Жду новый пост

Серия «Давно это было.»

Давно это было. Купил мой студенческий друг кусок севастопольской земли под дачу, в Юхариной балке, там еще неподалеку аэродром ДОСААФ был (или и сейчас есть?).  Не так чтобы нужна была ему дача, но уж очень за недорого предлагали. Приехали с ним вдвоем, степь, кузнечики стрекочут,  забор из рабицы и всё. Ни электричества, ни воды. Попросили у соседей лопату и потыкали землю. С двух сторон участка непонятный, но явный вал из камней, а земля на участке на удивление мягкая, по сравнению с привычной севастопольской, которая больше камень и скала, чем земля. Друг мой книгочей, посидел в читальных залах и выяснил, что участок его находится на территории греческой хоры, земледельческого пояса вокруг Херсонеса. Это сейчас можно зайти в интернет и через пять минут узнать, а тогда это было для всех нас настоящим открытием.

Через недолгое время участок стал больше в три раза, потому что соседи слева свой участок продавали, соседи справа свой... Получилась своя греческая хора! Друг мой тогда директорствовал на предприятии, которое выпускало полипропиленовую продукцию - трубы, тройники, краны, муфты. Натащил он своей продукции и оплёл эту хору паутиной из труб, все трубы сходятся к цистерне с водой, а на конце каждой - заглушка и иголка медицинская воткнута. Капельное орошение, я же говорю, книгочей. У каждой заглушки зарыл в землю саженец с палец толщиной - персики, абрикосы, гранаты, айва, груши, орехи, виноград, черешня, вишня, сливы, инжир, хурма, яблоки, да всё, что в Крыму растёт. Весь уход за садом сводился к безжалостной обрезке деревьев зимой и наполнению цистерны водой весной. Травой всё заросло по пояс, навес сколотил от солнца и дождя, и на этом всё, потому что лень.

Давно это было. Работал я в севастопольской конторе УкрТоргРеклама, наша бригада из четырех человек делала витрины и интерьеры магазинов, оформляла уличные торговые конструкции  и ярмарки. За четыре года овладели практически всеми доступными на тот день технологиями: гипс, витражи, резьба нихромовой нитью, декоративные панели из пищевой жести, цветное оргстекло, много чего было. Отдельное, почетное место в перечне наших практик занимала резьба по дереву.

Азам обращения с деревом нас троих обучил четвертый, С., он до Рекламы недолго работал в Лесхозе. Первый объект, шесть форм в витрины магазина "Золотой ключик" на площади Лазарева, делали его инструментом, это потом уже обзавелись каждый своим. 

С того первого объекта прошло много лет, тридцать примерно. Пути моих коллег давно разошлись, каждый занимается своим делом, из нас только С. продолжает работать с деревом. Сейчас у него трехэтажный дом, в котором можно проводить тематические экскурсии "Резьба по дереву", свой цех с парком станков и главное, своя клиентура...

Я это к чему?  Тридцать лет и ты - мастер. Посмотрите на примеры его работ.

У каждого рыбака есть своя непойманная, вооот такая рыба. Есть она и у меня.

Давно это было. Деревня Русское Канчерово, река Сакмара. Я и мой кузен Сашка у бабушки, отправлены на все лето. Мгновенное преображение городского, в рамках приличия мальчика в деревенского отрока, цыпки на руках, мозоли на ногах и репьи в волосах. Три месяца вольной жизни на реке, ночевки на сеновале, пастушество по пологим уральским горам и как итог - обратный антропогенез.

Это было моё последнее деревенское лето, переходное с шестого в седьмой класс, я почти взрослый. Мы с братом уже вечерами на брёвна бегали, это место тусовки деревенской молодёжи. Старые огромные брёвна свалены на околице, нагретые солнцем и отполированные сотнями задниц, фонарь на столбе, трава вытоптана в круг, потому что - танцы! От фонаря вниз спускается белый витой кабель, на конце его по вечерам магнитофон.

И была там одна девчонка... Из Медногорска, тоже к бабушке на лето приехала. Я на неё только поглядывал и она на меня, как мне тогда казалось или как я себя обманывал. Нет, точно поглядывала! Потому что согласилась вечером пойти со мной проверить с раннего утра поставленный перемёт.

Подуста мы ловили удочками, что попадется ловили плетеными из ивового прута мордушками, а хищника, сома, окуня и щуку - перемётом. Живцами сажали уклеек (их в деревне называли сентёшками), пескарей и лягушек. Вот такой перемёт и нужно было мне помочь проверить, сам один я никак не справлюсь, а брат после моих долгих уговоров заболел. Согласилась!

Давно это было. На третьем курсе решили на майские пойти в поход. Гаджетов тогда не было, маршрут выбирали по книге Бражника Туристические маршруты Крыма. Пошли втроем, я, второй на голову меня выше и третий на голову ниже. У того, кто выше, рюкзак был размером с кулак хозяина, а того, кто ниже, под его рюкзаком не видно было. Не рюкзак, а домик улитки. Так получилось и к делу не относится.

Первые сомнения в правильности выбранного жизненного зачеркнуто пути возникли при подъезде на Ангарский перевал. Добирались на автобусе Симферополь-Алушта, смотрим, слева, справа от дороги стали появляться белые тревожные полосы... Когда автобус остановился, спрыгнули в по-щиколотки снег. Собирались на летнюю прогулку, кеды-футболки, А мужики-то не знают (С)! Я и сейчас не могу понять, почему мы не вернулись сразу, этим же автобусом доехать до Алушты и оттуда через полтора часа дома. Нет, мы не ищем легких путей, натянули на себя всё тряпьё, что нашли и пошли. Пакеты целлофановые на головы...

Слой снега, под ним слой листьев, под ним слой жидкой скользкой грязи. Мокрый снег сверху, снизу и сбоку. Если в гору, то еще как-то можно идти, а под горку только скользить на ногах без лыж, притормаживая длинным шестом подмышкой. Через час волшебными видами горного зимнего Крыма любовались три огромных дрожащих от холода комка грязи. Повыше, пониже и средний, который я.

На ночевку остановились в небольшой балочке среди сосен, где ветра не было и ручей журчал в ледяном обрамлении. Поставили палатку на сосновый лапник, под углом к костру натянули кусок клеёнки, чтобы тепло отражалось на наши спины, одежду на палках развесили сушить. На щедром огне черные кастрюля и чайник, в кастрюле картошка с тушёнкой, в чайнике чай чифирной крепости... Выпили по три лечебных глотка самогона... Это всё было как награда за то, что не вернулись в Севастополь, а пошли.