user8254886

Более того, он, как ни в чём не бывало, поздоровался и уселся прямо рядом с ней! Она злобно зашипела: «А ну отсядь!», но он не двинулся с места. И они теперь каждый вечер сидели рядом и, если разговаривали, то не цивилизованно. Ларион продолжал вести себя плохо и жалил её, как оса. Он вёл себя недостойно, неспокойно, даже постоянно ёрзал от возбуждения. Нонна смотрела с удивлением на его раскрасневшееся лицо и блестящие от возбуждения, глаза, крупный горбатый нос, бородку, скрывающую уродливую нижнюю часть лица, делавшую его похожим на крысу или бультерьера. Она не понимала того, как могла связаться с таким типом. И она жалила его в ответ с удовлетворением, когда видела то, что он задет. «Вот же придурок!» - думала она.

Выяснять у него причину того, почему он с ней так поступил, она, естественно, не стала. «Мало ли, что за тараканы в башке у этого долбаного психа!.. Да и уже нельзя спрашивать, раз сразу не выяснила причину его поведения. Слишком много времени прошло…» - думала Нонна. Получилось бы, что она помнит об их отношениях, а ей не хотелось давать ему это понять. «Слишком много чести!»

Но, сидя с ним рядом каждый вечер, после работы и украдкой потягивая томатный сок через трубочку, она чувствовала то, что от Лариона исходят флюиды эротического возбуждения. Женщины всегда это чувствуют, и Нонне стало неприятно из-за того, что она тоже возбуждена. «Но с этим уродом – никогда!» - думала она с отвращением. Из-за этих ощущений она возненавидела своего обидчика ещё сильнее и стала ещё более безжалостно поднимать его на смех. Девчонки ржали над ним всё время. Впрочем, Нонна была здесь не при чём. Ребята видели Ларька насквозь и были другие. Не такие как его окружение. Эта компания интеллигентностью не отличалась. Все они были разношёрстными. Девушки из конной полиции, твердолобая чемпионка по прыжкам в воду с брекетами на зубах и дурацким смехом, продавщица обуви в бутике, два балетных танцора-гомосексуалиста, повар-блинопёк, супруги - цирковые дрессировщики медведей и их сын, две туповатые и смешливые портнихи и даже трое художников, которые оказались самыми тупыми из всех, даже ещё тупее, чем самые тупые спортсмены. Все эти ребята были немного злыми. Лариона Светозара никто из них не уважал, его все презирали да игнорировали. И вот однажды Нонна увидела то, как слёзы заблестели на его глазах от этих насмешек. Она торжествовала. Враг был повержен. «Теперь ты поплачь!» - думала она, наслаждаясь своей местью.

И вот у выхода из помещения, где проходили их занятия, Нонна курила и угощала дорогими сигаретами ребят. Было холодно, на опавших листьях посверкивал иней. Подошёл Ларёк и протянул руку за сигаретой. Нонна сказала: «Брысь!» и все заржали. Но парень не отступал. Он сказал: «Надо поговорить!», на что та ответила: «Поговорили уже… мне больше нечего тебе сказать!»

- А мне есть! – ответил тот, - давай отойдём…

- У меня от друзей нет секретов! – ответила Нонна, но Ларчик смотрел на неё умоляюще. Нонна сказала девчонкам: «Идите, я догоню!», отошла от ребят и села на лавочку под пушистый куст с красными листьями и чёрными ягодами. Ларёк уселся рядом, как обычно, поёрзав.

- Ну, и что тебе от меня надо? – спросила Нонна.

- Я хочу перед тобой извиниться. Я вёл себя низко. Прости, пожалуйста. Что мне сделать для того, чтоб ты меня простила?! Я всё сделаю. Только прости.

Нонна удивлённо и зло посмотрела на него и подумала: «Всё сделаешь? А ты сдохни!» Она неприязненно проворчала:

- Ладно, забыто. Считай, что простили тебя.

- Угости сигареткой, будь другом… - заканючил Светозар.

- Сигарету бери, но другом твоим я не буду никогда! – ответила Нонна, встала с лавки, пошла догонять девчонок и думала: «Да! Сдохни, тварь! Вот, что тебе надо сделать, чтобы я тебя простила! А что ты можешь исправить? Нервные клетки мои, что ли, восстановишь? Сначала наделают дел, а только потом думают, что натворили… детский сад какой-то, ей Богу! «Я больше так не буду»! Да больше-то и не надо!!!»

Ларион Светозар сидел на лавочке под красивым кустом и медленно, растягивая удовольствие, курил выпрошенную у Нонны душистую и сладковатую сигарету.

- Что от тебя хотел этот клоун? – спросили ребята.

- Просил не дразнить его, над ним не смеяться и не издеваться. Он плохо переносит буллинг, просил на вас повлиять, уговорить, чтоб травлю прекратили… - ответила Нонна, недобро усмехаясь.

Все снова захохотали. Особенно громко, как настоящая лошадь, ржала спортсменка, а две портнихи ей вторили: «Га-га-га!»

На следующий вечер Ларёк опять сел рядом с Нонной, и снова между ними побежало то возбуждение, о котором было уже сказано. Парень ёрзал, менял позы, наклонялся к Нонне, и ей было жарко от него, как от печки.

Проходили дни, Нонна с увлечением училась на курсах. На Лариона реагировать она почти перестала, утвердившись в том, что он – обыкновенный «придурок».

И вдруг звонит этот самый Лариосик и спрашивает:

- Ты на меня зла не держишь?

- Нет… - удивлённо протянула Нонна, не понимая того, к чему он клонит.

Это уже потом она узнала причину такого вопроса, а пока подумала: «А ты как думал? Мне что, прыгать от радости после всех твоих примочек?.. Да мне порой было охота раздавить тебя, как таракана!.. Я не обижаюсь на тебя только лишь потому, что ты дурень, каких поискать…»

А вскоре Нонна узнала о том, что своими нежными ручками, приготовила в квартире Лариона любовное гнёздышко… но не себе.

Дело в том, что вскоре после этих разговоров Лариса женился на Римме. Одна их общая знакомая, иногда с ними тусившая и мало, что знавшая о проделках Лары, побывала на их свадьбе и потом взахлёб рассказывала Нонне об этом событии во всех подробностях. «Она что, издевается надо мной или действительно ничего не знает?» - подумала Нонна.

Ларион Светозар, кстати, английский язык так и не выучил. Не смог. Необыкновенно ленивый был паренёк, несмотря на явные способности да развитый интеллект. Парень ленился заниматься, много пропускал. Да и вскоре после его женитьбы, Римма родила первенца, и ему стало уже некогда учиться. Нужно было помогать супруге.

У Лариона и Риммы позже родилось трое детей-погодков, как узнала потом Нонна. Общие знакомые рассказали.

А когда она нелестно об этой Римме высказалась, одна девица сказала: «Не надо завидовать», на что Нонна, ехидно усмехаясь, ответила: «Чему же тут завидовать?! Муж сумасшедший!», и подумала: «Ещё неизвестно, кому из нас больше повезло, Римме этой или мне…».

Да, Лариосик этот был явно болен психически. И действительно, Ларика вскоре уволили с работы, потому что он ленился и там. По поводу психического здоровья Лариона, и подходит ли он ей, Нонна никогда не испытывала никаких иллюзий. У неё были сомнения с самого начала. И теперь она уже точно знала о том, что в её случае самое первое впечатление о человеке всегда верное!

В жизни Нонны надолго наступило затишье. Она ходила на работу, встречалась с друзьями, но так до конца и не смогла забыть о том случае в её жизни… да как забудешь, если у человека есть память. Она не раз вспоминала нанесённую ей, психологическую травму, и до конца простить этого Лариона Светозара так и не смогла, хотя умом понимала то, что на придурка обижаться глупо.