За одной партой с НАТО
(Осторожно: в рассказе намёк на текущие события)
Как-то в третьем классе меня с новеньким смуглым парнишкой посадили за первую парту, чтобы мы оба были на виду. Меня — за то, что болтал во время уроков с другом, а Тимур, так звали новенького, вроде успел уже с кем-то подраться. Так мы и познакомились.
— Ты чего на мою половину парты локтем залезаешь? — недовольно спросил Тимур, как только начался урок.
— Я на своей половине, — отозвался я недоверчиво.
— Давай тогда разделим? — предложил он и взял карандаш.
— Давай, — согласился я, не зная ещё, на что себя обрекаю.
Тимур прочертил толстую кривую линию серым грифелем и провозгласил:
— Это твоя половина, а это — моя.
— Ты не ровно прочертил! — возмутился я, не понимая, как он сам этого не заметил.
— Всё ровно! — невозмутимо отрезал Тимур. — Смотри, — Он отмерил руками свою половину, затем поднял руки перед собой, как будто аккуратно нёс хрустальную вазу или таз с водой, и приложил их к моей половине. — Видишь? Совпадает.
— Ты не правильно меряешь! — сообщил я, хмуря брови. — Ты руки сужаешь. Вот так надо.
И только я хотел показать, «как надо», он схватил меня за руки и сказал тихо:
— Будешь возмущаться — лишишься и этого! Понял?
— В смысле, — спросил я, потому что как раз таки ничего не понял.
— Вот тебе за возмущение штраф, — объяснил он и прочертил новую линию, «отрезав» ещё кусочек парты от «моей» половины.
Я опешил. Такого в моей детской жизни ещё не было.
— Да у меня здесь даже учебники не поместятся, — начал объяснять я обиженно.
— Это меня не волнует, — пожал плечами Тимур. — Но если будешь себя хорошо вести, я, может быть, дам тебе завтра кусочек чуть больше.
Поняв, куда дело идёт, и что обида здесь не поможет, я потянулся за его карандашом.
— Дай сюда, — попросил я.
— Нет, — отозвался он, убирая руку. — Тебе опять положен штраф. Вот этот кусок теперь тоже мой.
И он прочертил ещё одну линию. Тогда я плюнул на руку и стал эти его дурацкие линии стирать, а он оттолкнул меня и начал чертить по парте ещё сильнее.
— Что у вас случилось опять, хулиганы? — спросила учительница, внимание которой мы привлекли своей возней.
— Он толкает меня и хочет отнять мой карандаш, — пожаловался Тимур.
— Илья, — обратилась ко мне учительница. — Если ты будешь мешать Тимуру, то я выгоню тебя в коридор. Там будешь учиться, понятно?
Как только она отвернулась, Тимур сказал мне:
— Ты всё понял? Не возникай! А то вся парта будет моей. Вот тебе ещё один штраф, — и он «оставил мне» около двадцати процентов стола.
— Нет, — ответил я твёрдо и положил руки на стол, как положено ученику.
— Эй! — возмутился он, толкая меня. — Это моя половина!
Хитрости мне всегда недоставало, так что мы сцепились прямо во время урока на глазах учительницы, затем упали в проход между рядами, таская друг друга за свитеры, а потом оба получили замечания в дневник. В планы Тимура это не входило, да и в мои тоже, но на тот момент другого решения я не увидел.
К чему я всё это? Если ты долго пытаешься что-то объяснить и договориться, но над тобой открыто издеваются, терпение может закончится. И не только у третьеклассника, но и у целого государства. Даже такого большого и сильного, как Россия. Всем добра!
Мой канал
