“Центральный отдел полиции”. Стою у входа больше часа, под ногами скопилась кучка окурков, руки вспотели от волнения. Ещё немного и всё кончится.
— Молодой человек, вы к кому? — без особого интереса, не отвлекаясь от компьютера, бросил мимолетный взгляд дежурный.
— Я убил человека. Я убил много людей. — выдавил я, четко проговаривая каждое слово, пытаясь удержаться на ногах от накатившей волны страха и отчаяния.

Через несколько минут я оказался в допросной, облупленная краска на кафеле, серая решетка на окне и мигающая люминесцентная лампа, наверное так и будет выглядеть мой дом на весь остаток жизни . Майору было лет 35, в редеющих волосах блестела седина, в руках недоеденный бутерброд, под глазами следы бессонных ночей.

— Чем порадуешь нас? — дешевая авторучка быстро забегала по желтоватому листу бумаги. На её памяти сотни убийц и маньяков, километры правды и лжи, боль жертв насилия и страх неминуемой гибели.
— Ей было около 12, моей первой жертве, я следил за ней от школы, маленькая девочка не раздумывая села в машину. Её маленькое тельце было похоже на тряпичную куклу, когда вся кровь вытекла на мокрую землю.
— Продолжай. — Бутерброд, так и оставшись недоеденным, полетел в мусорную корзину. — Их было около сотни, женщины и дети, мне нравилось выпускать из них кровь, алая жидкость медленно вытекала из артерии, глаза тускнели, теряя огонек жизни, кожа бледнела, на лицах застывала маска ужаса. Я пытался себя остановить, но это сильнее меня… Я могу попросить вас об одолжении? Моя жена и ребенок, они тут не при чем, не хочу, чтобы у них были проблемы из-за меня…
— Их никто не тронет. — Сквозь зубы процедил майор. — Места, время, приметы убитых. Допрос шел больше 5 часов, майор курил не переставая. Казалось, что от услышанных ужасов его морщины стали глубже и сильнее проявлялась седина, с каждым словом, с каждой жертвой. Маленький мальчик, победивший на шахматном турнире и спешащий порадовать родителей. Беременная девушка, ей ещё не было двадцати, в сумке были детские носочки и снимок УЗИ, у неё могла бы быть девочка. Продавщица из соседнего магазина, её парализованная мать осталась гнить в одиночестве. Голубоглазая старшеклассница, в своем дневнике она писала стихи о любви, мечты о путешествиях и обиды на глупых подруг.

— В камеру его. — Во взгляде майора читалось презрение и ненависть, за окном потемнело. Лязг закрываемой решетки и удаляющиеся шаги конвойных. Я остался один, в грязной камере, но с абсолютным чувством облегчения, впервые за многое время можно было спокойно расслабиться, зная, что никому больше не причинишь боль, не прервешь ни чьей жизни. На ночь не выключили свет и на деревянной скамье было жестко, но всё же я погрузился в глубокий сон, прервавший череду бессониц. Мне снились глаза любящей жены, она встречала меня с сыном на руках, её улыбка была оплотом доброты, а смех сына разносился звонким эхом, заполняющим всё вокруг. Маленькая квартирка с уютным диваном, где мы часами могли сидеть с женой в обнимку. Детская площадка, на которой любил играть сынишка. Всё это осталось в моем сне.

— Товарищ майор, пришли документы, по вашему маньяку. Все жертвы живы-здоровы, а парень этот местный наш, лечился 5 лет назад от шизофрении, говорят успешно. Завел семью, устроился на работу, адаптировался в общем. Что делать-то с ним будем?
— Что делать, что делать. В больницу ему надо, к психиатру. Есть в нем что-то хорошее, раз сам пришел. Я сам с ним поговорю.

Лязг открываемой решетки. Майор так и остался стоять в ступоре, в тишине, нарушаемой звуком падающих капель. Бездонные, тусклые глаза, бледная кожа, лужа тёмной крови и обломок лезвия в руке.

В продолжение моих постов

Дело пойдет об типично - панельной 10этажке, у которой 3 подъезда выходя на улицу, а последний. угловой расположен с другой стороны дома. Умный дяденька архитектор решил пристроить к этому угловому подъезду еще один подъезд, но из кирпича и на собственном фундаменте. Построил, но видимо не взял в расчет количество дибилоидов на 1квадратный метр жилплощади, котрые по своим хотелкам начали сносить внутренние стены и через дома пошла крупная трещина. Умный дяденька взялся за голову и нашел в проекте ошибку. Нанял абреков и залил свайный фундамент цельной железобетонной подушкой. Тещина расти прекратила, дяденька ходил довольный пока не метил на фасаде дома множество маленьких трещин и велел поставить маяки. Я как раз пришла только туда работать. Маяк - это такая лепешечка из цемента диаметром около 10см, которая ставится на трещину и наблюдается - раскрывается ли трещина или нет. В конце концов комиссия решила. что эти маленькие трещинки - усадочные и маяки разрешили снять, потому что дяденька архитектор брызгал слюной в радиусе километра. когда являлся с претензией. что мы испортили ему своими маяками красивый. оригинальный фасад. Тот факт, что весь цоколь дома был заклеен на пять слоев объявлениями и рекламой различного характера, он почему то в расчет не брал. Ну ладно. Пригнали вышку, подняли маляров и тут: О УЖАС! На фасаде остались светло-серые кружочки от маячков, которые как назло не хотели смываться с кирпича. Дяденька, рискуя получить обезвоживание и оказаться в полицейском участке за причинение легкого вреда здоровью в виде повреждения слуха мне и директору жека требует покрасить фасад. Да. Несколько недель мы красили красным колером красные кирпичи, вместо того, чтобы делать ремонт в чьих-то подъездах. Я даже не знаю. смеяться мне или плакать. Дяденька этот весьма неугомонный оказался и в скором времени его дом, вместе с угловым подъездом панельки огородили трехметровым забором с электронными воротами, причем детская площадка осталась за хабором и детишки трех остальных подъездов остались без качелей и горок. каким образом он это провернул - я до сих пор не понимаю, но за забор я попадала редко. потому что ключ от ворот был только у слесаря и аварийной бригады. Ну спасибо хоть им дали, а мамочки ребятишек до самого последнего моего рабочего дня требовали от меня ключи от детской площадки. А я только руками разводила - у меня у самой их тоже не было.

Маленькая такая двухподъездная пятиэтажечка. Старший по дому - очень вежливый мужчина, один из тех, кто до сих пор помнит меня и не забывает поинтересоваться моими делами, если встречает на улице. В этом доме живет премилый дедушка, который является заядлым дачником из-за чего раз в год выход канализации из дома напрочь забивается яблоками. Уговоры, угрозы на дедушку никакого влияния не производят и каждый год продолжает смывать киллограмы яблок в унитаз и я слышу приятный голос в трубке. просящий выключить воду в дом, потому что канализацией воняет нещадно. Слесарь, проклиная всех родственников дедушки до 10 колена берет лопатку, одевает резиновые перчатки и идет выковыривать яблоки. В последний раз при мне набралось два ведра.