Серия «Бесконечное лето: Сломаный мир»

Семён не понимающе посмотрел на меня, скорее всего он думал, как только я появлюсь, то мы сразу приступим к самому важному. А тут оказывается, что у меня ещё и свои планы есть.

— Ладно, — он с нежеланием согласился, — давай быстрей решай свои дела. Чем быстрее тем лучше.

— Если учесть сколько времени прошло в моём лагере, и сколько в твоём. То у меня время идёт быстрее, — я отошёл на несколько метров от Семёна, — так, что я не думаю, что тебе придётся долго ждать. Подготовся на тот случай если мы встретим Лену.

— Хорошо, ты только не задерживайся, — с тяжестью сказал Семён, — а то меня тут надолго не хватит.

— До встречи, — сказал я ему на прощание.

Я сосредоточился на месте в лесу, прежде чем успел туда переместиться. Это был довольно хорошо иследованый мною участок, визуально туту был лес. Хижиной тут, даже, и не пахло.

Сделав обход местности, я убедился в том, что просто так в неё не попасть. Скорее всего это своего рода пространственных карман, или ещё что-то похожее на него. Скрытый участок, который скрыт за семью печатями. Но просто так здаваться я не собирался. Раз я смог его почувствовать, то есть шанс что и смогу попасть во внутрь.

Сосредоточившись над этой задачей мой мозг стал набирать обороты. Придумав пару идей, я начал их воплощать. Первым я решил обыскать местность получше, чтобы убедиться, что его просто так не найти. Спустя время я подтвердил это. Вторым моим действием стала попытка переместиться напрямик вовнутрь, но это не дало результатов, такое ощущение будто меня, что-то не пускало. Перебрав все очевидные варианты, я приступил к последнему. Сосредоточившись только на ощущениях, я начал двигаться. Но прежде я закрыл глаза, чтобы лучше ощущать пространство. Была некая уверенность, что перемещаться туда не надо, нужно лишь только дойти.

Как ни странно, но это получилось. Я стоял напротив лесной хижины, её вид был довольно потрёпаный. Само здание располагалось на лесной поляне. Оно было возведено из массивных брёвен, крыша почти полностью была покрыта мхом, а из окна был виден свет… Свет! Там кто-то был.

Моё любопытство взяло надо мной верх, хоть на дворе была глубокая ночь, но страха не было. Тот кто обитал в этом бревенчатом домике, явно не мог быть опаснее Лены. По крайней мере, я на это надеялся.

Три глухих удара раздались в ночной тишине, это я постучался в дверь. В ожидании я простоял около минуты. Дверь мне открыла довольно симпатичная девушка, честно я ожидал какого-то пожилого мужчину, но вместо него была эта молодая особа.

— Кто припёрся? — ворчливо проговорила девушка.

— Эм, — я был в растерянности, и не знал что сказать. Поэтому только смог выдавить натужное, — здрасте.

Она внимательно меня осмотрела. После чего махнула рукой, зазывая меня во внутрь. Такого быстрого развития событий я не ожидал, поэтому без всяких мыслей зашёл во внутрь.

Внешняя часть дома явно выглядело хуже чем внутренняя. Так как тут было ухожено, было видно, что здесь кто-то живёт на постоянной основе. Бревенчатые стены будто блестели, пол чисто подметён, а на потолке не было паутины. Это показывало на чистоплотность хозяйки. Тут было всё чисто, и каждый участок убранства стоял в удачном расположении.

— Садись, — девушка указала на стул, — думаю ты хотел бы знать, кто я такая.

— Вижу ты не любишь долгих предисловий, — улыбнувшись сказал я.

— Раз ты смог сюда попасть, то уже давно в этом месте, — девушка поставила чайник на верхнюю часть печи, — а попасть сюда не очень то легко.

Спорить я не стал, поэтому просто сел на стул и продолжил разговор.

— Спорить не буду, — я положил руки на стул, — меня зовут Юра, а тебя?

— Называй меня Сова, — она подкинула пару дров в печь, — не Семён, уже хорошо.

— Странное у тебя, однако, имя, — с любопытством спросил я, — это настоящие?

— Настоящие не имеет в этом месте смысла, — она задумалась, после чего продолжила, — ты видишь меня в первый раз?

— Да, — я удивился этому вопросу, — хочешь сказать, что я мог уже тебя где-то видеть?

— Я не одна в своём роде, — она улыбнулась.

— Ты имеешь в виду про клонов, как у Семёна? — с интересом спросил я.

— Правильно мыслишь, — она улыбнулась, — раз ты и об этом знаешь, то пожалуй мог видеть, что он вытворяет.

— Не знаю, к счастью это или же к сожалению, но за всё своё прожитое в этом месте время был только один случай, — я попытался вспомнить детали, — два Семёна переместились ко мне в лагерь, было видно что они что-то не поделили, поэтому активно пытались друг друга отправить на следующий цикл.

— Вижу ты у нас счастливчик, — её улыбка стала ещё шире, — раз меня не встречал, то счастливчик в квадрате.

— Получается, сейчас мне крупно не повезло? — задался я вопросом.

— Нет, думаю наоборот твоя удача явно была полностью потрачена на эту встречу, — сказала девушка.

Что она имела в виду, я так и не понял.

Сова достала какие-то травы, после чего принялась заваривать неведомую мне смесь. По помещению разлетелся мятно-липовый запах, который дал мне понять, что это не отрава.

— Что ты ещё знаешь о лагере? — жгучее желание знаний начало двигать всем моим естеством, — а это что за место?

Девушка подняла бровь, после чего медленно потянулась к кружке с травянистым чаем.

— Куда ты так торопишься, — сделав глубокий глоток она продолжила, — у нас ещё вечность с тобою впереди.

Её слова смутили меня, хотелось возразить. Но я сдержался.

— Ладно, твоя взяла, — сказал я с неким раздражением.

Сделав несколько неосторожных гладков обжог язык. Чай был огненным, но видя как девушка пьёт глубокими глотками, сделал вывод, что с ней явно что-то не так.

В тишине мы просидели около пяти минут. За это время я старался успокоиться и переварить её слова. Девушка, назвавшая себя Совой, явно знала больше, чем показывала, и эта игра на нервах начинала подводить меня к новому уровню терпения.

— Ты выглядишь как человек, который уже устал от загадок, — заметила она, прервав тишину.
— Не то слово, — вздохнул я, отставив кружку. — Тут всё, что угодно, кроме прямых ответов. Каждый раз одно и то же: намёки, полуправда. Это невыносимо.

Сова усмехнулась, поставив свою кружку на стол. Её спокойствие казалось нарочито вызывающим, словно она наслаждалась моей растерянностью.

— Но разве не это делает всё интересным? — спросила она, глядя прямо мне в глаза. — Если бы ответы лежали на поверхности, ты бы давно ушёл.

— Возможно, ты права, — признал я. — Но сейчас мне просто нужны хоть какие-то зацепки. Этот лагерь... он сводит с ума.

Сова встала и подошла к окну, глядя на ночной лес. Её силуэт на фоне лунного света выглядел почти нереальным, словно она была частью этого странного места.

— Лагерь... — начала она, задумчиво. — Это место между мирами. Его природа постоянно меняется в зависимости от тех, кто сюда попадает. Ты думаешь, что ты здесь по ошибке, но это далеко не так.

Я нахмурился, пытаясь осознать её слова.

— Ты хочешь сказать, что я здесь не случайно?

— Никто здесь не случайно, — ответила она. — Каждый, кто попадает сюда, что-то ищет. Или от чего-то бежит.

— То, что ты встретил двух Семёнов, — это не случайность. Они — лишь отражения разных вариантов одного и того же человека. Но их действия могут повлиять на весь узел. Каждый из них вносит хаос, изменяет правила, порой даже разрушает.

— И ты одна из таких "отражений"? — спросил я.

— Да, но я отличаюсь, — она слегка улыбнулась, — я наблюдатель. Моя задача — фиксировать изменения, сохранять стабильность, насколько это возможно. Это мой долг, чтобы не потерять свою память из-за очерёдных действий бестолкового Семёна.

— А ты уверена, что твоя "стабильность" не вредит? — спросил я, слегка насмешливо.

— Ты прав, это вопрос точки зрения, — она посмотрела на меня внимательно, будто изучая. — Но если бы я не вмешивалась, всё бы давно превратилось в хаос. А я вернулась бы в самое начало.

Я вспомнил наш с Семёном случай.

— Как ты это делаешь? — спросил я у Совы.

— То как ты научился ощущать лагерь, так же я способна влиять на его состояние. Если я не буду возвращать всё к началу, то хаус всё заполнит, — она посмотрела в окно, — этот лагерь искажает обитателей и направляет их на зачинщика хауса. То как это работает я до конца сама не понимаю. Но последствия я уже ощутила.

Её слова звучали весомо, но я чувствовал, что она что-то недоговаривает.

— А что это за хижина? Почему она спрятана? — задал я новый вопрос, пытаясь сменить тему.

— Это место своего рода убежище. Сюда мало кто может попасть, такое место есть в каждом лагере. Его природу я и сама не знаю, — она задумалась, — но как я уже говорила, лагерь может отражать нас, а это место может быть этим отражением.

С каждой минутой разговора мне становилось не по себе.

— Мы говорили о Семёне. Их, по твоим словам, много?

Девушка задумалась, но после чего продолжила.

— Много — слишком мягко сказано. Их бесчисленное множество. Каждый из них повторяет один и тот же путь, снова и снова. Одни борются, другие сдаются, а третьи... — её голос затих.

— А ты? — я вдруг почувствовал, что она говорит о себе, хотя избегает прямых слов. — Сколько... сколько твоих копий?

Сова обернулась, её лицо на миг стало серьёзным.

— Не так уж и много, — повторила она его слова, как эхо. — Я — как отражение, которое всегда остаётся в зеркале, даже если уйти. Но это не значит, что я везде и повсюду.

я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Значит, ты тоже не можешь уйти отсюда?

— Уйти? — Сова усмехнулась. — Уйти можно только тогда, когда ты больше не привязан к этому месту. А я привязана. Слишком сильно. — Она сделала глубокий вдох и продолжила, — по крайней мере, сейчас я не могу это сделать.

— А твои копии? Могут ли они уйти?

— Кто-то смог, я не могу этого отрицать.

Тишина повисла в комнате, но я собрался с мыслями и задал ещё один вопрос, который давно его мучил:

— Почему те два Семёна пытались уничтожить друг друга?

Сова снова подошла ближе, её взгляд был пристальным, как будто она хотела проникнуть в его мысли.

— Потому что каждый из них хочет быть "настоящим". Они думают, что смогут доказать это, если уничтожат других. Но правда в том, что "настоящего" здесь не существует. Все они — лишь осколки, фрагменты одного человека, который однажды попал сюда и не смог выбраться.

Я почувствовал, как внутри что-то сжимается. Её слова звучали слишком правдоподобно, чтобы быть выдумкой.

— И что теперь? — наконец спросил я, глядя прямо в её глаза. — Мне тоже предстоит стать частью этой бесконечной игры?

— Ты ещё не успел распасться на множество личностей, поэтому для тебя это будет легче, — она горестно улыбнулась, — для таких как я и Семён, это сделать в разы труднее.

Услышав то, что сказала девушка я напрягся, но при этом почувствовал некое облегчение.

Тут я вспомнил про Юлю, она тоже была загадкой, о которой я мало что знал. Посмотрев на Сову у меня возникла мысль спросить её.

— Есть ещё одна девушка, её зовут Юля, кто она?

Сова сделала удивленный вид.

— Извини, но её я не встречала.

— Она знает об этом месте, и несколько раз упоминала в нашем с ней разговоре, — заметил я.

— Ты забыл что я тебе говорила. Я не одна в своём роде, да и таких домиков как этот есть, скорее всего, в каждом лагере. Да и ктому же она могла быть у другой версии меня.

— Не подумал, — сделал я виноватый вид, больше для вида нежели чем на самом деле, — в любом случае она могла видеть тебя.

— Скажу тебе так, я впервые слышу о Юле, — она задумалась, после чего продолжила, — нет, её я точно не знаю.

— Странно хвостатая говорила, что у неё так же много версий как и у Семёна, — вспомнил я деталь из разговора.

— Тебе скорее всего наврали, как ты говоришь хвостатых я не видела. Хотя я довольно часто бываю в других местах.

— Куда же она могла тогда пропасть, — задался я вопросом, — чёрт.

Быстрым махом я допил чай. Сущность девушки сидящей передо мной мне не было до конца понята, да и честно говоря полностью довериться я ей не мог. Уж слишком всё странно. С её слов она способна возвращать лагерь в первозданный вид, тогда вопрос как она это делает? Но, я поделать ничего не мог.

— Твои копии такие же как и ты? — Задал волнующий меня вопрос.

— Когда ты распадёшься, то думаю ты поймёшь ответ на этот вопрос, — её улыбка становилась шире, — вижу ты всё больше сомневаешься, а зря. Всё что я говорю является долгим моим трудом, к которому я пришла за бесчисленное количество времени.

— Твоя первоначальная личность распалась, тебе уже не выбраться отсюда. Разве это мысль не сводит тебя с ума?

— Не забывай, что это место является не простым. Тут всё возможно, за бесчисленное количество смен я многое смогла понять, но не всё. Наверное только поэтому я ещё не впала в безумие, нежели мои клоны. Я наверное последняя, кто способен держать себя в руках.

Сова словно почувствовала, что я начинаю сомневаться в её словах. Она обвела меня взглядом, в котором смешались хитрость и какая-то странная печаль.

— Ты, наверное, устал, — сказала она мягким голосом, будто старый друг, которому можно доверять, — дорога сюда и сама встреча могли измотать тебя. Может, тебе стоит немного отдохнуть? Здесь безопасно, и никто тебя не побеспокоит.

— Нет, я в порядке, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри начинал чувствовать тревогу.

Но чем больше я старался держать себя в руках, тем сильнее накатывала странная тяжесть. Тёплый чай, мягкий свет от лампы, запах трав — всё это наваливалось на меня, словно невидимое одеяло. Голова стала тяжелее, веки начали предательски опускаться.

— Ты чувствуешь? — Сова улыбнулась. — Тебя клонит в сон, потому что ты слишком долго противился законам этого места. Тебе нужно восстановить силы.

— Это… ты подмешала что-то в чай? — пробормотал я, стараясь сфокусироваться на её лице, но оно начинало размываться.

— Подмешала? Что за грубые слова, — она засмеялась, но в её смехе не было злобы. — Это не я. Это само место заботится о тебе. Ты же не хочешь развалиться на части прямо здесь, правда?

Её слова звучали как упрёк, но в них было нечто большее — как будто она действительно заботилась обо мне. Или делала вид. Сложно было сказать.

— Ты… ты говоришь загадками, — прошептал я, чувствуя, как голова опускается к столу. — Ты… явно, что-то подмешала…

— И загадки — это всё, что у нас осталось, — услышал я её голос уже словно издалека. — Спи, Юра. Когда проснёшься, ты, возможно, поймёшь немного больше. Или намного меньше. Это зависит от тебя.

Последнее, что я видел, перед тем как полностью провалиться в сон, была её тень, мелькающая в свете лампы. Казалось, что она двигалась, но как-то неестественно, словно и не принадлежала ей.

Сон накрыл меня, забирая с собой все тревоги и сомнения.

https://vk.com/public222545098

— Апатия и бесконечность, мой вечный друг, — на лице была обезображена гримаса, — что за дивный мир вокруг!

Я сидел в позе лотоса, стараясь не обращать на танцы сознания.

— А ты весёлый, — сказал мне голос, — недолго тебе осталось.

— Думаешь он этого не знает? — Перебил его другой голос.

— Парни, тише. Мне интересно получится ли у него в этот раз, — кто то перебил их, — если нет, то в этот раз у руля я!

Они спорили, кто займёт центральное сознание. Я уже был не в силах сдерживать их натиск, силы мои были на исходе. В воздухе ощущалось напряжение, они наблюдали за мной.

— Хватит, — прошептал я, стиснув зубы.
Голоса в моей голове ненадолго стихли, но я знал, что это лишь иллюзия. Они притихли, чтобы наблюдать. Им это казалось забавным.

— Ты пытаешься бороться, но зачем? — голос, мягкий, почти ласковый, прорвался сквозь тишину. — Ты ведь понимаешь, что это бесполезно? Все пути ведут к одному и тому же.

Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Внутри меня словно разворачивался хаос — мысли переплетались, рождались и исчезали в бесконечном потоке.

— Замолчи, — выдохнул я. — Все вы... просто иллюзии.

— Иллюзии? — насмешка, звучащая одновременно изнутри и снаружи. — Как ты можешь быть уверен, что ты не иллюзия?

Мир вокруг начал искажаться. Пространство вокруг меня становилось вязким, словно густой туман. Я больше не был уверен, где заканчиваюсь я и где начинается всё остальное.

— Хватит! — на этот раз я закричал, поднявшись на ноги.

Голоса умолкли. Тишина обрушилась на меня внезапно, как удар. Я стоял посреди пустоты — никакого лагеря, никаких людей, только серый бескрайний горизонт.

— Так-то лучше, — пробормотал я, ощутив слабую, но всё же победу над хаосом. Белый мир вокруг был холоден и пуст, словно лист бумаги, ожидающий, когда на нём начнут рисовать.

Каждый шаг вперёд эхом отдавался в этом безграничном пространстве. Здесь не было ни теней, ни звуков, ни ощущения времени. Всё вокруг казалось идеальным, но это совершенство пугало своей стерильностью.

— Это всё, что осталось от тебя, — снова раздался голос, но теперь он был другим. Он звучал изнутри, как будто часть меня, которая говорила словами, которых я не хотел слышать. — Пустота, созданная тобой.

Я остановился, глядя в бесконечность перед собой.

— Ты снова здесь, — сказал другой голос, уже знакомый и насмешливый. — Ты ведь не можешь уйти. Раз за разом ты приходишь сюда, чтобы всё начиналось заново.

— Это место... это не я, — ответил я, больше для себя, чем для них.

— Не ты? — Голоса слились в один, многоголосый и глубокий. — А что тогда ты? Человек, который пытается убежать от себя? Или тот, кто мечтает найти смысл в этой пустоте?

Я сжал кулаки, чувствуя, как нарастает волна гнева и отчаяния.

— Если всё это иллюзия, — прошептал я, — то значит, её можно разрушить.

С этими словами я с силой ударил по земле. Эхо от удара разлетелось по пустоте, словно волна, заставляя белый мир дрожать. Вокруг меня начали появляться тонкие трещины, растущие, как паутина, в каждую сторону.

— Разрушить иллюзию? — голос, теперь глубокий и вибрирующий, эхом заполнил всё вокруг. — Ты действительно готов это сделать? Ты уверен, что знаешь, что скрывается за её границей?

Я не ответил. У меня не было слов. Всё, что я мог — это продолжать. Я ударил снова, и трещины расширились, открывая темноту подо мной. Пространство вокруг начало изменяться, как будто кто-то срывал полотно реальности, обнажая скрытый за ним хаос.

— Ты думаешь, что победишь нас? — голос становился всё громче, словно пытался заполнить собой всё. — Мы — это ты. Ты — это мы. Разрушив нас, ты разрушишь и себя.

— Если это цена свободы, то я готов, — ответил я, чувствуя, как адреналин захватывает меня.

Ещё один удар, и земля под ногами окончательно раскололась. Я начал падать в темноту, бесконечно глубокую и пугающе тихую. Ветер или, может быть, его отсутствие, обжигал моё лицо. Но, несмотря на страх, я не останавливался. Я раскрыл руки, как будто готов был обнять этот хаос.

— Так просто я вам не сдамся, — на лице была улыбка.

Тишина была ответом, но в этой тишине что-то менялось. Я чувствовал, как вокруг начинает зарождаться новое. Сначала едва заметное мерцание где-то вдалеке, как звезда в безлунной ночи. Затем тонкие нити света, переплетающиеся друг с другом, создавая узоры, которые я не мог понять, но которые казались мне знакомыми.

— Мир рождается из пустоты, — прошептал я, вспоминая что-то, давно ускользнувшее из памяти. — И пустота всегда предшествует началу.

Вдруг я ощутил землю под ногами. Холодная, влажная, твёрдая. Я посмотрел вниз и увидел, что стою посреди леса. Деревья вокруг шептали на ветру, их листья мерцали в свете луны. Всё казалось реальным, но в то же время неуловимо чужим.

Я сделал шаг вперёд, чувствуя, как воздух, насыщенный сыростью и запахом хвои, наполняет лёгкие. Голоса, преследовавшие меня столь долго, исчезли. Наступила та абсолютная тишина, о которой я мечтал, но которая теперь казалась мне ещё более пугающей. Они действительно ушли? Или затаились, ожидая момента, чтобы вернуться?

Я опустился на колени, касаясь руками земли, словно пытаясь убедиться, что она настоящая. Почва липла к пальцам, влажная и холодная. Это было не иллюзией. Я был здесь. Но где это «здесь»?

Этот вопрос будто повис в воздухе. Казалось, что от ответа зависит всё. Чтобу убедиться в том, где я оказался был один быстрый способ. Нужно было отыскать Семёна.

Успокоившись я сделал несколько вдохов, прежде чем начать поиск. Так как это была ночь, он мог быть у вожатой. Это было первое место, которое я проверил. Попытка оказалась неудачной, на кровати было пусто, слышался только храп вожатой.

Следующим местом мог оказаться бункер. Сосредоточив всё своё сознание я переместился в это место. Это место было также необедаемо, обе двери были закрыты, что указывало на то, что в этом месте ещё никого не было.

Чем больше я проверяю этот лагерь, тем меньше становятся мои надежды. Это место могло оказаться моим лагерем, это означало только одно. У меня не получилось.

Осознав это, я попытался выложиться на максимум. Первым делом предстояло сосредоточиться.

Я погрузился в тишину, и вдруг пространство начало откликаться на мои мысли. Сначала неуверенно, как слабый отклик в пустоте, но постепенно становясь всё более ясным и четким. Как будто я стал частью этого места. Его запахи, его звуки, каждая трещина в стенах, каждый клочок земли — всё это слилось в меня, и я стал неотъемлемой частью этого лагеря, его частицей. Каждое движение, каждое дыхание чувствовалось в этом мире.

Всё вокруг меня приобрело новую форму — я больше не был просто наблюдателем, а стал частью этой реальности. Мои мысли стали его мыслями, а его мысли стали моими. Я не только знал каждую трещину в бункере, каждую веточку на деревьях, но и ощущал, как будто эта реальность сама по себе стремилась к чему-то. К какой-то цели.

Но одна деталь не давала мне покоя. Вдруг я почувствовал что-то странное, неуловимое место в лесу. Оно не было частью этой реальности, как все остальные. Это было что-то другое. И теперь, сливаясь с этим миром, я мог чувствовать его. Возможно это то место, о котором говорила Юля.

Но прежде чем обнаружить это место, я ощутил Семёна. Я знаю где он находится. Это был пляж. Сосредоточившись, я открыл глаза и оказался там, на песчаном берегу. Семён сидел на камне, смотря на водную гладь, его лицо было тихим и задумчивым, как всегда, но теперь в его глазах я заметил что-то другое — что-то, что давало мне уверенность, что он понимает меня, даже если молчит.

Я подошёл ближе, не издавая ни звука. Он не поворачивался, но его внимание было направлено ко мне, словно он знал, что я рядом. И вот, когда я остановился прямо перед ним, он, наконец, заговорил, его голос был мягким, почти с каким-то новым оттенком понимания.

— Ты пришёл, — сказал он грустно улыбнувшись. — Долго же ты пропадал.

— Это ты? — Я не мог поверить своей удаче, с первого раза и сразу же к знакомому Семёну.

Он достал пачку сигарет, после чего протянул одни из них мне.

— Нет, спасибо, — невольно я начал улыбаться, — мне они больше не нужны.

— Дело твоё, — она затянулся, после чего встал с камня.

— Думаю ты должен знать, что произошло после нашей последней встречи.

Повисло неловкое молчание. В прошлый раз это закончилось смертью от рук его бывшей жены. К сожалению, Лена уже никогда не вспомнит прожитую их совместную жизнь.

— Я бы был не против послушать, — я закрыл глаза и пробежался по воспоминаниям, — мне, тоже, есть что рассказать.

Его история была странной. После того как Лена отправила его на следующий цикл, к нему не вернулись воспоминания. Кто-то или что-то помешало ему в этом. Он провёл множество смен в неведении, но в какой-то момент он снова смог себя осознать.

Дальше всё было как у меня, попытки найти ответы. Разного рода эксперименты, обучение всему что только можно и не можно. Проблемы с психикой, и в конце концов его замкнутый круг разорвался. Он смог вспомнить мою с ним встречу, и то, что произошло до этого.

По его словам дальше он попытался найти смысл в том, что мы с ним делали. Но попытки привести события к появлению нестабильности лагеря ему ничего не дали. Он делал всё в точности как мы, но ничего не получалось. Это выбило его из колеи, и именно в этот момент появился я.

После чего я начал свой рассказ. Пока я вёл своё повествование глаза медленно приобретали квадратный вид. То что он услышал было для него нечто ужасным, с каждым продолжением истории он выкуривал по одной сигарете, в конце концов у него кончилась пачка.

Я задумался. Слова семёна о попытках повторить то что мы с ним делали, ни к чему не привели. Я сам не одну сотню раз пытался это повторить, но результатов не было. Лагерь не изменялся, Лена была обычной. Возможно в тот раз нам просто повезло. Или же пока мы были пьяны произошло то, что запомнить не получилось ни у меня ни у него.

В воздухе повисло молчание, каждый из нас думал о том, что могло произойти. Но ответа не было. К сожалению, мы не могли вспомнить того, что происходило в тот день.

Семён предложил всё повторить, но я был против. Так как это было чревато потерей памяти. Кроме того, у меня были ещё неразгаданные вопросы, которые я должен был проверить.

https://vk.com/public222545098

После моей первой смерти прошло так много времени, что я потерял счёт дням. Кажется, я был близок к пятитысячной смене. За это время произошло множество событий, которые полностью изменили меня. Всё началось с исчезновения Юли. Она пропала через день после моей первой смерти от Лены. Сначала я не придавал этому значения, так как уже привык к её странностям и периодическим исчезновениям.

Однако Юля не появилась ни на следующей смене, ни на последующих. Этот факт выбил меня из колеи, и я ушёл в полную апатию. Я перерыл весь лагерь, но не нашёл даже намёка на её существование. В какой-то момент я начал думать, что она была плодом моего воображения, но если бы это было так, я бы не мог верить всему, что происходит в этом мире.

Апатия полностью сковала моё существование. Следующим ключевым фактом стало получение информации о том, что компьютер в подземном архиве был полностью неремонтопригоден, а на бункерном оборудовании не было никакой информации. Надежды на получение какой-либо информации полностью угасли.

Я прочёл все книги из библиотеки, каждую и не раз. Но нужной информации там не было, и это оказалось бессмысленной затеей.

После осознания этого факта я пролежал целую смену в автобусе, меня ничего не волновало — ни голод, ни жажда. Меня отнесли в медпункт и пичкали чем-то, но меня это не волновало. Меня ничего не волновало.

Пришлось взять себя в руки, так как продолжение самобичевания не привело бы к чему-то хорошему. Я продолжил осваивать всё, что только можно в этом месте. Первым делом я продолжил заниматься электроникой в кружках. С Электроником и Шуриком мы потратили не одну смену, чтобы заставить работать робота, которого они собирали. Как оказалось, это было невозможно. Хотя заставить работать отдельные детали у нас получалось, для других требовались детали, которых в этом лагере не было. Я даже пытался создать их сам, но это было невозможно в рамках семи дней.

Осознав, что собрать робота я не смогу, пришлось переключиться на что-то другое. Я ломал всё, чтобы потом починить. В процессе мне пришла интересная идея: а что будет, если в начале смены я полностью разберу автобус? В салоне автобуса я нашёл немного инструментов, благодаря которым можно было разобрать отдельные части автобуса. Но как оказалось, этой груде железа не важно, в каком состоянии она находится — она в любом случае исчезнет, как только я от неё уйду или начнётся новая смена.

После того как я освоил электронику, механику, ремонт и ещё несколько навыков, которые можно получить в здании кружков, я отправился в музыкальный клуб. Но перед этим я провёл серию экспериментов со сном.

Для начала я решил не ложиться спать под конец смены. Мне нужно было узнать, насколько я могу продлить смену. Первая попытка оказалась неудачной — меня вырубила некая сила. На второй я попробовал накачаться кофе из столовой, но и этого оказалось недостаточно. Из безопасных методов я перешёл на те, которые могли отправить меня раньше времени на следующий цикл. Идея была следующей: напиться кофе, найти таблетки с кофеином в аптеке и быть под адреналином. Таблетки с кофеином в аптеке были, к сожалению, других стимуляторов там не оказалось.

Но прежде чем сделать бурный коктейль, я подготовил дополнительные меры. Положив несколько предметов в рюкзак, я принялся за дело.

Выпив гремучую смесь, которая сразу ударила по голове, я принялся за свой план. Для начала угнал автобус под конец смены и мчался на полной скорости по дороге, иногда пытаясь совершать опасные маневры, резко крутил руль из стороны в сторону. Ехал по полю и всё в этом духе. В какой-то момент меня начало клонить в сон.

Остановив автобус, я принялся бежать. Я пытался делать максимально хаотичные вещи, и это давало некий результат. Сонливость уходила. Через пять минут я уже бежал по лесу, было темно, но я не сбавлял темп, мне не было важно, что со мной произойдет, главным было только одно — продержаться как можно дольше.

На улице была полная ночь, луны почти не было. Из-за этого освещение в лесу было не то чтобы хорошим, я почти ничего не видел. Долго это не могло продолжаться, каждая мышца в теле была перегружена, а дышать было невозможно. Я остановился от сильной боли в боку, было невыносимо. Но я был рад, сонливость ушла!

Сделав пару шагов, начало двоиться в глазах, я начал терять сознание. Но меня это не устраивало, пришлось идти на серьёзные меры. Найдя в кармане вилку, которая чудом не вывалилась за время моего бега, я начал готовиться к предстоящему.

Секунда — и она торчит в моей ноге, было очень больно. Но я снова смог убрать сонливость. Но времени на радость не было, нога болела адски. Жертвуя одним, страдает другое, и в данный момент требовалось обработать ногу. К этому я был готов, скинув портфель, я быстро обработал ногу антисептиком, после чего перевязал её бинтом.

Идея была хорошей — убрать сонливость болью. Работала как швейцарские часы. Правда, в моём случае даже это не помогло. Сонливость напала с ещё большей силой. Я сопротивлялся как мог, был постоянно в движении, иногда закидывался таблетками с кофеином, от чего моё сердце стучало как бешеное.

На лице была улыбка от того, что я смог продержаться большую часть ночи. Это был самый настоящий рекорд. Делая каждый шаг, ощущал боль, которая отдаётся от левой ноги прямиком в мозг. Сердце было на пределе, весь мой организм был на пределе! Ещё чуть-чуть и я упаду в обморок независимо от действия лагеря или моих попыток этому противостоять.

Я выбрался на лесную поляну. Это была та самая поляна, где я в последний раз общался с Юлей, от этого осознания стало ещё хуже. Новой волной накатило желание спать. В ответку я принялся к тренировкам, не обращая внимания ни на что.

Начал с приседаний, нога была категорически против этого. Но мне было уже плевать, сквозь боль и дикое желание спать я приседал. Приседал так, будто от этого зависит моя жизнь, когда я уже не мог подняться с ног, переключился на отжимания. Вскоре забились руки, это тело не было готово к таким нагрузкам.

Последним, на что я был способен, так это тренировки на пресс. Вскоре и это я не мог делать. Каждая клеточка моего организма была против того, что я делал, нога так вообще перестала слушаться.

Я продолжал бороться. В какой-то момент я уже не осознавал, что делаю, будто тело двигалось само, ведомое единственным желанием — не поддаться этому проклятому сну. С каждым движением мир вокруг становился всё более размытым, тени леса будто тянулись ко мне, принимая жуткие формы. Ветер пробирался под одежду, холодным дыханием напоминая о том, что я всё ещё жив.

Всё тело дрожало, сердце гремело как барабан, а боль в ноге превратилась в тянущее жжение, которое угрожало затопить остатки моего сознания. Я закрыл глаза всего на секунду... или это была вечность?

Когда я открыл их вновь, поляна изменилась. Туман густыми клубами стелился по земле, окутывая всё вокруг. Лес казался чужим, будто наблюдал за мной. Тишина, такая оглушительная, что я мог слышать, как кровь шумит в ушах. Но самое странное — Юля стояла на краю поляны. Или это было её призрачное отражение? Она смотрела на меня своими глубокими, пронизывающими глазами, которые всегда казались чем-то больше, чем просто глазами.

— Ты снова пытаешься обмануть систему, — её голос был мягким, но в нём звучала странная тяжесть. — Но к чему это приводит? Разве ты не понимаешь, что ты здесь не просто так?

Я хотел что-то сказать, но не смог. Слова застряли в горле, смешавшись с паникой и гнетущей усталостью. Юля сделала шаг ко мне, её силуэт слегка дрожал, будто она была миражом.

— Ты забыл главное, — продолжила она, склонив голову набок, — борьба не имеет смысла, если ты не знаешь, за что борешься.

Её фигура растворилась в тумане, оставив за собой только пустоту и странное ощущение, что я стою на пороге чего-то неизбежного. Лес вокруг начал оживать: деревья тихо скрипели, тени мелькали между стволами, а где-то вдали раздавался тихий шёпот, который невозможно было разобрать.

Собрав последние силы, я встал. Если это был конец, то я хотел встретить его стоя. Лес словно подталкивал меня идти вперёд, в самое сердце тумана. Я сделал шаг, затем ещё один. Боль в ноге стала чем-то фоновым, больше не отвлекая от главного — от невыносимого чувства, что за каждым шагом скрывается что-то, что я не могу избежать.

С каждым шагом туман становился гуще, пока не поглотил меня полностью. Тишина снова сменилась звуками: сначала это был шёпот, потом — смех, холодный и отстранённый, а затем я услышал голос, доносящийся из глубины:

— Ты думал, что можешь победить? Но разве ты знаешь, с чем борешься?

Этот голос звучал одновременно знакомо и чуждо. Он был во всём: в воздухе, в земле, в моей голове. Но я не остановился. Если это конец, то я должен увидеть его своими глазами.

Я уснул. Всё что я видел до этого, было бредом. Была ли это настоящая Юля или же плод моего воображения, сказать я не мог.

На этом эксперименты со сном кончились. Я принялся играть на музыкальных инструментах, это стало моим бегством от реальности. Хотелось забыться и окунуться с головой в то, что поможет отвлечься от всего того, что меня окружает.

В начале было всё плохо. У меня не было музыкального слуха, правильнее сказать, я был полностью бездарен. Но под руководством Мику и очень большому времени у меня что-то стало получаться. Первым была гитара, этот инструмент давался мне легче других, со временем я смог играть и на пианино. Мои навыки игры росли, с каждой сменой я становился чуть лучше.

Прошло много смен, неумолимо их становилось всё больше и больше. Взяв количеством времени, я смог осилить всё, каждый инструмент в музыкальном клубе стал подвластен мне. В какой-то момент я стал играть на уровне Мику, после смог её превзойти. Когда это произошло, я начал осознавать, что я близок к совершенству, а это значило, что последнее, чем я мог здесь заниматься, будет так же кончено.

Этот момент наступил. Музыка была частью меня, а я был частью музыки. Я мог сыграть абсолютно всё, каждая песня из моего телефона была сыграна мною не раз. К сожалению, нас было только двое, поэтому полностью передать звучание мы не могли.

Апатия возвращалась волнами. И это всё на фоне неспособности переместиться в другой лагерь. Хоть убейте, я не мог этого понять. Всё время, что я занимался другими вещами, я пытался переместиться в другой лагерь. Это никак не получалось.

Я в совершенстве овладел перемещением по территории лагеря. Сделать сотни прыжков подряд — легко! Я могу хоть в воздух перемещаться, а смысла от этого нет. После множества прыжков подряд не было никакой отдачи, силы мои были почти бесконечны. Но это было бессмысленным.

В какой-то момент моя крыша начала ехать. Начались серии самовыпилов. Это было самым безумным, что я мог делать. Прыжки с деревьев, утопления, сгорания. Таблетки в медпункте, электричество. Все методы, которые мне могли прийти в больной ум, были испробованы.

Начались забываться смены, мой разум начал дефрагментироваться, рассыпаться. Хаотичность моих действий была безгранична. В какой-то момент я мог начать смену, не помня, что я был в этом лагере, но когда моя память возвращалась, я снова сходил с ума.

Кульминацией всего этого было оно. Я начал искать ответы в земле. Лопатой я откапывал весь лагерь. Что я искал, не знаю, но я был уверен, раз я не могу найти это на поверхности, то это должно быть либо вверху, либо под землёй. В воздухе было пусто, а вот под землёй мне предстояло ещё узнать.

Смены уже я не считаю, это бессмысленно. Да и справиться я уже с этим не мог, у меня развилось слишком много личностей для этого, разум распадался на части, а я продолжал искать ответы под землёй. В какой-то момент уже не было мест, где я не копал. Ничего, абсолютно ничего я не нашёл. Было пусто.

Количество личностей в моей голове начало превышать сотни. Я начал догадываться, откуда могли появиться клоны Семёнов, если я продолжу, то они смогут выбраться в реальность. Лагерь расщепит мою личность на множество частей! Семён тоже прошёл через это, я был в этом полностью уверен. Такая судьба меня не устраивала. Собрав все силы, которые только у меня были, я принялся к проекту, от которого зависело всё.

https://vk.com/public222545098

Прошло несколько смен, и я больше не тренировался в бункере. Вместо этого моей тренировочной площадкой стала полянка в лесу. Это место тихое и удалённое от лагеря, поэтому можно не беспокоиться, что мне помешают.

Мои успехи в пространственном перемещении радовали — теперь я могу перемещаться на 10 метров, не чувствуя себя полностью измотанным. Больше не приходится расшибать лоб об стены, и это, пожалуй, главное достижение.

За медитацией я начал проводить большую часть смены. Помимо улучшенной концентрации, появилась ясность мыслей. Если бы моё тело могло меняться, я бы уже выглядел как профессиональный спортсмен, но, увы, лагерь возвращает всё в первоначальное состояние. Раньше этому была подвержена и моя память, но однажды мне удалось её сохранить. Именно эта мысль натолкнула меня на другую: а что, если можно сохранить не только её? Тот листок, который подложила мне Юля, дал понять, что это возможно.

Пока что я мог работать только со своими мыслями и умениями, не связанными с телом. Я практиковал телепортацию и пару других навыков, но именно пространственные перемещения стали моим главным приоритетом. Я могу не есть, не спать, только тренироваться.

Иногда мне кажется, что я помешан на этом деле. Даже Юля говорит, что я сошёл с ума. На это у меня есть лишь один ответ: не важно, как я это сделаю, какими усилиями или ценой — я этого добьюсь. И точка.

Обессиленный, я упал на землю. Глотая воздух, я пытался прийти в себя. Спустя пару минут силы снова вернулись. Встав, я представил себя на другом краю поляны и переместился. Упал, подышал, восстановился — и снова за дело.

Так проходили мои будни. Всё, что я делал, — это пытался перемещаться. Вначале я мог это делать только в то место, которое видел. Спустя десяток циклов я научился перемещаться в любую точку лагеря, но это требовало огромного количества энергии.

Всё это время я считал циклы. Если прикинуть общее их количество, то наберётся около двухсот. Число пугающее, но, похоже, я ничего не могу с этим поделать — оно будет только расти.

В один из дней я сидел на поляне. Вместо перемещения по лагерю я неожиданно смог переместиться в другой лагерь. Как я это сделал, так и не понял. Принцип был тот же: я пытался переместиться с поляны на пляж. Обычно я выбирал пляж, потому что падать обессиленным на песок приятнее, чем на асфальт.

Но лагерь оказался чужим. Причина стала ясна сразу: на пляже сидел Семён. Он думал о чём-то своём, пока перед ним не появился я. Материализовавшись из воздуха, я пал ниц на песок, жадно хватая ртом воздух. В тот момент я больше думал о восстановлении, нежели о своей безопасности.

Семён, осознав, что перед ним возникло нечто, чуть не потерял сознание от страха. Он отпрыгнул как можно дальше и уже хотел убежать. Но прежде чем он начал делать ноги, я сказал:

— Вот значит где ты пропадал, — из лежачего положения я принял сидячее, — а я-то думал, что уже и не найду.
— Ты кто? — настороженно спросил Семён.
— Юра, одногруппник твой, — силы после прыжка полностью вернулись, теперь я могу перемещаться по лагерю. В случае чего, смогу сбежать, — подумал я.
— Как? Что? Каким образом ты сюда попал? — озадаченно спросил Семён, разводя руки.
— Как и ты, на автобусе. Сел на 410, а потом ты уже сам знаешь.
— Значит, я тут не один, — в голосе пионера послышалась радость, — на каком ты цикле?
— Больше двухсот, — грустно сказал я. — А ты?
— Я на двадцатом, — Семён посмотрел на меня ошарашенным взглядом. — Даже не хочу представлять, каково тебе.

Да, мысль о том, что он может пробыть в этом месте столько же, сколько и я, никого бы не обрадовала. Семён сел на песок и достал пачку сигарет.

— Будешь? — указывая на сигареты, предложил Семён.
— У меня свои, — я достал пачку "Космос" и покрутил её в руках. — Как вижу, у тебя тоже с этим проблемы.
— В этом месте это не важно, думаю, сам знаешь, — пробормотал он, закуривая.
— По факту, — я тоже закурил. — И как тебе это местечко?
— Было весело, но мне надоело. Хочу назад домой, — он посмотрел на небо. — Если так подумать, это место похоже на рай, но чем дольше я тут нахожусь, тем больше думаю, что это ад. Может, чистилище.
— Не поспоришь. Я же думаю, что это просто тюрьма. Специфическая, со своими причудами, но всё же тюрьма.

Да, пионеры в этом месте радуются. Жизнь у них бьёт ключом. Дни наполнены "разнообразными" событиями, а я просто это не ценю. Так бы мог сказать каждый, кто попал в это место. Но чем дольше они тут находятся, тем больше начинают осознавать всю полноту ситуации.

— Хм, тюрьма. Да, похоже, — Семён докурил и достал ещё одну сигарету. — Выход-то нашёл?
— Если бы я его нашёл, то меня уже здесь не было. Торчать тут двести смен, думаю, никто не захочет, — я чуть подумал. — Хотя, если бы мне гарантировали, что я тут буду, скажем, сто смен, а потом вернусь домой, то, думаю, я бы не отказался. В нашем же случае количество смен может быть бесконечным…
— Спасибо, но мне и моих двадцати хватает, — он вздохнул. — Как я понял, ты из другого лагеря?
— Да, правильно думаешь. Как догадался?
— Тут я тебя не видел. А раз ты тут давно, то явно должно существовать точно такое же место, — предположил Семён.
— Насколько я знаю, таких лагерей очень много. Думаю, для тебя будет самым страшным следующее, — я достал вторую сигарету из пачки. — У тебя множество клонов, у каждого клона свой лагерь. У меня клонов нет. Или, по крайней мере, я пока не видел.

От моих слов он перестал двигаться и внимательно уставился куда-то за меня. Я быстро оглянулся, но там было пусто. Посмотрев на Семёна, я понял, в чём причина. От полученной информации он впал в ступор.

— Алё! Земля, земля, я Юпитер. Давай приходи в себя, — я кинул в него шишку.

Хвостатая всё же научила меня брать предметы из воздуха. Принцип простой: нужно знать, где лежит объект, затем представить, как ты его берёшь рукой. Опа — и он у тебя в руке. На самом деле это тяжело, для этого пришлось потратить не одну смену.

Шишка попала точно в лоб.

— Откуда?
— От верблюда. Хватит летать в облаках.
— Я немного не понимаю, как это возможно? — он потряс головой. — Клоны, другие лагеря... А дальше что? Летающие обезьяны?
— Обезьяны или ещё что — я не знаю. Но факт остаётся фактом, — я встал с песка и размял спину. — Ну что же, предлагаю сходить в кружки за водкой. Нужно бы отметить нашу встречу и моё пространственное перемещение.
— Она сейчас у Виолы, — Семён отряхнулся от песка. — Пространственные перемещения? Как ты это делаешь?
— Как сюда попал, я тебе точно не скажу. А вот тому, как перемещаться в пределах лагеря, могу попытаться научить.

Я переместился на 10 метров за Семёна, а после кинул в него шишку.

— Лови, — окликнул я его.

— А? — шашка угодила ему в лом. — Может ты перестанешь кидаться шишками? Сколько ещё их у тебя?

— Много, — пожал я плечами, — сколько в лагере, примерно столько. Так, пошли в медпункт.

— Пошли, — Семён пошёл за мной.

Мы направились в медпункт. Шли мы молча, мыслей особо не было. Чувствовалась некая подавленность. Мы вышли на площадь, я остановился.

— Что думаешь об этом персонаже? — я ткнул пальцем в памятник.

— Не знаю, памятник как памятник, — он пожал плечами, — правда, такое ощущение будто я его знаю. Не знаю откуда, но это имя я где-то слышал.

— Я так и думал, — на моём лице появилась улыбка, — нашу память, кто-то подчистил. Я уверен, что мы с тобой о нём хорошо знаем, но кто-то или что-то решил, что эти знания нам не нужны.

— В твоих словах есть смысл, я тоже об этом думал.

Мы обошли памятник со стороны и дошли до медпункта. Так как на улице была ночь нам никто не помешал. Дверь здания была закрыта, но это не было проблемой. Ключ лежал на верхней балке, до него было не трудно дотянуться. Наблюдая за виолой я подметил эту мало важную деталь.

— Ты и такое знаешь, — сказал Семён.

— Это пустяки, — я открыл дверь, — пошли, думаю сегодня мы многое обговорим.

В начале всё было культурно. Мы забрали бутылку и направились в столовую. Там выломали замок кладовой, зашли во внутрь и принялись за дело. Он рассказал о том, как прошла его первая смена. Как оказалось она точь точь повторяла мою. После мы обговорили пионерок. Он признался, что был расстроен когда осознал, что память их не постоянна. Особенно его разбил случай с Леной.

Как оказалось, он смог выбраться из лагеря вместе с Леной. Выбрался он не в 2025, а в 1986. Шло время, он женился, стал писателем. У них, даже, родились дети. Наступил 2024 год, тот самый день, когда он отправился в лагерь. В тот день, он сидел со своей женой, по его словам всё прошло хорошо.

Но как только он лёг спать случилось нечто ужасное. Он проснулся в салоне Икаруса, после чего встретил по обыденному Славю. Испытывал он тогда страх и неподдельный ужас, так как догадывался, что всё что с ним произошло было обычным миражом, обманом.

Самые страшные ожидания оправдались, когда он встретил Лену. Та не помнила его, ничего не знала. Все события, моменты и общие воспоминания были стёрты в один миг.

Он испытал все эмоции, которые может испытать человек в подобной ситуации: отчаяние, страх, непонимание, печаль, тоску… С этим смириться было невозможно, он не мог жить в таком мире, в мире где не было Лены, которую он знал.

Он покончил с собой. Напичкал себя разными таблетками из медпункта, и прыгнул в воду с лодочной станции.

Как оказалось, смерть в этом лагере не возможна. После того, как он умер, его не встречали ни ангелы, ни демоны в аду. Вместо этого был привычный салон икаруса.

После он рассказывал разное, то что я бы не хотел ещё раз услышать. Я теперь понимал, почему появились сумасшедшие Семёны. Их участь, это гнить в этом месте до скончания времён. Но этот смог вовремя опомнится. Вместо того, чтобы вечна пытаться себя убить, он стал искать выход.

Бутылка полностью опустела. Именно под конец Семёнова рассказа. Мы почти не закусывали, поэтому напились почти в стельку. Дальше я помню всё отрывками.

Я залезаю на памятник в центре лагеря. Беру молоток, и начинаю сбивать каменной глыбе очки, это у меня получилось. Дальше, мы подожгли его бензином. Он долго не горел, камень как ни как.

Дальше мы пугали Ольгу Дмитриевну. Нацепили на себя одежду из кружков, и стоял глядел в окно. В то время Семён будил Ольгу. Они о чём-то говорили, после чего он показывает на меня пальцем. Я смотрю в окно и улыбаюсь, потом быстро прислоняюсь и начинаю стучать, в конце убегаю.

Ольга упала в обморок. А мы дружно с неё посмеялись.

Дальше я не помню. Что-то связанное с бензином, медпунктом и яблоками… Причём тут яблоки я сам до конца не понимаю.

Утро было тяжелым, я лежал на обломках разбитой волги. Салон был набит всяким мусором, канистра бензина, мешок яблок и почему-то связанная Виола. Она спала. Сама волга находилась в медпункте, точнее в том, что от него осталось. Выбитая дверь, полностью сгоревшая крыша… Обшарпанные стены. Вид здания был не очень.

Я кое как вывалился из салона. И уселся на чудом уцелевший стул. Сигарет не было, вместо них в кармане лежало яблоко. Делать было нечего, пришлось есть яблоко. Голова была чугунная. Болела не только она. Ноги, тело, лицо. Болело абсолютно всё.

Медленно, ко мне начали приходить воспоминания. Первым что я вспомнил, это то как мы завели волгу, дальше мы поехали в лес и насобирали мешок яблок… Это была идея Семёна, после чего он откуда-то вытащил 2 бутылку. Мы её полностью выпили.

Потом он зачем-то поджёг Медпункт, связал Виолу, и закинул её в салон волги. Мы пытались уехать из лагеря втроём. Ожидаемо это у нас не получилось. Что было дальше я не помнил.

Единственное, что я мог чувствовать, это только смущение. Да, головную боль.

https://vk.com/public222545098