26 марта 1944 года в порту Николаева высадился отряд Константина Ольшанского, все бойцы которого стали Героями Советского Союза

За подвиги, совершенные в годы Великой Отечественной войны, высшей награды СССР — звания Героя Советского Союза — были удостоены в общей сложности 11 739 человек: бойцы и командиры Красной Армии, партизаны, подпольщики и мирные граждане, взрослые и дети, мужчины и женщины. Но история присвоения этого высшего звания знает всего три случая, когда его был удостоен весь личный состав одного подразделения. Первыми были легендарные 28 панфиловцев, стоявшие насмерть у разъезда Дубосеково в ноябре 1941 года. Вторыми — повторившие их подвиг в марте 1943 года под Харьковом бойцы взвода лейтенанта Петра Широнина: в общей сложности 25 человек. А третий случай стал самым массовым присвоением звания Героя Советского Союза военнослужащим одного подразделения. Награждены были участники знаменитого десанта старшего лейтенанта Константина Ольшанского, высадившиеся в ночь на 26 марта 1944 года в порту Николаева — 55 матросов, старшин и офицеров из состава 384-го отдельного батальона морской пехоты.

Высадка десанта в николаевском морском порту состоялась в день начала Одесской наступательной операции войск 3-го Украинского фронта и Черноморского флота. Взятие Николаева было стратегически важной задачей: нельзя было оставить в тылу наступающих войск город, который гитлеровцы спешно превращали в крепость. Но весенняя распутица мешала сосредоточить войска в непосредственной близости от города, а без этого невозможен был внезапный удар, который позволил бы овладеть Николаевом с наименьшими потерями.

Чтобы спровоцировать немцев и отвлечь их от сухопутной обороны, командование 28 армии, которая наступала на Николаев, решилось на отчаянный шаг: высадить в порту десант. Эту задачу поручили 384-му отдельному батальону морской пехоты, входившему в состав Одесской военно-морской базы. А комбат майор Федор Котанов, в свою очередь, назначил командиром десанта одного из своих ротных — 29-летнего старшего лейтенанта Константина Ольшанского. Выбор этого офицера, чей позывной «Меч» превратился фактически в прозвище (его роту, чаще других бравшуюся за выполнение самых сложных задач, так и называли — «меч батальона»), был совершенно оправданным. Кадровый военный моряк, призванный на службу в 1936 году и закончивший ускоренные курсы младших лейтенантов уже в начале войны, Ольшанский участвовал в обороне Севастополя (за что получил медаль «За оборону Севастополя») и Ейска, после чего не вернулся на корабли, а попросил оставить его в морской пехоте. В августе 1943 года он участвовал в освобождении Таганрога в качестве начальника штаба десантного отряда, и по итогам тех боев 5 сентября был награжден орденом Красной Звезды. А в сентябре Ольшанский вел на штурм немецких позиций под Мариуполем первые ряды морских пехотинцев, за что уже 19 сентября 1943 года был награжден редким даже в сухопутных войсках орденом Александра Невского.

Поскольку высадка десанта в Николаевском порту была делом опасным и трудным, командир батальона приказал включить в состав первой партии десантников только добровольцев. Желание изъявили многие, но Константин Ольшанский выбрал только полсотни бойцов. Замполитом отряда вызвался быть капитан Алексей Головлев — секретарь батальонной парторганизации, начальником штаба — лейтенант Григорий Волошко. Взводными командирами стали младшие лейтенанты Василий Корда и Владимир Чумаченко.

По данным разведки, причалы и многие здания Николаевского порта были заминированы немцами, не исключавшими возможности десанта. Поэтому в состав отряда включили и десятерых саперов из 57-го отдельного инженерно-сапёрного батальона 28-й армии. Отправились с десантниками и два связистов с мощной армейской рацией: одним из них был капитан Борис Монастырских — начальник радиостанции командующего 28-й армии, и уже по этому можно судить, какое значение командарм придавал десанту Ольшанского.

Картина «Десант Ольшанского» из собрания Николаевского музея

Первая попытка отправиться в сторону порта на выделенных армейскими саперами мостовых понтонных блоках (найти в короткий срок достаточное количество лодок они не смогли) окончилась неудачей — блоки перевернулись у берега, поскольку совершенно не рассчитаны на перевозку людей. Тогда моряки попросили о помощи местных жителей, у которых и раздобыли семь латаных-перелатаных лодок, которые те прятали от немцев, притапливая на мелководье. Насколько они были пригодны к использованию, можно судить по такому факту: через час после отплытия Константин Ольшанский был вынужден высадить на берег и отправить назад местных рыбаков и понтонеров, которые сидели на веслах, поскольку в одной из лодок провалилось дно, и оставшиеся шесть заняли бойцы десанта.

Дорога до порта по Южному Бугу и прибрежными лиманам заняла почти пять часов, и к месту десант добрался уже на рассвете. После того, как моряки сняли часовых, а саперы разминировали проходы к элеватору и сам элеватор, а также элеваторную контору (их решили превратить в опорные точки обороны), отправлять армейцев назад было поздно. Так в составе десанта оказались и бойцы инженерных войск, имена которых даже не были внесены в списки отряда десантников…

Первую атаку на позиции десанта Константина Ольшанского немцы предприняли сразу после того, как выяснили, что в порту высадились советские бойцы. Причем, как позднее выяснилось из допросов пленных, гитлеровцы были уверены, что именно этот десант и является одной из главных ударных сил наступающей Красной Армии, а потому бросили против него существенные силы — три батальона пехоты при поддержке четырех танков и четырех орудий, а на последнем этапе — и огнеметчиков. В общей сложности за двое суток десантники выдержали и отразили 18 атак, уничтожив около 700 гитлеровцев, два танка и все орудия противника.

И заплатили за это дорогую цену: из 68 человек, считая моряков, саперов, радистов и проводника Андрея Андреева, в живых остались всего одиннадцать, пятеро из которых были даже не в состоянии передвигаться из-за тяжелых ранений и ожогов. Впрочем, обожжены были практически все, а тела многих погибших десантников были буквально обуглены: немцы, стремясь выбить десант из руин занятых им зданий, сжигали все на своем пути. Из офицеров отряда не выжил ни один: старший лейтенант Константин Ольшанский продолжал командовать, уже будучи тяжело раненым, а другие командиры погибли, не отойдя ни на шаг от своих подчиненных.

Легенда гласит, что, когда о подвиге десантников Константина Ольшанского стало известно Иосифу Сталину, он потребовал, чтобы все участники десанта были удостоены звания Героя Советского Союза, а поскольку в суматохе широкомасштабного наступления никак не удавалось установить имена 12 армейцев, списки представленных к награждению все не могли составить. И когда Верховный главнокомандующий в сердцах обвинил моряков в том, что они затягивают награждение, адмирал Кузнецов вышел из положения, включив в наградной список 12 человек из состава ВМФ, не имевших отношения к десанту, но заслуживших, по его мнению, высокое звание. Косвенно эту версию подтверждает текст указа от 20 апреля 1945 года о присвоении звания Героя Советского Союза «офицерскому, старшинскому и рядовому составу Военно-Морского Флота». В нем сказано: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звания ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА с вручением ордена ЛЕНИНА и медали «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА» — и нет ни слова ни о Николаеве, ни о 384-м отдельном батальоне морской пехоты. Но все 55 бойцов и командиров из отряда старшего лейтенанта Константина Ольшанского, включая и его самого, в этом указе присутствуют — как и еще 12 моряков, не имевших к нему никакого отношения.

За семьдесят лет, прошедших со дня подвига десантников-ольшанцев, удалось установить только четыре имени армейцев, вместе с моряками принявших бой в Николаевском порту. Имена еще восьми до сих пор неизвестны — но, возможно, когда-нибудь поисковики и историки найдут и их. И возможно, тогда будет восстановлена справедливость и в отношении наград этим людям: ведь они в те два кровавых дня совершили такой же подвиг, как и сражавшиеся бок о бок с ними моряки, а значит, не меньше их достойны высшего звания. Ведь удостоился же его единственный невоенный человек в десанте — проводник Андрей Андреев, которому пусть и спустя 20 лет после гибели, в 1965 году, но все же присвоили звание Героя Советского Союза.