tarely

Это небольшой поселок в Рязанской области, с трех сторон окруженный хвойными лесами, с четвертой - водой (пруд №8, болото, речка Пара). На сегодняшний день зимой проживает 1-2 человека, летом он превращается в место паломничества верующих, любителей архитектуры, художников-пейжистов.

История его по некоторым источникам начинается в 1879 году, когда крестьянка из села Белоречье Елена Николаевна Сазонова приобрела у местного владельца А. Ф. Ханыкова участок земли в Бавыкинской пустоши Сапожковского уезда Рязанской губернии, где построила двухэтажный корпус для богадельни с домовой церковью в честь Тихвинской иконы Божией Матери.

В 1883 году жена подпоручика Софья Ханыкова и попечитель богадельни купец Алексей Шульгин пожертвовали значительное недвижимое имущество для устройства женской монашеской общины.

Святейший Синод в 1888 году учредил Никольскую общину с закреплением за ней земли в Бавыкинской пустоши. С 1888 по 1893 годы были построены деревянный храм, восемь зданий для насельниц, дом для священника и три дома для паломников, а также ряд хозяйственных построек.

Решением Святейшего Синода от 25 августа — 5 сентября 1893 года, община была преобразована в Николо-Бавыкинский женский общежительный монастырь. Колокольня построена в 1910 году. Дата строительства каменного собора неизвестна.

Говорят, что с этим местом связано несколько легенд, но они утеряны (передавались устно, спросить на сегодняшний день уже не у кого).

С приходом советской власти монастырь был закрыт в 1918 году, затем и вовсе снесен. Попытки подрыва колокольни не увенчались успехом, было заложено 4 взрывчатки по углам, но она устояла. Колокол демонтирован и вывезен в соседнее село, где простоял около местного клуба до начала восстановительных работ в монастыре.

Во время советской власти здесь обустраивается колхозное хозяйство, поселок в народе переименовывается в Коммуну (кстати, дата официального названия Заря Свободы так же неизвестна). В первую половину 20 века это богатое село со своими полями, скотными дворами, заливными зеркальными прудами, где выращивался карп. Так же здесь учреждаются несколько школ для детей-инвалидов (слепых и плохо видящих), которые функционируют где-то до 60-70-х годов (точных данных нет). Но уже в это время наблюдается отток молодежи в города за высшим образованием; все, кто может, перебираются на пмж в Рязань, Москву, Санкт-Петербург. А после 1991 года село планомерно начинает умирать. К 10-м годам 21 века из старожил практически никого не остается. Ни дорог, ни улиц, ни водопровода, ни магазинов или ФАПов, не говоря уж об интернете или даже качественной сотовой связи - ничего не имеется. Лишь электричество и 2 колодца. Попасть зимой без предварительного заказа трактора для расчистки единственной дороги по дамбе невозможно.

С 2007 года здесь возрождается мужской монастырь, получив официальную регистрацию 24 апреля 2008 года. С тех пор ведутся работы по восстановлению построек (колокольня, домовая церковь) на деньги благотворителей, раскопки же ведутся стараниями волонтеров. Летом проходят службы.

Фото с коптера Сергей Гришинев, видео можно посмотреть https://www.youtube.com/watch?v=2DuDJNYbNng

1980-е против 2015

Большой каменный собор, год постройки неизвестен, дата фото неизвестна.

Колокольня Николо-Бавыкинского мужского (с 2007 г.) монастыря

1981 против 2015

Далее виды с 3 яруса колокольни (высота 33 метра)

Вид на раскопки собора.

Говорят, во втором окне второго этажа бывшей школы рабочие видели призрак монахини, которая исчезла при водворении колокола на место после почти 90-летнего отсутствия.

Раскопки собора.

Стихотворение найдено в папиной тетрадке для записи песен (не знаю, как сейчас, у них тогда на уроках музыки песни записывались в тетрадку и пелись на каждом уроке). С его слов, стихотворение написала одноклассница. Понятие не имею, так или нет, в интернете полно похожих вариантов, но конкретно этого не нашла. Пусть будет тут.

- Скажи-ка, дядя, ведь не сразу

Твоя жена с побитым глазом

К разводу подала?

Ведь были схватки боевые,

Да, говорят, еще какие,

Недаром помнит вся родные

Про ваши с ней дела.

- Да, были схватки в наше время,

Не то, что в нынешнее племя.

Побоище не бой.

Я после свадьбы все терпел,

Молчал и драться не хотел.

Жена же все кричала…

То ей купи ковер, то одеяло,

То продает же все сначала.

Терпению пришел конец.

Решили драться мы с ней дома.

Построили редут.

Жена на кухне, а я тут.

Я разложил вокруг подушки,

Дверь кухни я беру на мушку,

Как вдруг жена с железной кочергой

Атаку начала.

Что тут хитрить?

Пожалуй, к бою.

Как вдруг летит над головою

Утюг и самовар с горячею водою.

Два дня мы были в перестрелке,

Что толку в этакой безделке?

Мы ждали третий день.

На кухне стали слышны речи:

«Вот выну кирпичи из печи,

Тогда возьмусь я за тебя».

И вот на поле грозной сечи

Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у буфета

И слышно было до рассвета,

Как разбиралась печь.

И только утро засветилось

За мясорубкой стул летит,

И вот он вдребезги разбит.

Так начинался третий день.

Ну ж был денек.

Сквозь дым летучий

С женой мы двинулись, как тучи.

Кастрюли с выбитыми днами,

Разбитые горшки с цветами –

Все пролетало между нами,

Все разбивалось тут.

Век не видать таких сражений:

В пыли кирпич свистел,

Стекло звенело

И дверь пробитая скрипела.

Так продолжался третий день.

Но вот рука жены метать устала

И стульям пролетать мешала

Гора разбитых блюд.

Изведал я в тот день не мало,

Что значит женский бой удалый,

Их рукопашный бой.

Да, были жены в наше время,

Не то, что нынешнее племя,

Богатыри!

Новый учебный год начался как обычно. За исключением одной детали: предки засунули его в новую школу. Школа как школа, только закрытого типа. Располагалась она в старинном особняке на окраине леса за высоким забором. Ему было 16. Не тот возраст, чтобы переживать о смене обстановки, потере прежних друзей.

Однажды, серым ноябрьским утром (кажется, это было воскресенье), он решил выйти на пробежку. Воткнув наушники, он устремился в лес, по довольно широкой тропинке. Мимо мелькала серая масса стволов, утопающих в пожухлой ноябрьской траве. Снега не было до сих пор. В ушах звучали песни малоизвестного исполнителя. Спустя продолжительное время в месте, где тропинка делала изгиб по краю оврага, парень заметил, что сзади его догоняют. Но не стал оглядываться. Мало ли желающих утром в воскресенье оздоровиться? Некоторое время на краю видимости бежал этот кто-то, пока их не стал обгонять третий. Этот третий устремился вперед, ребята лишь едва различали его удаляющуюся спину среди кустов… «Но это же…я», - подумал парень. Чуть замедлив бег, он понял: тот, который сзади, это он в прошлом; тот, который впереди, это он в будущем, а он – это он настоящий! Ошеломленный данным открытием, парнишка вернулся к воротам школы. Теперь он был один. Оба сопровождающих исчезли, как мираж, как будто привиделись… Проходя мимо входных воротных столбов, он заметил еле заметную запись, сделанную мелом: «С сентября по ноябрь здесь учился Костя». Его замутило. Костя? Но это же он Костя! Что значит «учился»? Ноябрь? Но ведь ноябрь – это сейчас! Или нет?..

На пороге школы смеялись и дурачились его одноклассники. Его они не видели. Как будто его не было. Как будто он мысль. Мысль, которую никто не думает…

Я бегу, не чувствуя под собой ног. Вокруг обычные школьные стены обычного школьного коридора. Ничего примечательного, НО! Он идет за мной. Идет быстро, не отвлекаясь на посторонние шумы и действия. Как будто парит над полом. Его ноги не шагают, полы его пиджака не колеблются. Вокруг ни души. Я бегу быстро (или мне так кажется?), пытаясь не оглядываться. Вперед. Куда-нибудь. Только бы спрятаться. Жутко. От этой погони мороз по коже.

Очередной поворот. Я вижу ее. В конце коридора на меня смотрит девушка. Без страха, без эмоций. Бросаюсь к ней, но ничего не происходит. Она смотрит не на меня, она смотрит...сквозь меня. Оборачиваюсь. Он останавливается перед ней и тоже смотрит сквозь меня. Их взгляды встречаются и...

Я резко прихожу в себя. Никакой школы, никаких странных и страшных людей вокруг. Вокруг на километры ни души, ни строения. Зеленые бархатные поля. Я стою на холме перед обычного вида столбом, на котором висит табличка с надписью. Я не могу ее прочитать, но я все вспоминаю. Вспоминаю, что та девушка из видения пропала и я должна ее найти или хотя бы выяснить, что с ней произошло. Вспоминаю, что надпись на столбе - это высказывание какого-то японского философа, при прочтении которого я обычно погружаюсь в транс и вижу прошлое.

Не до конца придя в себя и щурясь от яркого света, я вижу рядом со столбом маленькую девочку. Она сидит на траве и листает книжку с яркими картинками без текста. Внимательно приглядываясь, я вижу, что яркость последней картинки усиливается, все вокруг расплывается и...

Я бегу, не чувствуя под собой ног. Коридор. Серый школьный коридор. Он идет за мной. Теперь я помню, зачем я здесь. Но что-то изменилось. Он идет за мной, не сворачивая, строго к цели. Я слышу голос. Это не его голос. Это голос маленькой девочки. Она зовет кого-то. «Эко! Эко!» Я продолжаю бежать. Где-то здесь должна быть та, которую я ищу. Она зачем-то нужна призраку. Потому что он призрак, я точно знаю. Он преследует ее. Меня. «Эко!» - кого зовет этот ребенок? Голос как сквозь вату. Это та маленькая девочка с холма. Но как? Почему? Кто такая Эко?

Я добегаю до девушки. Я хочу знать, что произошло, но мне страшно. Он сзади! Когда он добирается до нее, мне уже некуда бежать. Коридорный тупик. «Эко! Эко!!» Я вижу как призрак поглощает замершую девушку. Она не сопротивляется. Просто не успевает. «Эко!» Черт, Эко это же я! Голос зовет меня, но что? Что ей нужно? Транс! Она пытается вызволить меня из транса! Почему я не просыпаюсь?! Мне страшно! Нет! Нет!! Транс, транс не тот! Книга! Сердце бьется, как сумасшедшее! «Эко!» Но... я не могу... транс... не тот... цветные картинки вместо философа...

Голова призрака медленно поворачивается в мою сторону...