Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге.

Но мы проснемся на другом берегу
Но мы проснемся на другом берегу
Но мы очнемся на другом берегу
И может быть вспомним


Почти забылись Третья и Четвертая мировые войны. Мир изменился до неузнаваемости: растаявшие шапки полюсов и вечная мерзлота в Сибири затопили все низины, Европа по большей части ушла под воду, как и обширные пространства Западной Сибири, Каспий соединился с Аральским морем и превратился в огромное внутреннее соленое озеро. От большей части европейской России осталась череда Уральских островов: места опасного, пораженного радиоактивным и химическим заражением — отголоски Третьей войны; отделенных от основной Европы проливом по пойме бывшего Днепра. Вместо Амазонии вглубь континента, что некогда был Южной Америкой глубоко вклинивается залив, место представляет из себя гигантское мангровое болото. Европа, лишенная обогрева Гольфстрима, страдает от резких перепадов температур между зимой и летом, и только состоятельные главы корпораций на личных островах с искусственным климатом избавлены от превратностей природы. Северная Америка также не избежала участи затопления, несмотря на гигантскую заградительную стену, останки которой всё еще видны в океане, под воду ушли Нью-Йорк и Маями. Но климат изменился, и теплое течение, что теперь омывает берега западного континента, несет к нему обильные дожди, щедро снабжая гидропонные фабрики и заводы по производству живого белка. Африка почти обезлюднела: Сахара медленно, но уверенно движется к экватору, поглощая континент, что некогда дал начало человеческому роду, но жажда наживы отправляет в глубины раскаленного континента всё новые порции человеческого материала для добычи полезных ископаемых. А вот Австралия напротив, благодаря изменившимся течениям и ветрам стала зеленым убежищем для тех, кто искал спасения от надвигающегося моря.
Численность населения строго контролируется в пределах полутора миллиардов. Власть государств осталась в прошлом, сейчас порядок и законы диктуются корпорациями, которые, после окончания Четвертой Мировой Войны для сохранения процветания и обеспечения выживания вида Хомо Сапиенс заключили договор о разделе сфер влияния. Национальные правительства были упразднены за ненадобностью. Всемирное правительство неукоснительно следит за выполнением принципа: от каждого по способностям, требуемым обществом, каждому по потребностям общества. Летоисчисление ведется от Часа Быка: даты, с которой начал свой отсчет Новый Мировой Порядок.

Песнь первая: Сыма Ситх

Третий… Редко у кого из жителей Ту Бая появлялось третье дитя. Мать семейства, Сыма Юи 618-01 еще ухаживала за вторым ребенком и не получила доступ к заветному СИОЗ, когда узнала, что беременна третьим. Квартальный тогда долго цокал языком, грозил, что и так у неё и Шандри Ситха 932-02 это будет третий мальчик, а по правилам это нарушение, караемое согласно пункта 5, параграфа 130, подпункта Z правил размножения. Отец, рабочий четырнадцатого ранга цеха обработки точных деталей корпорации Тоё лишь упрямо смотрел на квартального, живот рос, квартальный торопил в клинику и уже была назначена дата операции, когда в жилом блоке произошло обрушение несущих конструкций. Четыре семейства оказалось занесено в списки убыли, чуть позже к ним присоединился квартальный, не удосужившийся своевременно известить службу коммунального контроля, а его право на существование получил еще нерожденный малыш. 
Сколько себя помнил Сыма Ситх 114-03, получивший имя по первому имени матери и второму отца, ему всё время говорили быть как все. Детишки в детском саду рассказывали друг другу страшные истории о тех, кого забирали навсегда люди в белом. Взрослые перешептывались и одергивали слишком шалящих, слишком громких, слишком тихих. Следовало ни чем не выделяться на общем фоне, только так, а еще самоотверженным трудом на благо корпорации Тоё ты сможешь получить право на старость, говорили ему. Пройди достойно тестирование и ты сможешь получить право на ранг, выше, чем твои родители, говорили ему. И Сыма Ситх 114-03 старался. Когда он сложил головоломку быстрее, чем его старший брат, воспитатели долго кивали головами, а отец вечером избил до крови. Так Третий получил урок всеобщего равенства. Мать плакала в уголке, но СИОЗ притуплял её боль и утомление после долгой смены у парового пресса. На тестах, которые проходили все дети в шесть лет, он, памятуя урок, старательно не выделялся на фоне других, но незнакомые наблюдатели мягко журили тех, кто казался им не слишком старательным, и аккуратно подбадривали отстающих. Третий старательно соединял ломаные линии, находил кошку на рисунке с черной комнатой, считал число точек на гранях условных кубов и определял недостающие фигуры из предложенного ряда. Вежливые наблюдатели вежливо наблюдали, вежливо проконтролировали, чтобы все поставили на экране после тестирования в нужном месте свой отпечаток пальца и также вежливо проводили малышей, встречая новую партию для тестов. 
Сразу после тестирования началось обучение. Третьего, как и его братьев, ориентировали на специальность отца: корпорации были необходимы рабочие на станках точной настройки. Он послушно заучивал знаки последовательностей и как надо радоваться тысячелетнему Императору Душ, когда однажды вечером в их типовую комнату пришли люди в белом. Отец молчал у стены, братья забились в угол, и только мать в дверях кинулась к нему:
- Нет, нет, не отдам! – кричала и билась она, но человек в белом прикоснулся к её тонкой шее пальцем с инъектором, и она радостно обмякла. Из уголка приоткрытых губ потекла слюна, глаза застыли от восторга, наблюдая картины прекрасного далеко, доступного лишь ей одной. А Третий застыл от ужаса, не зная что же он сделал не так, в чем он провинился, из-за чего так наказывают его родителей. 
Он боялся, боялся что он станет как те, кто недостоин корпорации Тоё и кто пополнял собой списки убыли. А его везли в закрытом автокаре в окружении запахов, так непохожих на запахи рабочего квартала, запахи дорогой кожи и лакированного дерева. Маленький семилетний мальчик в серой хламиде из грубого полотна. Он никогда не был в окончательном квартале, но ребята часто рассказывали о нем разные истории, о том, что там стоят ворота от земли и до небес, за которыми длинный коридор и яркий свет в конце, а потом имя прошедшего по коридору само вписывается в список убыли. Сыма Ситх храбрился, но когда автокар остановился и дверь плавно отошла вверх, он зажмурился: ему было страшно идти по коридору света к своему окончанию. 
- Почему ты дрожишь, мальчик? – услышал он голос одного из людей в белом.
- Я боюсь коридора света, - губы не слушались, как он ни старался взять себя в руки. В ответ раздался хохот.
- Очаровательно, слышишь, Шень. Прямое подтверждение теории старины Грабовских о самозарождении культов в примитивных обществах, связанных с первопонятием бытия и идентификацией личности в социуме.
- Но ведь наше общество никак нельзя назвать таковым, Пичан.
- Наше общество, именно наше. Но можно ли сравнивать его с местом обитания четырнадцатого ранга и ниже?
Пауза, покашливание. Сыма Ситх рискнул приоткрыть глаз. Они шли по длинному коридору, полному света, с высокими потолками, которые казались еще выше за счет гладких беловато-серых стен, устремлявшихся ввысь, на полированных поверхностях которых отражалось три человеческие тени: две высокие и одна крохотная. И приближающиеся двери, за которыми окончательность.
Называемый Пичаном придержал двери, пропуская Сыму вперед. Мальчик ожидал за последней дверью что угодно, но встретил его мужчина в возрасте со скучным лицом, сидевший за столом и что-то быстро печатавший на повисшей над столешницей клавиатуре. Видя пришедших он недовольно мотнул головой, при этом его обвислые щеки пришли в движение, отстававшее от остального тела, и когда мужчина уже замер, щеки всё еще продолжали колебания. 
- Поди сюда, - указал он Третьему. Шень подвел мальчика к столу, взял его руку, не обращая внимание на слабое сопротивление разогнул указательный палец и приложил его к сканеру. Щекастый в это время выяснял отношение с Пичаном на предмет того, что слишком много потрачено времени, нечего так долго было возиться, на что Пичан лениво возражал, что мамаша экземпляра устроила истерику. Сканер, сверявший полученный отпечаток со своей базой данных, прервал диалог мужчин, явив результат проверки. Щекастый удовлетворено закивал.
- Изменчивость всё же иногда дает прекрасные результаты. Случайные комбинации генома могут принести поразительные плоды, подчас куда интереснее, чем типовое копирование, пусть даже от самых лучших доноров.
- Именно этим и отличается корпорация Тоё от конкурентов, - в голосе Пичана слышалось неприкрытое угодничество, но щекастый проигнорировал лесть.
- Каково твоё предназначение, мальчик? – ласковым, по своему разумению, голосом он спросил Третьего. Тот собрал всё своё мужество
- Трудиться во славу корпорации Тоё и быть одним из многих! – выпалил он. Взрослые дружно рассмеялись в ответ, смутив Третьего еще больше
- Трудиться во славу корпорации – это ты верно сказал. Но быть одним из многих… О нет. Как тебя зовут? – властно спросил щекастый.
- Сыма Ситх 114-03, - Третий не знал куда деваться и где спрятаться от этого пристального взгляда. 
- Так вот, Сыма Ситх, - щекастый приподнялся над столом. Он смотрел сверху вниз на мальчика, возвышаясь как Большая Башня корпорации над сборочными цехами. – Отныне твоя главная задача – быть выше многих. Такой шанс выпадает мало кому, цени его. И не забывай что я тебе сказал. Для тебя путь всех, проторенный путь не подходит. Ты будешь идти впереди, вести за собой. И если будешь верным корпорации – она оценит и наградит тебя. Понял?
Ошеломленный мальчик смог только кивнуть. Но уже, уходя, он обернулся
- А как же мама?
Всё благодушие щекастого улетучилось в один момент. На Третьего обрушился поток презрения и брезгливости
- У тебя больше нет матери, - выплюнул он как обвинение. Сыма Ситх внутренне сжался, словно застыл, пока ему выдавали новую, мягкую одежду цвета индиго – цвета ученика, пока брили голову, мыли, показывали его новую комнату, большую, чем та, в которой он вырос. И только когда он остался наедине сам с собой, мальчик не выдержал и расплакался в подушку
- Мама, я найду тебя!

Двадцать лет спустя молодой, подающий большие надежды конструктор, лично настоявший на том, что он будет подбирать место для нового производства с учетом логистических и кооперационных особенностей, посетил среди многих район 618-932-114. Оторвавшись под благовидным предлогом от сопровождения, молодой холеный мужчина в бардовом уверенно шел по запутанным переходам. Для него всё было как вчера, будто годы обучения, стажировки, творчества и достижений случились не с ним, а с кем-то другим. А это не он идет по рабочему кварталу, а маленький мальчик возвращается домой.
Дверь, которая открывалась без ключа, нажатием в нужную точку, как он бы сейчас сказал, с помощью приложения правильной силы в правильное место. Внутри затхлый запах давно мытых тел, он уже забыл, что сюда вода подавалась строго по лимитам и по часам. В полутемной комнате в углу светился экран, по которому показывали последнее шоу корпорации Волта и специально обученные актеры в нужных местах издавали нужные звуки. Этим звукам вторила расплывшаяся женщина, которая даже не оглянулась на звук открываемой двери. 
- Сыма Юи? – полуутвердительно полувопросительно спросил молодой человек. Женщина нехотя оторвала взгляд от кривляний актеров.
- Ауэ? – выдавила она из себя, а в её глазах, затянутых СИОЗ, отражалась темнота вокруг. Молодой человек пристально смотрел на женщину, после чего внутренне согласился с собой
- У меня больше нет матери.
И вышел прочь. После него на пороге остался сверток. А женщина, уже после его ухода, будто очнулась от забытья и принялась ловить невидящими руками в воздухе призраки прошлого. 

- Он всё таки это сделал, - человек в белом усмехнулся своему напарнику. Тот молча достал из кармана монету и протянул выигравшему пари. Дальнейшая судьба ослушавшегося приказ его не интересовала и зависела исключительно от тех, кто принимает решения. Он же выполнит любую волю. Пока же следовало составить тщательный доклад с указанием малейших подробностей, которые отличали службу исполнителей корпорации.

Виртуальный экран с подробным докладом некоторое время после нажатия клавиши еще освещал кабинет. Человек в удобном кресле смотрел сквозь закаленное окно верхнего кабинета Башни корпорации. Он редко бывал здесь, предпочитая более северную и расположенную в менее населенном регионе штаб квартиру, но в этот раз можно было позволить себе сделать исключение. В конце концов единственное, что еще развлекало в вечности – это новые игры. 
- Интересно… 
Он закрыл узкие глаза. Наблюдать за тем, как смертные возятся в грязи, утопая всё больше, было весело, это наполняло смыслом существование того, кто мог себе позволить вечную жизнь. Скука для него была страшнее смерти.