zvezdoz

Да, они не могли объясняться с помощью слов, и это, бесспорно, вело к недоразумениям. Но не вело ли это и к особенной близости? К такого рода близости, когда достаточно лишь взгляда или жеста, чтобы понять друг друга, когда даже звук дыхания становился подобен индикатору настроения. А прикосновения становились самой громкой мелодией, отражающей чувства и эмоции. Так много инструментов для общения было у этих двоих, кроме слов.

А что слова, так ли важны они, когда в груди огромное пылающее сердце, а в глазах горит огонек счастья от того, что тот, кого ты любишь находится рядом с тобой. Слова, в которых иногда намного меньше смысла и настоящего отражения, происходящего с тобой внутри.

В мире, где бессчетное количество столь чужих людей, столько фальшивых и холодных душ – найти человека, который смог понять тебя без слов – настоящий дар небес. И этот дар, дает возможность по-настоящему познать себя, стать удивительно открытым и честным, иначе вы просто не сможете понять друг друга.

И вот, она смотрит ему в глаза с такой искристой нежностью, слегка поправляя волосы и улыбаясь, и протягивает ему сочное зеленое яблоко. В его стране не было таких диковинных фруктов, но он внутри себя понимает, что опасаться нечего. Когда он берет яблоко, его пальцы чуть касаются её пальцев, и она смущенно отводит взгляд. Яблоко красивое, глянцевое и очень ароматное, он надкусывает его так, что сочные брызги летят во все стороны. Глядя на него, она смеется, и смех похож на сотни маленьких звонких колокольчиков, она прекрасна в этом моменте, и этот момент отражает ее всю.

Отражает ту немного наивную, шаловливую девочку, которой она была в детстве и осталась глубоко внутри себя. Ту девочку, которую она прятала от всех под маской высокомерной принцессы и самодовольной красавицы. Он любил ее такой, он увидел ее такой в первый раз, и смог растопить лед ее отчаянья своей теплотой и желанием понять ее по-настоящему.

Всякая встреча больше, чем расставание. По крайней мере на этом маршруте длинною в вечность. Работа тут – мое прирожденное призвание. Точнее не так, я родилась, чтобы работать тут, и более не для какой другой цели.

Представь себе поезд, который вечно в пути. Да, у него есть остановки, но конечного пункта нет. Эта машина для перемещения, не более того. Тут я проводник, причем один на весь состав, бессчетное количество вагонов и везде нужно успеть. Проверить у каждого пассажира билет, показать койко-место, принести чай и вовремя разбудить на остановку. Слава богу, хоть сортиры не мою.

Иногда, когда есть минутка, я присаживаюсь рядом и слушаю разговоры пассажиров. Есть блаженное удовольствие смотреть, как пляшут искры около рта. Из этих искр разгорается костер историй, он уносит меня в другие миры. Это лучше, чем отпуск, которого у меня нет и никогда не будет.

Один парень, довольно молодой, рассказал мне историю своей любви. Хотя я их много слышала, но эта была особенная. Он пришел, чтобы увидеть море, и с этого началось его безумие. Люди думают, что сказочных существ более нет на земле, но они ошибаются.

Все те, о ком рассказывали нам наши бабушки в легендах и мифах, все эти прекрасные и ужасные создания живут среди нас. В том числе и я, но это другое. Этот парень повстречал ундину. Редко кому выпадает в жизни такая возможность. Это раньше они не стесняясь завлекали мужчин в свои сети, а теперь прячутся как можно старательнее.

Эрик, так звали парня, был музыкантом. Не очень успешным, но очень толковым. Ему нравилась игра на флейте и все свободное время он проводил в придумывании новых мелодий. Однажды, сидя на берегу, он увидел девушку с длинными золотыми волосами и очень смутился, потому что девушка была совершенно голой.

Знаки и знаки знаков используются тогда, когда есть недостаток вещей. Девушка, слегка пританцовывая, приближалась к Эрику, давая понять, что совсем его не стесняется. В это время парень сидел совершенно завороженный, руки его продолжали играть фантастическую мелодию. Все происходящие казалось сном на яву, да таким, что хотелось ущипнуть себя по-крепче.

Внезапно мелодия стихла, и они оказались лицом к лицу, так близко, что можно было ощутить дыхание друг друга. В это самое время проказница Афродита накрыла их покрывалом влюбленности. Что может быть забавнее наблюдать за романом двух существ, которые никогда не смогут быть вместе?

Они не могли говорить друг с другом, но они были влюблены и горели. Эрик каждый день приходил играть на берег. Потерял сон и аппетит. Каждый получает того дьявола, которого заслуживает. И он получил музу, любовницу и ту, с которой его разделяла пропасть.

Но даже в безнадежности всегда есть надежда. Была одна единственная лазейка – Эрик должен был отказаться от земного мира навсегда, совершить ритуал перехода. Его возлюбленная была против, в свое время она уже сделала этот ритуал и знала все тонкости, и то, чем придется заплатить. Она не хотела такой участи для своего любимого.

Так они и жили, раздираемые болью от невозможности принадлежать друг другу. Эрик стал заглядывать в церковь и в бутылку, и все больше и больше отдалялся от ундины. В конце концов она разрешила ему переход.

И вот он едет в моем поезде, не помнит, когда он купил билет и на какой станции сел. Так же, как и остальные. Ему повезло, на станции его будет ждать его возлюбленная в красивом платье с улыбкой на лице от долгожданной встречи.

Он не знает, что потерял и что обретет. Как и многие тут. Все они думают, что живы, увы, они сели на поезд, где их проводник Смерть.

Последние несколько лет Миша не понимал свою мать, это непонимание медленно перерастало в дикую ненависть, стоило Зинаиде Викторовне открыть рот и начать говорить. Мама отчитывала Мишу за его беспечную, на ее взгляд, жизнь. Ей хотелось, чтоб он был серьезным, самодостаточным, как его отец профессор. Только у Миши в голове были вечеринки, взбалмошные поездки с друзьями в другие города, девушки и мотоциклы. Миша любил скорость, и все новое тоже любил, никогда не отказывал себе в удовольствии попробовать, что бы то ни было: прыгнуть с парашютом, пробежать голышом по улице, или съесть кучу новых блюд с завязанными глазами, в общем, все что угодно, лишь бы это было из ряда вон выходящее. Сегодня вечером Миша собирался на встречу со своим новым африканским другом, ребята познакомили его со студентом из Замбии. Мама, как обычно, истерила по поводу его безответственности, на что Миша уже не отвечал, а просто оделся и нервно хлопнул дверью.

Возле подъезда как обычно дежурила Алевтина Петровна, женщина 45 лет, сельской наружности, напоминала всем своим видом бабу на чайнике. У Алевтины был удивительный талант собирать сплетни. Казалось, она все обо всех знала, кто с кем спит, кто, где работает, кто к кому как относится. Муж развелся с Алевтиной, десять лет назад, и с тех пор мужчины бежали от нее как черт от ладана. Видимо, за это время в ней и развился этот особый талант, так как если у человека своей личной жизни нет, он старается нос свой засунуть в чужую. Были у нее две верные подруги, одного с нею возраста – Маргарита Степановна и Клавдия Павловна. Дружной компанией они собирались на лавочке возле дома и начинали перемывать всем кости, начиная с жильцов первого этажа и заканчивая жильцами последних. Вот и сейчас, как только Миша попался им на глаза, Алевтина быстренько сменила тему на него. И мать то он не любит, и шалопай, разгильдяй, тунеядец, а главное – не здоровается, скотина.

«Эх, кинуть бы гранату в этот курятник» - подумал Миша, вслух ничего не сказал, просто молча неодобрительно окинул женщин взглядом. Автобуса долго не было, и вообще что-то время тянулось, как жевательная резинка. Наконец, когда Миша уже добрался до места встречи – совсем стемнело. Даже в темноте Миша разглядел в толпе, яркую трехцветную шапочку африканца. Мозес, завидев Мишу, удивительно широко улыбнулся, обнажив свои белые крупные зубы.

Они шли не долго, этническая квартирка находилась на третьем этаже. Еще с лестницы был слышен звук тамтамов, веселые голоса доносились из-за двери. Было понятно, что сегодня вероятно какой-то грандиозный праздник. Мозес позвонил в звонок, спустя пару минут им открыли. Невооруженным взглядом было понятно одно – здесь курят. Курили в квартире смачно, дым был везде, если бы кто-то снимал фото, получился бы эффект утреннего тумана в отдельно взятой комнате. Миша не мог понять, что именно курили, все запахи смешались, табак, биди, еще какие-то травы. Хозяин квартиры, тоже африканец, довольно крупный, с широким носом, протянул Мише аккуратно скрученный косячок. Миша сел в кресло рядом с миниатюрной мулаткой и затянулся, тут перед глазами все поплыло, и он вырубился.

Миша не помнил, как он вышел из квартиры и почему он шел один по ночному проспекту. В голове было пусто, абсолютно никаких мыслей, и такая дикая легкость во всем теле. Внезапно, из-за поворота вырулила фура, вспышка и Мишино тело уже летело в сторону, как пластиковый манекен.

Сначала было темно, а потом Миша почувствовал, что он голый. Вокруг него был дым, как в той квартире, из которой он недавно вышел. Только у дыма не было запаха, и вообще запаха не было никакого, легкие как будто вырезали. Зато было такое чувство, что он стоит на холодном кафельном полу. Миша сделал пару шагов, чувство холода не отступало. Стало страшно, в темноте появлялись силуэты людей, все они проходили мимо и исчезали. Один из силуэтов напоминал старика, от него исходило непонятное уютное тепло, хотелось прижаться к нему, взять его за руку и поговорить. Миша дотронулся до силуэта, и понял, почему ему так спокойно рядом с ним. Это был дедушка Никифор, он умер, когда Мише было двенадцать лет, но они вместе проводили достаточно много времени, отношения их были теплыми и дружескими.

После смерти сына Зинаида Викторовна вся высохла, стала похожа на смятую воблу к пиву. Алевтина не могла на нее смотреть, несколько дней она с подругами обсуждала, как можно утешить скорбящую женщину. И они придумали – надо отвести ее к медиуму, пусть поговорит с сыном, может хоть получше будет-то. Сказано – сделано, выцепили Зинаиду из дома и пошли с ней к местному медиуму Совинскому. Зинаида Викторовна, которая в последнее время жила на автопилоте, даже немного воспрянула духом.

Совинский слыл умелым практиком по части марионеточного разговора. Он сам пребывал в астрале, пока духи входили в его тело и разговаривали с клиентом. Делал Совинский все очень качественно, но все равно некоторые не верили в его способности. Вот и в этот вечер Совинский с умным видом, взяв пять тысяч рублей, уселся напротив новой клиентки.

Вы можете задать сыну только один вопрос, вы меня поняли? – сказал Совинский. Зинаида кивнула. Глаза Совинского закатились, прошло пару минут, и кажется, мать увидела до боли знакомый взгляд своего сына. А тем временем Миша проваливался в какую-то черную дыру, свозь открывшийся проход он различал какую-то комнату и мать, сидящую перед ним.

Зинаида засохшими от волнения губами произнесла «Мишенька, сынок, как тебе там?». «Здесь курят, мама, здесь курят» - все, что успел ответить Миша, и снова начал проваливаться в черную дыру.

Глаза Совинского снова закатились, и появился его настоящий взгляд. Зинаида Викторовна, от неожиданности вскрикнула. «Ну что?» - радостно спросил медиум, для него сеанс прошел успешно. «Бред какой-то, что вы мне тут мозги пудрите, лохотрон» - фыркнула Зинаида и быстро засобиралась домой.