zhurlana

Разносят походу всем жителям, особенно в селах.

Брать будете?

Скока вешать в гаммах?

слушали сегодня прямую линию президента. нас собралось полтора десятка человек: больные и им помогающие. жаркие были дебаты. все постановочные кадры жестко критиковались. каждый бурно отстаивал свою точку зрения.Витя говорит: порушили все сельское хозяйство, крестьяне кинулись в города, а тут их никто не ждет. это не дома: повкалывал, иногда и запил на пару дней, всегда домой попадешь. а в городе - запил, пропал.Леша отвечает: ты не прав. я вот городской, просто так сложилось. есть дядька, был депутатом, хочу к нему обратиться.с чем, спрашиваю, обратиться? чтобы взял к себе, устроил на работу, дошел вместо тебя до паспортного, чтобы восстановить паспорт, терпел твои запои и стремление командовать и умение пропадать на недели и потом снова тебя лечить, чистить и слушать как несправедлив мир?Вася: ну, прав же президент. все вокруг лучше становится. просто мы выпадаем из этого. просрали свою жизнь. кто пропил, кто родителей обидел. я вот лежал в больнице после операции и думал: спасибо тебе, господи, за уроки в моей жизни. жалко только у родителей уже прощения не попросить.Марина сопела, сопела, теребила свой разодранный нос, а потом выдала: а я и не знаю что у президента попросить. может чтобы мы ни с кем не воевали и китайцам нашу землю не отдавали.чего тебе эти земли? у самой даже коробки из-под телевизора нет, - парировал Леша.ну, может все таки когда то и у меня будет - и заплакала. нос, в центре которого красовался огромный воспаленный прыщ, стал лиловым и аж заполыхал от горести.
Эдика кинули с оплатой работы.Олега избили в парке. До этого и Эдик был избит молодыми успешными.Сергей Иваныч едва ходит, готов к больнице, но на следующей неделе: надо бригаду на объект завезти, сами не справятся...Андрей сломал ногу, сегодня должны были приехать за костылями, но посыльный так и пропал.У Валентины кончились лекарства.Омари нужно компрессионное белье и еда каждую неделю, причем готовить возможности нет...Наталья с разбитым сердцем, плачет и жалуется на мужиков.Ольга, Сергей, Ваня, Женя, Костя...Это был неполный день.На кухне девушки кашеварят, делают лимонад и готовятся к выезду вечернему. Стоит веселый гвалт и меня потихоньку отпускает......а на улице,говорят, лето, отпуска у людей, у кого то море, даже пальмы и песок.

- А мне прощаек не досталось, горько сокрушается Иван. - Зато успел горячего взять и чайку попить.

Иван тут же веселеет и бодренько идет к забору, чтобы присоединиться к трапезничающей братии.

Еда, приготовленная волонтерами, даже издалека выглядит вкусно: гречка с мясом, печеная картошка. Бонусом еще и банан.

А на десерт - наша сумка с лекарствами)

Женщины сразу атакуют: парацетамол, прокладки. мазь диклофенак и что-то от цистита...

Мужчины вклиниваются: диклофенак, ибупрофен и посмотрите мою руку, а то даже перчатка примерзла к ране... и от цистита...и парацетамолу...

Иван, нарезав третий круг, все же решается и подходит. Мнётся, часто моргает глазами. Один глаз с мутным, почти белым хрусталиком. Лучик моего налобного фонарика, попадая в этот глаз, становится ярче - ему очень хочется проникнуть вглубь, но бельмясый глаз только выдает слезинку, которая застревает в щетине пожилого мужчины.

- Иван, сколько Вам лет?

- 58. Нет, 57. да ладно, пиши 58. Дочка, мне бы это вот... ну... как его...

- Что? Таблетки, мазь?

- Ну вот тут проблема, - и снова мнется. Глаз выдает очередную слезинку.

-Иван, что беспокоит?

- Нога. Это вот, болит она. Сильно болит. Иду - болит. Не иду - не болит. Трёт она.

На ноге ожог. Несильный, но болезненный. Место неприятное, постоянно натирается ботинком. Погрел и посушил ноги в батарее.

Холода приносят не только обморожения, но и ожоги. Ходят эти две неприятности вместе. Люди перемерзнув на улице, у горячей батареи просто выключаются. И просыпаются от боли. Ожоги на руках, лице, ногах.

- Игорь я. Записали? 47 лет мне. Из Таджикистана. Поранил руку. Болит. Показать сложно - перчатка примерзла.

Отрывает от бугра на руке рабочую хлопчатую перчатку не первой свежести. Дыра. Воспаление.

- Почему в травмпункт не пошел?

- Думал пройдет. На стройке работаю, днем некогда. Сегодня совсем плохо весь день болит.

Дима хорошо говорит по-русски, без акцента. Пока с ним возимся, подходит Шухрат и рассказывает красивым мелодичным голосом что он инженер-механик. Закончил в Москве ВУЗ, жил на родине. Теперь вот снова в Москве, скитается по стройкам разнорабочим.

И вереница судеб, настоящих и вымышленных, тянется полтора часа. На улице хороший минус, наши ноги спасают те же прощайки да валенки. Пальцы рук не спасает ничего - они деревенеют и начинают колоть иголками.

- Дочка, ты мне ботинки привези. Только побольше размер бери- я в них газет натолкаю, хорошо мне будет., - на прощание говорит Иван и обещает перевязывать обожженную ногу через день.

Идем на вокзал. Там обитают те, кому вообще проблематично передвигаться. Да-да, именно на вокзале. Ночами они перевязываются в туалетах, днем стараются слиться с окружающими приезжающе-отъезжающими. Кого на вокзале спящий путник удивит?

Наш подопечный обладатель трофических язв от пяток до колен. Перевязывается сам часто, запаха практически нет. Но упертость - невероятная. Кроме синафлана, не признает ничего. Говорит "4 года так лечусь, мне очень нравится. А то что язвы никуда не деваются, так это от того, что совсем не лежит, только сидит".

Находим Елену. Дама в возрасте, со слоновьими ногами и очень нездоровым видом. Рожистое воспаление на ноге.  Температура. Две недели назад выписали из больницы. Живет на вокзале не первый год. Говорит, что привыкла. А что рожа, ну так "дайте мне хлоргексидина, пройдет..."

Дальше находим еще больного и еще, а потом еще одного... И это страшно, ведь это ни больница, ни хоспис, ни социальное учреждение. Это центр Москвы.

По возвращению, литр горячего чаю внутрь, долгий горячий душ снаружи - под горячей водой отогревшиеся вроде пальцы снова начинает колоть сотней иголок. Перед глазами раны, посиневшие от мороза лица, блаженные улыбки от дымящегося на морозе чая в бумажном стаканчике. Господи, как хорошо дома.