный желудок после вина для 19-летнего поца – это многовато. Плюс посошок. Я никогда так быстро не убирался.

Вернулись домой. Гена с тёлкой довольные, будто только что потрахались. Я – в говно. А Васильич даже не стал дальше с нами общаться и расстроенный спать лёг. Я ещё немного посидел, пришёл в себя и на велосипеде домой в центр поехал. Даже уебался всего один раз. Крепок был.

Мы долго потом в недоумении пребывали с чего Васильич грустный стал. И оказалось, что никто его не обижал. Более того – молодёжь выразила к нему всяческое уважение, когда он в первый кон до компании подошёл. У него просто руки чесались с кем-нибудь подраться. Вломить, так сказать, от широкой души. Но только справедливо, за дело, потому что он не только КМС по боксу, но ещё и офицер.

Поэтому он меня с собой на «разборки» взял. Решил, что, если на него никто не наезжает, на меня точно наедут. А уж он потом «как выскочит из кустов» да как заступится, и всем по чавкам хуков раздаст с аперкотами. Не ожидал что я с контингентом общий язык найду и расстроился, что мне пизды не дали. Добрейшей души человек.

Забавная история. Можно сказать, что смешная, вот только спустя годы я понимаю, что Васильич никакой не офицер, несмотря на звание. А просто долбоёб-переросток, которому противопоказан алкоголь. Сын у него весь в отца пошёл. Тоже ебанько оказался, в чём я убедился эндцать лет спустя… Гены...

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki)

Забавлялись, конечно, в детстве, как могли. Причем самый страшный период для мальчика даже не пубертат, а пост пубертатный период, когда волосы на яйцах уже отросли, а мозги нет. Потому что заняты совершенно другим – поиском для выхода энергии. Если подростку повезло с девкой повзрослее, и он уже понял смысл своего существования, считай спасён. Конечно, там тоже риски есть, но зато исключается множество других. Но в нашем детстве так везло далеко не всем, поэтому мои сверстники привязывали урны к трамваям и замуровывали кирпичом двери квартир особенно вредных пенсионерок.

Верхом мастерства и идиотизма было обернуть и прицепить хорошим тросом к трамвайному фаркопу стоящий на остановке газетный ларёк. И сесть в этот же трамвай, чтобы посмотреть, как ларёк поедет вслед за ними. У нас на КЭМЗ трамвайная диспетчерская и вагоновожатый мог отсутствовать минут десять, так что миссия была вполне себе выполнима. Ларёк проехал метра два, а пацаны сумели сбежать, воспользовавшись суматохой. Сколько кирпичей отложила в ларьке работница Союзпечати история умалчивает…

Самое смешное что из этих 18-летних долбоёбов выросли вполне себе интеллигентные и уважаемые люди. Некоторые даже по три диссертации защитили и награждены почётными грамотами от самого… И многозначительный жест пальцем к небу… Не хухры-мухры.

Но рассказать я хотел вовсе не эту историю, а заодно и объяснить почему слово «забава» в названии рассказика в кавычках. Вовсе не для того, чтобы обозначить что забава была не детской. Как раз наоборот.

Запустили у нас в конце восьмидесятых итальянскую линию мороженого «Забава», которое по вкусу было как ебаться или фуа-гра. Ни того ни другого герои нашего повествования в то время по понятным причинам не пробовали. За «Забавой» тогда выстраивались гигантские очереди и многие брали его сразу «запасом» на всю семью.

Наши юные мушкетёры тогда ещё только заканчивали школу. Каким-то образом они умудрились подружиться с мороженщицей, что торговала на Кирова и иногда «подрабатывали» у неё грузчиками после школы. По вечерам пацаны утаскивали гору пустых многоразовых ящиков к стоящей неподалеку шашлычке, накрывали их на ночь брезентом и получали за труды по мороженому.

И однажды настал вечер, когда мушкетёрам неслыханно повезло. Подняв один из ящиков, они почувствовали, что он тяжелее… Как догадывается читатель, они ничем не выдали своей радости и сделали вид что он легкий. И поставили его под брезент с краешка…

Под покровом наступившей ночи герои вернулись, утащили ящик во двор к скамейке и устроили пиршество. И за ночь сожрали ящик. Весь. Вчетвером… А там было порций восемьдесят той самой «Забавы» … Один из участников событий уверяет что ему даже с самого жуткого бодуна не было плохо, как после ящика мороженого. Которого, кстати, теперь до сих пор не ест…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

В обморок от счастья барышня падать не стала, но обрадовалась несказанно. «Вот молодец мой Васенька! Решил сюрприз сделать.», – подумала Анфиса, мысленно доделала ремонт, заменила входную дверь и отправилась за батареей.

– Вам какую батарею? «Новый Уренгой» или «Урал»? – спросила Анфису на строительном рынке торговая тётка.

– В смысле эээ… производитель?

– В смысле цвет! Серый или махагон?

– Давайте «Новый Уренгой» – сказала Анфиса и протянула продавщице требуемые деньги.

– Так у вас пятерка фальшивая! – почему-то обрадовалась продавщица, рассматривая купюру на свет.

Вторая и третья купюры тоже была забракованы и только с четвертой попытки нашлась настоящая, что и была принята к оплате. Здесь следует признать как Анфисе сказочно повезло что дело было на рынке, а не в строительном магазине. Видя растерянное лицо Анфисы, продавщица с грузчиками просто над ней поржали, и никто не стал вызывать полицию.

Благополучно добравшись домой вместе с доставкой, Анфиса поначалу даже не успела испугаться. А стала лихорадочно вспоминать откуда у неё в кармане могли оказаться фальшивые тридцать пять тысяч… И вспомнила.

За пару недель до батарейных событий Анфиса вместе со своим мужчиной ездила в гости к родственникам прибухнуть. А поскольку у родственников дети, то употребление алкоголя приходилось совмещать с различными играми, среди которых были игра в магазин, а потом в аукцион. И старший брат для сестрицы напечатал на принтере много-много денег, которые были розданы всем присутствующим. И качественно напечатал, падла. И в цвет попал, и бумага хорошая.

А потом как-то незаметно застолье с играми превратились в просто застолье, дети были уложены спать, а Анфиса напрочь забыла про игровые деньги, оставшиеся в кармане… А когда нашла их, от радости так в зобу дыхание спёрло, что и не попыталась пораскинуть мозгами откуда они могут быть, кроме как от Васеньки…

А могла ведь на полном серьёзе в Новый Уренгой уехать лет эдак на пять…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

За полгода после свадьбы Ася умудрилась проебать мне мозг насквозь. И дело даже не в том, что она каждый вечер бренчала на пианино и блажила оперным голосом одну и ту же хрень. Готовилась к какому-то конкурсу. Это можно было и потерпеть хотя бы ради глубокого минета, искусством коего в совершенстве владеют все вокалистки классической школы. Верьте моему немалому опыту – если перед вами станет выбор между гимнасткой-медалисткой и солисткой студенческого из хора – смело выбирайте последнюю. Не ошибётесь. А с гимнасткой вы только устанете, заработаете остеохондроз, защемление шейного нерва и синяк на лобке.

Вообще я считаю, что творческие люди должны жениться только согласно общим интересам и профессиям. Надо поделить пациентов на касты. Художникам с поэтами ещё можно разрешить смешиваться, как более «тихим» психам, но каста музыкантов должна будет вступать в брак только с себе подобными. Чтобы через пару месяцев после свадьбы влюблённых находили мёртвыми. У кого череп кларнетом проломлен, у кого тромбон в жопе торчит. Все счастливы и умерли в один день…

Причиной моего решительного разрыва не стала даже злоебучий Асин кот, который зассал в моём доме всё что можно. Я уж не знаю на какой помойке она отыскала это инфернальное создание с перманентным энурезом. Ася назвала кота Воландом. Что-то мистическое и впрямь было в этом животном, потому что позднее, уже после развода, наличие отчётливо выпирающих яиц, отчаянной страсти метить углы и трахать мягкие игрушки, не помешали Воланду растолстеть, а потом неожиданно окотиться и стал Воландиной.

Может оно и вправду поначалу считало себя котом, а потом перешло в другой лагерь?» В любом случае практически все проблемы и вонь по жизни от таких вот межующихся мутных пидарасов, что от котов, что от людей.

В ответ на принесённого ко мне в дом невоспитанного кота-трансгендера я завёл собаку. Точнее – она завелась сама. Шеф на работе по пьяни купил двух щенков московской сторожевой и одного сосватали мне. Я просто не смог устоять перед этим плюшевым чудом, которое из себя представляла моя Бастинда.

Вот тут я и окончательно понял по реакции с кем пытаюсь связать свою жизнь. Когда я принес щенка, Ася заявила: «Выбирай, либо я, либо собака». Мне одному кажется странным, когда человек ставит себя на один уровень с собакой? И я ответил: «Естественно – собака…». Ася заткнулась, кот-гермафродит переехал обоссывать квартиру её бабушки, а в доме ненадолго воцарились гармония и спокойствие.

Бастинда потом не раз спасала меня от разного рода неприятностей, включая самые страшные. Как-то мать сдуру открыла двери не спрашивая, меня ждала с работы, а там девка непонятная в белом халате: «Скорую вызывали?». Баська вовремя вышла, встала рядом с матерью и сказала «гав» один раз. Так она не разговорчивая была, лаяла редко. Девка молча развернулась и сдристнула из подъезда. Мать закрыла дверь и решила понаблюдать в глазок. Через минуту вслед за девкой мужик вышел, за углом стоял, прятался. Совсем не похожий на санитара…

Потом по ящику передавали про банду гастролёров, которые под видом скорой хаты выносили. Причём хозяев не жалели… В общем, не ошибся я тогда с выбором друга.

Последней каплей на моё темечко стал Асин день рождения. Так случилось что на работе в этот день в кассе не оказалось налички. Кто помнит девяностые, тогда редко получали зарплату вовремя. У нас же таких проблем почти не было, просто небольшой форсмажор с оплатой заказа. Деньги железно должны были появиться завтра.

За неимением средств на серьёзный подарок я стрельнул сколько смог у коллег, купил винца, связку бананов, к которым именинница была неравнодушна, лицензионную кассету с Асиным любимым фильмом «Битл Джус» и вернулся домой.

Лучше бы я не возвращался, потому что после скромных подношений на меня посмотрели, как на говно. Весь вечер высказывались претензии на тему какой я хреновый и как Ася хотела помаду «Ив Роше», на которую намекала уже неделю. Все объяснения и уверения в том, что все помады мира Асе купят по получению зарплаты буквально на следующий день и нижайшие просьбы чуть-чуть потерпеть не привели к результатам. Ася трахала, высушивала и снова ебла мне мозги до полуночи, пока не устала и не уснула.

Когда в контору привезли бабки, я сразу отпросился с работы, и мы пошли в фирменный магазин «Ив Роше» выбирать эту дурацкую помаду. И купили её. И Ася даже малость оттаяла, хотя по её личику всё равно было видно, что помада позарез нужна была вчера, а сегодня это уже не тот торт и не та вишенка. А вечером нас позвала в гости на другой день рождения одна супружеская чета. И Ася передарила эту помаду хозяйке…

Я человек не жадный, хоть этот кусочек парафина с вазелином в тюбике стоил тогда каких-то неприличных денег. Если бы сей щедрый жест не имел предыстории с выносом мозга – даже слова бы не сказал. Но я очень не люблю, когда мою нервную систему тревожат почём зря, поэтому по пришествии домой задал резонный вопрос: «Какого хрена?!». Зачем меня вчера на протяжении нескольких часов насиловали в мозг без лубриканта из-за, как оказалось, не очень-то нужной вещи? Из-за безделицы, с которой сегодня так демонстративно легко расстались, и которая точно не стоит ссоры с любимым и родным человеком? Не получив внятного ответа, я велел Асе собирать манатки и ездёхать туда, где её так чудесно воспитали…

Вполне возможно, что, сделав скидку на «молодо-зелено» мы бы и помирились потом, но Ася была для этого слишком тупой. Вместо того, чтобы поехать домой, испугавшись «что бабушка заругает», эта шаболда пошла к моему «товарищу», что жил неподалеку, заливать горе алкоголем и затыкать «дыру в разбитом сердце» первым попавшимся членом. Где и потусовалась так пару недель, и только потом, когда её попросили на выход, добралась до родных стен. После такого расклада ни о каком примирении, понятно, не могло быть и речи.

После этого Ася начала мне периодически мстить, и, по всей вероятности, делает это до сих пор, рассказывая обо мне всяческие небылицы. Например, она распространяла упорные слухи что мы с моим другом Геной – гомики. При этом она сама с этим самым Геной жила. Есть такие бабы, пока «круг почёта» не сделают по друзьям бывшего мужа, не успокоятся...

Геннадий тогда честно испросил у меня благословения и признался в захлестнувших к Асе чувствах, на что я перекрестил его трижды, поцеловал в лоб и пожелал удачи. К слову, Гена оказался терпеливей меня, и продержался года полтора… Ох, хлебанул тогда парниша, но я его честно предупреждал.

Абсурд заключался ещё и в том, что Ася ревновала Геннадия и запрещала ему со мной общаться. Как-то раз, когда Генка слинял ко мне отдохнуть от «счастливой семейной жизни» дерябнуть коньячку на кухоньке за душевным разговором. Разошлись уже под утро, так Ася за это время изрезала его любимые домашние спортивки в тонкую полосочку. И разукрасила обои в спальной комнате нестираемым маркером лозунгом: «ГЕНА ПИДАРАС».

Ещё в детстве читал что психически нездоровые люди в состоянии психомоторного возбуждения «любят» резать на полоски бумагу. А уж спортивные штаны методично в бахрому, это точно диагноз…

В целом же, если отбросить недостатки характера и не жениться, то Ася была весёлой и прикольной тёлкой. Просто надо было оставаться любовниками, а не печати в паспорта ставить. Спустя годы смешит любой негатив, да и тёплые воспоминания есть, куда без них.

Как-то раз, уже расставшись, но ещё будучи официально женатыми мы случайно пересеклись на какой-то гулянке и завалились с ней ночью в гостиницу «Томь» тряхнуть стариной. Времена были постсоветские и вопрос «куда вы с девушкой» ещё не потерял своей актуальности. Тётеньке на ресепшене было в принципе наплевать на наш моральный облик, но принципы и жадность требовали получить с парочки за снятие двухместного номера соответствующую мзду.

Тётка уже потирала руки в предвкушении, а мы паспорта достаем и штампы показываем. Мол – мы муж и жена, нам можно. Женщина не смогла скрыть своего удивления. Она всякое за свою карьеру повидала, но, чтобы муж собственную жену в четыре утра пьяную в гостиницу привел трахаться, такого на её веку явно не было…

Но самое смешное во всей этой истории не это. После того как мы поженились, Ася взяла мою фамилию. А после развода вернула обратно девичью. А потом опять вышла замуж за другого Петрова. Сила привычки, хуле… В общем, могла бы фамилию не менять, всё равно пришлось.

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff