...Везли нас не долго, и как ни странно, даже из города вывозить не стали. Все до одного были уверенны, что сейчас будет еще что то, вроде пункта ожидания до поезда, тем временем, мы вышли из автобуса и оказались на территории воинской части. Понять это было не сложно, снега было мало, но он был на газонах в виде аккуратных квадратных сугробов, кое где ходили чеканя шаг солдаты, везде весели стенды с фотографиями и лозунгами в патриотическом стиле. Тут же я спросил у сержанта, "Пестер, мы че тут служить будем?", он кивнул не поворачиваясь, так и шел дальше.
Нас повели в казарму, мы поднялись на второй этаж, нас построили вдоль стены на взлетке, прапор зашел в каптерку, велел нам ждать. Ощущение радости меня не покидало! "Я так близко от своего родного города, блин, как мне повезло то!". Тут нас стали звать по одному в кабинет, там был прапор, который нас привез и какой то молодой капитан. Я зашел четвертым или пятым, всего нас стояло 13 человек. Каждый кто выходил оттуда менялся в лице, заходить было страшно, но отступать было поздно. Закрыв за собой дверь, у меня тут же отобрали мой вещьмешок, в который я переложил самое необходимое, на распределительном, и стали доставать из него вещи, зубную щетку сломали пополам, бритвенный станок выкинули в сторону, я посмотрел, в углу лежала гора сломанных щеток, бритв, электробритв, сигарет, конфет, телефонов. отобрали всё, причем ломая или просто выкидываю в общую кучу, когда я вышел, мое лицо тоже изменилось, потому что от прежней жизни не осталось даже напоминания, позже я понял, что этот прием делается, чтобы осадить дерзких парней и запугать маменькиных сынков. Что был днем я не помню, но ближе к вечеру, мы сидели на взлетке и поставленный к нам сержант, по кличке Татарин, пытался научить нас подшивать подворотничек или как мы её называли "подшиву", по русски Татарин говорил очень плохо, он был из башкирской деревушки, на лицо был добрым и простецким парнем, часто улыбался демонстрируя нехватку зубов.
Так и проходил наш КМБ, мы усердно готовились к присяге, постигая азы солдатской службы, в общую роту нас не переводили, учили всему вместе с другими новобранцами, дабы мы не конфликтовали со старослужащими. Подъем в пять утра, и на улицу огребать снег, потом только загоняли в роту, умываться и заправлять койки, тут нас ждал сюрприз, когда мы первый раз заправили кровати, сержанты все перевернули и заставили делать по новой, мы сперва не могли понять, что не так, потом оказалось, что надо выравнивать покрывала по нитке, чтобы узор на покрывале совпадал со всем рядом остальных коек, линия в линию...первый раз мы возились около часа, пропустив завтрак, повторять такого мы не хотели, по этому со временем стали делать все лучше и быстрее, так же было очень сложно напяливать ватные штаны, китель и бушлат, за 45 секунд, да в добавок ко всему этому надо было найти свою пару сапог в сушилке, а сержанты подшучивали над нами, меняя сапоги местами, пока мы спали. В общем подлянка на подлянке, от старожил. Но мы воспринимали все, как урок, учились, старались, а тем временем нас все прибывало и прибывало. Месяц длился к концу, мы уже почти выучили обязанности дневального, знали наизусть все звания и должности в части, и начали немного осваивать, среди старослужащих, понимали, кто лох, а кто в авторитете. К графику мы тоже привыкли достаточно быстро, правда первое время не хотелось есть, потому что дома привыкли кушать вкусно и в любое время, а тут строго в определенное да к тому же такую парашу, но за неделю мы вошли в режим трехразового питания, съедали все до последней ложки и было еще мало. Расписание жизни в в/ч было таким: подъем в пять или пол пятого утра, зависело все от интенсивности снегопада, чистили плац до асфальта, чтобы было слышно, как падает и звенит рублёвая монетка, дальше поднимались в роту, заправляли койки, умывались, если до завтрака оставалось время, то занимались уборкой, ждали завтрака, перед завтраком было построение, поднимали флаг, пели гимн (первое время слезы наворачивались, от чувства патриотизма), потом завтракали и снова поднимались в роту, садились учить устав, проходили какие то занятия в денинской комнате, как только выпадал снег, снова шли на улицу огребать все до асфальта, ждали обеда, перед обедом снова построение, пели гимн, проходили мимо комбата торжественным маршем, далее обедали, после обеда снова занимались своими делами в роте, переправляли койки, подшивы пришивали, подстригали друг друга, учили устав, сержанты проводили строевую подготовку на плацу, перед ужином снова было построение, пели гимн, опускали флаг, проходили торжественным маршем, и шли завтракать, потом в роту, готовились к отбою, подмывались в ледяной воде, к которой привыкли за первые три дня и в 10 часов ложились спать, но спать никто не хотел, по этому все шушукались, как в детском лагере, было весело. По средам раз в неделю, мы ездили в баню, никогда до этого я не видел столько голых мужиков в одном месте. Первое время очень много парней простывали, в бушлатах было очень жарко, а когда нам приходилось стоять на построениях мы замерзали, госпиталь в части был переполнен и вечером к нам стали отправлять фельдшера, он прослушивал всех солдат, идя по взлетке, некоторым давал таблетки от кашля, которые назывались «таблетки от кашля» или аспирин от температуры. Так мы коротали наши дни, ожидая присяги, время тянулось очень медленно, от однообразности, но мы постепенно входили в ритм такой жизни, кто то стал учитсья играть на гитаре в свободное время, кто то читал, кто то просто плевал в поток. Новобранцев тем временем набиралось порядка 100 челвоек, в нашей роте, и мы понимали, что скоро будет распределение. Тут были парни со всех уголков нашей необъятной страны, с Краснодара и Красноярска, из Кирова и Удмуртии, из Перьми и Башкирии, с Казани и Махачкалы. Так же со временем я узнал, почему меня оставили служить в родном регионе, оказывается, у меня есть родня в ближнем зарубежье и выезд на секретные объекты мне запрещен, по этому с категорией здоровья «А», я был отправлен служить в войска Спецстроя России.
Шло время, слова присяги были выучены, обязанности дневального мы знали наизусть, строевой шаг уже получался громким и четким, слова строевых песен звучали уверенно, запевала хорошо держал темп и не фальшивил с мотивом. Вот вот должна быть долгожданная присяга, но тут я умудрился простыть. И слег с температурой в госпиталь. Присягу я принимал в медицинской пижаме, стоя в палате...торжество испорчено, момент упущен. Но да ладно, все бумажки я подписал, обидно только было, что автомат не дали.
После присяги нам сообщили, что будет распределение по ротам, мы не были готовы к такому повороту событий, мы уже все сдружились за месяц и успели привыкнуть к особо храпящим личностям, но девать было некуда, нашего желания никто не спрашивал, были только приказы, которым мы были обязаны подчиняться...

P.S.: продолжение следует, впереди первые три месяца службы, завоевание авторитета, сложный выбор конфеты или сигареты, стройка, подметание лопатами и многое другое. =)