И что вы думаете? Не более чем через 5 минут концерт без заявок слушателей продолжился чуть только не с большей силой! Ситуация усугублялась тем что то отправки ТС оставалось не более 5 минут! Делать нечего - я предупредил водилу что отойду по срочном делу и стартанул в изведанном направлении. Тянуть время было некогда, не буду врать что я повторил рекорд, но эффект тоже был сильным. Наскоро проведя гигиенические процедуры, я бегом вернулся в маршрутку, которая немедля стартовала в неизведанное...

В животе было неспокойно. После двух сеансов катарсиса это приводило меня в тревожное состояние. Впереди несколько часов дороги с редкими перерывами на промежуточные станции. Останавливаться маршрутка явно не будет. Обосраться внутри - не только унизительно, но и в целом несправедливо к окружающим... Что делать?

В этих тягостных раздумьях мы выехали на мост через великую русскую реку Волгу. И тут я почувствовал как бури в животе начинают успокаиваться. Как бушующее море под вышедшим из-за туч солнышком содержимое живота обретало тишину и спокойствие. С подозрением проследив за этой трансформацией минут 5, я понял что это надолго. Впереди были бескрайние русские поля и леса, неспешная поездка и ничего кроме спокойствия и умиротворения...

Кому-то мой рассказ покажется бредовым, ваше право. Но никогда больше в жизни я не испытывал такой нирваны!

Когда маляр остался один, то сразу оседлал «белого коня» и закурил. Мимо поплыли седые облака и грустные мысли. Он никак не мог вспомнить, зачем поменял свободу на регулярный ceкc. Прикурив одну от другой, дядя Коля бросил тлеющий окурок в унитаз...

После этого жизнь Николая разделилась на «до» и «после».

Ацетон вспыхнул. Огонь вцепился всаднику в мохнатое седло. Прежде, чем тот спЕшился, выгорело всё, что росло на дяде Коле годами. Дуя на свой разорённый заповедник, он понял, что стабильность в отношениях с женщиной не главное! Порой куда важнее вовремя смыть... А в его случае даже смыться.

© Алёна Кривошеева

Из "Книги про детей и взрослых, которые ведут себя как дети"

- Да я старый уже... Двадцать пять.

И, правда, староват, даже страшно немного, ну ладно, посмотрим, что дальше будет. Через двадцать минут знакомства Сергей объявил, что мы с ним поженимся. Я внимательно посмотрела на нового знакомого и подумала, неужели с ним мне придётся провести всю жизнь?
Сергей тем временем продолжал - “Через год ты поступишь в свой юридический, жить будешь у меня....“. Я хотела было возмущенно протестовать, но он меня опередил - “У нас ни-че-го не будет. Ничего. А вот ещё через год тебе исполнится восемнадцать и мы поженимся“. Я задумалась - а может и правда - судьба+ Саратов+ Чернышевский+
Начали мы встречаться. Он кормил меня мороженым, водил в кино, в театр, на выставки, часто говорил о том, что я настоящая леди, принцесса крови просто, что таких удивительных утонченных чистых девушек он никогда не видел, что у меня та-аки-и-и-е глаза, что я даже сама не знаю какие. Я слушала, открыв рот - мне всё это впервой было.
У нас и правда ничего не было, берёг он меня, пылинки сдувал, на руках носил, цветы дарил каждый день и стихи читал хорошие.
Так прошло недели две. За это время он успел уже утомить комплиментами и восторгами, и захотелось мне сделать что-то плохое, совсем неизысканное, грубое даже, а духу не хватало, да и повода не было.
Но бог, не зря, видать, на небе сидит - далеко глядит.

Как то раз привезли мои родители с рынка великое множество всяческих фруктов в том числе целое ведро слив. Я как все дети севера с хронически- врожденным авитаминозом, сливы любила беззаветно и съела за один присест килограмма два. Только я со сливами закончила, звонок в дверь - Сергей пришел, гулять зовет на набережную.
Гулять так гулять - сарафан надела нарядный, белоснежный с синими цветами и вперед. А путь от тётиного дома до набережной неблизкий. Сначала пешком надо идти до остановки, потом минут сорок ехать на троллейбусе, а потом ещё двадцать на трамвае. Когда мы прибыли на место, почувствовала я легкое щекотание в животе- вроде как сливы то уже переварились, но значения не предала - травка зеленеет, солнышко блестит - гуляй да радуйся.
Зашли мы в кафе, мне - мороженое, ему - пиво. Сидим болтаем. Он опять любимую песню про мои прекрасные глаза завёл, я, как обычно, слушаю внимательно, улыбаюсь загадочно. После пятой порции мороженого наскучило мне в кафе париться- пойдем, говорю. Встали мы, и почувствовала я, что сливы с мороженым в контакт вошли - ситуация аварийная. Беспокойно мне стало, и солнышко уже не радовало.
А Сергей на меня внимательно посмотрел и говорит “Юленька, ты в туалет случайно не хочешь?“. Хотела я было ответить “хочу“, но вспомнила тургеневских девушек, заветы пионеров- героев и твёрдо сказала “нет“. Он, главное, переспросил - “Точно не хочешь?“ Я промолчала - тема-то для леди недостойная - понимать должен.
Ладно, идём, гуляем. А мне уже свет не мил, думаю, как бы сбежать домой побыстрее. Сергей глядит - не весело девочке его, спрашивает - “Юленька, что ж ты загрустила, может шоколадку хочешь, может в кино или на кораблике по Волге покататься?“ Я ему, капризно так не аристократически совсем отвечаю- “Не хочу шоколад, не хочу кино и кораблик не хочу“. А про себя думаю - щас обосрусь. И так он меня злить начал, просто до тошноты. “Домой, - говорю, - хочу“ - совсем уже в рабоче- крестьянских интонациях. Он скис, но делать нечего - пошли на трамвайную остановку.
А трамвая нет и нет. Наконец подкатывает, пустой почти, сели. Я еду и думаю - вот щас тут и.... Как представила, мне аж с сердцем плохо стало. Я ж на Бунине, на Блоке воспитана + Сергей говорит “Что-то ты, Юленька, бледненькая, плохо тебе?“. А я видеть его рожу приторную не могу, прям так и врезала бы между глаз, да боюсь не удержаться от напряжения. Господи! Жила- жила такая чистая и светлая и умерла в трамвае от разрыва прямой кишки! Боже, помоги мне, пожалуйста, я буду хорошей девочкой!

Из трамвая пересели мы на троллейбус, там уже всё кругами зелёными расплывалось в глазах, слёзы наворачивались, дышать тяжело стало.
В общем, инстинкт самосохранения перевесил все моральные наработки. Отбежала я на заднюю площадку, и в самый последний момент успела таки сарафан белоснежно-васильковый на голову задрать, трусы к лодыжкам спустить и, пунцовея от смущения, ....ну-ууу в общем начать от морожено- сливовых отходов освобождаться.
Народ в троллейбусе замер, культурный шок, надо понимать. Всё происходило в полной тишине, нарушаемой только характерными для дефекации звуками. Господи, какой ужас, до сих пор стыдно. Первой пришла в себя маленькая девочка лет пяти, она громко радостно провизжала “смотрите, тётя какает!“ и все пассажиры как по команде оживились: бабка с кошелкой подскочила ко мне и начала орать: “ах ты проститутка сатанинская, ах ты суккуб богомерзкий, ишь, что задумала“. До сих пор не знаю, что она имела ввиду.
Изысканная дамочка в шляпке с вуалью, лет тридцати, вроде как без чувств свалилась, а ухажёр её искусственное дыхание делать начал и за грудь ещё жадно так хватал. Компания подростков малолетник под сиденья от смеха попадала, хрюкают, ногами дрыгают, пальцами тычут. Я сижу подолом лицо прикрываю и сама себя успокаиваю, мол, завтра ты этих людей уже не увидишь, такое с любым могло случиться. А водитель в микрофон монотонно так бубнит: “гражданка, прекратите ээ-ээээ ... прекратите срать немедленно“. В общем, как во сне всё, в кошмарном.
А Сергей так и стоял всё это время с открытым ртом, не моргая, слова вымолвить не мог, тут двери открылись, и дар речи к нему вернулся: “Ну как же ...ты ж ведь такая.... неземная ... Юля, как ты могла?...“. А сам чуть не плачет. Сказал всё это и из троллейбуса вон... Я с корточек поднялась и за ним следом выскочила. “Погоди, - кричу, - ты не так понял, я, правда такая, я нежная, правда...“. Но он уже не слушал, только бежал и нервно оглядывался, а ведь жениться хотел.
А в Саратов я больше не ездила, стыдно - подвела ведь я Чернышевского, подвела

Кое-как оттуда до остановки дошёл (зелёным), но стоять всё так же невозможно.

Пошёл ещё ниже. К мужику с конём (на втором скрине жёлтым). Бля. Этот путь от 8 корпуса до остановки у меня занял в итоге час. ЧАС! Вместо десяти минут.

Мне повезло. Я не успел простоять и 40 секунд, как подъехала 6-я маршрутка. Мне удалось сесть впереди. Доехал. Довёз.

С тех пор я ненавижу общественные туалеты и немного недолюбливаю людей.

Ну и вот. Сижу, сру, охереваю от запаха, как вдруг в туалет кто-то заходит. Некто зашёл, дошёл до кабинок, остановился, после чего с причитанием "фу, блять" съебался в ужасе. Я его понимал. Это его "фу, блять" долетало до меня ещё пару раз из коридора, но в тот момент я думал уже о другом. О том, как животные, волки, например, метят свою территорию. Они ведь ссут на деревья, тем самым показывая другим с помощью запаха, что это их территория, и тогда до меня дошло. Я пометил этот туалет, как свой и отогнал конкурирующую особь. Я был всё равно, что волк, защитивший свои угодья. Теперь этот туалет был МОИМ, по крайней мере до тех пор, пока не выветрится запах.

Некоторая неловкость ситуации не дала мне тогда почувствовать за себя гордость, я быстро доделал свои дела, как следует вытер жопу, и в тот же день меня выписали. Я уезжал в часть, думая о том, как долго этот туалет будет оставаться моим. Другие не рискнут приблизиться к нему, потому что ещё на подходах почувствуют инфернальный ужас и рвотные позывы, и в конце концов его пришлось бы сверху до низу залить хлоркой, чтобы стереть все следы моего пребывания там. Этот случай заставил меня понять, как мало мы на самом деле отличаемся от животных, и каким ужасающим может быть говно.

Конец.