nataliaPashova

Стояла осень – середина октября. Лист с деревьев уже опал, трава пожухла. А косяки перелётных птиц тянулись к югу, прощаясь жалобными голосами с родной землёй. Днём ещё грело солнышко, а ночами регулярно ударяли заморозки, планомерно уничтожая те растения, что ещё жили. Природа готовилась к зиме, которая в Сибири приходит очень рано.

В один из таких дней Ирина увидела в окно, что у её калитки стоит Нина. Близкими подругами они не были, но общались по – приятельски. И даже изредка ходили друг к другу в гости, пока жили в одном селе. Несколько лет назад Нина переехала в другое село – Зыряновку, за 50 км. И видеться они стали крайне редко, раз или два в год. Ирина вышла на улицу.

—Привет! Ты чего стоишь и не заходишь?

—Я без приглашения не могу. Вдруг тебя нет дома?

—Понятно! Ну пошли, чай со сладостями попьём! А ты на чём приехала? Ваш автобус давно прошёл.

—На попутке добралась.

Ирина посмотрела на свою собаку, когда они проходили мимо. Та почему – то не лаяла. Но глаза у неё сверкали недобро и шерсть на загривке встала дыбом. Хозяйка открыла перед гостьей дверь в сенки, но та встала перед ними, как вкопанная.

—Ты чего встала? Опять особого приглашения ждёшь?

Нина молча кивнула головой.

—Заходите, пожалуйста, Нинель Петровна, в мой дом! – Преувеличенно вежливо предложила Ирина.

Гостья перешагнула через порог, сняла тапочки и, пройдя через сени, опять остановилась перед входной дверью в дом.

—Обалдеть! Ты чего по такой погоде в комнатные тапочки вырядилась? И носочки тонюсенькие. Надо было тёплые одеть!

—Нормально. Мне не холодно.

Ирина открыла перед приятельницей двери и даже слегка поклонилась.

—Прошу, ваше величество!

Кошка, отдыхающая на одеяльце возле печи, вдруг вскочила, выгнула спину и метнулась в лаз в подпол, громко заорав.

—Меня раньше кошки не боялись. А, наоборот, любили. – Извиняющимся голосом сказала Нина.

—Как же, помню, что ты вечно всех брошенных собак и кошек подбирала. А потом эту ораву кормила кое – как на свою убогую пенсию! – Отозвалась Ирина уже из кухни.

Она включила электрический чайник, нарезала сладкий батон с изюмом.

—Ты какое варенье будешь?

—Клубничное, наверное. Я давно его не ела.

—Это понятно. У вас кругом сосняк. А клубника только возле берёз растёт. Зато черники с брусникой, наверное, запасла?

—Ничего я нынче не запасла. Уже не смогла. – Грустно призналась Нина.

—Болела? Конечно ты же много старше меня. Может, тебе несколько баночек в сумку положить?

—Ничего не надо. Ты не хочешь в гости ко мне съездить? Заодно и дом, который продаётся недорого посмотреть? Представляешь, это просто счастливый случай! Где ты видела хороший каменный дом всего за 150 тысяч?

—Какие – то сказки про дом ты мне рассказываешь! Если бы это правдой было, его бы сразу же местные выкупили! – Не поверила Ирина.

—Зачем бы я врала тебе? А местные все имеют хорошие дома. К тому же он несколько удалён от большого посёлка.

—Ага! Вот значит, где собака зарыта? Ну ты и юмористка!

—Я живу одна, без мужа и детей, защиты нет. И ты предлагаешь мне поселиться на отшибе одной?

—Почему одной? Я буду рядом. И ещё там есть люди!

—Менять свой дом, пускай и старенький, я не хочу. А посмотреть поеду ради любопытства.

Ирина посмотрела на часы, висевшие на стене.

—Через час автобус. Успеем ещё. Переночую у тебя. Сейчас только сумку с продуктами соберу и твоим животным гостинцы тоже.

—Не нужно Ира.

—То есть как? Куда они делись? – Не поняла женщина. – Они живые или померли?

—Они живые…

—Ладно, не хочешь, не говори. Всё на месте увижу сама. Немножко, Нина ты странная стала. Старость не радость, конечно.

Ирина, несмотря на отказы гостьи, наложила в большую сумку косточек, хлеба и овощей для домашних питомцев. Для ужина и завтрака себе собрала отдельный пакет.

—Нина, а почему ты без сумки приехала? Или пакет есть в кармане?

—Ничего нет. Мне уже и не надо. Так скучно стало, вот и решила в гости съездить, Ира. – Равнодушным и каким – то деревянным голосом ответила Нина.

Ирина присмотрелась к ней.

—Слушай, Нина, а ты не заболела случайно? Слишком бледная и губы синюшные! Я думала ты с холода такая, замёрзла. Но у меня в доме тепло и чай горячий, а румянец у тебя не появился!

—Доживёшь до моих лет, увидишь тогда, какие у тебя губы и кожа станут! – Проворчала гостья.

На остановку они пришли заранее. Ирина поставила тяжёлые сумки на сиденье и достала свой телефон посмотреть на время.

—Ещё 10 минут ждать. Не устала на ногах стоять, Нина?

—Я не устаю больше.

Мимо проходила соседка. Она заглянула под крышу остановки.

—Здравствуй Ира! Ты по телефону разговариваешь?

Ирина удивлённо посмотрела на неё, потом на свой телефон, зажатый в руке. Потом перевела взгляд на Нину. Но тут подошёл их автобус и, подхватив сумки, Ирина поднялась в салон.

—Нам до Лебедёвки! – Подала она деньги контролёру.

—Вам? И сколько же вас? – Насмешливо спросила та.

—Двое. Разве не видите? – В тон ей ответила Ирина.

Контролёрша приподняла в удивлении свои брови и отбила один билет.

Автобус резко качнуло на кочке. Ирина поспешила сесть на свободное двойное сидение. Она заняла место у окошка. Нина села рядом и почти сразу уснула. Так что говорить в дороге оказалось не с кем. И женщина, отодвинув плотную синюю шторку, стала наблюдать за пейзажем, медленно проплывающим вдоль дороги.

Поля были давно убраны и перепаханы. Чёрная сырая земля крупными пластами блестела на солнце. На электрических проводах сидели чёрные нахохлившиеся вороны, сердито поворачивая головы на проезжавшие машины. Ещё выше в грязно – сером небе какой – то крупный пернатый хищник гонялся за птицей поменьше, выписывая немыслимые пируэты над полем.

—Вот глупая! Нет, чтобы свернуть к лесу, где можно спрятаться! – Подумала Ирина про удирающую жертву. И та, словно считав её мысли на расстоянии, полетела к лесу, быстро – быстро махая крыльями.

—Да, жизнь – это извечная борьба на выживание! И выживает самый умный и самый сильный. Естественный отбор.

Где – то она даже читала, что войны нужны человечеству! Ха – ха! Логики нет никакой! Погибают самые сильные и здоровые, а убогие, трусы и приспособленцы выживают и плодятся. Где же тут хвалёный естественный отбор у людей? Скорее, с точностью до наоборот. – Так размышляла Ирина про себя.

—Подъезжаем! – Раздался голос Нины у самого уха. От неожиданности задумавшаяся Ирина вздрогнула. И дыхание у говорившей оказалось слишком несвежим. Гнилостный запах обдал её, заставив невольно задержать вдох, чтобы не затошнило. Ирина тоже встала вслед за приятельницей и протиснулась по узкому проходу автобуса боком, чтобы сумки не задевали ноги сидящих пассажиров.

—Нам в ту сторону! – Показала Нина на дорогу, уходящую за старые постройки.

—А мы разве не зайдём сначала к тебе? Хорошо бы сумки поставить. – Спросила Ирина.

—Так лучше. Сначала на дом посмотришь. - Ответила Нина.

—Дорога, по которой мы идём, широкая и удобная. Не асфальт, конечно. Но укатанный мелкий щебень тоже неплохо. Грязь не бывает. – Обратила внимание Ирины проводница.

—Вижу. Однако, уже и дома Старой Зыряновки скрылись за соснами, а мы с тобой всё идём. У меня уже рука устала от сумки.

—Потерпи. Полюбуйся, как здесь хорошо! Сосны всегда зелёные. Люди редко появляются. Свобода!

—Страшно. Что случится по дороге и помочь некому! Волки, медведи, могут подстеречь. А если в тёмное время суток идти придётся? Здесь даже фонарей на столбах нет.

—Человек ко всему может приспособиться! – Уверенно сказала Нина, бодро шагая к главной цели путешествия. Она обернулась на ходу и улыбнулась.

Она обернулась на ходу и улыбнулась.

На миг Ирине показалось, что вместо рта у неё чёрный провал.

—А зубки – то у неё действительно гнилые! Вот и запашок изо рта. Интересно, как она жуёт такими зубами? – Подумала Ирина.

И сразу расхотелось ей ночевать у Нины. И вообще лучше повернуть назад, чтобы успеть на обратный автобус. Выругав мысленно себя за любопытство по поводу дешёвого дома, Ирина резко затормозила. Нина остановилась тоже. Глаза её недовольно блеснули красными огоньками. Холодок испуга пробежал у гостьи от сердца к ногам. Но объяснила она себе это игрой солнечных лучей.

—Устала, Ира? Извини, но помочь не могу. Сумку мне теперь не под силу взять.

И опять острое чувство жалости шевельнулось в душе Ирины. Одинокая дряхлая старость – это ужасно! Горе тому, у кого нет детей. Женщина тяжело вздохнула, подхватив сумки с земли и продолжила путь.

Большой пологий пригорок, огороженный высоким бетонным забором серо – голубого цвета, вырос перед глазами женщин. Дорога, по которой они шли, широкой лентой поднималась прямо к закрытой на замок двухстворчатой железной двери. Справа, внизу подножия пригорка, стояли два аккуратных кирпичных дома, обнесённые зелёным металлическим штакетником. Выглядели они вполне ухоженными и жилыми. В палисадниках цвели сентябринки и фиалки, которые не боялись осенних заморозков. В огородах чернела убранная земля. Всё было в порядке.

—И такой дом всего 150 тысяч рублей? – Недоверчиво уставилась на приятельницу Ирина. – А сколько там комнат?

—Пошли, сама посмотришь!

—Если можно без хозяев, тогда пошли! А за забором что?

—Посадки. Что – то вроде питомника. – Небрежно ответила Нина.

—А ворота почему закрыты? Лазит кто – нибудь? Пакостят?

—Есть такое. Кстати, кто дом купит, в его обязанности входит открывать эти ворота, когда понадобится.

—Ага! Вот в чём секрет дешевизны! – Воскликнула Ирина.

—За это беспокойство будут приплачивать 15 тысяч ежемесячно!

—Ну тогда я вообще ничего не понимаю! – Развела руками гостья. — Хороший дом, зарплата. Да он за год окупится вместе с затратами на переезд. Почему тогда никто из местных жителей не идёт сюда или не посоветуют своей родне?

Вместо ответа Нина распахнула двери дома.

—Заходи, подруга! Скоро всё поймёшь!

—Становится всё загадочнее и интереснее! – Протянула заинтригованная Ирина и переступила через порожек.

Внезапная полная тишина окутала их со всех сторон. У гостьи было такое ощущение, как будто заложило уши.

—Что за чертовщина? – Женщина, бросив свои сумки у порога, посмотрела на приятельницу. Нина насмешливо и даже злорадно улыбалась, глядя на неё.

—Хорош домик? Считай, бесплатно! А ты всю жизнь прожила и должна бы знать, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, подруга! Посмотри вокруг!

Ирина медленно, словно во сне, огляделась. Чистенький домик внутри вдруг перестал казаться таким…

(продолжение следует)

Все люди в нашей стране знакомы с рыжими лесными муравьями, которые возводят высокие жилища – муравейники из мелких веточек, хвои, листочков. Об их высокой организации и слаженной работе пишут учёные специалисты. Я же хочу поделиться своим опытом, который может пригодиться другим людям.

1). Набегаешься по лесу за грибами и ягодами, да ещё в резиновых сапогах летом, ноги очень сильно устают. А ещё добычу нести надо. (Я про тех, кто пешком ходит.) Так и хочется на выходе из леса где – нибудь посидеть с разутыми ногами, отдохнуть!

В Сибири земля даже на солнце летом не прогревается достаточно, поэтому милое дело, когда устроишься на пенёчке, закроешь глаза и медитируешь. Но вот стала замечать, что на одном любимом пригорке плохо отдыхается. Только усталость больше накатывает и в сон клонит. А рядом с моим удобным пеньком белая берёза стоит и рыжие муравьи по ней, по невидимым дорожкам маршируют вверх – вниз. Попалась мне случайно в руки книжка о природе, о том, как по некоторым признакам распознавать на земле места с положительной и отрицательной энергией. Оказывается, там, где проложены муравьиные дорожки, это места с отрицательной энергией. С тех пор на привал располагаюсь подальше от муравьиных тропинок.

2). Не найдётся среди нас такого смельчака, который не боялся бы клещей – кровососов, да ещё несущих страшные болезни вроде энцефалита. И прививка даже сделанная вовремя, далеко не во всех случаях служит гарантией здоровья. У меня был знакомый, у которого после укуса энцефалитным клещом постоянно тряслась голова, мелко – мелко. А с возрастом эта трясучка лишь усиливалась.

Спрей и разные хитрости против клещей помогают тоже недостаточно. По собственному опыту знаю. То ли производители чего – то не докладывают в те средства, то ли уже клещи поумнели и закалились?

Но есть один очень хороший способ защиты от страшных вампиров. Я его на себе много раз проверила. Этот способ многие лесники давно используют. Как только рыжие лесные муравьи откроют входы – выходы в своих муравейниках, надо за весну к ним на приём не менее трёх раз наведаться. Срываете тоненький гладкий прутик с берёзы, облизываете его хорошенько и кидаете на муравейник. Через несколько минут с прутика муравьёв стряхиваете и облизываете кислоту. И так несколько раз. Чем больше, тем лучше.

Я ещё и руки на муравейник кладу – пусть кусают. Больно не очень, а полезно. Но это конечно, если аллергии нет. Возле муравейников клещей и нет в помине. Так что профилактику можно проводить смело. Ну и потом, уже летом не забываю в гости к рыжим муравьям наведываться.

3.) У моей бабушки очень сильно болели ноги. Ни лечение в больнице, ни мази с растираниями не помогали. Дошло до того что до ближайшего магазина баба Аня дойти не могла. Мы с братом (тогда ещё школьники) до ближайшего муравейник за километр её под руки в первый раз увели. Сняла она тогда обувь чулки и, разворошив немного подножие муравейника. Встала в него голыми ногами. Хозяева муравьи озверели после вторжения врага и побежали по ним, нещадно кусая. Смотреть со стороны было страшно.

Первый раз она даже не чувствовала укусов.

А ещё бабушка принесла пустую стеклянную бутылку с широким горлышком с мокрыми внутри стенками от густого сахарного сиропа. И тоже положила её на этот же муравейник, с другой стороны. Пока муравьи – солдаты ей ноги кусали, минут 15, в бутылку много муравьёв набежало и прилипли там. Бабушка плотной крышкой закрыла и унесла с собой. А дома добавила в неё спирта и когда муравьи растворились в нём, этим составом ноги натирала. Через неделю мы снова повели её к знакомому муравейнику. Шла она гораздо быстрее, и лишь слегка опиралась на наши плечи. И второй раз она уже чувствовала укусы муравьёв. По этому выдержала около 5 минут.

А на третьей и четвёртый раз вообще отказалась от сопровождающих. Лесные лекари обычные рыжие муравьишки хорошо подлечили старую женщину. До конца дней своей долгой жизни (больше 80 лет) наша баба Аня по лесу ходила, который так любила.

—«Сорока – белобока по полю ходила, щи да кашу варила»… – Рассказывает малому дитя бабушка и оба они весело смеются. И совсем не весёлая эта сорока – белобока в жизни, а злая и очень пакостливая птичка!

Посадит хозяйка в большом огороде семена тыквы в землю, поливает их, заботливо укрывает от ночных заморозков. Появятся всходы, крепкие, толстенькие, любо–дорого глядеть. Быстро, словно по волшебству, растут зелёные побеги. Однажды солнечным утром приходит огородница с лейкой чистой воды, а поливать – то и нечего! Мёртвыми зелёными бабочками лежат возле лунок ростки тыквы и корни уже успели подсохнуть. Это сороки проснулись с рассветом и успели похозяйничать в огородах. Руки опускаются – досаживать тыкву поздно, всё равно уже не успеет вызреть!

Хозяин собаку кормить пойдёт, поставит миску с едой на крыльцо, а сам до соседского забора – сигаретку выкурить да с умным человеком пять минут поговорить. А вернётся – миска пустая валяется. И две длиннохвостые чёрно – белые птицы на крыше недалеко сидят, большие клювы чистят, блестящими чёрными глазами сверху вниз смотрят.

У соседки эти разбойницы повадились маленьких цыплят уничтожать, причём в вольере, под крышей. Подкараулят, когда во дворе людей нет, подойдут к самой сетке и, как снайперы, раз – клювом в ячейку! То по голове цыплёнка долбанут насмерть, то за лапку схватят и выдернут её. Хищники почище волков. Летом и корма всякого птицам хватает.

Подсолнухи в деревне уже и садить перестали. Пока они цветут или семена ещё белые – целыми стоят. Как поспевать начинают – ни одного не пропустят.

А этим летом у меня с цифровой антенны, которая на углу дома висит, две трубки металлические сороки утащили. И теперь вместо восьми рожек только шесть осталось. Грабительницы живут на противоположном берегу речки, на черёмухах в конце огородов другой улицы. Сейчас, когда лёд, наконец, хороший стал, надо будет в эти гнёзда наведаться и лестницу с собой прихватить. Может быть, найду в них прутики от антенны? А ещё я где – то читала, что сороки и вороны всё блестящее в свои гнёзда тащат. Раньше у этих пернатых воровок кольца и серьги, монетки, серебряные ложки разные находили. Может, повезёт перед Новым годом?

Старый Новый год мы с подружкой Тамарой встречали у меня дома. Живу я одна, никто под руку не лезет, не мешает. Посидели хорошо, поболтали на трезвую голову, поскольку мы совсем не пьём. Из спиртного была у нас литровая баночка с черносливом. Но вино мы пить не стали, а вкусные ягоды все съели.

Вышла я провожать Тамару, а на душе весело и петь хочется. Оглянулись мы по сторонам – ни души в два часа ночи! Мы и запели. Кто же знал, что ягоды чернослива настолько весёлыми окажутся? Минут 5 мы пели, пока выходили из проулка к дороге. Центральная улица была хорошо освещена фонарями и тоже пустынная.

— Смотри, баба какая – то странная идёт! Здоровенная. Кто бы это из наших деревенских мог быть? - Указала я на силуэт, маячивший посередине широкой асфальтированной дороги за мостом, в сотне метров от нас.

Было что – то завораживающее и пугающее в этой огромной женщине. Мы подождали, пока она поравняется с нами, но на дорогу из своего проулка пока не выходили.

— Наталья, да ведь это переодетый мужик! Вон под длинной юбкой сапоги какого размера надеты! И походка не женская! – Схватили меня за руку подруга. Остатки хмельных ягод улетучились в одно мгновение. А ряженый мужик увидел нас и замедлил ход. Затем присел на корточки посреди дороги. Всё это он делал молча. И что – то физически осязаемое и страшное разливалось от него в воздухе в жуткой ночной тишине.

— Пошли обратно ко мне ночевать, Тамара! Позвони матери, предупреди, чтобы не ждала. Утром спокойно уйдешь.

Мы повернулись и пошли скорым шагом обратно, всё время оглядываясь. Ряженый встал и, чуть покачиваясь, тяжёлым взглядом смотрел нам вслед. Отвратительное чувство, которое вызывал его взгляд, мы ощущали спиной. Холод пробегал по телу.

А через день мы узнали, что той ночью на центральной улице была зверски избита и изнасилована молодая женщина. Насильника так и не нашли.

Путешествовать я сейчас не могу по одной простой причине – пенсия не позволяет. Поэтому смотрю по телевизору, как живут люди в других странах. И даже иногда прихожу к выводу, что жаловаться нам, россиянам, грех на свою жизнь. Бывает и хуже!

Показывают сельское поселение в Африке. Круглые хижины, обмазанные красной глиной по бокам и покрытые глянцевыми пальмовыми листьями. Рядом небольшой круглый водоём с голыми глинистыми берегами, лишёнными всякой растительности. Из него берут воду для питья, в нём же купаются дети, поднимая красную муть со дна, и здесь же стирают цветное бельё их матери. А водятся в той водичке сомнительной чистоты длинные и тонкие,как нитки, черви – паразиты, которые впиваются в тело человека и там начинают жить и размножаться. Наверное, им тоже дышать надо, вот и высовывают эти черви свои головы наружу. В этот момент взрослые, если увидят, вытаскивают ниточного червя из тела ребёнка. медленно-медленно тянут они много сантиметрового паразита, чтобы не порвать. А то он снова в мясе размножаться будет. Ребёнку и больно, и страшно. Он начинает кричать в голос.

Ещё и вечно голодные они в той Африке. Увидели бегущего паука или ползущую улитку – «цап-царап» и в рот. Ключевое слово здесь – съедобный! Еды нет, воды нет, до гигиены, как до космоса, а о путешествиях и не мечтают! Ад кромешный!

И сразу от такого фильмеца начинаешь чувствовать себя радостно и позитивно, словно живёшь, как в раю! А что, разве не так? За всю страну не говорю, а за Западную Сибирь поручусь. Воздуха хватает, вода чистая и вдоволь, от голода ещё никто не помирает, голышом тоже не видно, чтобы ходили. Тараканов пока не едим. Так что живём мы, как в Раю! Лишь бы черти в него не проникли…

Часть первая: За клюквой в сибирскую тайгу

Отец многозначительно крякнул, проводив взглядом искоса своего приятеля, взял сети и осторожно забрался в лодку. Под тяжестью двух довольно не грузных человек лодка осела так, что борта над водой поднимались только на размер вытянутой ладони. Но оказалась довольно устойчива на воде благодаря своему совершенно плоскому дну.

Дочь, все время думая о равновесии, умело гребла одним веслом, а отец привязывал сети к деревьям на берегу одним концом и к торчащим уже на постоянных местах палкам другим концом. Так они поставили три сети.

Наталья вздохнула с некоторым облегчением, что почти ювелирная работа подошла к завершению. И направила лодку к берегу, где стоял Володька и молча наблюдал за ними.

Но отец вдруг скомандовал: «Наташа, давай съездим на другую сторону озера, посмотрим, может, там ягоды много!»

—Папаня, тебе умные люди ясно сказали, что нельзя заниматься самодеятельностью. Здесь опасно. Топи кругом. Я же тебе вчера рассказывала, что у девочки из моего класса отца неделю назад здесь нашли рыбаки. В ветреную погоду поехал на лодке по озеру, перевернулся, а выплыть не смог. Утонул, в дно озеро засосало, только лицо под водой с открытыми глазами увидели.

—Я хочу посмотреть, какой берег. Может, нормальный? – продолжал настаивать упрямый мужик.

Поняв, что спорить с ним бесполезно, он может из упрямства и весло попытаться выхватить, а лодка малейшей качки не выдержит, – опасно, Наталья, собрав всю свою волю в кулак, стала осторожно грести к другому берегу.

Воды над илистым дном становилось все меньше. Вот уже вообще светлой полоски нет. Лодка скользит дном по илу, поднимая вокруг густую муть с пузырьками. Здесь, на этом берегу, уже нет деревьев или хотя бы кустиков.

Все покрыто ярко-зелёным длинным ворсистым мхом. И он лежит даже не ровным одеялом, а отдельными кусками, местами, колыхаясь от малейшего движения лодки.

Лодка мягко ткнулась носом в один из таких пуфиков.

– Ты видишь, это не берег, это жуть! – указала Наталья отцу.

Однако вместо того, чтобы спокойно возвращаться назад, он встал в лодке с пола и, перешагнув через съежившуюся на дне лодочки дочь, попытался ещё и ногой проверить этот колыхающийся берег. Он одной ногой ступил на зелёный мох, уже ходуном под ней ходящий, как студень, и стоял, раскачивая при этом лодку.

Борт лодки сейчас уже почти весь утопал в воде, может быть, от силы сантиметров на пять возвышаясь над ней.

Наталья изо всех сил приказывая себе не паниковать, чтобы не дёрнуться как-нибудь ненароком.

Наконец, когда она уже перестала надеяться на лучшее, отец повторил в лодке весь свой обратный путь от носа до кормы.

Благодаря за выдержку своего ангела-хранителя, девушка, не высказывая ни слова, гребла обратно. Вот и долгожданный берег, твёрдая земля!

Дядя Володя подхватил лодочную цепь и крепко держал её, притянув судёнышко вплотную к берегу. Александр и Наталья по очереди вышли на берег. И тогда она впервые подняла глаза на друга отца. Он был бледный и во все глаза молча смотрел на неё.

Всех подробностей, вроде тех, как лодка бороздила по илистому дну и как страшно ходила зыбь моховых кочек, он, конечно, видеть не мог. Но на груди у него висел старый военный бинокль, и надо думать, что понял Володя достаточно много…

После этого они немножко разбрелись по клюквенной поляне и принялись старательно собирать ягоду. Клюква была уже хорошо спелая, в основном ярко-бордовая и совсем тёмная. И достаточно крупная. Беда только в том, что росла она в траве и доставать приходилось её по ягодке, горстью брать не получалось. А ведро большое, двенадцать литров, скоро не наполняется. Вот найти бы открытую ягоду – на мху, дело тогда пойдёт гораздо быстрее! Ага, вот и желание исполняется. Впереди высокая кочка, а на ней целая россыпь красных ягод. Девушка быстро собрала весь урожай с кочки. Оглянулась по сторонам и увидела, что Володька стоит в целом окружении таких кочек, похожих на большие муравейники. Только почему-то не собирает, а с палкой в руках танцует непонятный дикий танец. Кричать ему было далековато. Наталья быстрым шагом пошла к нему по извилистой тропинке и заходила со спины. И вот уже слышно слова мужчины:

—Всем нормальным мужикам достаются красивые женщины, а мне везет только на гадин! Иди отсюда, отдай ягоды, – громко говорил он, опять замахиваясь палкой.

—Дядя Володя, вы что тут? - Володька быстро повернулся к ней и, опасливо продолжая коситься на кочку, спросил:

—Ты видишь? Прогнать змеюку не могу. Еще и кидается на меня! – пожаловался он.

На самой верхушке кочки, свернувшись аккуратно кольцами, но подняв высоко голову, следила пристально за Володькой большая змея. Она явно чувствовала себя здесь хозяйкой, пригрелась на солнышке и уползать не хотела. На малейшее движение человека она делала короткий угрожающий выпад вперёд и вверх навстречу ему.

Это было так смешно, что Наталья не выдержала и расхохоталась. Она досмеялась до слез, переводя взгляд с серьезной змеи на растерянного мужчину.

Затем подошла к змеиной кочке и попросила гадюку: «Ты хоть будь умней, уступи свою кочку мужику.»

Змея снялась с кочки и скользнув с неё вниз, незаметно исчезла. Конечно, она просто решила, что с двоими связываться уже не стоит. Володя стал железной кружкой для воды соскребать крупные ягоды сразу в ведро.

А девушка, все ещё широко улыбаясь, пошла поближе к отцу, чтобы ему рассказать о маленьком приключении.

Но не успела она сделать и двадцати шагов, как её правая нога ушла за долю секунды в пустоту по самое туловище. Другая же нога сразу подогнулась и упала на коленку.

—О, ё-моё! – вырвалось при падении у Натальи. – Это ещё что за фокус? Ведро, правда, не пострадало. Оно встало хорошо на дно, не просыпав ягоды.

Фокус оказался в том, что смотреть надо под ноги, а не ходить по болоту, как по бульвару. Нога провалилась в малюсенькое «оконце», не достав дна. Значит под, казалось бы, твёрдой и надёжной землёй внизу тоже озеро. И неизвестно, какой глубины!

К великому ее облегчению нога досталась из ямы вместе с сапогом, но полным холодной водичкой. День стоял по-летнему тёплый, так что, слив воду из сапога, Наташа повесила сапог на ветку дерева для просушки. А сама, оставшись в одном носке, продолжала собирать клюквенные бусины.

Наталья изредка подходила к отцу посмотреть, сколько ягод у него в ведре. И оставалась собой довольна – у неё дело шло быстрее. Она прекрасно понимала, что пальцы у мужчин грубее, мелкую работу труднее делать. Уже и разговаривать стали все реже, и спину выпрямлять чаще, все изрядно подустали. Но зато каждый уже давно набрал по большому ведру и высыпали это добро в свой рюкзак. У Натальи короба не была, она отцу загрузила.

Перекусив хлебом со своими огурцами и варёными яйцами и запив все это холодной водой из бутылки, путешественники остались довольны.

Они засекли время, потраченное на дорогу сюда – около двух часов. И решили, что до прихода поезда, даже если ещё час накинуть про запас (мало ли какая заминка в дороге), можно ещё часа три потратить с пользой.

Полянки, которые были поблизости, они уже изрядно пообщипали. Поэтому, посовещавшись, все вместе решили пройти на видневшуюся приблизительно в километре, до маленькой рощицы. Дружно, след в след направились по хорошо заметной дорожке-тропинке к этому колку. Сильно пахло водой, мхом и багульником. У него аромат хоть и приятный, но слегка дурманящий. Мужчины даже пожаловались немного на голову, что в сон клонит.

В лесок разведчики зашли. Грибов никаких не было. Много валежника, подёрнутого сизым лишайником, и брусника. Ягодки мелкие-мелкие по сравнению с клюквинами.

Но по кружке все набрали. Ещё и в стеклянную пол-литровую бутылку насыпали.

Перед этим лесочком было уже больше моховых кочек с клюквой. Предусмотрительный Александр достал самодельный скребок из нержавейки – комбайн для сбора ягод. С кочек, где не росла трава, а только ровный мох, этим приспособлением на зависть Володьке он быстро наполнил своё ведро.

— Как потащишь-то такую тяжесть? – ворчал на него приятель с нескрываемой завистью. Но Александр довольно улыбался и прищуривался, указав на велик.

—Всё, пора сети снимать! – в один голос заявили мужчины.

И тут случился казус. Они дружно повернулись и пошли совсем в обратную сторону.

—Вы куда рванули? – удивлённо воскликнула Наталья.

—Куда надо! Сети проверим, и на выход!

—Так мы в другую сторону должны идти! – махнула девушка рукой по направлению к домику, который отсюда не был виден.

—Наташка с детства в лесу плутала, – пошутил со смехом отец.

—Сейчас я уверена в своей правоте. Я за дорогой все время смотрела и приметы запоминала!

Но оба друга не хотели слушать.

—Тогда давайте так: пройдём по моей дороге хотя бы с полкилометра. Если увидим, что места совсем незнакомые, повернём туда, куда вы показываете! – решила схитрить молодая девушка. – Время ещё позволяет.

—Ну ладно, уступим молодым! Пойдём, Сашка, посмотрим! – поддержал ее Володька. И они опять след в след пошли за Натальей.

Немного совсем шли, минут пять, как он крикнул:

—Вон и домик стоит!

Все невольно ускорили свой шаг.

Сконфуженные друзья на этот раз оба сели в лодку. Володька жестом сразу отстранил девушку, когда она хотела снова садиться за вёсла. И правильно сделал. Потому что рыбы в сетях запуталось настолько много, что пришлось им обоим выбирать ее из ячеек. А руки у обоих рыбаков делали это привычно, даже играючи.

Карасики были все мерные, все золотистого цвета. Ванна, которую взяли на время у домика, была полнёхонька. И если бы не велосипед, никто не представлял себе, как бы они дотащились до железной дороги.

У отца и для рыбы было все рассчитано.

Два короба из какой-то очень плотной фанеры или тонкой, похожей на фанеру, пластмассы, плоские с одной стороны и выпуклые, как ведро, с другой, висели в самодельных сумках по бокам велосипеда. Эти коробки закрывались сверху плотно прилегающей крышкой на крючок. По выпуклым сторонам были просверлены крошечные дырочки для воздуха. Каждый короб опускался в специально сшитые такой же формы чехлы-рюкзаки. Между этими чехлами тройной тканью намертво пришит очень короткий и широкий поясок-ремешок, который плотно фиксировался на раме велосипеда.

Получился такой велосипед-ишак. Ехать на нем, конечно, уже не поедешь, но в поводу за руль вести очень даже удобно.

Вот таким образом троица двинулась в обратный путь. Начало чуть-чуть темнеть, но никто не волновался. Самый трудный участок дороги они сумеют пройти засветло. А по твёрдой дороге дальше идти ещё легче.

Волки же, говорят, летом, да ещё на группу людей, не нападают.

Конец.

Стояло аномально жаркое лето 1982 года. Дождей четыре месяца не было совсем! Разве что изредка засобираются на высоком ярко-голубом небосводе редкие тучки. Люди и звери, словом, все живое, запоглядывают с надеждой вверх, да нет. Долгожданной влаги брызнет на потрескавшуюся землю несколько тёплых капель, и опять нещадно палит раскалённое светило.

Мелкие болотца, речушки, даже в низинах все высохло. Только волосатые болотные кочки остались, как напоминание об уютном доме лягушек и других земноводных. Змеи, которых здесь водилось видимо-невидимо, тоже уползли куда-то в поисках лучшей доли. А змей здесь, в берёзовой тайге, было много. Коренные жители сибирского леса – зелёные и серые гадюки с характерным зигзагообразным красивым узором на спине – были не по-хозяйски пугливыми. При появлении человека бросались наутёк со всей скорости.

А вот завезённые сюда степные черные гадюки вели себя несколько иначе. Они старались незаметно отлежаться в укромном месте в траве, предпочитая тактику утаивания, выжидания. В несколько раз толще и длиннее наших сибирский змеек, они и яда давали в несколько раз больше.

Никто не спросил местное население: рады или нет они новым подселенцам из Азии? Завезли и выпустили около деревень.

Черные жирные гадюки нашли это место очень хорошим для жизни и расплодились с невероятной быстротой. И такие же наглые по характеру, как и выносливые: весной и ранним летом они не позволяли деревенским жителям выйти в поле и в лес. Свивались в огромные страшные клубки в брачных играх, становились крайне агрессивными и сами нападали на людей и животных.

Часто можно было видеть недалеко от домов рядом лежавших змею и кошку, погибших в сражении за свою жизнь.

Кусали змеи и людей нередко. Для ребёнка эти укусы были смертельными. Взрослый, если ему повезло со здоровым сердцем, чаще выживал, хотя укушенная гадом нога или рука всегда опухала и сильно болела некоторое время.

Больниц в этих маленьких селениях не было, противоядия не отпускали в хилые аптечные пункты. А до ближайшего районного центра надо было неизвестно на чем по бездорожью добраться от 60 километров и больше. Можно было только мечтать о ковре-самолёте!

Не боялись змей только деревенские свиньи. Они их ели. Пасутся такие хрюшки на воле все лето на вольных хлебах. Выкапывают из земли коренья, червей и с удивительной ловкостью ловят лягушек и змей. Яд, если змея и умудряется укусить свинью, застревает в сале и не идёт по всему телу. Изредка приходит этакая порося по 2–3 центнера весом в свой дом переночевать.

Так что экстрима на русской земле, и особенно в сибирской деревне, хватало во все времена. И отчего удивляются иностранцы! У нас с самого рождения каждый день война за жизнь. Ни один день без борьбы за выживание прожит не может быть. Русский народ в течение многих поколений закалён настолько, что и самого Сатаны вместе с его пеклом не убоится.

В магазинах таких сёл есть практически нечего. Обыкновенная селёдка раскупается в очередь!

Но и всяких даров леса и озёр в таких удалённых от цивилизации местах столько, что рыбу, разную ягоду и грибы можно заготовлять бочками. И всё это такое чистое и душистое, пропитанное ароматами первозданной земли!

Наталья по распределению после окончания Новосибирского педучилища приехала на эту маленькую станцию Пенёк работать учителем начальных классов. Эта железнодорожная станция с населением около двух тысяч человек была создана в конце двадцатых годов как поселение для «раскулаченных».

Сотни «кулаков» со своими семьями свозились из России в неосвоенную сибирскую тайгу. Выгружали их из скотских вагонов, давали в руки пилы и топоры со словами: «Хотите – стройтесь и живите, а хотите – сдыхайте». И под неусыпным присмотром тюремных надзирателей, чтобы не разбежались, люди под тучами гудящих полчищ комаров вгрызались в землю. Здоровые, кровь с молоком, красивые и трудолюбивые люди, у которых отобрали всё: землю и нажитое тяжелым трудом имущество, но мужества духа своего не потеряли. Они вновь, как прадеды их, обжившие земли на Руси, принялись вырубать целинную тайгу, осушать болота и врастать корнями в эту неприветливую новую землю.

Дети у них рождались красивые, приученные к любому крестьянскому труду. А поскольку «ленивых пролетариев» здесь не было, то и воровать было некому. И вот уже выросло несколько поколений из «раскулаченных», а по деревне так и гулял сам по себе скот и птица: куры, гуси, овцы, коровы. И никто их не крал!

В этот раз на летние школьные каникулы отец к Наталье приехал не один, а со своим другом Володькой.

Володька был красивым мужчиной высокого роста, к тому же весёлым и прикольным. Им обоим было по сорок пять лет, ровесники. Но отец Натальи – серьёзный мужчина, рассудительный, ко всем делам подходил вдумчиво, неторопливо. Даже какую-нибудь мелочь он выполнял качественно, как на века.

А Володька был быстрым и каким-то чересчур несерьёзным. Но всем с ним было легко и весело. Оба приятеля были заядлыми рыбаками. А также любили собирать грибы и ягоды.

За этими любимыми занятиями они всегда соревновались между собой: кто быстрее и больше соберёт, поймает рыбы. Жадность в духе соперничества разгоралась в них с такой силой, что даже пообедать их с трудом можно было дозваться.

Рано утром, собравшись все вместе ехать за клюквой, они пошли на железнодорожный вокзал. Автомобильных дорог вокруг не было, и в основном люди передвигались на поезде, который тут служил дорогой жизни. Ночью он выходил из областного городка Чулыма, такого же зачуханного, как и само его название. И шёл почти по прямой в посёлок Кедровка, конечную станцию на всей ветке. А вечером обратно.

Отец взял с собой неразлучный велосипед. А Владимир и Наталья – по рюкзаку и ведру. Поезд на их станции Пенёк стоял 15 минут. Мужчины договорились с машинистом, чтобы тот остановился на нужном километре, а обратно вечером забрал бы их там же. Интересно то, что вся жизнь на этих станциях как бы прикипела к этому поезду. Люди ездили на нем за грибами, ягодами, на озёра, за кедровыми шишками. Стоило только попросить машинистов, и они останавливались в нужном месте, даже если никакого жилья там вовсе не было.

В тайге продолжали действовать свои законы – законы о взаимопомощи, без всяких денег. А жившие на станции Пенёк люди даже гордились тем, что со дня основания их поселения не было случая преступления: ни убийства, ни серьёзных драк, ни воровства или изнасилования.

Примерно через двадцать километров поезд остановился, и трое ягодников отправились в незнакомый путь.

Им словесно подробно объяснили, что идти надо по машинной колее направо, примерно восемь километров. Дорога, наезженная вездеходами, прямая и ведёт как раз к озеру. Обычно добраться до него пешим не так просто, но второе лето стоит засуха, поэтому пройти легко сможете. С этой стороны, как зайдёте, будет маленький домик рыбаков, а с другой стороны – топь. Туда, не зная тайных тропинок, лучше не ходить. Следовало передвигаться только по натоптанным тропинкам и внимательно смотреть под ноги, потому что бывают и бездонные «окна», и змей много.

Однажды местная женщина отстала от подружек, заблудилась, да и проплутала по этому болоту трое суток. Потом уж посчастливилось ей наткнуться на приехавших к озеру рыбаков. Она без ума от радости к ним выбежала навстречу, направление к выходной дороге из этих дебрей выспросила. И без ведра, без сумки, так как бросила их где-то раньше, выбралась из леса.

Отец Натальи Александр, как только они спустились с невысокой железнодорожной насыпи, проверил, как держатся все ремни и верёвки у короба, привязанному к велосипеду. Затем достал пачку с папиросами и закурил одну. Наталья с Владимиром, чтобы не вдыхать этот вонючий дым, пошли впереди скорым шагом. Почва сильно пружинила под сапогами, хотя и было сухо. Толстый слой подстилки, накопленный тут годами, был мягким.

В траве оглушительно стрекотали большие кузнечики. Колея была местами достаточно глубокая, и иногда шли довольно твёрдые участки земли, по которым даже можно было ехать на велосипеде. Александр так и делал. Он то и дело обгонял своих товарищей, садясь на своего железного коня. А потом останавливался и ждал, когда они его нагонят. И подсмеивался, что их колеса с плохой скоростью крутятся.

Но через полдороги обстановка стала меняться…

Высокие деревья, привычные берёзы и осины как-то сразу исчезли. А впереди, насколько хватало глаз, появились заросли карликовых берёзок.

Все остановились от неожиданности, как будто каким-то чудом попали в другой мир. Было ясно, что очень давно, много тысяч лет назад, здесь было какое-то громадное озеро или даже море. Но вода постепенно стала отступать, и ровные границы первоначального его дна оголились. Постепенно это дно стали обживать откуда-то появившиеся карликовые берёзки.

Но почему семена других деревьев не залетали сюда и не потеснили эти деревца-кустики? Это было абсолютно непонятно. И уровень земли, по которой шла теперь дорога-колея, заметно понизился.

Теперь не только ехать, но и идти приходилось медленнее. То искорёженные маленькие деревца попадали под ноги, то ямки, выстланные толстым слоем мха, мешали. Но вот наконец вдалеке показалась идеально круглая чаша озера. По краям росли кучки высоких нормальных берёз и темными, почти черными свечками стояли хвойные деревья. Все трое путников одновременно подошли к самому берегу и молча остановились.

Их поразила какая-то необыкновенно глухая тишина. Как будто кто-то враз отрезал привычные современному человеку звуки! Ни отдалённого гула самолётов, ни гудения электрических проводов, ни машин, вообще никаких звуков. И картина настолько величественная, что дух захватывает! Полное царство какой-то древней природы, настолько могущественной, что человек сам себе кажется маленьким, как мультяшный гномик, и совсем слабенький.

Все ощутили реальную угрозу затеряться в этом мире.

— Ну всё, не вздумайте кто-нибудь далеко отходить, а то потеряемся! – первым нарушил тишину Александр. — Держимся так, чтобы друг друга не только хорошо видеть, но и слышать можно было.

Владимир взял длинный шест, который был прислонён к маленькому рубленому домику под замком и осторожно подошёл к самому краю берега. Встал на корень большой берёзы и померял глубину озера у самого берега. Для большей страховки он одной рукой крепко обнял эту чуть накренившуюся берёзу

Вода была очень прозрачная, и сверху над илом было не больше метра. Но шест неожиданно легко провалился сквозь дно и погрузился почти до конца без всяких усилий.

— Ого! Метра три, не меньше! Ил! – воскликнул мужчина. И быстро достал палку. Он плюнул в воду. Слюну почти на лету подхватил золотистый карасик, подпрыгнув из воды.

Наталья выгребла из кармана штормовки горсть семечек и бросила их подальше от берега. Так же, не дав семечкам даже осесть на воду, целая куча рыбок, появившихся вдруг откуда-то снизу, наперегонки расхватала эту еду.

—Да они здесь голодные! – с азартом заключил отец Натальи.

Он достал несколько небольших сетей из рюкзака и начал аккуратно расправлять их.

— Ну, Володька, бери лодку, и поехали сначала сети поставим, а потом уже ягодой займёмся.

Маленькая лодочка максимум на двух человек стояла возле берега, привязанная к дереву прочной цепочкой. Возле домика нашлось и весло – одно.

— Нет уж, я в эту бездонную трясину не полезу! Одно неосторожное движение, и лодочка перевернется! А выплыть здесь не удастся – засосёт.

Он наотрез отказался.

—Ладно, пап, я на весла сяду. Пошли.