Жил был Богдан в пригороде, жил бедно и со временем со всем обнищал, да так, что даже копейки в доме не осталось. И тут ему повстречался Мойша - городской ростовщик
- Что, Богдан, вижу я, совсем плохо ты теперь живешь? Хочешь, я тебя в гости приглашу, и рубль в займы дам?
- Хочу, конечно, – обрадовался Богдан
- Ну, приходи. Только сперва Володьке, что от тебя через дорогу живет, морду набей. И приходи.
- А за шо мне ему морду бить? Он же мой сосед! – Удивляется Богдан.
- Как за что!? Ты разве не понимаешь, что это он и виноват, что ты такой нищий!
- Да шо ты говоришь! Ну, тада ладно…
На другой день приходит Богдан к Мойше, с подбитым глазом.
- Правильно, ты Мойша, сказал, - паскудой Володька оказался! Давай мне рубль в долг.
- Конечно, бери…, но только ты же понимаешь, с процентами. В общем, я тебе рубль даю, а ты мне потом два вернешь, согласен? Тогда пиши расписку: «Должен Мойше два рубля».

Написал Богдан расписку. А ростовщик говорит:
- Все хорошо, только не могу я тебе рубль дать без залога. Что у тебя есть оставить в залог?
- В смысле? – Не понимает Богдан.
- Ну, что у тебя дома есть?
- Да ничего у меня нет….Вот, только один топор
- Очень хорошо, неси сюда из дому топор.

Приносит Богдан топор, отдает ростовщику, забирает рубль и собирается уходить. А Мойша его в дверях окликает:
- Богдан, погоди!
- Шо ещё?
- Я тут подумал…, - говорит ростовщик, - тебе же, Богдан, наверное, трудно будет долг отдавать - сразу два рубля ?
- Еще как трудно!
- Ну ты пока у тебя деньги есть, мне рубль сейчас сразу верни, и у тебя всего лишь рубль долга останется. Второй рубль потом отдашь, когда заработаешь.
- Точно! - Обрадовался Богдан. – На, забирай!
- Ну, тогда пиши, Богдан новую расписку, что один рубль ты мне теперь должен...

Вышел Богдан на двор и понять не может, как так: денег опять нет, топора нет да еще и рубль должен!....

А помните, было время, когда казалось, что мы все как-то скурвились, потеряли себя. Бабло. Бабло поглотило все. Главное - тепло устроиться и сладко жрать. Патриотизм - смешно. Подвиг наших дедов - фу, не вспоминайте даже. Вспоминайте лучше, какой серии ваш айфон. Ах 3-ий? Хипстеры блюют с вас, сэр, 4-ый уже неделю в продаже. Египет, дьюти-фри, и "я пашу бля я имею право отдохнуть!". Кредит, тачка, сменить тачку а то как лох, взять кредит, чтобы погасить кредит. Просмотр ежегодного парада Победы по ТВ с неловким этим чувством, с дискомфортом: ну да, да, вы воевали, все понятно, но это вы - вы там - а мы здесь. Мы здесь, мы уже другие, у нас все круто, у нас ипотеки, у нас инстаграммчик и талончик в очереди в Потребительский рай. Эхо-Москвы расскажет, как стать на шажок ближе к нему - на миллион километров дальше от вас и от вашего неудобного подвига. Потому что, дед, другое время - другие герои. Герой Леша вырвет сердце из груди, осветит им нашу дорогу и проведет нас сквозь коррупционный лес прямо к светлому будущему, и чтоб не хуже всяких там бриташек. Похуй, что у Леши глаза из пуговиц, а жопой он, вроде как, напялен на чью-то звездно-полосатую руку - шевелится же, голос из рта идет, коррупционеры вскрыты с безжалостным пафосом, как будто они последние на всей Земле. Финальная битва добра со злом. И битвы другие, и герои. И всё своё казалось чужим, а всё чужое - своим, но утраченным по неизвестной причине, и потому непонятным, но.. ладно-ладно, айфон значит, бабосики. Живем...

И тут Украина.

Как обухом по голове. Молчание. Кто-то еще жует свой бутер, кто-то доигрывает в энгри-бердс, но вдалеке как гул: "москалей на ножи! хто не скаче.." Ха-ха. Хи-хи-хи. Не может быть. Нет, точно не может. Братишки же.. родные же.. Мы что-то там помним, что-то далеко на пожелтевших страницах своих запрятанных за ненадобностью воспоминаний, отдающих железом и порохом. Что-то было... Мы с ними, вокруг ад. Огонь и дым, "деревья не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут...". С ними? Вот с ними - со скачущими? С этими, которые портреты Бандеры несут? Которые с рук жрут у старухи Нуланд, а она еле давит свое к ним презрение кривой улыбкой? Которые беркут жгут заживо, которые упа-унсо? Как обухом по голове. К херам энгри-бердс. Очнуться, срочно.
Дальше утрированная сто крат калька с нас, еще совсем недавних. Облученное чернобыльской радиацией болото - нацисты и геи, журналисты со справками из ПНД, деятели культуры, уголовники, обдолбанные хипстеры, тетки на зарплате, идейные "за все хорошее". Нацистов-то больше всего, поскольку в их рядах внезапно - и геи, и журналисты, и деятели культуры, и хипстеры, и тетки на зарплате, и идейные, и, конечно, уголовники. Все скачут. А хто не скачет, тот москаль. А москалей, как известно, на ножи. Нас на ножи. Которые с нами плечом к плечу..
Рвем горлы друг другу в интернетных баталиях, ругаясь, выискивая оправдания, выстраивая причинно-следственные связи внезапно образовавшегося ада. Их, конечно, обманули. Вашингтонские ответят. Как проглядели-то? 23 года, двадцать три гребанных года их учили ненавидеть нас, а нас - ненавидеть себя. Ладно, закончили. Сопли подобрать.

Внезапно Крым - наш. Еще до того, как первый вежливый сойдет на крымскую землю, еще до того, как в сеть сольют первое видео со счастливым крымским мужиком ("Русские! Вооруже-е-енные до зубов!"), еще до того, как последний выживший на майдане беркут вернется к своей семье - Крым наш. В каждом слове и даже в напряженном сосредоточенном молчании. И вот они - те, с кем всегда мы были плечом к плечу. Не тронутые ни украинской, ни нашей заразой, чистые. Им страшно, они считают часы до момента, когда ад прорвется через Перекопский перешеек. Беркут встает там, готовый быть сметенным в момент новым украинским порядком, но не готовый пасть на колени. Только не как те, львовские.
И мы, затихнув, обновляем ленты новостей. Ждем. Ждут ребята на блок-постах. Ждет Крым. Ждет и молится, пока... Да. Не сдрейфил Путин, не предал нас. Прикрыли своих, уберегли. Крым - наш.

Потом Одесса и 2-е мая. Те, кого не уберегли. Женский надрывный плач в рации zello: "Ребята, они их... Это война. Это настоящая война.". Хохот нацистских уебков. Люди, метущиеся в окнах, в дыму. Не уберегли. "Да заткните вы ее!" Желто-синее в любой вариации - новая свастика. Жовто-блакитный - цвет смерти, цвет моргов, от него веет запахом горелых человеческих тел, корвалолом, водярой. Цвет нелюдей без сердца и души, что пляшут и беснуются на сраничках соцсетей. Цвет девочек с пустыми стеклянными глазами, что разливали бензин по бутылкам. Одесса, запуганная и потрясенная, молчит.

Но не молчит Донбасс. И мы больше не молчим. По какой-то причине их болезнь стала нашим лекарством. И пусть нас мутит от него, пусть тяжко заставлять себя не отворачиваться, смотреть, осознавать потери - главное, что мы снова становимся собой. Снова мы - Русские, любой крови и веры. Как и тогда, плечом к плечу, почти очищенные от ненависти к самим себе и к друг другу, впервые за много лет смотрящие парад Победы со слезами на глазах. И пусть не все из нас до конца переродились под пулями, пусть никуда не делись айфоны, кредиты, ипотеки. Только это Мы. Сильнее, чем когда бы то ни было.