zhurlana

Новый год к нам мчится, снеговиков подкидывает.

Мама сказала что Катька умерла. Ее избил очередной сожитель, она умерла в больнице, пролежав три дня без сознания.

- А ребёнок? У неё же был ребёнок? Куда дели?

- Так девочку ещё три года назад забрали дед с бабкой по линии отца. Он сам тоже не то в тюрьме умер, не то на какой-то блат-хате. А был один у родителей, вот они и вспомнили про внучку, про кровинушку.

Катька - моя большая боль жизни.

С родителями по-соседству жила бабка Ланчиха. У неё было 4 сына. У всех разное отчество, все между собой ни капли непохожие. К моменту моей осознанной уже жизни, они все расселились по своим квартирам, женились и размножались. Один Ваня, тихий алкоголик, болтался неприкаянным. Но тут и ему улыбнулась алголическая женщина с ребёнком. Стали они втроём жить в ванькиной трёшке, задорно бухать и ходить в перерывах объедать бабку.

Первый раз я увидела Катька, когда ей было года 4 - тощая, со свалянными волосами, чумазая, в резиновых сапогах на босу ногу и пальто в клеточку. Было холодно и у неё от этого было синее лицо и красные руки. И взгляд затравленного зверька.

Я ушла вскоре из родительского дома в свою жизнь, а мои родители продолжали отмывать и кормить Катьку, одевать в мои подростковые одёжки, что-то подшивая, ушивая и перелицовывая.

Сейчас думаю: вот все знали о том, что в зверски пьющей семье живёт ребёнок и ведь дела до него не было никому. О девочке вспоминали на Новый год, заваливая ее кульками с конфетами.

Второй раз я тесно столкнулась с Катькой уже имея на руках ребёнка. И меня как током стукнуло. Мне захотелось ее удочерить. Я помню как рыдала и злилась на папу, говорящего о том, что она уже не подлежит воспитанию - ворует, дома не ночует и будущее у неё уже предопределено.

Я даже спросила, будет ли она жить со мной, а не с матерью? Катька подумала своими семилетними мозгами и сказала, что я хорошая, но мамку ей жалко и хоть она и бьет с похмелья ее, но бросить не может.

- Я буду просто к тебе ходить в гости... а жить с мамкой.

Каждый Новый год Катька проводила в больнице. Ее задаривали конфетами и она их ела килограммами, потом ее рвало, скручивало в дугу и Скорая увозила в больничку.

Вот она подросла, стала подростком - тот же затравленный взгляд, внешность гадкого утёнка, но чистая и опрятная. Ее родаки пили беспробудно. Она приходила, я ее наряжала, кормила домашней едой, мы болтали ни о чем, она брала подарки и пропадала на полгода, год. Мои предложения взять ее к себе категорически отвергала.

Вот она выросла, превратилась в девушку, полную юного очарования. От прежней остался только чуб, как будто зализанный с одной стороны и взгляд...

Она уже давно не приходила, у неё взрослая жизнь. Ванька спился и умер, матери досталась квартира, в которой гудели круглосуточно целым табором. Катька скиталась. Потом пропала. Вернулась через полгода уже беременная. Она не пила. Но и нормально жить не умела. Я даже не знаю сколько раз она рожала, дети умирали в первые часы после появления на свет.

Мать пропила квартиру, оставив обеих на улице, вскоре преставилась сама, а Катьке вроде как повезло - она вышла замуж. Стала жить с мужем в его квартире. Вот только никому не было известно как они живут. С синяками ее видели часто, но жаловаться она не умела. Потом этого посадили, появился другой, и снова вся битая и третий...

И вот закончилась ее жизнь. Сколько ей было? Лет 30? 32? Несчастная со взглядом затравленного зверька.

Сколько счастливых дней у неё было? Она любила Новый год, потому что отвозили в больницу и там было тепло, чисто и сытно. Была ёлка и приветливые люди. Немножко поддатые в новогоднюю ночь медсёстры таяли сердцем и старались ее продержать подольше.

Она оставила в моем сердце дыру. Но именно она научила меня относиться к людям прежде всего как к людям, а потом уже все остальное...

Она оставила часть себя в дочери. И очень хочу, чтобы эта девочка была счастлива не только за себя, но и за свою мать.