Турция заявила, что не допустит захвата сирийского города А'азаз курдскими формированиями, и буднично обвинила Россию в бомбардировке местного госпиталя, что вполне укладывается в рамки информационной войны. Но если бы только информационной: турецкие войска уже несколько дней ведут артиллерийский огонь по позициям курдов в приграничной зоне. Периодически просачиваются и данные о переходе границы ограниченными силами с турецкой стороны (без конкретики по их военной, национальной или религиозной принадлежности). При этом все внимание сконцентрировалось на городе А'азаз, от которого до турецкой границы рукой подать.

Существует несколько «углов зрения» на стратегическое наступление правительственных войск в провинции Алеппо. Если смотреть глазами так называемой умеренной оппозиции и ее пропагандистов, которые, по сути дела, озвучивают точку зрения саудитов и Катара, то все дело исключительно в религиозном факторе. Мол, асадовцы наступают в направлении ранее окруженных шиитских анклавов, идя на поводу у интересов Ирана. При этом решающая роль российских ВКС в успехах правительственных сил признается безоговорочно, но в качестве второго оперативного фактора называется присутствие в зоне боев иранских и ливанских шиитов («Хезболла»), отличающихся боевым опытом и подготовкой. Курдская тема их совершенно не волнует.

В Турции все иначе. Наступление правительственных сил под Алеппо напрямую увязывается с курдской проблемой, а вероисповедание тех или иных группировок и воинских частей турок не интересует. Но это не следствие «светского характера» турецкого государства. Анкара ведет собственную войну, в которой не существует угрозы радикального ислама, нет ИГИЛ и «Аль-Каиды», а есть только турецкое понимание решения курдского вопроса. Это, по сути, единственная причина, по которой Турция упорно движется на пути конфронтации с Россией. Она просто не может позволить генштабу Сирии окончательно освободить провинции Латакия и Идлиб, а районе Алеппо позволить курдам и сирийской армии взять под контроль границу.

В реальности правительственные войска использовали шиитские населенные пункты как ориентир для общего наступления, приведшего к частичному окружению джихадистских сил. Реализация этого наступательного плана была начата еще в ноябре прошлого года, но реальные результаты появились только в 2016 году. Похожим образом развивались и события в западной части турецко-сирийской границы в провинции Латакия.

При этом надо понимать, что практически по всей линии фронта ИГИЛ перешло к глухой обороне. Боевики квазигосударства даже не используют возможности для бескровного занятия брошенных «Джебхат-ан-Нусрой» земель, чем развлекались еще в прошлом году. Сейчас ИГИЛ старается удержать фронт вокруг авиабазы Кувейрис, но правительственные войска постепенно возвращают территорию под свой контроль. Точно так же неуклонно расширяются и все отвоеванные коридоры в направлении шиитских городов и – стратегически – к турецкой границе. Другое дело, что некоторые населенные пункты благодаря упорству ИГИЛ по нескольку раз переходят из рук в руки (например, Ас-Син), так как отражение контратак фанатиков требует отвлечения ресурсов российских ВКС от более важных участков фронта.

Роль курдов во всем происходящем не настолько велика, как хотелось бы им и как мерещится Турции. Все значительные военные успехи достигнуты силами правительственных войск и народного ополчения, а курдские военизированные группировки, вне зависимости от политической и идеологической окраски, не желают выходить за пределы привычной среды обитания. Но для протурецких сил именно они представляют сейчас главную опасность.

Курды способны перерезать последний путь снабжения джихадистов, выйдя к окружной трассе А'азаз – Тель-Рифаат. После этого все силы джихадистов окажутся в оперативном окружении без прямого выхода к турецкой границе. Именно поэтому турецкая артиллерия начала обстреливать позиции курдов со своей территории. Не помогает. Курды не удерживают сплошной фронт вдоль границы – там нет сформированных оборонительных позиций, и турецкая артиллерия бьет «по воробьям».

Куда больший вред наносят информационные вбросы о вторжении Турции на сирийскую территорию. Курды преувеличенно внимательно относятся к такого рода активности, полагая, что Анкара психологически готова к полномасштабной войне, а ее возможности для этого до конца так и не просчитаны. Именно для этого, по такой логике, и зачищают тылы, наподобие полицейской спецоперации в Диярбакыре.

Турки сделали по сирийской территории уже более 100 залпов, а такая тенденция имеет свойство усугубляться. Эти действия не остаются безответными, но ответ носит специфический характер. Турция уже признала гибель своего военнослужащего в результате пограничной стычки с «группой людей». Речь может идти о разведывательно-диверсионных группах, собирающих сведения о расположении турецкой артиллерии и, возможно, готовящих спецоперации против них. Национальность и боевой состав этих групп неизвестен, и курды ли они – большой вопрос. Такая схема ведения контрдействий против структурированной артиллерии противника часто предлагалась «малым» армиям, к примеру, югоосетинской. Невозможность вести прямую контрбатарейную войну из-за недостатка вооружений предполагалось компенсировать диверсионными рейдами против стационарных артиллерийских позиций противника, которые, как правило, слабо охраняются.

В поведении турецких политиков и военных всегда присутствует элемент истерики, которая не дает им проанализировать ситуацию на несколько шагов вперед. Так было в провинции Латакия, где Анкара с 2011 года провоцировала туркоманов, натравливая их на местных алавитов. Чрезмерная «национализация» конфликтов вообще свойственна турецкому мышлению, но сейчас все эти действия и публичные выступления действительно переводят войну из политической в национальную. Чудовищная резня, которую туркоманы учинили в Джиср-аш-Шугуре в 2011 году над алавитами, заняв его во второй раз, прекрасный тому пример. И сейчас сирийские правительственные войска не просто выходят к турецкой границе в районе Алеппо, они разрывают все систему обороны протурецких сил. А это для Анкары – конец фильма. Они либо действуют, либо теряют контроль за ситуацией раз и навсегда.

Идеальным вариантом для Анкары было бы неожиданное появление в этой зоне ИГИЛ. Тогда Турция получила бы «легальный», одобренный коалиционными соглашениями повод для вторжения на сирийскую территорию. Но ИГИЛ завязло в боях вокруг Кувейриса, а ожесточенность столкновений у Ас-Сина обусловлена тем, что сирийская армия может устроить там котел, какого ИГИЛ еще не видело.

Таким образом, у исламистов нет сил для атаки в северном направлении, у курдов нет желания активно помогать арабоязычным частям, а у турок начинают сдавать нервы, что окончательно превращает ситуацию севернее и северо-западнее Алеппо в разрубаемый только военным путем гордиев узел.

Город А'азаз на несколько дней стал наиболее упоминаемым в этом контексте географическим названием. Это случайность, не более. Просто фронт развивался так, что именно этот населенный пункт оказался в нужное время в нужном месте. В его роли могли бы выступить и соседние населенные пункты, например Катма или Кафр Джанне, курдский городок Мешелэ или даже берега озера Майданки. Турции сейчас нужен только повод, чтобы попытаться спасти те силы, в которых вкладывалось столько денег и средств, и что-то противопоставить продвижению курдов и правительственных войск.

При этом надо понимать, что курды изначально не собирались выходить за пределы своей этнической территории, им совершенно не улыбается вновь раствориться среди многочисленного арабского населения. Но они готовы занять ту территорию, которую считают своей, что никак не входит в планы Анкары, представления которой о стратегической перспективе исторически сведены в решение исключительно местных вопросов. Эта узость мышления может завести турок в дебри, откуда еще никто не возвращался.

http://vz.ru//world/2016/2/15/794417.html