Давненько было дело. Работала со мной рядом женщина лет под 50. Называли ее все по отчеству Петровной за характер стойкий, нордический.
Все решения принимала быстро и от них не отступала. Была в разговоре резкой, в движениях быстрой, по жизни ухватистой, выгоду мимо себя не пропускала. Растила двух детей, старалась передать им все свои навыки.
Сын, однако, вырос мякишем, маминых философий не придерживался, на работе и дома был рассеянным и задумчивым. Дочь старалась всегда быть рядом, легко принимала всю помощь со внуками и не тратила силы на составление планов на жизнь и их реализацию.
Петровна не только справлялась со всеми задачами, но выглядела всегда подтянутой, свежей, аккуратной.
Для поддержания здоровья регулярно делала зарядку и ездила на курорты.
В очередной такой раз (" надо бы минеральной водички съездить попить, а то печёночка покалывает") готовила Петровна свою санаторную карту и обнаружились у нее очень серьезные изменения в крови, которые заставили взглянуть по-новому на все события своей жизни. Первые вопросы были как всегда в таких случаях: "не может быть, почему это случилось со мной, почему именно сейчас".
Назначили лечение: 1 таблетка в сутки препарата, произведенного в европейской стране. Поначалу самочувствие оставалось неплохим, но мысли о дальнейшей перспективе были самыми черными.
Плохо стало, когда лекарство поменяли на другое, хуже качеством, да и организм не смог справиться от натиска болезни.
Петровна похудела, стала молчаливой и деловитость ее исчезла совсем. Думала о детях и внуках, как останутся без нее.
Когда в последний раз попала в больницу, положили ее в одиночную плату. Была осень, за окном падали желтые листья, грусть природы совпадала с ее настроением.
Пришла я к ней с пакетиком фруктов и несколькими пачками болеутоляющих лекарств. Пока ехала больницу, все думала: как смогу смотреть ей в глаза, как вести себя правильно, чтобы не ранить ее чувств. Оказалось все не так сложно, потому как сама Петровна уже научилась жить с мыслями о смерти. Фрукты не взяла, наоборот достала свои из холодильника и стала настаивать, чтобы я забрала с собой. " У меня много, все равно не съем,"
Впервые я видела, что значит кожа светится, вся она стала какой то прозрачной и совсем маленькой.
Я тогда поняла, что эта встреча была очень нужна мне самой. Не то,чтобы попрощаться с человеком и поставить галочку, а просто нужно было увидеть ее , услышать голос, сказать чего -нибудь доброго. Такое ощущение надобности друг в друге. С такими событиями приходит осознание скоротечности жизни и важности простого человеческого общения.
"Я вот думаю, -спросила Петровна, - может есть у меня еще маленький шанс, может бывают в жизни случаи?" Я сразу вспомнила и рассказала ей эпизод из книги Федора Углова, когда он прооперировал безнадежного, как казалось, пациента с полной уверенностью,что жить тому осталоь недолго. А спустя несколько лет, пришлось оперировать его повторно, по другому уже поводу и следов былой болезни доктор не нашел. Спросил пациента, как, мол, удалось справиться? На что был получен ответ: "Ел много моркови." Вывод был такой: сильнейшее влияние на организм может оказать психологическое состояние человека. Вот об этом и сказала Петровне, сама надеясь на чудо.
Спустя несколько месяцев Петровна умерла. Меня в то время не было на месте, сослуживцы рассказали, что им пришлось взять похороны на себя, потому как дети ее растерялись.
Не стоит, конечно, всю свою жизнь жить в ожидании смерти, но стоит каждый раз соизмерять важное и неважное, дорожить отношениями, жалеть друг друга.
Мне очень нравится высказывание Элизабет Тейлор, которой пришлось перенести онкологические заболевания:" Годы учат нас терпению. Чем меньше нам осталось времени, тем лучше мы умеем ждать." Да, жизнь учит нас терпению.