Свежие публикации
Здесь собраны все публикуемые пикабушниками посты без отбора. Самые интересные попадут в Горячее.
Ты не пройдешь
Антивирус начал блокировать рекламку в уторенте
Хочется взять и подарить.
Многим.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Изгои ( нужна помощь)
Здравствуйте, я тут пишу рассказ ( если это можно так назвать), и нуждаюсь в критике. Помогите пожалуйста, дайте советы по улучшению. Я ко всему прислушаюсь. Благодарю. Спасибо, что потратили свое время
Как-то, одной холодной февральской зимой, когда все птицы улетели на юг, и последний листок упал с оголенного клена, в одном из домов маленькой деревни прокатился крик, скоро прекратившийся, но потом раздавшийся с новой силой, изредка заглушающийся ужасным гулом ветра.
В этот день жена цирюльника должна была родить. Никто не знал, кто же будет: мальчик или девочка, и ожидали конца родов с большим нетерпением. Джонатану (так звали цирюльника) даже пришлось закрыть свою цирюльню на весь день, настолько сильно он ожидал этого ребенка.
Ходил он взад вперед, ожидая, когда появится акушер, и скажет наконец, кого дал ему Господь Бог. И дал ли вообще. Пока он так ходил, все свои ногти успел сгрызть от нервов! В какой-то момент, он встал на колени и стал, молится за благополучие своей жены, и новорожденного своего ребенка.
Когда акушерка наконец, вышла, она сказала то, чего Джонатан боялся больше всего:
- Мне очень жаль, ваша жена погибла, – проговорила она своим холодным голосом, она видит смерть не впервые.
Джонатан в безумном горе своем, схватил распятье, что весело на стене его хижины и выкинул в окно, много раз браня Бога за то, что не спас любимую жену его. Потом он снова взглянул на женщину. Судя по её взгляду плохие новости на этом не кончились, но она боялась сказать, что именно еще произошло. Но Джонатан уже сам все понял:
- Что с моим ребенком? – спросил он, столько горечи было в его голосе, столько ненависти.
Она провела его до комнаты, где лежала его жена, он не смотрел в её сторону, не мог он глядеть на холодный её труп.
Комната была почти пустой, только кровать, стоявшая в середине, которая была вся забрызгана кровью. Около кровати сидела пожилая женщина, мать жены Джонатана, с опаской держа в руках ребенка. Первое, что поразило его, это что ребенок совсем не плачет. По словам священника, с которым довольно часто проводил свой досуг у Джонатана, это очень плохой знак.
Сын возлюбленной священника Кэролайн не плакал, но она не обратила на это должного внимания, а в итоге их дом сгорел вместе с ними.
Вспоминая эту жуткую историю, Джонатан сразу обвинил в смерти жены своей ребенка. Только вот в чем виновен может быть малыш только на свет родившейся? Джонатан взял его на руки, и, увидев его волосы, вздрогнул, чуть не уронив его на пол. От них исходил лунный свет. Это пугало Джонатана. Судя по древним приданиям, когда Лунный Демон прибудет на землю, тогда миру придет конец:
- Его надо убить, – сказал он, – его надо убить, пока он не убил всех нас.
- Но Джонатан… - начала бабка
- Он уже убил мою жену, а когда подрастет, то убьет нас всех. Надо избавиться от него. Все.
Никто не посмел спорить с ним, все действительно боялись мальчика, словно он мог убить их одним только взглядом.
Дождавшись, когда наступит темень, он отправился в лес, почти полностью окружавший их деревню, и зашел как можно глубже, чтобы никто его точно не заметил. Мальчик светился очень ярко, и освящал путь лучше любого факела.
Зайдя достаточно глубоко, он достал опасную бритву из своего внутреннего кармана, и приготовился перерезать ребенку горло. Но как только он замахнулся, что-то его остановило. Словно чья-то невидимая рука держала его, не давая сделать то, с чем он не смог бы жить всю оставшуюся жизнь. Он не смогу убить мальчика. Ему не хватило духу. Но и брать его обратно он не собирался, он оставил его лежать на холодном снегу умирать. Уходя, он даже не обернулся.
Стоило только Джонатану уйти, как из-за деревьев появились двое мужчин. Один из них был горбат, и довольно сильно хромал, а другой очень высок, метра два ростом точно. Первый поднял мальчика со снега и прижал к себе:
- Он холодный, Брайан, нужно укутать его во что-нибудь потеплее, – сказал он, с явным беспокойством в голосе.
Тот, оторвав от своей одежды кусок, протянул великану:
- Вот. На месте найдем что-нибудь получше, обещаю, – ответил он спокойно.
- Ну так поспешим! Давай, быстрее! – все еще беспокоясь, говорил горбач.
Прижав ребенка по плотнее к себе, хромой направился вперед, как можно быстрее, стараясь обходить большие сугробы стороной, а второй постоял еще немного, вновь задумавшись, как он делал каждый раз, когда они находили новых детей, которые “отличались”. Их, конечно, было немного, но он все равно не понимал, как родители могут бросить собственное дитя на произвол судьбу, прямо в лапы смерти. Через несколько минут, и он пошел вслед за первым мужчиной. Оба ночных стража исчезли в чаще леса.
1 глава
Если встретите грамматическую или стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
1 глава
Пробираясь через хвойную чащу, мужчины наконец зашли так далеко, куда ни один человек не осмеливался зайти. Люди по-настоящему боялись этого леса. Для них он был местом, где все страхи и кошмары материализуются, поэтому жители деревни боялись этого места, как огня.
К ним подбежала женщина, такого небольшого роста, что, видя ее издалека, можно было принять ее за маленького ребенка. Лишь лицо женщины выдавало её возраст. Это была Элизабет:
- Ну что, мальчики, неужели еще одного нашли? – спросила она, в ее голосе были слышны нотки любопытства перемешанного с беспокойством.
- Да, какая-то сволочь оставила его умирать в лесу, – прорычал высокий
- Брайан, ну что же ты так категорично? Пойми, люди бояться того, чего не понимают, мы не можем винить их за страх, – спокойно проговорил горбун, а потом, уже более взволнованно, добавил – Элиз, дай что-нибудь теплое, мальчишка замерзнет сейчас.
Брайан решил, что не стоит продолжать спор, они с Горбатым всегда расходились во мнениях, однако это не помешало построить им очень крепкую дружбу.
Элизабет побежала за рваными тряпьем, которое одеждой было трудно назвать, но это многим лучше, чем мерзнуть. Она судорожно рыскала в этих тряпках, пытаясь найти потеплее, и отыскав что-то более менее нормальное, с меньшим количеством дырок, отдала их мужчине, а он в свою очередь поспешил укутать ребенка:
- Спасибо, даже не знаю, что бы мы без тебя делали, – сказал он
- Да ладно тебе, Артур, – женщина улыбнулась – что с нами бы было, если бы мы не помогали друг другу?
- Да, было бы плохо. Слушай, может возьмешь ребенка, а я пойду, успокою Брайана, а то он, всякий раз, когда мы находим брошенных детей очень злиться? – попросил Артур.
- Конечно, я только за, - радостно ответила женщина – Альфред как раз мне поможет.
С этими словами она взяла у Артура ребенка.
Артур прошел вперед, туда, куда направлялся Брайан каждый раз, когда сильно расстраивался.
Здесь, в самой глуши леса снега было не так много, основная его часть попадала на деревья, что выглядело очень завораживающе. Артур любил, как выглядел лес зимой. Ели усыпанные снегом, ледяные тропинки, заледеневшее озеро, куда как раз пошел Брайан.
Увидев его там, разламывающего лёд, и от злости кричащего, да так, что душа в пятки уходит, Артур поспешил остановить его. Несмотря на свой внешний вид, он был довольно силен, и оттащить Брайана ото льда ему ничего не стоило:
- Успокойся, приятель, ломая лёд ничего не изменишь, только зря ноги промочишь, – он пытался говорить как можно более успокаивающим тоном.
Через минуту Брайан успокоился. Это было ему свойственно, приходить в бешенство, а потом успокоиться за короткий отрезок времени.
Они присели на булыжники, которые находились рядом с озером. Ни один из них не проронил ни слова, только смотрели на разломанный лёд у краешка реки. Потом Артур сказал:
- Ну и зачем? Глянь, какую красоту испортил, – жалобно сказал он.
- Да, вижу. Прости, просто я не могу себя контролировать. Всякий раз как вижу ребенка, брошенного одного в лесу, мне просто не приходит в голову, зачем? За что? В чем так виновен ребенок, чтобы заслужить смерти? Богом клянусь, каждому кто бросил собственного ребенка, с удовольствием бы руки оторвал, – проговорил он, было видо, что ему тяжело было это из себя выдавить.
- А как же обстоятельства? Их тоже стоит брать в расчет, – ответил ему Артур. Оба явно не хотели говорить об этом, но остановится уже не могли.
- Нет такого обстоятельства, которым можно оправдать умышленное убийство ребенка. Собственного ребенка! – Брайан начал срываться на крик – мы находили, по меньшей мере, трех мертвых детей в этом лесу! Трех, Артур! Каким надо быть ублюдком, чтобы хотя бы подумать об убийстве невинного дитя?!
Артур понимал, что успокаивать его нет смысла, если он так разошёлся, поэтому горбуну ничего не оставалось как согласиться:
- Да, пожалуй ты прав. Нельзя оправдать умышленное убийство невинного существа.
После этих слов звучал лишь гул ветра. Больше ничего. Никто ничего не сказал, они лишь понимали, что на этом их спор еще не закончен, они еще поднимут эту тему ни один раз, и никогда они так и не придут к общему мнению.
Как-то, одной холодной февральской зимой, когда все птицы улетели на юг, и последний листок упал с оголенного клена, в одном из домов маленькой деревни прокатился крик, скоро прекратившийся, но потом раздавшийся с новой силой, изредка заглушающийся ужасным гулом ветра.
В этот день жена цирюльника должна была родить. Никто не знал, кто же будет: мальчик или девочка, и ожидали конца родов с большим нетерпением. Джонатану (так звали цирюльника) даже пришлось закрыть свою цирюльню на весь день, настолько сильно он ожидал этого ребенка.
Ходил он взад вперед, ожидая, когда появится акушер, и скажет наконец, кого дал ему Господь Бог. И дал ли вообще. Пока он так ходил, все свои ногти успел сгрызть от нервов! В какой-то момент, он встал на колени и стал, молится за благополучие своей жены, и новорожденного своего ребенка.
Когда акушерка наконец, вышла, она сказала то, чего Джонатан боялся больше всего:
- Мне очень жаль, ваша жена погибла, – проговорила она своим холодным голосом, она видит смерть не впервые.
Джонатан в безумном горе своем, схватил распятье, что весело на стене его хижины и выкинул в окно, много раз браня Бога за то, что не спас любимую жену его. Потом он снова взглянул на женщину. Судя по её взгляду плохие новости на этом не кончились, но она боялась сказать, что именно еще произошло. Но Джонатан уже сам все понял:
- Что с моим ребенком? – спросил он, столько горечи было в его голосе, столько ненависти.
Она провела его до комнаты, где лежала его жена, он не смотрел в её сторону, не мог он глядеть на холодный её труп.
Комната была почти пустой, только кровать, стоявшая в середине, которая была вся забрызгана кровью. Около кровати сидела пожилая женщина, мать жены Джонатана, с опаской держа в руках ребенка. Первое, что поразило его, это что ребенок совсем не плачет. По словам священника, с которым довольно часто проводил свой досуг у Джонатана, это очень плохой знак.
Сын возлюбленной священника Кэролайн не плакал, но она не обратила на это должного внимания, а в итоге их дом сгорел вместе с ними.
Вспоминая эту жуткую историю, Джонатан сразу обвинил в смерти жены своей ребенка. Только вот в чем виновен может быть малыш только на свет родившейся? Джонатан взял его на руки, и, увидев его волосы, вздрогнул, чуть не уронив его на пол. От них исходил лунный свет. Это пугало Джонатана. Судя по древним приданиям, когда Лунный Демон прибудет на землю, тогда миру придет конец:
- Его надо убить, – сказал он, – его надо убить, пока он не убил всех нас.
- Но Джонатан… - начала бабка
- Он уже убил мою жену, а когда подрастет, то убьет нас всех. Надо избавиться от него. Все.
Никто не посмел спорить с ним, все действительно боялись мальчика, словно он мог убить их одним только взглядом.
Дождавшись, когда наступит темень, он отправился в лес, почти полностью окружавший их деревню, и зашел как можно глубже, чтобы никто его точно не заметил. Мальчик светился очень ярко, и освящал путь лучше любого факела.
Зайдя достаточно глубоко, он достал опасную бритву из своего внутреннего кармана, и приготовился перерезать ребенку горло. Но как только он замахнулся, что-то его остановило. Словно чья-то невидимая рука держала его, не давая сделать то, с чем он не смог бы жить всю оставшуюся жизнь. Он не смогу убить мальчика. Ему не хватило духу. Но и брать его обратно он не собирался, он оставил его лежать на холодном снегу умирать. Уходя, он даже не обернулся.
Стоило только Джонатану уйти, как из-за деревьев появились двое мужчин. Один из них был горбат, и довольно сильно хромал, а другой очень высок, метра два ростом точно. Первый поднял мальчика со снега и прижал к себе:
- Он холодный, Брайан, нужно укутать его во что-нибудь потеплее, – сказал он, с явным беспокойством в голосе.
Тот, оторвав от своей одежды кусок, протянул великану:
- Вот. На месте найдем что-нибудь получше, обещаю, – ответил он спокойно.
- Ну так поспешим! Давай, быстрее! – все еще беспокоясь, говорил горбач.
Прижав ребенка по плотнее к себе, хромой направился вперед, как можно быстрее, стараясь обходить большие сугробы стороной, а второй постоял еще немного, вновь задумавшись, как он делал каждый раз, когда они находили новых детей, которые “отличались”. Их, конечно, было немного, но он все равно не понимал, как родители могут бросить собственное дитя на произвол судьбу, прямо в лапы смерти. Через несколько минут, и он пошел вслед за первым мужчиной. Оба ночных стража исчезли в чаще леса.
1 глава
Если встретите грамматическую или стилистическую ошибку в тексте, пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите CTRL+ENTER.
1 глава
Пробираясь через хвойную чащу, мужчины наконец зашли так далеко, куда ни один человек не осмеливался зайти. Люди по-настоящему боялись этого леса. Для них он был местом, где все страхи и кошмары материализуются, поэтому жители деревни боялись этого места, как огня.
К ним подбежала женщина, такого небольшого роста, что, видя ее издалека, можно было принять ее за маленького ребенка. Лишь лицо женщины выдавало её возраст. Это была Элизабет:
- Ну что, мальчики, неужели еще одного нашли? – спросила она, в ее голосе были слышны нотки любопытства перемешанного с беспокойством.
- Да, какая-то сволочь оставила его умирать в лесу, – прорычал высокий
- Брайан, ну что же ты так категорично? Пойми, люди бояться того, чего не понимают, мы не можем винить их за страх, – спокойно проговорил горбун, а потом, уже более взволнованно, добавил – Элиз, дай что-нибудь теплое, мальчишка замерзнет сейчас.
Брайан решил, что не стоит продолжать спор, они с Горбатым всегда расходились во мнениях, однако это не помешало построить им очень крепкую дружбу.
Элизабет побежала за рваными тряпьем, которое одеждой было трудно назвать, но это многим лучше, чем мерзнуть. Она судорожно рыскала в этих тряпках, пытаясь найти потеплее, и отыскав что-то более менее нормальное, с меньшим количеством дырок, отдала их мужчине, а он в свою очередь поспешил укутать ребенка:
- Спасибо, даже не знаю, что бы мы без тебя делали, – сказал он
- Да ладно тебе, Артур, – женщина улыбнулась – что с нами бы было, если бы мы не помогали друг другу?
- Да, было бы плохо. Слушай, может возьмешь ребенка, а я пойду, успокою Брайана, а то он, всякий раз, когда мы находим брошенных детей очень злиться? – попросил Артур.
- Конечно, я только за, - радостно ответила женщина – Альфред как раз мне поможет.
С этими словами она взяла у Артура ребенка.
Артур прошел вперед, туда, куда направлялся Брайан каждый раз, когда сильно расстраивался.
Здесь, в самой глуши леса снега было не так много, основная его часть попадала на деревья, что выглядело очень завораживающе. Артур любил, как выглядел лес зимой. Ели усыпанные снегом, ледяные тропинки, заледеневшее озеро, куда как раз пошел Брайан.
Увидев его там, разламывающего лёд, и от злости кричащего, да так, что душа в пятки уходит, Артур поспешил остановить его. Несмотря на свой внешний вид, он был довольно силен, и оттащить Брайана ото льда ему ничего не стоило:
- Успокойся, приятель, ломая лёд ничего не изменишь, только зря ноги промочишь, – он пытался говорить как можно более успокаивающим тоном.
Через минуту Брайан успокоился. Это было ему свойственно, приходить в бешенство, а потом успокоиться за короткий отрезок времени.
Они присели на булыжники, которые находились рядом с озером. Ни один из них не проронил ни слова, только смотрели на разломанный лёд у краешка реки. Потом Артур сказал:
- Ну и зачем? Глянь, какую красоту испортил, – жалобно сказал он.
- Да, вижу. Прости, просто я не могу себя контролировать. Всякий раз как вижу ребенка, брошенного одного в лесу, мне просто не приходит в голову, зачем? За что? В чем так виновен ребенок, чтобы заслужить смерти? Богом клянусь, каждому кто бросил собственного ребенка, с удовольствием бы руки оторвал, – проговорил он, было видо, что ему тяжело было это из себя выдавить.
- А как же обстоятельства? Их тоже стоит брать в расчет, – ответил ему Артур. Оба явно не хотели говорить об этом, но остановится уже не могли.
- Нет такого обстоятельства, которым можно оправдать умышленное убийство ребенка. Собственного ребенка! – Брайан начал срываться на крик – мы находили, по меньшей мере, трех мертвых детей в этом лесу! Трех, Артур! Каким надо быть ублюдком, чтобы хотя бы подумать об убийстве невинного дитя?!
Артур понимал, что успокаивать его нет смысла, если он так разошёлся, поэтому горбуну ничего не оставалось как согласиться:
- Да, пожалуй ты прав. Нельзя оправдать умышленное убийство невинного существа.
После этих слов звучал лишь гул ветра. Больше ничего. Никто ничего не сказал, они лишь понимали, что на этом их спор еще не закончен, они еще поднимут эту тему ни один раз, и никогда они так и не придут к общему мнению.
