russky.martos

Лет двенадцать назад, когда я был юн и беспечен, мы с женой летели в Пондичерри из Москвы самым дешевым перелетом туркменских авиалиний с пересадкой в Ашхабаде.
Это был весьма колоритный полет, в течение которого я без конца затыкал сквозняки из щелей обшивки пожилого Боинга, бухал текилу с какими–то тусовщиками из Питера, пристально наблюдал за трепыханием крыла, словно бы перемотанного скотчем, и золотозубыми тетками, продававшими шикарные шали за пять баксов прямо в салоне. Мы взяли две и зареклись впредь летать туркменами.

Пересадка в Ашхабаде по плану должна была занять девять часов. Не знаю, как сейчас, но тогда транзитная зона в ашхабадском аэропорту была представлена металлическими скамейками, температурой чуть выше нуля и баром, в котором из еды были только орешки. Мы, конечно же, продолжили весело пить. В это время как раз умер оригинальный Туркменбаши, власть менялась и ничего не было понятно. Именно это мы обсуждали в туалете, заваленным бычками под знаком "не курить", за бутылкой с чуваком, летевшим в Тай после пятнадцатилетней отсидки и пограничником, которого я почти убедил метнуться за ганжиком.
И тут мы осознали, что время пересадки давно прошло, а мы по–прежнему в Ашхабаде, и никто ничего нам не говорит. На все наши попытки узнать, когда же наш рейс, мы получали в ответ либо невнятное мычание, либо откровенный пиздеж и фальшивых директоров аэропорта, либо нас просто избегали. И нам это не понравилось.

Я нашел какую–то бесхозную в ночи стойку с микрофоном и начал организацию протеста. Мне удалось собрать кворум из пьяных и оскорбленных пассажиров, когда в дело вмешался человек в погонах. Он подошел и тупо вырвал провода у моего микрофона, но я не растерялся, а залез на стойку с ногами и зачитал свои "апрельские тезисы". Мне и алкоголю удалось завести людей. Засим я посчитал свой долг перед общественностью выполненным и мирно уснул на скамейке.
Но революция продолжалась. Знамя борьбы из моих ослабевших рук подхватила моя тишайшая и интеллигентнейшая жена. Вместе с толпой они сломали! ворота на взлетку и пытались! блокировать взлет других самолетов (им пиздели, что погода нелетная, хотя все вокруг летали).
На них вызвали местный омон и немного помяли дубинками, хорошо хоть стрелять не начали. Об всем этом я узнал, проснувшись с дикого похмелья, когда мы все еще были в Ашхабаде, но нас хотя бы уже кормили горячей едой. В общем, мне было дико стыдно за свое поведение, но зато на обратной дороге в баре стали продавать пирожки.

У россиян очень странное восприятие медиаполя.

Спроси любого русского - врут ведь в телевизоре, да? И он ответит - врут, суки, всё врут! Пиздят как дышат!

А потом, чуть позже, спроси его про Украину, США, Европу, геев и навальных - и услышишь изустную трансляцию повестки первого канала про биндеровцев, пендосов, мигрантов, зоонекропедофилов и либерастов-предателей.

Разумеется, минусаторам, даже будь они не в игноре, совершенно нечего на это возразить. Потому что это - правда. Потому что они узнают в этом описании себя самих и своё окружение. Неприятно, наверное, но это как горькая микстура от постыдной душевной болезни.

Кушайте, не обляпайтесь.

На фотографии улыбчивый мальчик по имени Губерт Лосте сидит на коленях у Буденного. Каким же образом немецкий мальчик из глухой деревушки в Сааре оказался в СССР?

Идеи коммунизма овладели умами многих европейцев в 20 веке, не был исключением и отец Губерта Лосте, родившегося в 1923 году. Надо заметить, что после ПМВ Саар был передан под управление Лиги Нации, но после прихода к власти Гитлера Саар был включен в состав Германии по итогам референдума в 1935 году.

Губерт Лосте участвовал в пионерском движении при Коммунистической партии Германии, а его отец к тому времени уже был депутатом местного самоуправления.

Тут и возникает фигура Михаила Кольцова, советского журналиста и пропагандиста, который к тому времени тесно сотрудничал с немецкой коммунисткой Марией Остен, постепенно деловые отношения перетекут в любовные, что не помешает обоим вести довольно свободные жизни, так известен факт того, что Кольцов крутил роман с женой наркома Ежова.

Кольцов и Остен задумывают следующую компанию, они привозят Губерта в СССР, тот живет и путешествует по стране, ездит в пионерские лагеря, учится в советской школе и пишет каждый день дневник, а затем Мария перерабатывает его дневниковые записи в книгу.

Отец Губерта соглашается, мать отпускает сына после долгих сомнений. Так в 1933 году, в возрасте 10 лет, Губерт оказывается в Москве. Живет в Доме на набережной, учится в элитной немецкой политехнической школе им. Карла Либкнехта, встречается с Буденным, Тухачевским, смотрит парады на Красной площади в первых рядах, летает на самолете "Максим Горький". После глухой немецкой провинции Москва ошеломляет Губерта.

В 1935 году выходит книга Мария Остен "Губерт в стране чудес", книга в которой немецкий мальчик восхищается всем увиденным в СССР и клянет все, что осталось на его Родине.Книга выпускается огромными тиражами, именем немецкого пионера называют улицы, поселки и заводы.

Из предисловия к книге: "Когда буржуазия пожелала создать для своих детей любимую книжку, вроде известной «Алисы в стране чудес», она сфабриковала фантастический мир сказочных зверей, цветов и эльфов. Алиса отправляется в специально выдуманной, гладенько прибранный детский рай, который является ни чем иным, как искусно замаскированным скучнейшим библейским раем <…> Настоящая цель подобной литературы – скрыть от проницательного глаза юноши –рабочего горькую действительность капиталистической эксплуатации."

Книга становится настоящей одой счастливому советскому детству. Она богата иллюстрирована в том числе и братом Кольцова Борисом Ефимовым, есть вкладыш с настольной игрой "как быстрее приехать в Москву", есть даже фото Сталина с дочерью, для чего Остен написала личное письмо Сталину: "… я прошу разрешить напечатать в этой книге портрет Ваш с дочкой. Какую радость это доставит всем маленьким и взрослым читателям моей книги в СССР и во всем мире: какой подъем вызовет у них". В заключении книги звучит такой вопрос: "Ехать ли обратно к моим родным? Оставаться ли в Советском Союзе? Этим вопросом к своим друзьям читателям я и заканчиваю свой рассказ".

Между тем дела в школе идут не очень хорошо, сказывается и тоска по дому, и навалившаяся известность, кроме того у "приемных родителей" Кольцова и Остен мало сил и времени на Губерта.

В 1936 году Михаил Кольцов командирован военным корреспондентом и советником в Испанию. Мария Остен едет с ним, а Губерт отправляется в детский дом.
В 1938 году Кольцов после возвращения в СССР успевает передать весточку Остен в Париж о том, чтобы она не приезжала, Кольцова арестовывают как троцкиста и шпиона и расстреливают в 1940 году. Остен, пытаясь спасти Кольцова, приезжает в Москву.

Губерт пытается уехать в Германию, но его не выпускают, в ноябре 1939 года он подает заявление на гражданство СССР. Губерт Лосте оказывается способным юношей и пишет письма в Коминтерн и властям, требуя себе льгот и привилегий. После приезда в Москву Остен приходит в свою квартиру, но там уже живет Губерт со своей девушкой, Кольцов до ареста успевает получить для юноши прописку. Губерт прогоняет Марию Остен из квартиры. Она пытается судится с Лосте по поводу квартиры, но в 1941 году ее арестовывают, а в 1942 году расстреливают.

Губерта Лосте после начала войны высылают в Казахстан, где он работает в колхозе, там же он обзаводится семьей. В 1948 году он получает срок, затем еще один. Все чаще и чаще он хочет вернуться в ФРГ, естественно его не выпускают, поскольку то что он рассказал бы про СССР, стало бы мощнейшим ударом по Союзу, а его возможная книга называлась бы "Губерт в Аду".

Чтобы как–то подсластить пилюлю, Губерта Лосте селят в Крыму и разрешают встретиться с матерью в 1958 году. В 1959 году он умирает в возрасте 36 лет после операции на аппендиците в больнице Симферополя.

http://togdazine.ru/project/hubert/

https://kid-book-museum.livejournal.com/596539.html

Фильм про Губерта: https://youtu.be/73bZznw9Qkc

* но это неточно

Слава Корроку!