Однажды неизбежно наступает осень. Осень меняет окружающее. Писать о ней можно по-разному.
Например. В cредней полосе России осень похожа на пирог с зеленью, обильно посыпанный шафраном, карри и куркумой. Кусок этого пирога остывает на белой тарелке с голубой каймой (ну, помните, были такие советские, по-любому видели на даче или в деревне хотя бы). Тарелка стоит на рогожковой скатерти, а на плите начинает закипать чайник. Из носика пока еще еле-еле идёт пар. Уютно, вкусно. Хорошо. Тащите плед и кресло.
Или вот. Осень - это когда природу начинает тошнить жёлтым. Всё лето она как ни в себя потребляла жару (иногда даже сорокоградусную, но у нас, в центральной России, все чаще ликёрной крепости, периодически похабно скатываясь в крепкий портер), а теперь вот перебрала. Впрочем, и вместо летнего прозрачного воздуха теперь чад кутежа, так что кому есть дело до того, что кому-то худо? А потом настанет мрачное похмелье, иногда даже с покаянными слезами и самоедством за былую несдержанность.
А еще есть осень костровая. Не только "костры рябин", но и без них никуда. У русской души возникает потребность сжигать. Хорошо бы Масленицу - ан нет, до нее нескоро.
- А давайте жечь всякое на приусадебных участках?
- А давайте!
И, с исступлением древних язычников, которые должны были задобрить огонь жертвой, тащат в кучу все, что можно зацепить граблями и жгут. Дым от костров то карабкается в небо, то ползет по земле, утыкаясь в заборы или просачиваясь сквозь рабицу.
Горьковатый запах горелой листвы иногда прорезается ароматом шашлыка. Танец жара углей вокруг розоватой нежной свинины и темпераментного лука будоражит. Возбуждает! Заставляет искать мангал или чернейше завидовать тем, у кого он есть. О, эти страсти на фоне увядающей природы!
Есть и совсем другая осень. О ней я напишу позже.