По-моему, самое тяжелое, обременительное время в году это начало ноября. Самое тихое время. Смолкают дожди, прекращаются листопады, уже холодно я вижу ледок на асфальте, - но нет снега. Мёрзлая пустота вместо воздуха, и в носу неприятно щекочет, когда я вдыхаю её.
Я стоял на берегу медленно замерзавщего проспекта и ждал автобуса. Все мысли тесно собрались вокруг одного вопроса как и куда бы спрятаться от пронизывающего ветра. Можно заскочить в ларёк, к тому же я как раз вспомнил, что на счету моего телефона заканчиваются деньги.
И вдруг этот телефон зазвонил.
У меня есть особенность, можно сказать, причуда не могу разговаривать стоя. Ну, или сидя на одном месте. Даже когда мне приходится пользоваться стационарным телефоном, я всегда расхаживаю вокруг него по комнате, рискуя оторвать от аппарата трубку. И тем ноябрьским утром, на остановке, я с огорчением понял, что мечты о тёплой минутке внутри ларька не сбываются. Звонил один из заказчиков, разговор обещал быть долгим. Я принял вызов, постаравшись сделать свой чуть простуженный голос как можно более дружелюбным, и зашагал вдоль проспекта.
Скоро стало понятно, что шум машин мешает мне как следует слышать собеседника, и я свренул направо, во дворы. Вдоль улочки тянулись старые пятиэтажки из красных кирпичей. Где-то впереди лаяли собаки, и я подумал, что не хочу туда идти. Ведь я боюсь собак!
Так что, повернул опять направо. В том дворе я увидел около десятка разноцветных автомобильных покрышек, до половины вкопанных в землю вдоль тротуара. Мне вдруг показалось, что собаки теперь лаяли за спиной. С неприятным чувством я обернулся, но увидел на пустой улице только медленно бредущую следом за мной старуху.
До чего же противная тогда стояла погода! На ветру мёрзли мои уши и руки, а спина под зимним пальто, напротив, вспотела, и свитер мерзко кололся своими искусственными шерстинками. Я вышел на улицу, перпендикулярную проспекту, и вновь повернул направо. Там впереди, на светофоре, стоял мой автобус, и я прибавил шагу. Казалось, разговор по телефону близится к концу, но не тут то было.
Человек на том конце был на редкость болтливым. Обсудив со мной дела, он вдруг решил, что можно заодно и просто так почесать языком. Наверное, ему там скучно, в том тёплом и удобном кресле, где он, наверное, сидит подумал я. И едва добравшись до остановки, мне пришлось пойти прочь от неё, прежним путём, продолжая разговаривать по телефону.
Всего я раза три обошёл тот квартальчик, пока, наконец, не смог с наслаждением нажать на кнопку с красной трубочкой. Это случилось около разноцветных колёс. Я остановился, чтобы надеть наушники и включить радио, и заметил ту самую, уже виденную прежде, старуху. Она выходила из-за угла дома, опираясь на клюку.
Конечно, во время моего напряжённого разговора, в который пришлось полностью погрузиться, у меня не было возможности внимательно следить за тем, что происходило вокруг. Но теперь, остановившись наконец и увидев ещё раз старуху, я ясно осознал, что она ходила за мной всё это время.
Кажется, я её даже помнил. Ведь почти кажое моё утро начинается с остановки на проспекте, и эта старуха всегда, по-моему, проходила мимо, пока я ждал автобуса. И чего она за мной увязалась сегодня?
Я сделал шаг навтречу ей и спросил, не случилось ли чего и не нужна ли моя помощь. Ну, мало ли скорую вызвать, или, может, она вообще забыла, куда шла?
Ровно в тот же миг, как я закончил говорить, старуха исчезла без следа, словно растворилась в промёрзшем воздухе.
Довольно странная штука, если не сказать фантастическая и пугающая. Разумеется, я счёл всё это не более чем проявлением какой-то болезни и дал самому слово на той же неделе обратиться к врачу. Я сразу решил, что мои нервы серьёзно расстроены, и, подумав, нашёл для этого массу подходящих причин. На работе дела шли неважно, я едва укладывался в сроки. По вечерам часто болела голова, да к тому же этот дурацкий ноябрь...
Потом произошло кое-что ещё.
В тот, другой день, у меня было отличное настроние с самого утра, ведь пока я спал, выпал снег, чистый и пушистый. Обожаю первый снег. Проснувшись, я собрался даже выйти полюбоваться им на балкон. С пятого этажа должен был открыться неплохой вид на преобразившийся город. Я решил позволить себе не появляться в офисе до обеда. Недавно закончили большой и важный проект, так что теперь можно было и расслабиться.
И вот дверь балкона распахнулась, впервые с тех пор, как наступили холода. Я сделал шаг, и холоднющая плитка на полу обожгла мои босые ноги. Это случилось так неожиданно, что чашка с кофе едва не выпала у меня из рук. Совершенно необходимо было вернуться в дом и отыскать тапки. Вот что значит перестать курить забываешь, как надо выходить на балкон зимой, - улыбнулся я про себя.
Но вот я наконец стоял и смотрел на окрестности через чистое стекло. Завод вдалеке пускал в безоблачное небо два строго вертикальных столба белого дыма.
На глаза мне попался какой-то паренёк в ярко-синей куртке. Студент, судя по небольшой ношенной сумке через плечо, кроссовкам и наушникам на непокрытой, давно не стриженной голове. На ум пришли воспоминания о моих собственных студенческих годах, и я с удовольствим погрузился в них, прилёбывая свой сладкий и крепкий кофе из огромной круглой чашки.
Но вдруг среди этих мыслей мне словно почудилось что-то скверное, неприятное. Как гнилое яблоко в корзине красивых и спелых. В голове что-то больно кольнуло.
Просто мне стало ясно, что этого парня я уже видел раньше. Да, каждое утро, когда я выходил покурить перед работой, этот студент отправлялся куда-то мимо моего балкона. На пары, - думал обычно я, - и, как минуту назад, принимался вспоминать о своих собственных парах.
И что тут странного? Ничего, конечно, ничего, если с вами всё в порядке, если вы здоровы. А вот я, похоже, не был в порядке. Поэтому я задержался на балконе, проводив парня взглядом, и стал ждать.
Моё предчувствие подтвердилось через полчаса с небольшим, я как раз стал понемногу успокаиваться и замерзать. Студент в синей куртке снова вышел из-за поворота и снова прошёл под балконом. Я задержался ещё на час и видел его ещё два раза.
Потом я быстро оделся и вышел во двор, совершенно позабыв о работе. Когда тот парень в очередной раз проходил мимо дома, я пошёл за ним, чтобы проследить, куда он направляется. Оказалось, он ходит по кругу и ни на какие пары не торопится. Может, убивает время, слоняется тут просто так?
- Эй! - говорю я, догнав его, - извини, сигаретки не будет?
Раз! - и я стою на заснеженной улице совершенно один. Нет больше никакого парня. Только десятки глаз-окон, бликующих на солнце, смотрят на меня со скукой. Был ли в ту минуту хоть кто-нибудь за ними? Видел ли кто-нибудь то, что произошло?
Конечно, нет. Я просто спятил. Окончательно свихнулся, и должен отправляться к специалисту немедленно. Я достал телефон и позвонил начальнику, чтобы отпроситься на пару дней. Он, похоже, был немного пьян и без проблем отпустил, пожелав скорейшего выздоровления. Я проверил карманы пальто о, удача! - паспорт с собой. Значит, и полис тоже тут, ведь я храню его за обложкой паспорта. Не стоило терять времени, и я решил прямо сейчас пойти в поликлинику.
Хотя на работе у нас дополнителная страховка, в эту их платную клинику я почему-то не собирался. Не привычно, с детства же в обычную ходил. По месту жительства. Вот и тогда ноги сами привели меня к муниципальной лечебнице.
На втором этаже её, в конце выложенного серым камнем коридора, я отыскал дверь с табличкой «Лев Ильич Карманов, невропатолог». Конечно, к психиатру бы лучше было... но его то ли тогда не оказалось в больнице, то ли вообще не положено было по штату. Я так и не понял точно, что мне пытались объяснить в регистратуре. Но женщина из очереди, по доброте своей, или просто чтобы прогнать меня от окошка, посоветовала идти к невропатологу, раз уж психиатра нет. Она с этим Львом Ильичём оказалась знакома, и рекомендовала его как превосходного специалиста.
Что ж, я подчинился и вот, оказался перед его дверью. В ответ на робкий стук изнутри послышалось «заходите, заходите уже!», и я проник внутрь.
Все видели
