Старик и море. Мальчик и речка⁠⁠

У каждого рыбака есть своя непойманная, вооот такая рыба. Есть она и у меня.

Давно это было. Деревня Русское Канчерово, река Сакмара. Я и мой кузен Сашка у бабушки, отправлены на все лето. Мгновенное преображение городского, в рамках приличия мальчика в деревенского отрока, цыпки на руках, мозоли на ногах и репьи в волосах. Три месяца вольной жизни на реке, ночевки на сеновале, пастушество по пологим уральским горам и как итог - обратный антропогенез.

Это было моё последнее деревенское лето, переходное с шестого в седьмой класс, я почти взрослый. Мы с братом уже вечерами на брёвна бегали, это место тусовки деревенской молодёжи. Старые огромные брёвна свалены на околице, нагретые солнцем и отполированные сотнями задниц, фонарь на столбе, трава вытоптана в круг, потому что - танцы! От фонаря вниз спускается белый витой кабель, на конце его по вечерам магнитофон.

И была там одна девчонка... Из Медногорска, тоже к бабушке на лето приехала. Я на неё только поглядывал и она на меня, как мне тогда казалось или как я себя обманывал. Нет, точно поглядывала! Потому что согласилась вечером пойти со мной проверить с раннего утра поставленный перемёт.

Подуста мы ловили удочками, что попадется ловили плетеными из ивового прута мордушками, а хищника, сома, окуня и щуку - перемётом. Живцами сажали уклеек (их в деревне называли сентёшками), пескарей и лягушек. Вот такой перемёт и нужно было мне помочь проверить, сам один я никак не справлюсь, а брат после моих долгих уговоров заболел. Согласилась!

Пошли, я даже ведро для рыбы взял для маскировки, говорил что-то не переставая, у самого сердце колотится от предчувствия, поцелую её сегодня, обязательно поцелую, может, даже за грудь потискаю, там она уже была, грудь... Но сначала нужно проверить перемёт.

Зашел по пояс в воду, нащупал кол с привязанным к нему шнуром. На третьем поводке щука. Огромная, размером с меня. Повернулась лениво, показав белое брюхо и пятнистый бок, подплыла и замерла, касаясь моей голой ноги. И я замер. Тут поводок из миллиметровой лески негромко так... пинь... и лопнул. Щука постояла еще пару секунд, шевеля плавниками, и медленно, медленно поплыла вниз по течению. А я остался. И всё.

Моя помощница что-то говорила ещё, предложила искупаться, да какое там... От меня ушла моя Рыба. Оделись и пошли молча в деревню.

Я это к чему? Девчонки у меня еще потом были, и даже... пинь... уходили. Но такого потрясения, как в тот вечер, я больше никогда не испытывал.