Таверна "На краю вселенной"

— Итак, — начал Вася, жуя зубочистку, потому что картофельные палочки он теперь принципиально не ел, — наш план: мы снимаем мем, который разнесёт их корпоративный хруст в пух и прах. Кэш, что там с билбордами? Можешь сделать так, чтобы их коты начали плеваться картошкой в толпу?

Кэш, не отрываясь от экрана, пробормотал:

— Я могу сделать так, чтобы их коты пели панк-рок про анархию и кидались виртуальными помидорами. Но это займёт пару часов. Их алгоритмы — как мой дядя на корпоративе: громкие, тупые и думают, что всех перехитрили.

Нюра, полируя когти Мурки (потому что, по её словам, «революция должна быть стильной»), закатила глаза.

— Кэш, если ты опять начнёшь ныть про их алгоритмы, я заставлю тебя носить шляпу вместо Мурки. А она, между прочим, уже выбрала модель — цилиндр с анархистским значком. Эстетика бунта, знаешь ли.

Вася хмыкнул, глядя на Мурку, которая с видом королевы на троне жевала кусок картона, явно представляя себя в этом самом цилиндре.

— Ладно, Нюра, твоя кошка — наш главный актив. Но нам нужен сценарий. Что-то, что пробьёт их корпоративную броню. Идея: кот в шляпе плюёт картофельным пюре на их логотип, а потом уходит в закат под панк-рок. Кэш, можешь это зациклить на всех билбордах города?

— Могу, — Кэш наконец оторвался от планшета, его глаза блестели, как у человека, который только что взломал кофемашину Боба и заставил её выдавать эспрессо с ароматом бунта. — Но нам нужен вирусный эффект. Люди должны пересылать это в чатах, как фотки чужих котов. Предлагаю добавить подпись: «Хрусти, пока не похрустели тебя».

— Гениально, — саркастично протянула Нюра. — Только давай без их слоганов. Мы не «Фри-Фри», мы не продаём картошку. Мы продаём хаос. И шляпы.

В этот момент дверь подвала снова скрипнула, и в помещение ввалился Боб с выражением лица, которое говорило: «Я слишком стар для этого цирка». В руках он держал коробку с надписью «Фри-Фри: Хруст свободы».

— Они прислали образцы, — буркнул он, бросая коробку на стол. — Сказали, что если я не раздам это клиентам, они превратят мою забегаловку в «Фри-Фри Кафе». А ещё, — он сделал паузу, словно собираясь сообщить о конце света, — они хотят, чтобы я надел костюм картофельного кота на их фестивале.

Вася чуть не подавился зубочисткой.

— Боб, ты? В костюме кота? Это что, теперь ты будешь мурлыкать за их кошачьи NFT?

— Не начинай, — огрызнулся Боб. — У меня ипотека, двое детей и кофейник, который старше тебя. Если я не соглашусь, они выкупят весь мой бизнес и заставят меня подавать картошку в шляпе.

— Шляпа — это уже перебор, — пробормотал Кэш, но его пальцы уже летали по клавишам. — Ладно, я почти закончил код. Через час все билборды в радиусе километра покажут Мурку, плюющую пюре на их логотип. Но нам нужно место для съёмок. Где мы найдём цилиндр для кошки в этом богом забытом городе?

Нюра подняла руку, как генерал, готовый вести армию в бой.

— Оставьте это мне. У меня есть знакомый в театральном подполье. Он шьёт костюмы для котов с антикорпоративным вайбом. К полуночи у нас будет цилиндр, а может, и кожаная куртка для Мурки. Но, Вася, — она ткнула пальцем в его сторону, — ты должен придумать, как сделать так, чтобы наш мем не просто взорвал сеть, но и долетел до тех, кто ещё не продался за чипсы.

Вася почесал затылок, глядя на Мурку, которая теперь с видом аристократа облизывала лапу.

— Хорошо. Мы снимем ролик, где Мурка в цилиндре плюёт на их картошку, а потом сбрасывает шляпу, как символ их корпоративной чуши. Подпись: «Свобода не хрустит». И разошлём это по старым чатам, без их алгоритмов. Пускай люди сами решают, что им жевать — картошку или правду.

— Поэтично, — хмыкнула Нюра. — Но если нас поймают, мы окажемся в их NFT-тюрьме, где коты в шляпах будут подавать нам картофельный соус.

— Тогда, — Вася ухмыльнулся, — мы скажем, что это был арт-проект. Или реклама кошачьего корма. В крайнем случае, я сам надену шляпу и буду мурлыкать.

Кэш фыркнул, а Нюра закатила глаза, но в подвале уже витала искра чего-то большого. Они не просто собирались снять мем — они готовились к цифровой войне, где их оружием были сарказм, кот и, возможно, самая эпичная шляпа в истории Метрополиса. Боб, стоя у двери, пробормотал что-то про «чертовы хипстеры» и ушёл, оставив коробку с чипсами как напоминание о том, что картофельная диктатура не дремлет.

К полуночи Мурка получила свой цилиндр — чёрный, с маленьким анархистским значком, сшитый подпольным портным, который, по слухам, когда-то шил костюмы для котов-анархистов в Париже. Съёмки начались в заброшенном складе, где пахло ржавчиной и свободой. Кэш настроил камеры, Нюра дирижировала Муркой, а Вася, стоя в стороне, жевал зубочистку и думал, что, возможно, это их последний бой перед тем, как Метрополис окончательно превратится в картофельный рай.

— Готовы? — крикнула Нюра, поправляя цилиндр на голове Мурки.

— Всегда, — ответил Вася, хотя в его голосе было больше сарказма, чем уверенности.

— Тогда поехали, — сказал Кэш, запуская код, который через час должен был захватить каждый билборд в городе.

Метрополис не знал, что его ждёт. Но кот в шляпе уже был готов плюнуть на всё — особенно на картошку.

— Я… я не уверен, — голос Зорка был слабым, как будто он говорил издалека, пробиваясь через помехи. — Это не похоже на предыдущий протокол. «Воскрешение» было про активацию старых систем… а «Возрождение»… черт, Лёха, это что-то новое. Я вижу код, но он… он как будто живой. Он меняет себя быстрее, чем я успеваю анализировать.

— Живой код? — переспросила Катя, отрываясь от терминала. Ее лицо было бледным, волосы прилипли ко лбу от пота. — Это невозможно. Код не может быть живым. Это должен быть какой-то алгоритм адаптации.

— Катя, ты сама видела эти тени, — перебил Игорь, проверяя заряд своего оружия. — После всего, что мы пережили, ты правда думаешь, что «невозможно» — подходящее слово?

Она не ответила, но ее пальцы снова замелькали по клавишам. Экраны мигали, отображая потоки данных, которые казались хаотичными, но в то же время странно упорядоченными, словно кто-то — или что-то — направлял их.

Алексей оглядел зал. Люк, ведущий к ядру, все еще дымился после его удара, но тени исчезли, оставив после себя лишь слабый запах озона. Однако новый звук — этот низкий, живой гул — заставлял его чувствовать себя загнанным зверем. Он посмотрел на Марека, который, несмотря на боль, ухмыльнулся.

— Что, Лёха, опять лезть в пекло? — спросил он, пытаясь разрядить напряжение.

— Если не мы, то кто? — ответил Алексей, но его голос был мрачнее, чем обычно. Он чувствовал, что они лишь царапнули поверхность чего-то гораздо большего. — Катя, можешь отследить, откуда идет сигнал «Возрождения»?

— Уже пытаюсь, — ответила она, не отрываясь от экрана. — Но это странно. Сигнал идет не из одного источника. Он рассеянный. Как будто передается через множество точек на поверхности. Это не одна станция, не один передатчик. Это целая сеть.

— Сеть Стражей? — предположил Игорь, его голос дрожал от смеси страха и усталости. — Ты думаешь, они все еще активны? После всего, что мы сделали?

— Не знаю, — призналась Катя. — Но если это правда, то кто-то или что-то их координирует. И этот кто-то знает, что мы здесь.

В этот момент гул стал громче, и из дальнего конца зала послышался скрежет. Металлические двери, которые они считали запечатанными, начали медленно открываться. Из темноты за ними доносилось шипение, похожее на дыхание огромного существа. Алексей инстинктивно поднял арматуру, а Марек и Игорь заняли позиции по бокам.

— Зорк, дай хоть что-нибудь! — крикнул Алексей. — Что там, за дверью?

— Я… я вижу… — голос Зорка снова прервался, но затем вернулся, более четкий. — Это не машины. Не совсем. Это… гибриды. Органика, смешанная с механизмами. Они… черт, Лёха, это как будто кто-то пытался создать что-то новое. Не просто Стражей, а что-то большее.

— Гибриды? — переспросил Марек, его голос был полон недоверия. — Ты хочешь сказать, что там какие-то киборги?

— Не совсем, — ответил Зорк. — Это больше похоже на эксперимент. Я вижу данные в их коде кто-то пытался объединить человеческую ДНК с технологией Стражей. И, похоже, у них получилось.

Двери полностью открылись, и из темноты начали выступать фигуры. Они были высокими, выше любого человека, с длинными, угловатыми конечностями, покрытыми металлической броней, но их движения были пугающе плавными, почти грациозными. Их лица — если это можно было назвать лицами — представляли собой гладкие пластины с единственным красным глазом, но в их движениях было что-то человеческое. Что-то, от чего кровь стыла в жилах.

— Это люди? — прошептала Катя, отступая от терминала. — Или то, что от них осталось?

— Неважно, кто они были, — сказал Алексей, сжимая арматуру. — Они идут за нами.

Фигуры двинулись вперед, их шаги были синхронными, словно они подчинялись единому разуму. Один из них остановился, его красный глаз вспыхнул, и из его груди раздался голос — тот же холодный, механический, что они слышали раньше.

— Вы — ошибка, — произнес он. — Ваше существование мешает Возрождению. Сдавайтесь, и ваша интеграция будет безболезненной.

— Интеграция? — рявкнул Марек, стреляя из импульсника. Выстрел попал в одну из фигур, но лишь оставил черную отметину на ее броне. — Идите к черту с вашей интеграцией!

— Катя, что у тебя с сигналом? — крикнул Алексей, уклоняясь от луча, который выпустил один из гибридов. Луч пролетел мимо, опалив его куртку.

— Я почти — Катя замялась, ее пальцы застыли над клавишами. — Я нашла источник! Это не просто сеть, это… это что-то вроде спутника. Он передает сигнал с орбиты!

— Спутник? — Игорь обернулся, его глаза расширились. — Ты хочешь сказать, что кто-то на орбите управляет этим дерьмом?

— Не знаю, человек это или нет, — ответила Катя. — Но если я смогу заблокировать сигнал, они, возможно, остановятся.

— Тогда делай это! — крикнул Алексей, бросаясь к ближайшему гибриду. Он ударил арматурой по его ноге, и металл прогнулся, но фигура лишь слегка пошатнулась, а затем повернулась к нему, ее глаз вспыхнул ярче.

— Зорк, нужна помощь! — мысленно крикнул Алексей, чувствуя, как гибрид поднимает руку, готовясь к удару.

— Я пытаюсь, Лёха! — ответил Зорк. — Я могу попробовать перегрузить их системы, но мне нужно больше времени. Отвлеки их!

Алексей увернулся от удара, который расколол металлическую плиту под ним. Марек и Игорь продолжали стрелять, отвлекая остальных гибридов, но их оружие было почти бесполезно против бронированных монстров. Катя, тем временем, работала за терминалом, ее лицо было напряженным до предела.

— Я почти… почти… — бормотала она, вводя команды. — Еще чуть-чуть…

В этот момент одна из фигур повернулась к ней. Ее глаз вспыхнул, и луч энергии устремился к терминалу. Алексей, не раздумывая, прыгнул вперед, толкнув Катю в сторону. Луч попал в терминал, и тот взорвался, выбросив искры и дым.

— Катя! — крикнул Игорь, бросаясь к ней. Она была жива, но ее руки были обожжены, а лицо покрыто копотью.

— Я… я успела, — прохрипела она. — Сигнал заблокирован. Они должны…

Но ее слова оборвались. Гибриды не остановились. Их глаза продолжали гореть, а движения стали еще более агрессивными.

— Зорк, что за хрень? — крикнул Алексей. — Она же заблокировала сигнал!

— Сигнал был только частью их системы, — ответил Зорк, его голос был полон паники. — Они автономны! Кто-то встроил в них резервный протокол. Они не зависят от спутника!

— Тогда что нам делать? — рявкнул Марек, оттаскивая Катю от обломков терминала.

— Есть один вариант, — сказал Зорк. — Но он тебе не понравится. В центре зала есть еще одно ядро. Если его уничтожить, гибриды отключатся. Но… это может вызвать цепную реакцию. Взрыв. И я не уверен, успеете ли вы выбраться.

Алексей посмотрел на своих товарищей. Марек, несмотря на рану, кивнул. Игорь сжал кулаки, готовый драться до конца. Катя, все еще кашляя от дыма, подняла взгляд и тихо сказала:

— Делай, что должен, Лёха.

Он стиснул зубы и побежал к центру зала, где под обломками виднелся еще один люк. Гибриды заметили его и бросились следом, их шаги сотрясали пол. Алексей знал, что у него мало времени.

— Зорк, если я это сделаю, ты сможешь нас вытащить? — мысленно спросил он, отдирая крышку люка.

— Я… я постараюсь, — ответил Зорк. — Но, Лёха, если это не сработает ты знаешь, что я всегда с тобой.

Алексей ударил арматурой по ядру. Раздался оглушительный треск, и зал озарился ярким светом. Гибриды замерли, их глаза погасли, но пол начал дрожать сильнее. Где-то вдали послышался звук, похожий на раскаты грома.

— Бегите! — крикнул Алексей, хватая Катю и помогая Мареку. Игорь бросился вперед, прокладывая путь через обломки.

Они бежали, пока за их спинами нарастал гул. Зал рушился, но впереди виднелся выход — узкий туннель, ведущий прочь от комплекса. Они бросились в него, не оглядываясь.

Когда они наконец выбрались на поверхность, позади раздался взрыв. Земля содрогнулась, и облако пыли поднялось в небо. Алексей упал на колени, тяжело дыша. Марек, Игорь и Катя были рядом, живые, но измотанные.

— Мы сделали это, — прошептала Катя, глядя на дымящиеся руины.

— Но кто-то на поверхности все еще играет в свои игры, — мрачно сказал Игорь. — И я не думаю, что они закончили.

— Зорк, ты там? — мысленно спросил Алексей.

— Я здесь, — ответил Зорк, но его голос звучал странно. — Лёха… я видел кое-что в их коде, перед тем как все отключилось. Это не просто машины. Это… это как будто кто-то пытается переписать реальность. И я боюсь, что мы только начали.

Вдалеке, на горизонте, небо озарилось странным светом. Это был не рассвет. Это было что-то другое.

P.S. от автора

Ну что, выжившие, готовы к новым тайнам? 😈 Что за свет на горизонте? Кто стоит за Протоколом «Возрождение»? И что Зорк увидел в коде, что так его напугало? Пишите свои теории, делитесь идеями! Хотите больше о гибридах, о том, что творится на поверхности, или, может, о прошлом Зорка? Глава 12 уже в пути, и там будет еще жарче! 🔥

Нюра, сидя на ящике с надписью «Не трогать, это не картошка», листала контракт от Карины. Её брови поднимались всё выше с каждой страницей. – Тут написано, что мы должны участвовать в их «Фестивале хруста» и раздавать картошку толпе. А ещё, – она сделала драматическую паузу, – они хотят, чтобы мы сняли ролик с котом в шляпе, который танцует под их корпоративный гимн. Это не просто продажа души, это продажа души с хореографией.

Кэш, как всегда, был погружён в свой гаджет, но на этот раз его пальцы дрожали от праведного гнева. – Они запустили NFT с нашими котами! – почти выкрикнул он. – Я думал, мы боремся с системой, а теперь мои мемы торгуются на блокчейне за какие-то «фри-коины»! Это не круто. Это антикруто!

Вася хмыкнул, жуя старую картофельную палочку, которую нашёл в кармане куртки. Она была мягкой, как его надежды на светлое будущее. – Знаете, я начинаю думать, что этот город не спасти. Мы хотели свободы, а получили… что? Танцующих котов и цифровую картошку? Может, пора брать их деньги и валить на остров. Я слышал, там нет билбордов.

– Ты опять за своё? – Нюра швырнула контракт на пол, где он приземлился в подозрительно липкую лужу. – Вася, если мы сдадимся, то станем частью их системы. Они превратят нас в маскотов, как тех котов. А я не хочу быть котом. У меня аллергия на корпоративную шерсть.

– А я хочу шляпу для своего кота, – тихо, но упрямо сказал Кэш. – Они обещали шляпу.

– Кэш, забудь про шляпу! – рявкнула Нюра. – Это их приманка! Они знают, что ты слаб на аксессуары для животных!

В этот момент дверь подвала скрипнула, и в помещение вошёл Боб с подносом, на котором дымились три кружки кофе и… картофельные чипсы с логотипом «Фри-Фри Корп». Вася уставился на поднос, как на предательство родины.

– Боб, ты серьёзно? – спросил он, указывая на чипсы. – Ты теперь их человек?

Боб пожал плечами, его лицо было мрачнее, чем кофе в его кружках. – Они выкупили мой долг за аренду. Сказали, что я должен раздавать их чипсы, или они превратят мою забегаловку в точку раздачи их картошки. Я старый, Вася. У меня нет сил драться с корпорациями.

– Это уже не просто заговор, – пробормотал Кэш, глядя на чипсы с таким видом, будто они собирались его укусить. – Это картофельная диктатура.

Вася встал, смахнув с колен крошки от палочки. Его глаза горели, но это был не огонь революции, а скорее раздражение человека, которого достали все эти коты, картошка и корпоративные улыбки. – Ладно, хватит ныть. Если «Фри-Фри» хочет играть в мемы, мы дадим им мемы. Но на наших условиях. Кэш, ты можешь взломать их билборды?

Кэш моргнул, его лицо озарилось дьявольской ухмылкой. – Взломать? Я могу заставить их котов петь гимн анархии. Или рекламировать туалетную бумагу. Что угодно.

– Отлично, – сказал Вася. – Нюра, твой кот готов к съёмкам? Нам нужен новый мем. Что-то, что покажет «Фри-Фри», что их хрустящая картошка – это не свобода, а просто ещё один повод для людей жевать их ложь.

Нюра ухмыльнулась, её глаза сверкнули, как у кошки перед прыжком. – Мой кот готов. Но я хочу, чтобы он был в шляпе. Не для «Фри-Фри», а для нас. Это будет наш символ. Свобода, а не их корпоративный бред.

– А как мы это провернём? – спросил Кэш, уже стуча по клавишам своего планшета. – Они следят за каждым пикселем в сети. У них алгоритмы, которые вычисляют мемы ещё до того, как они становятся вирусными.

– Мы сделаем это старым добрым способом, – сказал Вася, и в его голосе прозвучала смесь сарказма и решимости. – Мы устроим хаос. Никаких билбордов, никаких NFT. Мы снимем мем, который люди будут пересылать друг другу в подвалах, как в старые добрые времена. И он будет про кота, который плюёт на их картошку. А потом… мы найдём эту чёртову шляпу.

– А если нас поймают? – спросил Кэш, не отрываясь от экрана.

– Тогда, – Вася пожал плечами, – мы всегда можем сказать, что это была реклама кошачьего корма.

Нюра рассмеялась, а Боб, стоявший у двери, пробормотал что-то про «чертовы детишки» и ушёл наверх, унося с собой поднос с чипсами. Подвал снова погрузился в полумрак, но теперь в нём витал дух нового плана – безумного, саркастичного и, возможно, обречённого на провал. Но это был их план, а не чей-то ещё.

Метрополис ждал очередной мем-апокалипсис, а Вася, Нюра и Кэш уже готовились к битве, в которой их оружием были коты, сарказм и, возможно, одна очень важная шляпа.

— Это не просто программа, — пробормотала она, глядя на экран. — Это… это как будто кто-то переписал код Стража. Но не просто его. Это что-то гораздо большее. Как будто целая сеть оживает.

— Сеть? — переспросил Марек, поднимаясь с пола и потирая ушибленную челюсть. — Ты хочешь сказать, что этот «Воскрешение» — это не просто одна машина?

— Это не одна машина, — подтвердил Игорь, его голос был хриплым от усталости. — Это… это, черт возьми, целый комплекс. Я слышал слухи, когда работал в архивах метро. До войны была целая система автономных машин, связанных между собой. Они называли это «Сеть Стражей». Но я думал, это просто легенда.

— Легенда, которая сейчас хочет нас убить, — мрачно заметил Алексей, сжимая арматуру в руках. Он оглянулся на тени, которые теперь окружили их плотным кольцом. Их формы становились четче: это были не машины в привычном смысле, а что-то среднее между механизмами и призраками. Их корпуса казались полупрозрачными, но в центре каждого пульсировал тот же красный свет, что и у Стража.

— Катя, можешь что-нибудь сделать? — спросил Алексей, не сводя глаз с теней. — Выключить их, перепрограммировать, хоть что-то?

— Я пытаюсь, — ответила она, ее голос дрожал. — Но система блокирует мои команды. Это… это как будто кто-то другой управляет ими. Кто-то, кто знает, что мы здесь.

В этот момент одна из теней сделала шаг вперед. Ее красный глаз вспыхнул, и она издала звук, похожий на искаженный человеческий шепот. Алексей напрягся, готовясь к атаке, но тень не двинулась дальше. Вместо этого из ее корпуса раздался голос — холодный, механический, но с пугающей интонацией.

— Вы не можете остановить неизбежное, — произнес голос. — Протокол «Воскрешение» — это воля тех, кто пришел до вас. Тех, кто создал нас. Вы — ошибка, которую нужно исправить.

— Ошибка? — рявкнул Марек, поднимая импульсник. — Да кто ты вообще такой, чтобы нас так называть?

Тень не ответила. Вместо этого она подняла свою руку — или то, что заменяло ей руку, — и из нее вырвался луч света, похожий на тот, что испускал Страж. Луч ударил в стену, оставив дымящуюся воронку.

— Бегите! — закричал Игорь, хватая Катю за руку и тянув ее к выходу.

Алексей бросился за ними, но тени начали двигаться, отрезая пути к отступлению. Их движения были слишком быстрыми, почти неестественными, словно они не подчинялись законам физики. Он чувствовал, как паника охватывает его, но заставил себя сосредоточиться.

— Зорк, если ты меня слышишь, сейчас самое время что-то придумать! — мысленно крикнул он, уклоняясь от очередного луча.

Наконец, голос Зорка прорвался, слабый и прерывистый, словно он боролся с чем-то, что подавляло его.

— Алексей… я… я нашел доступ… к их ядру… но… оно защищено… — Зорк замолчал, а затем его голос стал четче. — Я могу попробовать перенаправить их энергию, но это рискованно. Если я ошибусь, они могут взорваться. Все.

— Делай это! — крикнул Алексей, ныряя за обломок стены, чтобы укрыться от очередного луча. — У нас нет другого выхода!

Катя, тем временем, добралась до другого терминала в углу зала. Ее пальцы снова замелькали по клавишам, и она крикнула:

— Я нашла что-то! Это не просто машины. Они связаны с чем-то… с чем-то за пределами метро. Какой-то внешний сигнал!

— Внешний сигнал? — переспросил Игорь, стреляя в одну из теней. Его выстрелы, как и раньше, не причиняли вреда, но хотя бы замедляли их. — Ты хочешь сказать, что кто-то снаружи управляет ими?

— Не знаю, — ответила Катя. — Но если я смогу перехватить этот сигнал, я, может быть, смогу отключить их!

— Тогда делай это быстрее! — рявкнул Марек, оттаскивая Алексея от очередной атаки.

В этот момент Зорк снова заговорил, его голос звучал увереннее:

— Лёха, я нашел уязвимость. Но мне нужно, чтобы ты добрался до центрального ядра. Оно в центре зала, под полом. Если ты сможешь его повредить, я смогу завершить перенаправление энергии.

— Под полом? — Алексей огляделся. Пол под ногами был покрыт металлическими плитами, но в центре зала виднелся люк, едва заметный в тусклом свете. — Понял. Прикройте меня!

Марек и Игорь открыли огонь по теням, отвлекая их внимание, пока Алексей бросился к люку. Он упал на колени и начал отдирать крышку, чувствуя, как пол дрожит от шагов теней. Катя продолжала работать за терминалом, ее лицо было сосредоточенным, несмотря на хаос вокруг.

— Я почти перехватила сигнал! — крикнула она. — Еще несколько секунд!

Алексей наконец сорвал крышку люка и увидел мерцающее ядро, окруженное проводами и странными кристаллами, которые пульсировали красным светом. Он поднял арматуру, готовясь ударить, но в этот момент одна из теней заметила его. Она повернулась, ее красный глаз вспыхнул, и луч энергии устремился к нему.

— Лёха! — закричала Катя, и в последний момент Марек толкнул Алексея в сторону. Луч попал в Марека, и он с криком упал на пол, его плечо было обожжено.

— Марек! — Алексей бросился к другу, но тот махнул рукой.

— Добей это! — прохрипел Марек. — Я в порядке!

Алексей стиснул зубы и ударил арматурой по ядру. Раздался оглушительный треск, и кристаллы начали взрываться один за другим. Тени замерли, их красные глаза погасли, а затем они начали растворяться, словно их никогда и не было.

Катя закричала от радости:

— Я перехватила сигнал! Они отключены!

Зал снова погрузился в тишину. Алексей, тяжело дыша, помог Мареку подняться. Игорь подбежал к ним, поддерживая Катю, которая выглядела совершенно измотанной.

— Мы сделали это, — прошептала Катя. — Но… этот сигнал… он шел не из метро. Он шел откуда-то сверху. С поверхности.

— С поверхности? — переспросил Алексей, чувствуя, как холод пробирает его до костей. — Но кто там мог…

— Зорк, ты там? — спросил он мысленно.

— Я здесь, — ответил Зорк, его голос звучал устало. — Но… я нашел кое-что в их коде. Это не просто машины. Они были связаны с чем-то… или кем-то. Кто-то на поверхности активировал Протокол «Воскрешение». И я боюсь, что это только начало.

В этот момент экраны снова ожили. На них появилась новая надпись: «Протокол «Возрождение» активирован».

— Что за… — начал Игорь, но его прервал новый звук. Это был не гул машин, а что-то другое. Что-то живое. И оно приближалось.

P.S. от автора

Ну что, выжившие, готовы к новой волне загадок? 😈 Что за «Возрождение» активировалось на этот раз? Кто стоит за сигналами с поверхности? И что происходит с Зорком — почему он кажется таким… потерянным? Пишите свои теории, делитесь предположениями! Хотите узнать больше о Сети Стражей, о таинственных протоколах или, может, о том, что скрывается на поверхности? Глава 11 уже в работе, и поверьте, там будет жарко! 🔥

– Подвох в том, что он пытается нас подкупить, – ответила Нюра, лениво листая ленту на своём планшете. – Смотри, в новостях пишут, что акции Синте-Клубень Inc. рухнули, но их конкурент, «Фри-Фри Корп», взлетел до небес. Угадай, кто теперь спонсирует половину мемов в интернете?

Кэш, как обычно, был занят чем-то в своём гаджете, но на этот раз его энтузиазм выглядел слегка потрёпанным. – Я, конечно, гений, – пробормотал он, – но даже я не ожидал, что наш кото-пюрешный протест превратится в рекламную войну. Теперь все думают, что мы работаем на «Фри-Фри». Это не круто.

– Не круто? – Нюра фыркнула так, что её кофе чуть не выплеснулся. – Кэш, ты создал мем, который заставил людей сжигать пакеты с пюре на центральной площади! А теперь «Фри-Фри» продаёт футболки с надписью «Я пережил пюрешный бунт». Это уже не протест, это бренд.

Вася откинулся на стуле, задумчиво жуя картофельную палочку, которая на вкус была больше похожа на пластик, чем на картошку. – Знаете, я начинаю думать, что этот город заслужил своё пюре. Мы хотели свободы, а получили… что? Новую рекламную кампанию? Может, тот мужик в костюме был прав. Взять деньги и свалить на остров – не самая плохая идея.

– Ты серьёзно? – Нюра посмотрела на него так, будто он предложил съесть миску того самого серого пюре. – Вася, ты же сам говорил, что мы найдём что-то поинтереснее. Или ты уже готов обменять свою революционную душу на коктейль с зонтиком?

– Я сказал, что мы найдём что-то поинтереснее, а не что я верю в это, – парировал Вася с саркастической ухмылкой. – К тому же, мой кот до сих пор без шляпы. Это уже личное.

В этот момент дверь забегаловки скрипнула, и в помещение вошёл новый персонаж – женщина в строгом брючном костюме, с идеальной укладкой и улыбкой, от которой хотелось проверить, не украли ли у тебя кошелёк. Она направилась прямиком к их столику, держа в руках тонкую папку с логотипом «Фри-Фри Корп».

– Добрый день, герои Метрополиса, – начала она с такой искусственной теплотой, что даже Боб за стойкой закатил глаза. – Меня зовут Карина, я представляю «Фри-Фри Корп». Мы восхищены вашим креативным подходом к борьбе с Синте-Клубень Inc. И хотели бы предложить вам сотрудничество.

Кэш поперхнулся своим кофе. – Сотрудничество? Вы серьёзно? После всего, что мы натворили?

Карина улыбнулась ещё шире, если это вообще было возможно. – О, абсолютно. Ваши мемы – это золотая жила. Мы хотим, чтобы вы стали лицами нашей новой кампании: «Фри-Фри – картошка без котов». Мы уже подготовили контракт, – она положила папку на стол, и оттуда выглянул лист с цифрой, у которой было столько нулей, что Вася на секунду задумался, не продать ли свою душу прямо сейчас.

Нюра взяла контракт и начала его листать с видом человека, который читает инструкцию к ядерной боеголовке. – Вы хотите, чтобы мы рекламировали вашу картошку? После того, как мы развалили вашего конкурента? Это что, теперь мы официально наёмники?

– Не наёмники, – мягко поправила Карина. – Партнёры. Вы будете вдохновлять людей. Показывать, что можно бороться с системой и при этом наслаждаться хрустящей картошкой.

Вася хмыкнул. – Хрустящей? Леди, я ел вашу картошку. Она хрустит так же, как мои мечты о лучшем будущем.

Карина не смутилась. – Это был пробный запуск. Мы работаем над улучшениями. А с вашей помощью мы сделаем «Фри-Фри» символом свободы. Подумайте: деньги, слава, возможность влиять на массы. И, – она сделала драматическую паузу, – мы вернём шляпу вашему коту. У нас есть связи.

Это был удар ниже пояса. Вася замер, Нюра прищурилась, а Кэш, кажется, уже представлял, как снимает новый мем с котом в шляпе. Но что-то в этой идеальной улыбке Карины кричало: «Ловушка!»

– Дайте нам день, – наконец сказал Вася, пытаясь выиграть время. – Мы подумаем.

Карина кивнула, оставила папку и ушла, оставив за собой шлейф дорогого парфюма и лёгкое чувство тошноты. Когда дверь за ней закрылась, Нюра швырнула контракт на стол.

– Они серьёзно думают, что мы продадимся за картошку и шляпу? – возмутилась она. – Это оскорбительно.

– Но шляпа – начал Кэш, но под взглядом Нюры осёкся.

– Ладно, – сказал Вася, вставая. – Мы не берём их деньги. Но мы используем их игру. Если «Фри-Фри» хочет играть в мемы, мы покажем им, как это делается. Кэш, готовь свой планшет. Нюра, зови своего кота. Мы устроим им революцию, от которой их хрустящая картошка превратится в пюре.

– А шляпа? – жалобно спросил Кэш.

– Шляпу мы найдём сами, – отрезал Вася. – И, может быть, заодно спасём этот город от очередной корпоративной чуши.

И они снова шагнули в безумный мир Метрополиса, где коты всё ещё правили интернетом, а картошка – умами маркетологов. Впереди их ждала новая битва – не за пюре, а за то, чтобы остаться собой в городе, который так и норовил превратить всё в рекламу.

— Вы думали, что можете остановить меня? — прошипел он, его голос был полон презрения. — Вы всего лишь пешки в игре, которую даже не понимаете. Протокол «Эпилог» — это конец. Конец старого мира. И начало нового.

В этот момент из темноты в глубине зала вырвался свет, ослепляя на мгновение. Когда зрение вернулось, Алексей увидел огромную машину, возвышающуюся над ними, словно древний титан. Ее корпус был покрыт броней, исписанной рунами и символами, которые, казалось, пульсировали энергией. В центре машины горел ярко-красный глаз, сканирующий все вокруг.

— Что это, черт возьми? — прошептал Марек, отступая назад.

— Это… это «Страж», — прохрипел Игорь, глядя на экран консоли. — Он был построен еще до войны. Автоматизированная система защиты метро. Но его отключили много лет назад. Я не понимаю, как он его активировал.

— Страж, — повторил незнакомец, его голос звучал почти благоговейно. — Он был создан для защиты. Но теперь он будет уничтожать. Всех, кто угрожает новому порядку.

Машина сделала шаг вперед, и пол задрожал. Ее красный глаз зафиксировался на Алексее, словно определяя его как главную угрозу.

— Лёха, берегись! — крикнула Катя, толкая его в сторону.

Страж выпустил луч энергии из своего глаза, и Алексей едва успел увернуться. Луч прошел в сантиметре от его головы, прожигая дыру в стене.

— Мы должны уйти отсюда! — закричал Марек, стреляя из импульсника в Стража. Но заряды отскакивали от брони, не причиняя никакого вреда.

— Бесполезно! — крикнул Игорь. — Мы не можем его остановить!

— Зорк, есть ли какой-нибудь способ отключить его? — мысленно спросил Алексей, чувствуя, как надежда тает с каждой секундой.

— Я… я пытаюсь, — ответил Зорк, его голос звучал напряженно. — Но его система защиты слишком сложная. Мне нужно больше времени.

— Времени нет! — закричал Алексей, уклоняясь от еще одного луча энергии.

Катя, не теряя времени, подбежала к терминалу и начала быстро набирать код.

— Что ты делаешь? — спросил Алексей.

— Я попробую перенаправить энергию Стража, — ответила Катя, не отрываясь от экрана. — Если я смогу взломать его систему наведения, я смогу заставить его атаковать незнакомца.

— Это безумие! — закричал Игорь. — Ты можешь уничтожить все вокруг!

— У нас нет выбора! — ответила Катя, ее пальцы продолжали мелькать по клавишам.

Незнакомец, видя, что Катя пытается сделать, зарычал от ярости и бросился к ней. Но Марек встал у него на пути, преграждая дорогу.

— Ты не пройдешь! — закричал Марек, стреляя в незнакомца из импульсника.

Незнакомец увернулся от зарядов и ударил Марека в лицо, сбивая его с ног. Затем он выхватил нож и бросился на Катю.

Алексей, видя, что Катя в опасности, бросился к ней на помощь. Он схватил кусок арматуры, валявшийся на полу, и ударил незнакомца по голове. Незнакомец упал, выронив нож.

Катя, воспользовавшись моментом, закончила вводить код и нажала кнопку «Enter».

Страж замер на мгновение, а затем его красный глаз повернулся к незнакомцу. Машина издала оглушительный рык и выпустила луч энергии в незнакомца.

Незнакомец закричал от боли, когда луч попал в него. Его тело охватило пламя, и он упал на пол, превращаясь в пепел.

Страж, уничтожив свою цель, замер и отключился. Красный глаз погас, и машина затихла.

В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием выживших.

— Что… что произошло? — прошептал Игорь, глядя на пепел, оставшийся от незнакомца.

— Мы… мы победили, — ответила Катя, ее голос дрожал от изнеможения.

— Но это только начало, — сказал Алексей, глядя на Стража. — Мы должны узнать, кто стоял за всем этим. Кто активировал Протокол «Эпилог». И почему они хотят уничтожить нас.

Зорк молчал.

— Зорк? — спросил Алексей. — Ты в порядке?

— Я… я чувствую что-то, — ответил Зорк, его голос звучал слабо и отдаленно. — Что-то приближается. Что-то большое.

В этот момент экраны за спиной Алексея снова включились. На них появилась новая надпись: «Протокол «Воскрешение» активирован».

— Что это значит? — спросил Алексей, чувствуя, как холод сковывает его сердце.

Зорк не ответил.

В глубине зала раздался новый звук — тихий шепот, который становился все громче и громче. И из темноты начали появляться новые машины. Но это были не Стражи. Это были тени. Тени протокола. И они пришли за ними.

P.S. от автора

Ну что, выжившие, как вам такой поворот? Кто бы мог подумать, что Страж окажется таким разрушительным? И что теперь будет с командой, когда активирован Протокол «Воскрешение»? Кто или что скрывается в тенях? И почему Зорк молчит? 🤔 Пишите свои теории, делитесь догадками! Хотите больше информации о прошлом Стража, о таинственных протоколах или, может, о том, что скрывается в голове у Зорка? Глава 10 уже пишется, и я обещаю, там будет еще больше вопросов, чем ответов! 😉

– Ну что, герои? – прохрипел Вася, запивая фри дешёвым кофе. – Как ощущения? Чувствуете себя спасителями человечества?

Нюра фыркнула, ковыряясь вилкой в своей порции. – Скорее, чувствую себя уставшей. И голодной. И, честно говоря, немного разочарованной. Я ожидала большего. Ну, знаете, фанфар, парада, ключей от города… Хотя бы бесплатной картошки.

Кэш, как всегда, был полон энтузиазма. – Да ладно вам! Мы сделали это! Мы показали Системе™, что с нами шутки плохи! Мы…

– …запустили вирусный мем-генератор, – перебила его Нюра. – Да, Кэш, мы поняли. Ты гений. Теперь объясни мне, почему каждый второй человек на улице смотрит на меня, как на сумасшедшую, и пытается скормить мне пюре?

Действительно, эффект от мемов был… неоднозначным. Люди, казалось, разделились на два лагеря: те, кто ненавидит пюре ещё больше, и те, кто одержим идеей накормить им всех вокруг. Вася подозревал, что это был какой-то хитрый маркетинговый ход со стороны конкурентов Синте-Клубень Inc. Дескать, «посмотрите, что эти безумцы натворили! Ешьте нашу картошку, она нормальная!».

– Ладно, ладно, – пробормотал Кэш, прячась за своим планшетом. – Может, я немного переборщил с мемами. Но зато теперь все знают, что коты – это сила!

В этот момент в забегаловку вошёл мужчина в дорогом костюме и с выражением крайней брезгливости на лице. Он подошёл к их столику и откашлялся.

– Простите, вы те самые активисты? Которые с пюре и котами?

Вася, Нюра и Кэш переглянулись. – Допустим, – ответил Вася, настороженно.

– Я представляю интересы скажем так, заинтересованных сторон, – мужчина скривился, как будто проглотил лимон. – Мои клиенты хотели бы предложить вам… компенсацию. За ваши действия.

Нюра приподняла бровь. – Компенсацию? За что? За то, что мы спасли мир от картофельной диктатуры?

– За то, что вы испортили нам рекламную кампанию, – отрезал мужчина. – И за то, что теперь каждый ребёнок в Метрополисе мечтает о коте, плюющемся пюре. Это… не очень хорошо для нашего бизнеса.

Кэш захихикал. – А что, ваш бизнес тоже связан с серой жижей?

Мужчина проигнорировал его. – Мои клиенты готовы заплатить вам… приличную сумму, чтобы вы… прекратили. Прекратили свои акции, прекратили распространять мемы, прекратили быть героями.

Вася посмотрел на Нюру, потом на Кэша. В их глазах читалось одно и то же: сарказм.

– Знаете что, – сказал Вася, улыбаясь. – Мы подумаем над вашим предложением. Но сначала… не хотите ли немного пюре? У нас тут как раз завалялась лишняя миска.

Мужчина побледнел и поспешно ретировался.

– Ну что, – спросила Нюра, когда он ушёл. – Возьмём деньги и уедем на тропический остров?

– Нет, – ответил Вася. – Мы найдём что-нибудь поинтереснее. Что-нибудь, что действительно изменит этот мир. И, может быть, даже вернём моему коту шляпу. Он её заслужил.

Кэш согласно кивнул. – И на этот раз, – добавил он, – никаких мемов. Ну, разве что совсем чуть-чуть.

И они снова пошли вперёд, в этот безумный, абсурдный мир, где коты правили интернетом, а картошка пыталась захватить власть. И кто знает, какие ещё приключения их ждут впереди. Ведь в Метрополисе всегда найдётся что-нибудь, что нуждается в спасении. Даже если это всего лишь чья-то шляпа.